Глава 249. Нежно и ласково называя его старшим братом Ханом
Перевод: Sv_L
.
И если бы она не спросила, похоже, этот мужчина никогда не стал бы делиться с ней своими мыслями.
Он вряд ли сказал бы ей, что отдаст за нее так много!
— Я никогда не жалела об этом! — Лу Ман пристально посмотрела ему в глаза. — Каждую секунду, что я провожу с тобой, я влюбляюсь в тебя еще больше. Выбор быть с тобой тогда был лучшим решением, которое я приняла в этой жизни. Я очень благодарна, что сделала этот шаг вперед и не упустила тебя. Иначе я бы сожалела об этом всю свою жизнь.
— Я тоже. Я очень рад, что ты прилагаешь столько усилий, чтобы сберечь наши отношения и защитить меня, — мягко улыбнулся Хан Чжуоли.
Он был мужчиной, поэтому для него было естественно защищать свою женщину. Однако быть защищенным собственной женщиной было удивительно и исключительно трогательно.
Теплые тонкие губы Хана Чжуоли скользнули, покрывая поцелуями внутреннюю сторону ее запястья. Вскоре эти губы встретились с воротником ее блузки.
К сожалению, Хан Чжуоли мог только сдаться. Подняв голову, он увидел зардевшиеся щечки Лу Ман, похожие на белоснежный цветок с розоватым оттенком на лепестках. Это было очень красиво и мило.
Он с трудом сглотнул. Эта маленькая девочка выглядела все более и более восхитительно.
Хан Чжуоли немедленно сократил разрыв между ними. Его теплые тонкие губы оставили след на ее пылающей щеке.
Губы Хан Чжуоли ясно чувствовали жар, исходящий от ее щек, когда тот обжег его собственные губы, заставляя его невольно дрожать.
Но волны цветочного аромата исходили от ее щеки, охлаждая губы Хана Чжуоли.
Ее щека была очень нежной, и когда он прижимался своими мягкими губами к ее коже, казалось, что он прижимается губами к шелку или молоку, и не было даже малейшего изъяна. Ощущение ее кожи под его губами было просто потрясающим.
Щека Лу Ман горела, как в огне. В объятиях Хана Чжуоли, она слегка дрожала.
Хан Чжуоли сжал руки и обнял ее еще крепче. Затем он сильно засосал ее щеку и осторожно провел дорожку к уголку губ. Медленно, он проследил за изгибом ее губ, его губы очертили форму ее губ.
Лу Ман родилась с губами, которые естественным образом складывались в улыбку. Даже когда она не улыбалась, на ее лице проявлялись следы улыбки. Она выглядела удивительно милой и соблазнительной.
Чувствуя, что ее щеки скоро взорвутся от жара, Лу Ман крепко схватила мужчину за воротник рубашки:
— Хан Чжуоли…
Ухватившись за эту возможность, он тут же скользнул языком ей в рот. Когда он говорил между страстными поцелуями, его голос звучал приглушенно:
— Только что ты как меня называла?
Поскольку девушка была полностью в кольце его рук, это делало ее чрезвычайно нежной и изящной. Его руки были сильны, как сталь. Сейчас Лу Ман была в оцепенении, у нее в голове ветер гулял. Даже услышав вопрос парня, она все еще была заторможена, и ее мысли путались, она была не в состоянии нормально думать.
В этот момент Хан Чжуоли яростно поцеловал ее.
— Только что, когда ты разговаривала с Сунь Ю, как ты назвала меня?
Как она его назвала?
Лу Ман долго вспоминала, но в голове не было ни одной мысли. Ее мозги работали в сто раз медленнее, чем обычно.
— Хан... Старший брат Хан? — наконец медленно произнесла она.
— Отлично. — Хан Чжуоли был, наконец, удовлетворен. — Назови меня так еще раз.
Ему нравилось, когда Лу Ман называл его так. Это было лучше, чем отчужденно называть его Ханом Чжуоли.
В конце концов, эта девушка была очень юна, между ними была восьмилетняя разница в возрасте, так что не было ничего плохого в том, чтобы называть его так.
Просто она была слишком независима и могла решить любой вопрос самостоятельно. Начиная с того, что ее подставили интриганы, и, заканчивая тем, что ей сильно навредили, она могла решить их все идеально и укусить в ответ еще больнее.
Такая девушка, как она, используя необычные методы и удивительный талант, всегда заставляла других забыть о ее юном возрасте.
Тем не менее, именно так Хану Чжуоли еще больше нравилось, что она нежно называла его «старший брат Хан».
Девушка, которая была так коварна по отношению к другим, заставляя всех своих врагов пениться от ненависти, была перед ним такой застенчивой, как овечка, нежно и ласково называя его старшим братом Ханом.
.
