Вэй Ло: главная героиня, 6
Чжао Цзе: принц Цзин, заинтересован в Вэй Ло, 15
Гао Даньян: двоюродная сестра Чжао Цзе по материнской линии, 14
Лян Юйжэн: подруга Вэй Ло, 6
Чжао Цзе сделал несколько шагов в сторону Вэй Ло, а затем наклонился, чтобы схватить ее мягкую ручонку. Потирая затылок большим пальцем, он спросил: “Дай принцу посмотреть, тебя поцарапали?”
Тыльная сторона ладони девочки была гладкой, без следа шрама, только два блестящих мокрых пятнышка.
Казалось, она очень понравилась котенку, и он хотел подобраться к ней поближе. К сожалению, он был слишком увлечен и напугал маленькую девочку и был трагично отвержен. Чжао Цзе вспомнил сцену, которую увидел минуту назад, и не мог не разразиться смехом. Она застыла, не решаясь двигаться, пытаясь оторвать кошку от руки. Ее маленькое лицо напряглось, как будто она столкнулась со своим величайшим врагом. Он думал, что ничего под этим небом не напугает ее, но оказалось, что она боится кошек?
Вэй Ло отдернула свою руку. Поджав губы, она покачала головой.
Чжао Цзе улыбнулся, подняв палец, чтобы коснуться покрасневших глаз Вэй Ло, а затем спросил приятным голосом: “Почему ты плачешь?”
Вэй Ло не плакала. Ее глаза легко краснели, когда она тревожилась, но до плача было еще далеко. Она не знала, почему Чжао Цзе появился здесь, и ей не было интересно узнать. Этот котенок испортил ей настроение, и она хотела лишь вернуться в дом Дикого Гуся: “Я не плакала”.
Она едва закончила говорить, как заметила, что Чжао Цзе молчит, а его глаза озорно наблюдают за ее передними зубами.
Ее лицо сразу изменилось, и она прикрыла рот, уставившись на него. Вспомнив о том случае в Чжэнь Цуй Лу (ресторан), она боялась, что он снова зажмет ей нос, чтобы заставить ее открыть рот.
Губы Чжао Цзе дрогнули. Из-за того, что зуб еще не вырос, ее речь изменилась, и слова звучали немного смешно. Когда она произнесла слово "плакала", оно звучало особенно забавно. Жаль, что ее милая головушка была так серьезна. Казалось, что пока он смеялся над ней, она была настроена враждебно. Его глаза смеялись, но он натянул приличное выражение лица и торжественно спросил ее: “А Ло, верно? Ты боишься кошек?”
Вэй Ло молча уставилась на него.
Он хотел спросить ее еще раз, когда девушка рядом с ним любопытно подошла: “Кузен Цзин, кто она такая?”
Чжао Цзе не любил детей, у него не было терпения ни к одному ребенку младше десяти лет. Любой, кто знал его, знал об этом. Но сегодня он неожиданно захотел сблизиться с маленькой девочкой и даже лично вытер ей слезы. Это была редкость. Девушка не могла не оценить Вэй Ло, находя ее внешность очаровательной и гораздо красивее, чем у большинства маленьких девочек. Может в этом дело?
Девушку звали Гао Даньян, именно та старшая дочь жены герцога Чжэнь. Она была на год младше Чжао Цзе. Они были почти одного возраста и были двоюродными братом и сестрой по материнской линии. Выросшие вместе с детства, их отношения были довольно близки. Только что Чжао Цзе пошел отдать дань уважения императрице Чэнь в зале дворца Чжаоян и случайно встретил там Гао Даньян. Императрица Чэнь попросила их уйти вместе. Чжао Цзе не мог не подчиниться приказу императрицы, поэтому он согласился. Побродив немного, он случайно наткнулся на Вэй Ло, которая не могла отцепить от своей руки котенка.
Чжао Цзе убрал руку, встал и сказал: “Она — четвертая мисс дома герцога Ин, Вэй Ло”. Замолчав, он посмотрел на Вэй Ло: “Принц правильно сказал?”
Вэй Ло не ответила. Потянув за руку Лян Юйжэн, она любезно сказала: “Мы с Юйжэн не знали, что котята принадлежат старшему брату принцу Цзин. Мы просто хотели дать им что-нибудь поесть. Если мы расстроили старшего брата принца Цзина и старшую сестру, позвольте нам уйти и оставить все как есть”.
Закончив говорить, она повернулась, чтобы уйти.
Чжао Цзе попросил ее остановиться. Сдерживая за смех, он сказал: “Это всего лишь котенок. Если он тебе понравился — забирай”.
