Люди в приемном павильоне были поражены. Никто не ожидал, что в такой важный момент Госпожа Ду на самом деле окажется беременной.
Она упала в обморок, и люди решили, что это из-за того, что она перенервничала, никто не предполагал, что это из-за беременности. Доктор поставил ей диагноз, она действительно была беременна, всего полтора месяца.
Старая мадам первой отреагировала, спрашивая доктора: «Как она, плод здоров?»
Доктор кивнул: «У неё только небольшая тошнота. Я дал пятой Госпоже рецепт. Пусть она попринимает его несколько дней, и все пройдет гладко.»
Старая мадам кивнула, посмотрела на своего младшего сына Вэй Куна и вдруг поняла что не знает, что ему сказать.
Мало того, что Госпожа Ду беременна, с плодом тоже все было в порядке. Пока все обсуждали, оставлять ее в семье или нет, она неожиданно оказалась беременна. Если они отошлют ее обратно в резиденцию графа Жонги, семья графа обидится на них, и репутация герцога Инь также получит огромный удар.
Этот развод, к сожалению, нельзя устроить немедленно. Им нужно сделать это как можно медленнее.
Старая Госпожа собралась убеждать Вэй Куна принять во внимание всю ситуацию, но он внезапно поднялся с кресла и рванул из приемного павильона, как ветер, направившись на задний двор.
Подумав, что он пошел доставлять неприятность Госпоже Ду, старая Госпожа поспешила убедить старшего и третьего сыновей остановить его. Однако третий мастер даже не двинулся с места и не собирался его останавливать, он презрительно сказал: «Он не может управлять своей собственной женщиной, и также нуждается во мне и старшем брате, чтобы мы взяли на себя ответственность за него?»
Старший мастер громко крикнул: «Третий брат!»
Даже в такое время эти два брата не могли успокоиться на мгновение? Враждебность между ними не сформировалась за одну ночь, неужели они планировали унести это старое дело с собой в могилу?
Старая госпожа задыхалась от гнева на своего третьего сына, несколько раз указав на Вэй Чана пальцем: «Твой пятый брат меня довел, теперь ты тоже хочешь довести меня ...»
Вэй Чану стало жалко его мать, все-таки он злился на Вэй Куна, а не на старую мадам. Обдумав это, он закончил тем, что произнес несколько заботливых слов в качестве извинения, а затем вышел из приемного павильона.
За павильоном стояла худая и маленькая девочка, одетая в нежно-зеленое платье, в котором она выглядела еще очаровательнее. Она подняла свое маленькое личико, ее ясные и умные глаза излучали любопытство: «Третий дядя, я только что услышала, мадам действительно беременна? Она собирается родить младшего братика?»
Маленькой девочкой была Вэй Ло. Она не могла войти в приемный павильон, но хотела знать, что происходит, поэтому она пряталась за дверью и подслушивала. Когда она узнала, что мадам Ду была беременна, кроме злости, она еще кое-что осознала.
Неудивительно, что мадам Ду не получила наказания. Несмотря на то, что она едва не потеряла свою позицию пятой Госпожи, она смогла удержать её. Самая большая причина была прямо здесь, после того, как Госпожа Ду вернулась из Храма Хьюго, выяснилось что она беременна. Даже если Вэй Кун был в ярости, даже если у него были подозрения насчет исчезновения Вэй Ло, ради блага ребенка, он пока не мог принять меры против нее. Кроме того, Вэй Ло не могла вернутся и не смогла раскрыть заговор. Вэй Кун, возможно, подозревал Мадам Ду, но без каких-либо доказательств ничего нельзя было подтвердить. Через некоторое время Госпожа Ду родила ребенка Вэй Куну, и это событие осталось нераскрытым.
Они постепенно забыли о ней, забыли, что в доме герцога когда-то была четвертая мисс.
Помнили только детей Мадам Ду: Вэй Чжэн и Вэй Чанми.
Чанхон и она были двумя препятствиями в жизни мадам Ду. Как только она убрала их с дороги, дорога в будущее стала открыта.
Если бы она не убрала их с пути, она бы ужасно спотыкалась.
Она вспомнила, что мадам Ду родила сына. Подсчитав день зачатия, выяснилось, что это как раз то само время. Госпожа Ду хотела заполучить сердце Вей Куна, используя этого сына, но, как жаль, ее сын не оправдал ожиданий. Не желавший ничему обучатся, без навыков, без каких-либо амбиций, проводивши свои дни, предаваясь разврату, он был типичным гедонистическим юным мастером. Раньше Вэй Ло стала свидетелем того, как он избил человека на улице до смерти. Как выяснилось человек оказался близким слугой наследного принца Жуй. После того, как инцидент дошел до властей, его посадили в тюрьму, где он плохо справлялся.
Госпожа Ду очень переживала за своего сына. С детства она избаловала и испортила его. Даже если бы она хотела вернуть его на правильный путь, она не знала, с чего начать.
