Вэнь Нин стоял неподвижно со слегка опущенной головой и с руками, безвольно свисающими вдоль тела, словно марионетка, ожидающая приказа своего хозяина.
Лицо Призрачного Генерала было бледно и изящно и могло бы считаться красивым в своей меланхолии. Однако глаза его, не имевшие зрачков и подернутые белесой дымкой, и изломанные темные линии, тянущиеся от шеи к лицу, превращали меланхолию в устрашающую мрачность. Полы и рукава его одеяния были изорваны в лохмотья, обнажая такие же пепельные, в цвет лица, щиколотки и запястья, закованные в железные кандалы с цепями. Именно они издавали звон, когда Вэнь Нин тащил их по земле при ходьбе. Если же он останавливался, то вновь воцарялась гробовая тишина.
Нетрудно было догадаться, почему заклинатели трепетали от ужаса. Но и Вэй У Сянь волновался не меньше них. Напротив, недоброе предчувствие, свербевшее в его груди, превратилось в настоящую бушующую бурю.
Дело вовсе не в том, что Вэнь Нин не должен был находиться здесь, а в том, что его вообще не должно было быть в этом мире! Его обратили в прах еще до осады горы Луань Цзан.
Услышав, как заклинатели на разный лад повторяют имя Вэнь Нина, Цзинь Лин, до этого направлявший свой меч на статую, развернулся в другую сторону. Богиня-пожирательница душ, заметив, что он отвлекся, беспрепятственно протянула руку и схватила его.
Увидев, как она открыла свой каменный рот и тащит Цзинь Лина к лицу, Вэй У Сянь понял, что времени на размышления нет. Он вновь поднес бамбуковую флейту к губам. Руки его слегка дрожали, потому звуки выходили нечеткими. Кроме того, музыкальный инструмент был изготовлен в спешке, и извлекаемые трели получались грубыми и неприятными на слух. Но, тем не менее, уже с первыми нотами Вэнь Нин начал двигаться.
В мгновение ока он оказался перед богиней-пожирательницей душ и ударил ее ребром ладони. Шея статуи затрещала, и, хотя тело ее не сдвинулось с места, голова от удара такой силы перекрутилась на 180 градусов. Теперь ее лицо было обращено в ту же сторону, что и спина, но она по-прежнему продолжала улыбаться. Вэнь Нин нанес ей еще один удар, и кисть богини, крепко вцепившаяся в Цзинь Лина, начисто откололась.
Она склонилась, чтобы посмотреть на запястье, ощетинившееся осколками. Но вместо того, чтобы вернуть на место голову, статуя развернулась всем телом и теперь стояла к Вэнь Нину лицом и спиной одновременно. Вэй У Сянь не мог позволить себе расслабиться ни на секунду. Сделав глубокий вдох, он приказал Призрачному Генералу атаковать. Но уже через несколько мгновений новая волна сильнейшего потрясения накрыла Вэй У Сяня.
Низкоуровневые мертвецы были не в состоянии мыслить самостоятельно и нуждались в приказах заклинателя, чтобы действовать осмысленно. Могучие лютые мертвецы же, напротив, чаще всего испытывали такую ярость, что все время пребывали в бессознательном исступлении. Но Вэнь Нин был совсем другим — его преобразил сам Вэй У Сянь, а это значило, что его с легкостью можно назвать сильнейшим лютым мертвецом во всем мире. Он был единственным из всех, кто способен к мыслительным процессам и кто находился в сознании. Кроме отсутствия страха перед увечьями, огнем, холодом, ядом и всем остальным, чего боятся живые, он ничем не отличался от человека.
Но здесь и сейчас, на горе Дафань, Вэнь Нин был не совсем в сознании!
Его ошарашили тревожные крики, прокатившиеся по толпе. Вэнь Нин поколебался, но, все же, работая руками и ногами, смог повалить богиню на землю. Он подобрал лежавший неподалеку камень размером больше человеческого роста, занес его над телом статуи и с огромной силой начал лупить им по богине, каждый удар его громом грохотал в ночном небе. Вэнь Нин не остановился до тех пор, пока каменное тело богини-пожирательницы душ не было раскрошено в пыль!
