Это был вечер в честь Дня Рождения Персефоны, так что почти все знали об отношениях Су и Персефоны. Однако молодые леди здесь были в основном детьми знатных семей. Они были молоды, ярки и необузданны, не придавали Персефоне особого значения или, по крайней мере, не боялись ее. По их мнению, если бы они могли захватить Су в качестве своего опекуна, то это было бы лучше всего, и их семьи определенно поддержали бы их. Даже если бы они не смогли, то попробовать его на вкус тоже было неплохо.
В конце концов, это была эпоха, переполненная желаниями.
Су сделал еще два шага в сторону, но обнаружил, что свободного пространства становится все меньше и меньше. Если он не воспользуется своими способностями и не уберется с дороги, то его раздавит прямо между этими двумя девушками. Однако на этом вечернем банкете использование любого типа способностей, выходящих за рамки категории обычных людей, считалось серьезным неуважением и провокацией по отношению ко всем присутствующим здесь влиятельным лицам — это было то, что старая женщина серьезно напутствовала ему снова и снова. Если бы не существовало такого рода ограничений, превосходные зрительные и визуализационные способности, такие как дальнее восприятие и пронизывающее наблюдение, не были бы исключительными для Су, поэтому, если бы кто-то использовал этот тип способностей на Персефоне или других уважаемых дамах, неизбежно были бы приняты меры.
Как раз в тот момент, когда Су был готов попасть в безвыходное положение, тело девушки слева почти прилипло к его телу. Ее тело было невероятно горячим, и она не скрывала того факта, что под тонким вечерним платьем вообще не было нижнего белья. Су отчетливо ощущал, как какой-то чрезвычайно округлый, гибкий и мягкий предмет трется о его левую руку взад и вперед. Выступ на кончике уже был твердым, так что он ясно ощущал его своей кожей.
— Юные леди, не могли бы вы дать мне пройти? — почтительно спросил Су.
— Лейтенант-коммандер Су, не пригласите ли вы нас выпить? — ответ, который он получил, был совсем не тем, который был ему нужен.
В этот момент Су вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть Персефону, которая была окружена группой людей. Однако она совсем не выглядела так, словно собиралась помочь Су выйти из затруднительного положения, а вместо этого почти незаметно подмигнула ему, прежде чем повернуться, чтобы поприветствовать старейшину, который только что вошел в этот зал.
— Дорогой дядя Уильям, вы тоже приехали? — искренняя улыбка появилась на лице Персефоны, когда она нежно обняла этого спокойного и обычного на вид старика в дружеской манере.
Старик по имени Уильям рассмеялся и сказал: — Фоночка, как ты могла не сообщить мне о таком оживленном мероприятии? Мне пришлось спешить сюда весь день, к счастью, я пришел не слишком поздно. Я даже не успел подготовить приличный наряд!
Старец прямо и безудержно рассмеялся, отчего атмосфера в зале стала немного странной. Гости все отошли в сторону, давая старшему и Персефоне немного пространства. У всех были чрезвычайно серьезные лица, и никто не присоединился к искреннему смеху этого старика.
Громко рассмеявшись несколько раз, старик сказал: — На этот раз я пришел не один. Этот мой никчемный племянник тоже пришел и сказал, что хочет с тобой встретится. Я уже давно сказал ему, что независимо от того, какие методы он использует, конечно, лучшие из них — это силовые методы, чтобы затащить тебя в постель, тогда я дам ему квалификацию преемника первого ранга и одновременно дам тебе второе место. Что же касается твоего отца и других стариков семейства Артура, то я обо всем позабочусь. Если до этого дойдет, я просто поставлю на кон свою старческую жизнь, — он даже не моргнул, когда произнес слова "силовые методы", и его тон не изменился ни на йоту.
Персефона ослепительно улыбнулась, как будто его слова не были ни в малейшей степени неуместны. Казалось, она воспринимала слова старейшины как чистую похвалу: — Дядя Уильям, я всегда предоставляла ему такую возможность! Просто в последние несколько лет ему немного не везет.
Старец рассмеялся. Внезапно он громко закричал: — Мы же говорим о тебе! Почему ты все еще стоишь снаружи?