Вэй Ло безжалостно считала, что если бы у нее был такой младший брат, то умереть было бы в сто раз лучше.
Третий мастер Вэй Чан долго смотрел на нее молча.
А Ло снова позвала: «Третий дядя?»
Вэй Чан внезапно вышел из оцепенения и протянул ладонь, чтобы погладить ее по голове. Враждебное выражение оставшееся после его стычки с Вэй Куном, полностью исчезло став очень добрым: «Маленькая А Ло, откуда ты знаешь, что это будет младший брат?»
А Ло все больше и больше напоминала свою мать, особенно эти ясные глаза. Он не мог не вспоминать Цзян Мяолань, когда смотрел на нее.
Мягким детским голосом Вэй Ло сказала: «Я не хочу младшую сестру, Вэй Чжэн вообще не милая.»
Вэй Чан улыбнулся, его лицо стало грустным и суровым: «Вот как?» Ему нечего было добавить, и он ушел. Когда он проходил мимо, он прошептал почти неслышно: «Если бы она была здесь, не было бы никакой Вэй Чжэн...»
Хотя это было сказано действительно тихо, Вэй Ло все равно услышала эту фразу.
Ей было очень интересно узнать о ее биологической маме. Какой женщиной она была, раз бросила своих детей сразу после их рождения? Она любила ее и Чанхона? Была ли эта любовь равной любви Госпожи Ду к Вэй Чжэн?
Вэй Ло не знала.
Приемный павильон постепенно опустел, она все еще неподвижно стояла у входа. Чем больше она думала об этом, тем злее становилась.
Другие матери защищали своих детей, но где была мать Чанхона и её? Неужели она действительно умерла? Или она просто ушла, как сказала четвертая тетя?
Вместо того, чтобы Цзян Мяолань ушла, А Ло надеялась, что она умерла.
Таким образом, она могла обманывать себя тем, что их мать любила их, оставив их одних против своей воли. Если она не умерла, а фактически отказалась от них, то за всю свою жизнь Вэй Ло никогда не простит ее. А Ло смотрела прямо на большую вазу с волнистым рисунком лотоса. Как будто она смотрела на Цзян Мяолань, она внезапно потянулась и беспощадно толкнула её.
Когда она пришла в себя, звук разбивающейся вазы прозвучал в ее ушах. Ваза громко разбилась, обломки фарфора валялись повсюду.
А Ло стояла рядом с разбитой вазой, понурив голову, и никто не мог прочесть ее мысли.
Чанхон нашел, придя на шум и остановился позади неё. Он спросил мягко с некоторым удивлением: «А Ло, что ты делаешь?»
Ее плечи дрогнули, она не хотела позволять Чанхону видеть ее мрачную сторону. Быстро изменив настроение, она подняла руки потерев щеки, и повернувшись, бросилась к нему. Она схватила его за руку, и они вместе побежать. С широкой улыбкой на лице она не выглядела ни капли виноватой: «Я случайно сбила вазу. Побежали, когда бабушка узнает, она точно рассердится!»
Чанхон бежал за ней с беспомощным выражением на лице.
А Ло продолжала бежать вперед, думая о том, что у нее не было матери, но у нее был Чанхон, и она сама. Госпожа Ду верила, что она может уйти невредимой? Это еще не конец, они еще не закончили. У нее была куча способов отплатить ей.
Как ваза, она хотела увидеть, как она упадет, разобьется и встретит страшную смерть.
*
Сосновый двор.
Вэй Кун добрался до входа в Сосновый двор быстрыми широкими шагами. Он встал там, долго наблюдая, прежде чем тяжело ступить во двор.
До сегодняшнего дня он никогда не думал, что в течение дня может произойти так много всего.
Слуги во дворе которые только что были им наказаны сейчас работали, несмотря на раны. Они молчали, опасаясь, что могут спровоцировать его и снова отведают деревянного прута.
Вэй Кун сразу вошел в главный дом. Увидев его настроение, обе служанки за пределами комнаты не смели дышать, не говоря уже о том чтобы объявить о его приходе. Он прошел мимо ширм с рисунками сосен и без эмоционально вошел в спальню.
В комнате, госпожа Ду, лежала опираясь на желтую спинку кровати из палисандра, она только что выпила чашу с лекарством. На её лице было расслабленное выражение по сравнению с тем что было раньше, она даже немного улыбалась, думая, что этот ребенок появился в самый нужный момент, чтобы спасти её жизнь. Две молодые служанки стояли ее у кровати, так как Нин Сюэ и Хань Шуан сейчас были заперты в сарае после избиения. Госпожа Ду не волновалась. Увидев что вошел Вэй Кун, она даже улыбнулась, и спросила его: «Шэн Мин, ты слышал, что сказал доктор? У нас будет ребенок, сын или дочь...»
Шэн Мин было уважительным именем Вэй Куна.
Вэй Кун стоял за ширмой. Глаза, смотрящие на нее, не выражали никаких эмоций, и он не проронил ни слова.