Из кучи белых камней, разлетевшихся по земле, выкатилась мраморная отшлифованная сфера, испускающая мягкий белоснежный свет. Это было ядро, в которое сжались пожранные богиней души десяти или около того людей. Если его аккуратно взять и отнести жертвам, то некоторые из них, чьи души поглотили недавно, могли бы вернуться к жизни. Однако сейчас никто и шагу не попытался сделать, чтобы поднять сферу. Мечи, только что нацеленные на богиню, сменили направление.
Один из заклинателей завопил во всю глотку: «Окружайте его!»
Кое-кто нерешительно поддержал его, но большинство все же колебались и медленно отступали назад. Тогда заклинатель вновь закричал: «Мои собратья-заклинатели, мы должны преградить ему путь, чтобы он не сбежал. Перед нами сам Вэнь Нин!»
Эти слова убедили толпу. Что значит обычный пожиратель душ против Призрачного Генерала? Хотя причина, по которой он вдруг оказался здесь, неизвестна, но зато совершенно ясным было то, что убийство хоть тысячи пожирающих душу монстров даже близко нельзя сравнить с захватом одного-единственного Вэнь Нина. В конце концов, он был самым послушным бешеным псом подле своего хозяина, Старейшины И Лин, разрывавшим на куски любого без малейших возражений. Если им удастся захватить Призрачного Генерала, то все они, несомненно, прославятся в кругах заклинателей и быстро выстроят себе лестницу к успеху! А ведь, выходя на ночную охоту на гору Дафань, максимум, на что они рассчитывали, были навки , монстры или злые духи. В конце концов, многие заклинатели выразили свою заинтересованность одобрительными криками. Но те, кто постарше и кто видел своими собственными глазами, каким свирепым может быть Вэнь Нин, до сих пор остерегались приближаться. Тогда тот же самый заклинатель вновь прокричал: «Чего вы боитесь? Старейшины И Лин ведь сейчас здесь нет!»
Подумав еще немного, даже самые осторожные заклинатели все же согласились с ним. И правда, чего им было опасаться? Хозяина этого бешеного пса уже давно распылили в ничто!
Приободрившись, заклинатели окружили Вэнь Нина и сделали резкий шаг вперед. В ответ Призрачный Генерал взмахнул рукой, и черные железные цепи со звоном пронеслись по кругу, ударив по мечам так, что направления их лезвий скосились в сторону. Затем он молниеносно сделал большой шаг вперед, схватил ближайшего к нему заклинателя за шею и легко поднял его над землей. Увидев развернувшуюся перед ним картину, Вэй У Сянь понял, что трели флейты были слишком торопливы и резки, и потому продолжали пробуждать в Вэнь Нине жажду убийства. Чтобы заглушить ее, Вэй У Сянь успокоился и уверенно заиграл другую мелодию.
Она как-то сама собой всплыла в его памяти. Ее трели теперь расслабляли и умиротворяли, в отличие от нарочито гротескной и пронзительной мелодии, звучавшей только что. Едва заслышав новый звук, Вэнь Нин замер и медленно повернулся в его направлении. Вэй У Сянь остался стоять на месте, уставившись в белесые глаза без зрачков.
В ту же секунду Вэнь Нин ослабил хватку, и заклинатель неловко плюхнулся на землю. Призрачный Генерал вновь опустил руки вдоль тела и медленно пошел к Вэй У Сяню.
Он ступал, склонив голову и громко звеня цепями, как будто удрученный и подавленный чем-то. Вэй У Сянь продолжал играть на флейте и постепенно отступал назад, ведя за собой Вэнь Нина. Пройдя немного, оба вошли в лес, и тут вдруг Вэй У Сянь уловил освежающий аромат сандалового дерева.
В ту же секунду он врезался в кого-то спиной. Резкая боль пронзила его запястье, и мелодия немедленно прекратилась. В голове Вэй У Сяня промелькнуло: «Только не это…», и он обернулся. Взгляд его столкнулся с глазами Лань Ван Цзи такого светлого цвета, что, казалось, словно от них веяло холодом в буквальном смысле.
