27 августа 368 год по календарю Республики
— Не мне такое говорить, но… какое же жалкое зрелище.
После того как наземные войска Республики перебили девять лет назад, нынешние солдаты страны не унаследовали ни традиций, ни достоинство. Как итог, на службе они были только затем, чтобы заполнить пустующие ряды.
Каршталь посетовал на это безобразие, неспособное хоть на несколько дней отсрочить падение Республики. Сам он лежал на земле, куда из проткнутого живота вывалились внутренние органы.
Им недоставало солдатского обучения, они уклонялись от тренировок и лишь пользовались благами военной службы, на шедшие нога в ногу гордость и долг закрывали глаза. И это оставило их беспомощными перед вторжением Легиона.
По радиосвязи некому было ответить, по парарейду тоже. Никаких больше криков, выстрелов, плача взрослых и воплей детей. Из звуков остались только рев горящего белого камня, потрескивание пламени и пепла, вздымаемых в небо от порывов ветра.
«Восемьдесят шесть», которые, несмотря на отсутствие должного образования и обучения, сражались девять лет, скорее всего, окажут в какой-то степени сопротивление. Таково было предположение Каршталя: восемьдесят шестой сектор действительно располагал силами, которых хватит для ответных мер, но заводы и электростанции, способные оказать им поддержку, имелись только у восьмидесяти пяти секторов.
С учетом Гран-Мюра на их пути, «восемьдесят шесть» потеряют линию снабжения. И к этому моменту, как бы ни была сильна их воля сражаться, они станут слишком слабыми, и их сметет Легион.
Но этого не случилось — Лена вскрыла ворота стены, которая отделяла восемьдесят шестой сектор от восьмидесяти пяти секторов.
— Может, у меня в принципе нет права говорить такие слова, но… жалкое зрелище. Посмотри на себя… Оставил свою жену и дочь, и чтобы что? Чтобы низвести себя до врага человечества?
Каршталь лежал на земле, теперь уже неспособный пошевелиться, пока возле него тихо стоял один-единственный Динозавр. Сто тонн боевой массы, четыре метра в высоту — машина величественно возвышалась над ним, будто военный корабль на суше. Его броня металлического оттенка сверкала красным от пламени поля боя, но он непоколебимо стоял на фоне ада. Два пулемета и танковая башня не были даже направлены в сторону Каршталя.
Машина просто стояла с высокомерием верховного тирана, как бы говоря, что нет нужды хоть что-то делать. Даже если не раздавить его сейчас, с таким серьезным ранением хрупкое человеческое тело само вскоре сгинет.
Каршталь взглянул вверх. Его бледные, лишенные крови губы скривились в ухмылку.
— А твоя дочурка вся в тебя пошла, знаешь? Мечтательница, постоянно несет эту идеалистическую чушь… и не знает, когда следует сдаться. Она прямо как ты: бьется зубами и ногтями против целого мира. Борется до победного. Уверен, для такого, какой ты есть сейчас, она станет величайшим врагом.
«Для такого, какой ты есть сейчас… обратившегося против человечества несмотря на еще живущих среди них жены и дочери. Жалкий командир Легиона, который лишь смотрит, как лакеи в клочья разрывают любимую семью».
Динозавр все стоял, оптический сенсор — это синее свечение, будто от блуждающего огонька, было направлено прямо на Каршталя. Став стальным монстром, он больше не мог общаться с людьми. Как в нем не было и мыслей, которые он мог бы выразить человеку.
Но Каршталь словно понимал, о чем он спрашивал.
Пойдешь на эту сторону? До того, как угаснет твоя человеческая жизнь.
С бледным от потери крови лицом и губами, бывшие фиолетовыми, но ставшие теперь бледно-синими, Каршталь выплюнул ответ. Может, таково было его, ставшего Легионом, величайшее проявление товарищества и давней дружбы.
— Ни за что.
Каршталь, возможно, и потерял веру в родину давным-давно, но… он еще не пал так низко, чтобы добровольно стать жалкой боевой машиной без хозяина и блуждать по миру, движимый бесцельным зверством.
Он поднял пистолет, который хоть и весил меньше килограмма, но казался намного тяжелее, и поднес к виску. Первая пуля уже заряжена. Это был табельный автоматический пистолет наземных сил Республики — без предохранителя, ударно-спусковой механизм двойного действия позволял стрелять без взвода курка.
Оптимальное для самоубийства оружие.
Динозавр молча посмотрел на Каршталя сверху вниз.
Уверен?
— Да, уверен. Пойду вперед первым да посмотрю, чем все обернется… Успеха тебе желать не буду. Лучше покажи достойный бой.
«Потому что тебе предстоит биться с дочкой, так сильно похожую на тебя и так сильно отличающуюся.
Мечтательница, постоянно несет идеалистическую чушь… и никогда не откажется от этого дела, как бы сильно не втоптала тем самым человеческие идеалы. Ты отказался от собственных идеалов и обернулся против человечества, хотя твоя любимая дочь все еще остается живой, а она, вероятно, продолжит сопротивляться Легиону и человеческой злобе до самого конца.
Тебе предстоит биться со своей повзрослевшей во многих аспектах дочкой.
Лучше просто выложись на все сто.
Ведь желать успеха тебе я не стану. Потому что уже пожелал это твоему ребенку».
ᅠ
— Вацлав.