Госпожа Ду встретила его взгляд, чувствуя себя неловко, но все еще сохраняя улыбку: «Ты хочешь сына или дочь? Если это зависит от меня, так как у нас уже есть Чжэн, сын будет лучше...»
Прежде чем она закончила, Вэй Кун спокойно прервал ее: «Позади Соснового двора находится двор Гинкго. Пусть ваши слуги приберут там, переедете туда сегодня вечером.»
Двор Гинкго был так назван из-за нескольких деревьев гинкго, растущих на его территории. Этот двор был давно запущен, и долгое время пустовал, слуги тоже там не убирали. За эти годы земля за пределами двора заросла сорняками. Люди отказывались пробыть там даже полминуты. Вэй Кун вынуждал ее переехать, заставляя ее полностью потерять надежду.
Улыбка на лице Госпожи Ду застыла, она недоверчиво спросила: «Что ты сказал?»
Вэй Кун не желал даже взглянуть на нее, переведя взгляд в окно: «Если вы не хотите там жить, я напишу письмо о разводе и позволю вам вернуться в резиденцию графа Жонги.»
Госпожа Ду не могла с этим смирится, с покрасневшими глазами она позвала его по имени: «Вэй Шэн Мин, ребенок, которого я ношу и твой тоже!»
И что? Он не любил ее, так что и её детей он считал ненужными.
Раньше он не знал ее истинной натуры, и у него было некое чувство вины по отношению к ней. Потому что он мог быть для нее мужем во всех отношениях, но не мог ее любить. Теперь узнав её характер, он почувствовал облегчение, что-то вроде удовольствия от освобождения. Он не мог находится рядом с ней, и не хотел ее видеть. Поскольку он не мог развестись с ней, он нашел временный способ разойтись. В любом случае они не могли жить вместе, как раньше.
Вэй Кун оставался бесстрастным, стоя, скрестив руки за спиной: «Возьмите этих двух служанок и все свои вещи из этой комнаты. Я не могу позволить вам жить вместе с А Ло, она еще маленькая и нуждается в лучшей заботе. Я выращу ее сам.» Он сделал паузу и продолжил: «Что касается ребенка, которого вы носите ... После того, как он родился, пусть четвертая невестка позаботится о нём. Вы неспособны воспитывать детей. Я поговорю с четвертой невесткой, и попрошу ее об этой услуге.»
Госпожа Ду была бесконечно ошеломлена, словно смотрела на незнакомца.
Ладно он не хотел ее, но он даже хотел отобрать её ребенка? За кого он её принимал, то есть как только ее беременность закончится, он даже не вспомнит о ней?
Госпожа Ду убрала одеяла, чтобы встать с постели, даже не потрудилась надеть туфли и подошла к нему. Она разрыдалась, спрашивая: «Неужели ты действительно должен быть таким жестоким? Разве у тебя нет хоть каких-то чувств ко мне? Столько лет, я ничего не стою в твоем сердце?»
Вэй Кун развернулся, выходя из главного дома: «Не то, чтобы у меня не было никаких чувств к тебе, но на этот раз ты зашла слишком далеко. Я пойду, собирай свои вещи сейчас.»
«Вэй Шэн Мин!» Мадам Ду яростно окрикнула его, гнев и отчаяние переплетались в ней, ее голос исказился до неузнаваемости: «Ты все еще любишь Цзян Мяолань? Ты не забыл ее, верно?»
Вэй Кун остановился на миг и кивнул, ответив: «Да.»
Госпожа Ду рассеянно стояла на месте, уставившись в спину Вэй Куна, когда он выходил из комнаты. Она внезапно опомнилась и крикнула ему: «Ребенок, которого я рожу мой, никто не может его отобрать! Хотите отдать его четвертой невестке, ни за что!»
К сожалению, Вэй Кун уже ушел и не смог ответить ей.
Она была полна гнева и ненависти. Она ненавидела бессердечие Вэй Куна, ненавидела ее собственную некомпетентность, ненавидела существование Цзян Мяолань!
Она шесть лет жила в ее тени. Хотя она заполучила Вэй Куна, она проиграла в конце. Проиграла кому-то, кто умер шесть лет назад.
Она не могла этого принять.
Ду Юэин стиснула зубы, печально уставившись на вход, ее ногти глубоко впились в ладони, и даже если они сломались бы, она не почувствовала бы боли. Ее слезы незаметно стекали вниз. Она не могла признать поражение. Вэй Кун хотел, чтобы она перебралась в Двор Гинкго, она переедет. Пока у нее был этот ребенок, при условии, что она родит сына, она не верила, что Вэй Кун не передумает.
«Мама…»
От входа до неё донесся шепот.
Госпожа Ду подняла глаза и обнаружила, что Вэй Чжэн стоит у двери. Возможно, она испугалась того как она выглядела. Вэй Чжен смотрела на нее покрасневшими глазами, и с грустным выражением лица.