Дело приняло совсем дурной оборот. Лань Ван Цзи уже приходилось видеть, как Вэй У Сянь повелевал мертвецами, играя на флейте.
Одной рукой Лань Ван Цзи продолжал крепко держать Вэй У Сяня. Вэнь Нин стоял неподвижно примерно в двух цзанах и медленно оглядывался по сторонам, словно ища, куда же вдруг исчезла мелодия флейты. В чаще леса замелькали огни факелов и послышались человеческие голоса. Вэй У Сянь быстро обдумал свое положение и в итоге заключил: что с того, что Лань Ван Цзи и раньше видел, как именно он подчинял мертвецов? На свете жили десятки тысяч людей, которые умели играть на флейте, а из тех, кто копировал его способ контроля над трупами, можно было бы собрать целый Орден. Нет, он ни за что не признается!
Вэй У Сянь решительно проигнорировал руку, что держала его, и продолжил играть. На этот раз мелодия зазвучала быстрее, словно бранила или прогоняла. Дыхание его было неровным, и каждая нота будто трескалась в конце, звуча остро, пронзительно и неприятно. Внезапно Лань Ван Цзи усилил хватку, почти ломая Вэй У Сяню запястье. Пальцы его сами собой разжались от боли, и бамбуковая флейта упала на землю.
Но к счастью, его приказы оказались достаточно ясны. Вэнь Нин быстро отступил назад и беззвучно растворился в темном и мрачном лесу. Вэй У Сянь испугался, что Лань Ван Цзи бросится за ним в погоню, так что он схватил его в ответ. Но к его вящему удивлению, Лань Ван Цзи не удостоил Вэнь Нина ни единым взглядом. Вместо этого он все это время пристально смотрел на Вэй У Сяня. Так эти двое и стояли, молча уставившись друг на друга и крепко сжав запястье оппонента.
И тут появился Цзян Чэн.
Он проявил терпение и спокойно ждал окончания ночной охоты в Ступнях Будды. Но не успел он прикончить и пиалы чая, как с горы Дафань прибежал запыхавшийся ученик и рассказал, с какими сильным и свирепым существом они столкнулись. От таких новостей сердце его заколотилось как бешеное, и Цзян Чэн со всех ног поспешил обратно. Он тревожно прокричал: «А-Лин!»
Цзинь Лин только что чуть не лишился души, но сейчас все было уже хорошо, и он твердо стоял на ногах: «Дядя!»
Убедившись, что его племянник в безопасности, Цзян Чэн, наконец, успокоился, уже через секунду вернулся в свое обычное состояние духа и сердито забранился: «Разве у тебя нет при себе сигнальных огней? Или ты не знаешь, что их нужно использовать, когда сталкиваешься с такой опасной тварью? Зачем ты так храбришься? А ну идем сюда!»
Но Цзинь Лин тоже пребывал не в лучшем расположении духа от того, что ему так и не удалось схватить богиню-пожирательницу душ, и он сердито ответил: «А разве не ты мне сказал, чтобы я победил, во что бы то ни стало?! И если я ее не поймаю, то не сметь больше показываться тебе на глаза?!»
Цзян Чэн захотел ударить несносного мальчишку так сильно, чтобы тот залетел обратно в живот свой матери. Но, все же, он и вправду так сказал и не мог отказываться от своих слов. Все, что ему оставалось, — это повернуться к заклинателям, что валялись на земле без движения, и едко заметить: «Что же это за тварь, что так знатно отделала вас?»
Среди заклинателей в пестрых одеждах различных кланов также присутствовала группа замаскированных адептов Ордена Юнь Мэн Цзян. Цзян Чэн приказал им тайно помочь Цзинь Лину, если тот не сможет справиться сам. Один из заклинателей все еще никак не мог отойти от шока и, заикаясь, промямлил: «Глава… глава Ордена… это был… Вэнь Нин».
Цзян Чэн подумал было, что слух подвел его: «Что ты сказал?»
Тот же мужчина ответил: «Вэнь Нин вернулся в этот мир!»
В то же мгновение потрясение, отвращение, гнев и недоверие отразились на лице Цзян Чэна.