Величественная Гао Даньян, стоявшая рядом, не могла скрыть свой хмурый взгляд.
Вэй Ло покачала головой и подняла пару больших мокрых глаз с легкой улыбкой: “Спасибо, старший брат принц Цзин, но старшая сестра дала тебе этих котят, поэтому А Ло не может их забрать”.
*
После того, как маленькая девочка ушла, Чжао Цзе отвел свой взгляд, и счастливое выражение в его глазах сразу исчезло. Он сказал Гао Даньян: “Мы не так далеко от дома Дикого Гуся, мне не нужно тебя провожать. Дойдешь сама, ладно?”
Гао Даньян, прижав котенка к груди, не сдвинулась ни на шаг. Когда она увидела, что он собирается уйти, она поспешно позвала: “Кузен Цзин”. Немного обидевшись, она встала перед ним и сказала: “Неужели кузен Цзин не любит кошек? Если нет, так и скажи. Я сейчас же отвезу их домой или отдам Люли. Она давно хотела этих кошек”.
Девочка, которую она только что упомянула, была принцессой Тяньцзи, Чжао Люли, младшая сестра Чжао Цзе от той же матери. Чжао Лили исполнилось семь в этом году, именно тот возраст, когда любят котят и щенков. Кто знал, как долго она хотела этих трех кошек. Каждый раз, когда она их видела, она не могла их отпустить. К сожалению, Гао Даньян уже отдала кошек Чжао Цзе. Чжао Люли не смела забрать их у Чжао Цзе, и могла приходить каждый день после утренних занятий, чтобы посмотреть и погладить их.
Это были персидские кошки с голубыми глазами и белой шерстью, небольшие, всего три месяца. Они были хрупкими и проворными, невероятно очаровательными, и вызывали восхищение у всех девочек.
Из-за этого, Чжао Цзе мог позволить себе быть беспечным. Он был занят. Иногда он не мог позаботиться о своих собственных делах, откуда взяться времени, чтобы заботиться о кошках? Он растил их во дворце, так что почти не беспокоился об этом. Все дворцовые горничные знали, что это были его кошки, и не смели пренебрегать ими. Всякий раз, когда он был вдали от дворца, они по очереди кормили маленьких зверушек. Так что в последние несколько месяцев эти три кошки жили довольно хорошо.
Чжао Цзе был озадачен. “Почему ты так говоришь?”
Гао Даньян замолчала и погладила уши котенка, она выглядела подавленно: “Минуту назад ты готов был отдать его этой маленькой девочке…”
Чжао Цзе молча улыбнулся и не стал отрицать. Он очень хотел отдать котенка Вэй Ло, потому что чувствовал, что кошка очень похожа на нее. Крошечный, белоснежный, немного нежный, но в то же время надменный. Ему это не не нравилось, а наоборот, он казалось очаровательным. Как жаль, что девочка не захотела его взять. Даже когда он хотел подарить его, он не смог.
Чжао Цзе все обдумал и сказал: “Если хочешь, можешь отдать их Люли. Я вижу, что она любит их. Кроме того, у меня нет времени заботиться о них,” — закончив говорить, он ушел, направившись большими шагами в сторону дома Берега Реки.
Гао Даньян уныло уставилась на его спину, ее губы сжались. Потеряв самообладание, она, наконец, показала свой избалованный характер молодой мисс.
Увидев это, служанка в бледно-розовом коротком пиджаке и юбке, стоя позади нее, не могла не сказать ей: “Его высочество принц Цзин действительно не может понять настроения. Как он мог отдать кому-то кошку, которую мисс подарила ему…”
Гао Даньян молча одобрила ее слова, но притворилась недовольной и посмотрела на нее, наклонив голову: “Как ты смеешь так беспечно осуждать кузена Цзина? Закрой свой рот”.
Служанка засмеялась, зная, что она на самом деле не злилась, и начала трогать свое лицо: “Служанка наговорила лишнего, простите меня, мисс... но как может служанка не чувствовать себя обиженной от вашего имени? Вы любили его высочество принца Цзина все эти годы, но его высочество, кажется, не замечает”.
Гао Даньян молчала, выражение ее лица изменилось.
Она не думала об этом раньше, но теперь кое-что вдруг пришло ей в голову. Возможно, дело не в том, что он не замечал, а в том, что он делал вид, что не замечал.
Чжао Цзе с детства был безразличен и не относился к кому-либо с особой теплотой. Она думала, что это часть его самого, что-то, что он не мог изменить. Тем не менее, она действительно увидела сегодня неизвестную ей ранее его сторону. Оказалось, он тоже мог нежно вытирать чьи-то слезы. К сожалению, этой девушкой была не она. Гао Даньян поджала свои розовые губы, все больше интересуясь Вэй Ло. Она сказала уходя: “Идите и разузнайте, какая связь между четвертой мисс дома герцога Ин и кузеном Цзин? И не позволяйте другим узнать, что я попросила об этом”.
