Глядя на эти пепельные останки, старец покачал головой и со вздохом сказал: — Возможно, игнорирование моих советов — тоже отражение неудачи!
Старец остановился. Перед ним, слабо светящееся излучение разыгрывало финальную сцену битвы. Даже при том, что слабые зеленые фигуры были нечеткими, они все еще могли проиллюстрировать дьявольские движения Су, истерику Генри, а также спокойствие и безразличие Мэделин.
Прежде чем Су прибыл на поле боя, Генри уже швырнул Мэделин на землю и нетерпеливо бросился на нее. Он схватил одежду на груди Мэделин, но у него даже не было сил разорвать ее на части. Все тело Генри изогнулось под странным углом, а затем окаменело.
Левая нога Мэделин была согнута, ее колени идеально прижимались к животу Генри. Если бы эта позиция даже немного сместилась вверх, в его гиперемированном состоянии (п.п.: переполнение кровью сосудов кровеносной системы какого-либо органа или области тела), это могло легко затронуть критическую часть. Более того, воспользовавшись инерцией набросившегося Генри, можно было полностью максимизировать свою мощь и таким образом нанести Генри наибольший урон.
Этот тяжелый удар немедленно заставил бы совершенно неосторожного Генри потерять сознание на месте!
Он пулей отскочил от тела Мэделин и отступил на несколько метров. Мэделин приняла крайне необычную позу. Если Генри остался бы на своем прежнем месте, его гениталии снова были бы отбиты ее правым коленом. В этот момент, даже если бы у него было семь уровней защитных способностей, хрупким репродуктивным органам Генри было бы трудно избежать уничтожения. Тем временем, когда его левая рука окажется в руках Мэделин, ее тут же разорвут на части.
Тогда, возможно, всего через несколько секунд Мэделин перебрала бы Генри все кости!
В это мгновение, Генри едва не погрузился из состояния крайнего возбуждения в пучину разрушения! Этот огромный контраст поверг его в ни с чем не сравнимое потрясение, полностью наполнив его душу страхом и безумием. Он бросился на Мэделин, странно вскрикнув, используя огромную разницу в теле и силе, чтобы сбить ее с ног. Затем он использовал свой любимый метод, чтобы схватить ее за волосы и пнуть ее тело изо всех сил, пытаясь использовать насилие и боль, чтобы сломить ее мятежное сознание и силу сопротивления.
Если бы все это было только ради того, чтобы заполучить тело Мэделин, Генри вполне мог бы просто лишить ее сознания, а потом сделать все, что ему заблагорассудится. У него был огромный набор инструментов, который позволил бы ему сегодня вечером провернуть такое, что уже никогда нельзя будет повторить. Это могло быть немного сложнее, но он мог сломать ей все четыре конечности, а затем заткнуть ей рот. Преимущество этого состояло в том, что он мог наслаждаться реакцией другой стороны на боль, но недостатком было то, что эта реакция была бы неполной.
Генри был одержим идеей совершенства. Он не мог смириться с незавершенным изнасилованием. Он нуждался в выражении лица, трепетном, извивающемся, дрожащем, стонущем, беспомощном сопротивлении, которое сопровождалось жестокостью, криками, болью и унижением. Однако до тех пор, пока у Мэделин еще оставались воля и сила сопротивляться, с ее почти провидческими ужасающими боевыми способностями, каждый раз, когда Генри попытается набросится на нее, чтобы насладиться вышеупомянутыми удовольствиями, его хрупкие репродуктивные органы определенно будут уничтожены в первую очередь.
Вот почему он мог только беспрерывно наносить удары, и чем больше он набрасывался, тем больше ярости накапливалось в нем. Это странное состояние привело к тому, что он совершенно не заметил короткой и жестокой битвы Су и Сузы и не видел, как Су бросился на него с неописуемой скоростью. Он даже не понял, что означал намек на насмешку во взгляде Мэделин.
Однако, Генри, у которого было несколько боевых способностей шестого уровня, был отправлен в полет одним ударом. Вдобавок, из-за того, что у него было слишком много вариантов атаки, Су даже имел роскошь сэкономить немного силы, а затем использовать еще большую мощь и большую разрушительную силу кулака, чтобы нанести ему удар в полете, немедленно покрывая его позвоночник трещинами!