После продолжительного молчания он, наконец, заговорил: «Эту тварь повергли на глазах у всех уже много лет назад, как он мог вернуться?»
Адепт Ордена Юнь Мэн Цзян, довольно ответственный старший, много повидавший на своем веку, с жаром ответил: «Но это и вправду был Вэнь Нин! Никакой ошибки быть не может! Мои глаза мне не лгут!» — и тут он внезапно указал в сторону — «Это он его призвал!»
Вэй У Сянь все так же стоял, вцепившись в Лань Ван Цзи и не желая отступать. Внезапно они оказались в центре всеобщего внимания. Мечущий молнии взгляд Цзян Чэна остановился на Вэй У Сяне.
Через секунду губы Цзян Чэна расплылись в кривой усмешке, а его левая рука вновь принялась бессознательно поглаживать кольцо. Он почти ласково сказал: «Так, так… Значит, ты все же вернулся?»
Он резко отнял руку от кольца, и в ней оказался длинный кнут.
Кнут был очень тонким и в полном соответствии со своим именем представлял собой луч испепеляющей фиолетовой молнии, будто только что сошедшей с грозового неба. Цзян Чэн замахнулся, и электрические всполохи замелькали в воздухе.
Не успел Вэй У Сянь сделать ни единого шага, как Лань Ван Цзи уже разместил перед ним свой гуцинь. Полилась уверенная мелодия, будто бы камни бросали в воду, возмущая ее тысячами и тысячами колебаний. Звуки гуциня отражались в воздухе бесчисленными волнами ряби и сталкивались с фиолетовыми всполохами Цзы Дяня, первые при этом искажались, а последние тускнели.
Все раздумья Цзян Чэна на тему «не вступать в открытый конфликт с Лань Ван Цзи, чтобы не ссориться с кланом Лань» как кошка языком слизала. Ночное небо над горой Дафань то вдруг вспыхивало фиолетовым, то вдруг становилось светлым, словно днем; порой ревел оглушающий гром, а порой резко разлетались звуковые волны гуциня. Все остальные заклинатели предусмотрительно отошли на безопасное расстояние и теперь наблюдали за происходящим со стороны. До смерти напуганные, они все же продолжали созерцать в священном ужасе. В конце концов, когда еще им представится шанс своими собственными глазами лицезреть, как два прославленных заклинателя из именитых кланов сражаются в открытую. Все они, без исключения, жаждали жестокой и напряженной схватки. Были среди них и те, у кого в голове мелькали и невысказанные надежды на то, что мирное сосуществование кланов Лань и Цзян прекратится, что сулило интересные повороты событий. В это время Вэй У Сянь, наконец, терпеливо дождался подходящего момента и сорвался с места.
Толпа была поражена. Цзян Чэн не ударил его кнутом только потому, что Лань Ван Цзи защищал его. Бежать в такой момент было равносильно смерти!
И действительно, Цзян Чэн словно отрастил глаза на спине, и стоило Вэй У Сяню выбежать из зоны защиты Лань Ван Цзи, как он тут же использовал свой шанс. Цзы Дянь хлестко щелкнул в воздухе, своими хищными изгибами походя на ядовитого дракона, и приземлился аккурат в центр спины Вэй У Сяня!
Вэй У Сянь отлетел было вперед от такого удара, и если бы не ослик, что преградил ему путь, то он точно врезался бы в дерево. И Лань Ван Цзи, и Цзян Чэн тут же прекратили сражаться и оба застыли как вкопанные.
Вэй У Сянь потер поясницу, и, опираясь на осла, поднялся на ноги, на всякий случай спрятался за ним и гневно завопил: «Вот те на! Раз ты из именитого клана, то и вправду волен делать все, что тебе вздумается? Можешь даже побить, кого хочешь! Ай-яй-яй!»
Лань Ван Цзи: «…»
Цзян Чэн: «…»
Последний был поражен и взбешен одновременно: «Что за ерунда!»
Уникальная способность Цзы Дяня состояла в том, что при ударе он разделял душу и тело, если оно было одержимо злым духом. Захватчик безо всяких исключений изгонялся из жертвы. Но Вэй У Сянь продолжал двигаться как ни в чем не бывало, даже после того, как Цзы Дянь ударил его. Этому могло быть только одно объяснение — он не захватывал это тело.
