Глава 1268. Никогда не слышала, чтобы кто-то так стремился навредить собственному сыну
.
Хан Чжуоли кивнул:
— Да, но об этом расскажет старший брат.
Видя их такими серьезными, старики поняли, что все очень плохо.
Старая мадам Хан спокойно встала и молча принесла таблетки Цинсинь*.
(п/п: *Ясное сердце, отсутствие беспокойства, очищение ума от беспокойства и транквилизация.)
— Сначала прими лекарство, а потом послушаем, что они скажут.
Старик взглянул на жену и послушно проглотил таблетку.
Лу Ман: «…»
Она восхищалась решительностью бабушки Хан.
Вскоре приехали Хан Сицзинь и Шэнь Нуо и поспешно вошли в гостиную.
В отличие от ничего не знающих стариков, Хан Чжолинь уже изложил Хан Сицзину ситуацию в двух словах, когда тот позвонил ему, получив неожиданное приглашение Линь Лие.
Поэтому Хан Сицзинь и Шэнь Нуо примерно знали, о чем пойдет речь.
— Садитесь, — строго сказал старый мастер Хан. — Раз уж мы все здесь собрались, рассказывайте, что случилось. Не тревожьтесь о том, что мы не сможем спокойно принять это.
— Я развелся с Ся Исинь, — прямо сказал Хан Чжолинь. Прежде чем старейшины успели засыпать его вопросами, он на одном дыхании изложил все причины и следствия случившегося.
Старая мадам Хан подумала, что она не зря настроилась на худшее, когда увидела, что здесь собрались все, кроме Ся Исинь. У нее возникло слабое подозрение, что это может быть связано именно с Ся Исинь.
Однако она никак не ожидала, что правда окажется намного хуже, чем она могла себе представить.
Старый мастер Хан не напрасно принял таблетку Цинсинь. Старая мадам Хан подумала и тоже выпила одну таблетку.
— Какую прекрасную дочь воспитала семья Ся! — Старушка холодно посмотрела на Хан Дунпина. — Она также чудная невестка, которую выбрал такой заботливый отец, как ты. Я слышала о тех, кто пытался нагадить не только чужим, но и своим собственным отцам, братьям и сестрам. Но я никогда не слышала, чтобы кто-то так стремился навредить собственному сыну.
Старый мастер Хан саркастически ухмыльнулся:
— Хан Дунпин, ты действительно исключительный талант!
Слушая их, Хан Дунпин побагровел. Непонятно, то ли потому, что он почувствовал, что потерял лицо, то ли ему стало стыдно перед родителями.
— Все было совсем не так! — раздраженно воскликнул он. — Ся Исинь прежде не была такой. Кто знал, что она сделает что-то подобное?!
— О! — Старый мастер Хан был слишком ленив, чтобы тратить свое время на спор с упрямым сыном. Сколько бы он ни говорил, все было как об стенку горохом, так что не было смысла тратить время впустую.
Старая мадам Хан похлопала себя по груди, пытаясь успокоиться. Она души не чаяла в Чэнь Линькае и никак не ожидала, что отдав свою любовь малышу, узнает, что полюбила ребенка чужой семьи.
Ся Исинь выставила дураками всю семью Хан.
— Как же сильно тебя обидели, Чжолинь, — печально сказала бабушка Хан, с болью глядя на него.
Ее старший внук так много лет работал за границей и редко виделся со своими родными. Теперь, когда он наконец вернулся и мог немного отдохнуть, он неожиданно столкнулся с такой бедой.
Для него иметь такую жену, как Ся Исинь, было все равно, что не иметь ее вовсе. Ся Исинь никогда не делала попыток поддержать его, ей было ни холодно, ни жарко, что происходит с ее мужем.
Теперь выясняется…
Глядя на своего гордого внука, которого унизила никчемная пустышка, как могла старая мадам Хан проглотить такое оскорбление?
В это время вдруг раздался звонок в дверь. Старый дворецкий Ван пошел посмотреть, кто пришел. Когда он включил видеодомофон, то увидел, что на пороге стоят Ся Чжаньчэн и Цэнь Мэнцин.
— Зачем вы пришли сюда? — Старый дворецкий Ван, конечно, не счел нужным обращаться к ним вежливо.
И он, и тетушка Сунь очень хорошо слышали то, что только что рассказал Хан Чжолинь.
Запасшийся терпением Ся Чжаньчэн вежливым тоном негромко сказал:
— Наша бестолковая дочь так нехорошо поступила со своим мужем. Поэтому мы, как ее родители, сочли своим долгом прийти сюда, чтобы принести свои извинения за ее недостойный поступок, и мы надеемся, что старейшины согласятся с нами встретиться.
Старый дворецкий Ван ничего не ответил и пошел узнать мнение двух старейшин.
— Нет! — отрезал старый мастер Хан. — У них хватило наглости прийти с извинениями? Даже если они извиняются, на самом деле они не думают, что были неправы. Они просто боятся, что наша семья отомстит им!
— Вот именно! — кивнула старая мадам Хан, словно старик высказал ее мысли.
В этот критический момент старые супруги думали одинаково.
— Скажи ему, что мы не желаем их видеть, и чтобы он больше не приходил к нам. Иначе я не могу гарантировать, что семья Хан ничего ему не сделает, — холодно велел передать старый мастер Хан.
.