Человек, который был так спокоен, что казался немного медлительным, подошел к Персефоне. Слегка согнувшись в талии, он сказал изысканным и учтивым голосом: — Давно не виделись, прекрасная мисс Персефона. Интересно, вы уже забыли обо мне?
Персефона ответила в безупречной позе, сказав: — Не прошло и года с тех пор, как мы виделись в последний раз, так как же я могла забыть знаменитого генерала Рудольфа?
Слова, которыми обменялись Персефона и старец, были поразительны, но оба они казались непринужденными и естественными, когда говорили. Лица гостей в зале слегка изменились. Возраст этих людей варьировался от старого до молодого, включая мужчин и женщин, но их всех объединяла грубая и героическая аура, исходившая от их тел. Все они были всадниками драконов, пришедшими с северного поля битвы, поэтому они явно отличались от всадников Города Драконов, которые уделяли больше внимания внешнему виду и этикету. Все эти люди были покорены обаянием и достижениями Персефоны после бесконечных сражений. После гибели и ранения двух великих рыцарей, Святые Крестоносцы понесли тяжелые потери и отступили, оставив многие стратегические позиции и значительно улучшив положение на северном фронте. Только благодаря этому, у них появилась возможность проследовать за Персефоной до Города Дракона и осмотреть достопримечательности.
В этот момент, глаза старца ярко смотрели на Персефону, неизвестно, было ли в его страстном взгляде добро или что-то еще. Он, казалось, не заботился о том, что все остальные здесь чувствовали вообще, и прямо сказал: — Теперь, когда ты уже дошла до ручки с семьей Артура, ты могла бы стать моей приемной дочерью! Я прямо назначу тебя преемником первого ранга, так что когда я умру, семья будет твоей. Однако есть одно условие, и оно заключается в том, что наследующая семья должна обладать родословной первоначальной семьи.
Когда старик произнес эту фразу, гости вообще перестали соблюдать этикет. Они тут же разразились дискуссией.
Сиванберг Уильям, нынешний глава семьи Уильяма, был человеком железной крови, который держал свое слово в течение последних двадцати лет. С его навыками и контролем над семьей, для других семей, что-то вроде назначения постороннего, чтобы унаследовать семью Уильяма, казалось бы возмутительным, но для него это вполне могло стать реальностью. По отношению к этому предложению те, кто был против него, определенно занимали большинство, но никто не осмеливался возразить. Они даже не проявят ни малейшего несогласия, по крайней мере, пока старик жив.
Персефона выдала слабую улыбку, которая проникла в сердца всех присутствующих. Она бросила на Рудольфа, стоявшего в стороне с совершенно бесстрастным выражением лица, взгляд и спросила: — Кажется, дядя меня переоценивает. Разве, ваше благородие, не боится, что члены семьи Уильяма могут воспротивиться этому?
Старик громко рассмеялся и сказал: — Их сопротивление бесполезно!
Глаза Персефоны заблестели. С милой улыбкой она сказала: — В таком случае, ваше благородие рассчитывает, что я выберу Рудольфа в качестве опекуна или кого-то другого из семьи Уильяма?
Сиванберг покачал головой и сказал: — Это не абсолютная необходимость. Что касается мужчин, то я не буду тебя ограничивать. Ты даже можешь привести Су. Если он захочет, он также может присоединиться к семье.
— Такие хорошие условия? — глаза Персефоны загорелись, как будто она уже начала испытывать искушение.
Старик игриво пожурил: — Разве я когда-нибудь отступался от своего слова? Ладно, ребята, повеселитесь немного. Я наконец-то проделал весь этот путь до Города Дракона, так что собираюсь найти старых приятелей, с которыми можно поболтать. Рудольф, тебе лучше оставаться здесь.
Этот короткий эпизод пролетел быстро, но это событие, которое ничем не отличалось от подводного взрыва, заставило умы выдающихся личностей Города Дракона успокоиться. О'Брайен стоял у окна, слегка покачивая бокал в руке в постоянном ритме. Однако те, у кого было сильное зрение, могли заметить, что рука О'Брайена слегка дрожит.
Что именно пытался сделать Сиванберг?