Вэй У Сянь подумал: «Конечно, Цзы Дянь не смог изгнать мою душу. Ничьего тела я не крал, мне пожертвовали его добровольно и без моего на то согласия!»
Замешательство читалось на лице Цзян Чэна, и он вновь приготовился ударить кнутом, как вдруг Лань Цзин И закричал: «Глава Ордена Цзян, может быть, хватит? Все-таки это же Цзы Дянь!»
Для такого высокорангового магического оружия как Цзы Дянь было совершенно невозможно ошибиться при первом ударе и преуспеть во втором. Если дух не вышел из жертвы в первый раз, значит, не выйдет и через сотню; если тело не захватывали, то ничего не могло измениться. В итоге окрик Цзин И заставил Цзян Чэна, который больше всего пекся о своей репутации, замереть на месте.
Но все же, если перед ними стоял не Вэй У Сянь, то у кого же еще хватило сил, чтобы призвать и приказывать Вэнь Нину?
Цзян Чэн раздумывал и так, и эдак, но все равно никак не мог смириться с фактами. Он ткнул пальцем в сторону Вэй У Сяня и процедил сквозь зубы: «И кто же ты тогда такой?»
Какой-то особо любопытный зевака, наконец, решился вставить свои пять копеек. Он откашлялся и заговорил: «Глава Ордена Цзян, вы, скорее всего, не обращаете внимания на такие вещи и потому не в курсе происходящего. Мо Сюань Юй приходится бывшему главе клана Цзинь… Кхе-кхе… В общем, он был приглашенным учеником Ордена Лань Лин Цзинь. Но уровень его духовных сил низок, и в учении он небрежен, да еще и к тому же… он домогался своих товарищей, и в итоге его вышвырнули обратно домой. А еще я слышал, что он слетел с катушек… По-моему, он просто не смог смириться с тем, что слишком слаб для того, чтобы следовать достойному Пути, и свернул на скользкую дорожку. Старейшина И Лин… не стал бы захватывать это тело».
Цзян Чэн поинтересовался: «Это еще почему?»
«Потому что… это тело…»
Кто-то не смог удержаться от комментария: «Потому что это тело обрезанного рукава!»
Цзян Чэн нахмурил брови. Взгляд, который он все это время не отрывал от Вэй У Сяня, наполнился еще большим отвращением. К его «делу» можно было добавить еще кое-что, но теперь уже никто не осмелился озвучивать свои соображения перед лицом Цзян Чэна.
Хотя слава его была более, чем позорна, все же люди признавали, что до того, как Старейшина И Лин Вэй У Сянь предал Орден Юнь Мэн Цзян, он слыл очень красивым молодым мужчиной и талантливым заклинателем, владеющим всеми шестью искусствами. Его описывали как живого и никогда не унывающего человека, и в списке всех молодых господ-заклинателей он значился четвертым. В то же время, сварливый и злопамятный Глава Ордена Цзян стоял в этом списке только на пятом месте, так что Вэй У Сянь обгонял его, потому большинство зевак и не решились упомянуть об этом. Вэй Ина все знали как весьма легкомысленного и порой даже чуточку распутного молодого человека, который любил резвиться с хорошенькими девушками. Никто не смог бы подсчитать, скольким заклинательницам он вскружил голову, но среди них совершенно точно не было ни одного мужчины. Даже если бы он и захотел захватить чужое тело и сыскать отмщения, то, верный своим вкусам, он явно бы не выбрал полоумного обрезанного рукава с макияжем призрака висельника, который разъезжал по округе на осле и делил с ним яблоки!
Кто-то еще пробормотал: «Нет, это точно не он… Его игра на флейте просто ужасна… Это определенно лишь неумелое копирование, мастерство Старейшины И Лин было на порядок выше».
Во время «Аннигиляции Солнца» Старейшина И Лин всю ночь простоял на поле сражения, играя на флейте и так искусно повелевая призрачной армией, словно они были живыми людьми. Он устранял любые препятствия — неважно, человек стоял перед ним или бог — он победил всех. Его музыка звучала так, словно ее исполнял бессмертный, и жалобный скулеж флейты неприкаянного сына клана Цзинь даже близко не напоминал ее. Как бы ни был ужасен Вэй У Сянь, все же такое сравнение для него оскорбительно.
