Мальчуган отрицательно покачал головой:
— Взявший чужое больше не принадлежит самому себе. Мама всегда учила меня, чтобы я, вне зависимости от обстоятельств, всегда поступал по совести. И я не могу делать то, против чего восстают мое сердце и совесть.
Видя, как мальчик с абсолютно серьезной миной проповедует ей о «добром и вечном», Су Ло еле сдерживала свое желание расхохотаться и потрепать за щечки этого до ужаса милого ребенка. Успокоившись, она задала следующий вопрос:
— Да? То есть, ты на самом деле никогда не крал? Не верится как-то.
— Я… украл лишь однажды, и это была буханка хлеба! –у мальчишки даже уши покраснели, но отступать он был явно не намерен: — Тогда… моя маленькая сестра была так голодна, что начала обгрызать угол стола. У меня просто не было другого выбора…. — казалось, он вот-вот расплачется. Но ему очень нужна была эта работа, поэтому он со всхлипом добавил: — Но, на следующий же день, я немного подзаработал и сразу вернул деньги за тот хлеб. Это правда, честное слово!
Он все это рассказывал с такой взволнованной моськой, что Су Ло не выдержала и все же рассмеялась:
— Ну ну, не надо так переживать. Ты же не у меня хлеб украл. Хорошо, назови свою цену. Посмотрим, на что ты способен.
Этот мальчик был весьма любопытным субъектом. Может, у него хорошие гены от родителей? Несмотря на явную нищету и тяжелое положение, он все еще находил в себе силы оставаться честным и порядочным человеком. Мораль у него, принципы. Как много вы знаете людей, способных в тотальной бедности соблюдать свои принципы? Тем более ребенок. Не каждый день такое встретишь, это уж точно.
Мальчик не умел читать мысли и потому не знал, что у Су Ло сложилось о нем весьма положительное суждение. Боясь быть отвергнутым работодателем, он, все так же красный до кончиков ушей, торопливо пролепетал:
— Я-я не прошу много! Я буду работать за десять медяков в день. — но, так как Су Ло по прежнему молчала он решил, что запросил слишком дорого — и поспешил изменить цену: — Пять медных монет, пяти будет достаточно! На лечение мамы необходимо минимум четыре монеты, и мне нужно покупать тонкую пшеницу для моей сестренки. Она еще совсем маленькая и не может есть кормовое зерно — просто не глотает, сразу выплевывает.
И он уставился немигающим взглядом своих огромных, темных и ясных глаз на Су Ло. И такая мольба в них застыла, такая тоска и надежда… Да от таких глаз даже камень прослезиться!
Су Ло камнем не была, так что что-то дрогнуло и у нее внутри.
Он сам еще совсем ребенок, а ему уже нужно заботиться о больной матери и хрупкой младшей сестрой. Да, тяжело мальцу пришлось — и все же он не сломался.
Су Ло ласково растрепала его волосы:
— Хорошо, десять медных монет меня устраивает. А если Старшая Сестра с твоей помощью получит прибыль, то и тебе бонусное вознаграждение достанется. — и Су Ло полезла в сумку, чтобы выдать своему «работнику» пяток медных монет в качестве аванса, дабы прибавить ему энтузиазма.
Однако, она вдруг вспомнила, что в ее кошельке совершенно не водится мелочи — прямо буржуйкой себя почувствовала. У нее были только золотые монеты — ни одного медяка.
Ну да ладно, она разберется с этим, когда придет время. В конце концов, если мальчуган сумеет пройти ее испытание, она даст ему не просто десять медяков или даже десять золотых монет, — она даст ему Перспективу. Она постарается позаботиться о будущем этого пацана.
Хоть Су Ло так и не заплатила ему аванс, мальчишка и так был на седьмом небе от счастья — он смог найти работу. Он был очень благодарен Су Ло за ее доброту:
— Большое спасибо Вам, мисс, спасибо, Вы хороший человек! Очень-очень хороший! — мало кто из клиентов соглашался нанять ребенка. Все эти господа предпочитали прекрасных девушек или профессиональных проводников со множеством связей.
Поэтому, он уже был доволен хотя бы тем, что ему дали работу.
Ну, раз уж вопрос был улажен, Су Ло решила познакомится с мальцом поближе:
— О, между прочим, как тебя называть-то? — она уже решила для себя повнимательнее присмотреться к ребенку, дабы решить, стоит ли он ее усилий.
— Су Сяоюнь, мисс, Вы можете называть меня Мальчик Су, Сяоюнь или Коротыш, как Вам угодно будет, — улыбка Су Сяоюнь растянулась от уха до уха.