Старец молча наблюдал за всем происходящим. Две молодые леди спокойно стояли рядом с ним, но на их лицах читалось некоторое замешательство.
Как будто под влиянием взгляда старца, сцена сразу стала четче, до такой степени, что даже угроза Генри именем Бевуласа в адрес Су была прекрасно воспроизведена. Соответственно изменилось и лицо старца, и в его изначально очаровательной улыбке появилась нотка горечи.
— Если бы он не произнес эти последние несколько фраз, возможно, он мог бы остаться в живых. Он действительно невезучий парень! — старец тихо вздохнул. Причина невезения может исходить из многих источников, например, из высокомерия, невежества или сумасшествия, но в данный момент, результат невезения будет одинаковым: смерть.
Су без колебаний нажал на спусковой крючок, превратив в пепел небольшую часть тела Генри. Не было ни малейшего шанса на возрождение. Острые глаза старейшины заметили, что за мгновение до нажатия на спусковой крючок, вены на тыльной стороне левой руки Су непрерывно вздувались. Это доказывало, что независимо от того, что говорил Генри, он уже был обречен.
Эта безвыходная ситуация несколько дополнила оценку ситуации Генри. У него не было даже шанса на прощение, а это означало, что его удача была ужасна до крайности. Старец даже начал сомневаться, достаточно ли было девяти уровней «истинной удачи», чтобы сдержать неудачу Генри. Однако подобные мысли уже не имели смысла, потому что Генри был уже мертв.
В этот момент, девушка, стоявшая слева от старейшины, внезапно сказала: — Удача Су, кажется, не так уж плоха!
— Не просто неплоха, но и в немыслимой степени хороша. Его удача так же хороша, как и неудача Генри, — сказал старец.
— Такая большая удача? Может быть, у него есть способность «удачи» в Таинственной Сфере? — на лице женщины тут же отразился шок. Она знала, что у Су было восемь уровней способности Сфере Восприятия. Если у него также была способность восьмого уровня «удача», то это означало, что сила Су уже была на уровне генерала! Они определенно должны были пересмотреть способности Су. Это также означало, что потенциал Су был намного выше, чем их предыдущая оценка. Для людей у которых не было другого выбора, кроме как относиться к нему как к врагу, они должны были устранить его как можно быстрее. Они определенно не могли позволить ему вырасти.
— Нет, я видел записи боев Су. Это невозможно, что у него есть так много эволюционных очков, — опровержение старейшины заставило молодую женщину вздохнуть с облегчением. Однако его следующие слова заставили ее вновь забеспокоиться: — Удача Су была невероятно велика с самого начала, и всего трех уровней способностей в Таинственной Сфере было достаточно, чтобы расширить это количество удачи до удушающего уровня для его врагов.
— Нам нужно отправится и убить его прямо сейчас? — на лице молодой женщины появилось убийственное выражение, когда она попросила дать ей инструкции.
— Су уже далеко от сюда. Очень умный парень, — старец улыбнулся, как будто его совсем не беспокоило, что такой враг сбежит. Он посмотрел на двух своих помощниц и, покачав головой, сказал: — Не о чем беспокоиться. Удача и неудача — это совершенно разные вещи.
Старик обвел взглядом окружающие его темные, холодные, пустынные и опасные пустоши. Он довольно многозначительно усмехнулся и сказал: — Вы должны помнить, что хорошее и плохое полностью уравновешивают друг другу. В эту проклятую эпоху, вероятность того, что случится что-то плохое, намного выше. Кроме того, и удача, и неудача имеют свою соответствующую цену. Например, этот несчастный Генри, не кажется ли вам, что он сейчас похож на сумасшедшего идиота, потому что, если он смог продержаться все эти годы, он мог бы стать фигурой еще более страшной, чем его отец! Удача Су действительно очень хороша, но рано или поздно он заплатит за свою удачу. Между тем, судя по его нынешнему везению, эта цена определенно не является чем-то, с чем он сможет совладать, если только…
— Если только что? — в один голос спросили обе молодые леди, весьма удовлетворив тщеславие старца.
Старец указал на темное ночное небо и сделал взрывной жест. Затем, рассмеявшись, он сказал: — Если только этот мир не будет уничтожен!
