Прозвучал легкий звук "ка". Футляр размером десять на пять сантиметров открылся перед лицом Хелен, и из него вырвался тусклый, белый холодный туман. Внутри футляр был разделен на 20 отделений, в каждом из которых лежал кусочек тканей организма. В самой большой ячейке в центре лежала сердцевина глазного яблока организма.
Это был типичный футляр, часто используемый Черными Всадниками Дракона. Всякий раз, когда Черный Всадник встречал формы жизни, которые он не видел, или эти существа были подвержены странной мутации, после завершения миссии, они обычно собирали их важные органы и доставляли их в главный штаб для исследований. Большинство мутировавших организмов не имели никакой исследовательской ценности, поэтому не было никакой необходимости тащить все тело для изучения.
Однако именно этот футляр заставил Су рисковать своей жизнью, чтобы доставить его сюда, более того, он заявил, что хочет получить миллион. Хелен ясно понимала характер Су. Если ему нужен миллион, то ценность образцов внутри футляра в действительности может быть близка к двум миллионам. Что означают двух миллионные образцы? Это было что-то, что Хелен очень хорошо понимала. Закончив оценку содержимого, она приняла решение. Она отложила часть, которую можно было обменять на миллион или более в главном штабе, а что касается оставшейся части, то это была ее награда, а также средства на содержание клиники Персефоны.
У неё еще оставалось немного времени. Хелен надела специальные очки, а затем наклонилась к футляру, чтобы осмотреть ячейки одну за другой. Эти очки обладали как микроскопическим свойством, так возможностью построения генетических карт. Когда только она частично осмотрела образцы, Хелен выпрямилась и вздохнула, пробормотав: — Похоже на образец воссоздания биологического оружия. Хм, он выглядит даже почти завершенным, почти на уровне массового производства. Эти Скорпионы уже достигли такого уровня в исследованиях? Это немного беспокоит.
Она подняла голову к белоснежному потолку. Простояв так целую минуту, она положила футлярчик с образцами в морозильную камеру и направилась в хирургический кабинет.
Су уже лежал на просторном операционном столе. Его глаза были закрыты, а светлые волосы покоились на поверхности операционного стола. Его тело уже было вымыто. Несмотря на то, что было несколько десятков порезов разного размера, делающих его тело уже не таким идеальным, они все еще не могли полностью лишить его своей ослепительной красоты.
Когда Хелен вошла в операционную, там не было ни медсестер, ни врачей. Она собиралась завершить эту операцию в одиночку.
Увидев входящую Хелен, Су слегка приоткрыл глаза и сказал: — Прости, я снова добавил тебе проблем.
— Если бы твои извинения были полезны, — вздохнула Хелен, — я бы охотно приняла их.
Это был первый раз, когда Су увидел, что Хелен сделала такое "человеческое" лицо, и он не мог не посмотреть на нее безучастно. В этот момент дверь операционной открылась. Вошла медсестра и встала у операционного стола.
Внезапно Су почувствовал знакомый запах. Он тут же обернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть пару глубоких серых глаз!
— Персефона! — Су сразу же захотел встать, но сильная анестезия сделала его слабым и бессильным. Раны на его теле также высасывали его жизненную силу. Персефона протянула руку, чтобы слегка надавить на его тело, и тогда Су снова лег на операционный стол.
— Не думай ни о чем лишнем и сосредоточься на восстановлении, — тихо сказала Персефона и прикрыла глаза Су рукой. Она знала, что правый глаз Су боится света, а освещение в хирургической палате было очень сильным. У него не было защитной повязки на глазу, вот почему она использовала свою руку, чтобы помочь ему блокировать свет.
Хелен принесла хирургическое лезвие. Ее левая рука легонько прощупала грудь Су, а затем лезвие опустилось вниз, разрезая кожу Су.
Уголки прекрасных глаз Персефоны тут же подскочили.