Вэй У Сянь слегка надулся про себя: «Почему бы тебе самому не сыграть пару нот после более чем десятилетнего отсутствия практики, да еще и на дрянной флейте, сделанной на скорую руку? Если ее звучание будет приятным, то я преклонюсь перед тобой!»
Еще секунду назад Цзян Чэн был твердо убежден, что перед ним стоит Вэй У Сянь, и кровь в его венах бурлила от ярости. Но сейчас Цзы Дянь ясно дал понять, что это не он. Кнут точно не стал бы врать и не мог ошибаться, так что Цзян Чэн усилием воли успокоился и подумал: «Так, сейчас мне нужно придумать предлог, чтобы забрать его с собой, а потом любым способом вытащить из него информацию. Под пытками он наверняка выдаст себя с головой или же сознается в чем угодно. Я ведь уже делал подобное раньше». Приняв решение, Цзян Чэн сделал жест рукой. Адепты Ордена Юнь Мэн Цзян без слов поняли его намерение и подошли к своему главе.
И осел, и Вэй У Сянь в два счета запрыгнули за спину Лань Ван Цзи. Вэй У Сянь страдальчески приложил руку к груди и воскликнул: «Ага! Что это вы такое задумали со мной сделать?»
Лань Ван Цзи взглянул на него, смиряясь с его чрезвычайно бесцеремонным, шумным и театральным поведением.
Видя, что он не собирался отходить в сторону, Цзян Чэн сказал: «Второй молодой господин Лань, ты умышленно препятствуешь мне?»
В среде заклинателей все знали, как остервенело молодой глава клана Цзян выискивал Вэй У Сяня. Он скорее бы поймал не того, чем допустил хоть малейшую возможность возвращения Старейшины И Лин в этот мир. Всех, кого он подозревал, Цзян Чэн забирал в Орден Юнь Мэн Цзян и подвергал жестоким пыткам. Если он и отпускал кого-то, то несчастный был уже еле живым. Лань Сы Чжуй произнес: «Глава Ордена Цзян, все указывает на то, что тело Мо Сюань Юя никто не захватывал. И ежели так, то зачем вам понадобился такой незначительный человек, как он?»
Цзян Чэн холодно ответил: «Тогда зачем второй молодой господин Лань прикладывает столько усилий, чтобы защитить такого незначительного человека, как он???»
Сдавленный смех Вэй У Сяня раздался как гром среди ясного неба.
Он произнес: «Глава Ордена Цзян, ммм… своей настойчивостью вы ставите меня в очень неудобное положение».
Цзан Чэн вновь нахмурился. Его чутье подсказывало, что этот человек точно не скажет ему ничего приятного.
Вэй У Сянь продолжал: «Я благодарю вас за ваше внимание. Однако боюсь, что вы немного ошиблись. Даже если меня и привлекают мужчины, то это не значит, что мне нравятся все без разбора, и я готов бежать за любым, кто меня поманит. Например, меня совсем не интересуют мужчины вашего типа».
Вэй У Сянь намеренно старался вызвать у него раздражение. Цзян Чэн всегда ненавидел проигрывать в сравнении с кем-то, даже если это сравнение было совсем уж бессмысленным. Если бы кто-то сказал ему, что он не так хорош, как какой-то случайный человек, то Цзян Чэн вспылил бы и не смог думать ни о чем, кроме как превзойти своего «соперника». Вот и сейчас, как и ожидалось, лицо Цзян Чэна потемнело: «Да неужели? Тогда позволь полюбопытствовать, мужчины какого типа тебя интересуют?»
Вэй У Сянь ответил: «Какого типа?.. Ну в общем-то, мне очень нравятся такие мужчины, как Хань Гуан Цзюнь».
Лань Ван Цзи не стал бы терпеть таких глупых и легкомысленных шуточек в свою сторону. И если Вэй У Сяню удастся вызвать раздражение и у него, то Лань Ван Цзи определенно проведет между ними черту и будет держаться от него подальше. Разозлить и отвратить от себя двух людей одновременно — два зайца одним выстрелом!