Служанка естественно знала, как с этим справиться. Кивнув в ответ, она исчезла без следа.
*
Празднование дня рождения императрицы Чэнь на этот раз имело дополнительную цель, помимо празднования. Нужно было найти друга для шестой принцессы Тяньцзи. Принцесса Тяньцзи родилась со слабым телом, поэтому императрица Чэнь лелеяла и надежно защищала ее под своим крылом. Столько лет она не позволяла ей встречаться с другими. После того, как ей исполнилось пять лет, ее здоровье немного улучшилось, и императрица Чэнь начала ослаблять свою хватку, медленно позволяя ей контактировать с посторонними. Однако, только с дворцовыми людьми и никем кроме них, так что, кроме дворцовых людей, другие благородные дочери не видели лица Чжао Люли раньше. Даже Гао Даньян и Гао Цинъян видели ее лишь изредка, только когда они приходили во дворец отдать дань уважения императрице Чэнь.
Внутри зала Чжаоян во дворце Цинси императрица Чэнь лежала на кровати из розового дерева, одетая в красный муслиновый халат, вытканный золотыми пионами, а под ним была длинная юбка с узором драконов и облаков. Ее выражение лица было расслабленным, когда она неторопливо размахивала веером из сандалового дерева: “Где Люли?”
Пониже стояла старая няня в платье медового цвета, сложив руки, которая почтительно ответила: “Докладываю императрице, ее Высочество только что выбежала, сказав, что хочет подготовить для вас подарок на день рождения”.
“Эта малышка...” — тон императрицы Чэнь был беспомощным, но ее глаза улыбались. Внезапно вспомнив что-то, она опустила голову, чтобы спросить старую няню: “Она приняла свое лекарство?”
Лицо старой няни напряглось, и она покачала головой: “Ее Высочество не захотела пить лекарство... она выплюнула его, едва оно попало ей в рот”.
Улыбка императрицы Чэнь исчезла, а лицо стало серьезным. Эта дочь была ее сокровищем, с плохим здоровьем с детства, постоянно зависящая от лекарств, она не могла сказать ей ни одного резкого слова, боясь быть слишком строгой. Ее первый сын умер в десять лет, и столько лет это было тяжелым грузом на ее сердце. Она не хотела потерять свою маленькую дочь так же, не увидев жизни после десяти лет. В настоящее время Люли было уже семь. Императрица жила в страхе изо дня в день, искренне желая, чтобы ее здоровье стало лучше.
Императрица Чэнь вздохнула. Долго думая, она приняла решение и позвала старую няню неподалеку: “Назначьте больше людей присматривать за Люли, убедитесь, что она в безопасности... если она встретится с дочерью какого-нибудь министра, не мешайте им, но следите за ними со стороны. Если кто-то из них сможет заставить Люли послушно пить ее лекарство, то пусть этот человек войдет во дворец, чтобы стать другом Люли”. Она замолкла и погрузилась в свои мысли. “Люли семь лет, в конце концов, она не должна быть вдали от людей. Попробуйте найти ей подходящую подружку. Если она будет веселится, то ее тело тоже может быстро поправиться”.
Старая няня снова повторила: “Императрица так много думает о ее Высочестве, ее Высочество, несомненно, поправится и вырастет здоровой”.
Императрица Чэнь горько улыбнулась: “Надеюсь”.
Где-то неподалеку, принцесса Тяньцзи услышала шум и волнение на берегу большого озера, поэтому она попросила дворцовых служанок привести ее туда. Она была очень любопытна и никогда не видела так много людей, поэтому хотела взглянуть на происходящее. Императрица Чэнь слишком заботилась о ней. Хотя ей было семь лет, ее мышление было невиннее, чем у других детей ее возраста, и она не знала многих вещей.
Она пошла по дорожке из булыжника, с ослепительными темными ало-красными цветами банана по краям. Не слишком далеко впереди был тот самый дом Дикого Гуся, где было видно силуэты людей, ходивших внутри. Все было для нее новым, и она не могла не ускорить шаг. Повернув за угол, она прошла мимо статуи, а затем внезапно остановилась.
Перед ней стояли две молодые девушки, почти одного с ней возраста. Столкнувшись друг с другом, обе стороны были немного удивлены.
Лян Юйжэн воскликнула, указывая на статую за Чжао Люли: “Почему мы вернулись сюда? А Ло, мы заблудились”.