Когда Хелен опустила голову, хирургическое лезвие затанцевало между тонкими и длинными пальцами Хелен, словно она работала над произведением искусства. Она погрузилась в очищение ран Су, безразлично сказав: — Фоночка, ты слишком сильно нервничаешь.
— Ах, я? — Персефона с трудом улыбнулась. Как на неё не посмотри, казалось, что ей не хватает уверенности в себе.
— Если ты будешь слишком нервничать, то не сможешь охомутать его, — безразличный тон Хелен, казалось, заставил Персефону занервничать еще больше.
Персефона слегка фыркнула, а затем сказала: — Я не думаю, что это нужно обсуждать с тобой! Он даже не ранен в том месте, зачем ты сделала там разрез?!
— Чтобы взглянуть на внутреннее строение, — тон Хелен был чрезвычайно ровным и обычным. Ее надрезы были быстрыми и яростными, и даже у Персефоны не было времени остановить ее.
— Но!..., — Персефона знала, что уже слишком поздно останавливать ее, поэтому она прикусила губу и больше ничего не говорила. Ее правая рука продолжала слегка прикрывать лицо Су, частично для того, чтобы блокировать свет, но также используя мягкую энергию, чтобы успокоить его душевное состояние, чтобы он не проснулся слишком быстро. Другой рукой она помогала Хелен закончить операцию, более чем охотно выполняя работу медсестры или ассистента.
Однако, несмотря на то, что Персефона привыкла видеть кровь и резню, каждый раз, когда она видела, как опускается лезвие Хелен, уголки ее глаз непроизвольно подергивались. Понимание Персефоной строения человеческого тела и медицинские познания были ничуть не хуже, чем у обычного врача, поэтому она, очевидно, могла сказать, что Хелен уже завершила основную часть лечения. Прямо сейчас, каждый разрез был сделан на неповрежденных частях Су. Даже несмотря на то, что она постоянно говорила себе, что восстанавливающая сила Су была достаточно велика, чтобы ошеломлять других, что эти маленькие порезы восстановятся через два или три дня, она просто не могла контролировать свое прекрасное личико, заставляющее пасть целые страны.
Хелен вдруг подняла голову. Она бросила взгляд на Персефону, а затем та рубанула со всей силы, полностью раскрыв грудь Су!
Оглушительный звук скрежета металла внезапно разнесся по хирургическому кабинету. Несколько военных клинков в руках Персефоны деформировались, полностью превратившись в металлолом!
— Что это такое?! — Хелен вдруг издала легкий крик!
Глаза Персефоны тут же расширились, проследив за взглядом Хелен в отверстие в груди Су. В конце концов, строение тела Су отличалось от строения тела обычного человека. Ниже грудины были плотно переплетены темно-красные ткани с тонкой, но прочной мембраной, покрывающей их. Под ней, медленно, но мощно поднималось и опускалось сердце Су.
Персефона не видела в этом ничего особенного. Наряду с изменениями в генах, ткани пользователей способностей высокого уровнячасто претерпевали большие трансформации, наиболее часто встречались такие как у Су, когда наиболее важные органы были защищены новыми тканями. Она не понимала, почему Хелен была так потрясена. Неужели она действительно думала, что тело Су с его бесконечным потенциалом не претерпит никаких изменений? В данный момент у Су формировалась новая способность восприятия восьмого уровня, так что было бы еще более странно не увидеть никаких изменений в его теле. Например, в его лбу в данный момент находился небольшой энергетический кристалл.
— Пустяк, — рассмеялась и ответила Хелен, но даже идиот мог бы сказать, что ее улыбка была вымученной. Однако, когда она увидела, что Хелен, наконец, закончила процесс "заглядывания внутрь" и начала перевязывать раны Су, Персефона решила не расспрашивать ее дальше.
В тот момент, когда грудь Су была разрезана, ниже тканей под грудиной, внезапно открылся глаз! Он холодно посмотрел на Хелен, а затем закрылся, прячась обратно в его тело и внутренние органы.
Хелен почувствовала леденящее убийственное намерение и безжалостность в этом взгляде!
Что это было?!