Однако, услышав это, Лань Ван Цзи обернулся к нему.
Его лицо не выражало никаких эмоций: «Ты сам это сказал».
Вэй У Сянь: «Хмм?..»
Лань Ван Цзи вновь повернулся к Цзян Чэну и вежливо, но твердо сказал: «Я забираю этого человека в Облачные Глубины».
Вэй У Сянь: «…»
Вэй У Сянь: «Че?»
Примечания:
Компас зла — дословный перевод: компас, идущий по следу зла.
«Фань» в слове «Дафань» означает «буддистский», но также является омофоном к слову «рис», поэтому Вэй У Сянь ошибочно подумал, что название горы «Большая Рисовая».
Вэй Ин — еще одно имя Вэй У Сяня. В Древнем Китае считалось неуважительным называть человека, именем данным при рождении. Исключение — этот человек одного с вами возраста или же ваш близкий знакомый. Цзы — второе имя, которое давали родители своим детям, и которым уже можно было свободно называть любого человека. В данном случае, называя Вэй У Сяня таким образом, говорящий показывает свое неуважение к нему.
В прошлом родители рисовали метки цвета киновари на лбах своих детей, чтобы «пронзить невежество» в надежде на то, что дети станут лучше учиться. Именно к этому факту идет отсылка фразы выше.
Цзянь Сю — тип одежды, в котором рукава шире всего в районе плеч и постепенно сужаются, доходя до запястья. Впрочем, на большинстве фанартов он одет по-другому.
Сань Ду — буддистская фраза-отсылка к корню всего хаоса: жадности, гневу и невежеству.
Би Чэнь — дословный перевод: избегать праха/мирских забот.
Цзы Дянь — дословный перевод: фиолетовая молния.
Ван Цзи — китайские иероглифы в названии гуциня такие же, как и в имени Лань Ван Цзи; даосская фраза, означающая «не ищи богатства и славы, отринь мирские заботы и живи в мире с целым светом». Как видите, названия артефактов отражают личности героев.
Лань Чжань — имя Лань Ван Цзи при рождении: Лань — «синий», Чжань — «оттенок небесно-голубого». То, что Вэй У Сянь называет его таким образом, дает нам понять, что когда-то они были очень близки.
Шимэй — младшая сестра в Ордене Заклинателей.
Шицзе — старшая сестра в Ордене Заклинателей.
Цянькунь — дословно: небо и земля. Мешочек Цянькунь чем-то сродни бездонному мешку: в нем помещается множество магических предметов, хотя сам он крошечный.
Гуаньинь — одна из наиболее известных китайских богинь. Образ восходит к буддистскому бодхисаттве Авалокитешваре.
Бессмертным можно либо родиться, либо усердно совершенствовать тело и дух и в результате обрести бессмертие. Конечная цель всех заклинателей — стать бессмертными.
Богиня Девяти Небес — богиня войны, сексуальности и долголетия.
Нефритовый император — верховное божество даосского пантеона.
Храм Эрцзинь — тип храма, обычно находящийся в отдаленных горах или лесах и весьма просторный из-за этого.
Гэгэ — обращение к старшему брату.
Навки — имеются в виду не славянские нимфы, а кое-что другое. Подробнее смотрите обсуждения в группе переводчиков.
Шесть искусств в традиционном понимании — это выполнение ритуалов, исполнение и понимание музыки, стрельба из лука, управление колесницей, каллиграфия и математика. Однако мы имеем дело с фэнтезийной новеллой, в которой не стоит все воспринимать буквально, и будем просто считать, что Вэй У Сянь был парень хоть куда. :D
Аннигиляция Солнца — дословно: операция по сбитию солнца (как сбивают в воздухе летательный объект). И для вашего, и нашего удобства мы будем использовать упрощенный русский вариант. Суть этой операции раскроется в ходе повествования. Кстати, фрагмент именно этой битвы показан в трейлере аниме. Сам трейлер можно найти в нашей группе по тэгу #[email protected]_translate
