«Островок» проворно бросился к берегу.
Наступление неведомой твари вызвало сильнейшее волнение едва ли не у всех присутствующих. На месте остались лишь Лань Ван Цзи, Цзинь Цзы Сюань, Цзян Чэн и Вэнь Чжу Лю, прочие же молодые люди неустанно пятились назад. В головах их мелькнула мысль, что подводный зверь может разъяриться в любую секунду, но тот вдруг неожиданно замер.
Тварь, пребывавшая в глубокой спячке, пробудилась от того, что Вэй У Сянь запрыгнул ей на спину, поэтому сейчас он предусмотрительно поостерегся совершать резкие движения и застыл, где стоял, оценивая ситуацию и выжидая.
На поверхности масляно-черной воды вокруг «островка» плавали кленовые листья необычайно яркого, красного цвета.
В глуби водоема, под листвой, виднелось нечто, напоминающее пару глянцево-соловых бронзовых зеркал.
Зеркала стремительно увеличивались в размерах, постепенно всплывая вверх. Вэй У Сянь мысленно охнул и, таща за собой Вэнь Чжао, едва успел сделать шаг назад: «земля» под его ногой затряслась и внезапно начала вздыматься. «Островок» взмыл к потолку пещеры, и из-под воды показалась огромная, угольно-черная голова зверя с несколькими кленовыми листьями, налипшими на его морду.
Воздух взорвался звонкими и глухими криками. Тварь медленно повернула шею и крупными глазами уставилась на двух людей на своей спине.
Округлая голова зверя была довольно причудливой, напоминающей и черепашью, и змеиную одновременно. Если смотреть лишь на череп, то тварь походила на исполинскую змею, но если обратить внимание на ее тело, выступившее из воды более чем на половину, то зверь, скорее, смахивал на…
Вэй У Сянь сказал: «Какая гигантская… черепаха…»
И черепаха эта разительно отличалась от своих собратьев.
Если бы она со всего размаху плюхнулась на тренировочную площадку Пристани Лотоса, то панцирь ее покрыл бы целое поле для упражнений с мечом, а трое дюжих мужчин не сумели бы обхватить ее голову. К тому же, обычная черепаха никак не могла высунуть из-под своей брони чрезвычайно длинную, извивающуюся голову со ртом, полным пожелтевших, свирепо торчащих в разные стороны клыков, а лапы ее явно не заканчивались четырьмя острыми когтями, выглядящими весьма хватко.
Вэй У Сянь лицом к лицу встретился с парой огромных золотисто-желтых глаз. Их зрачки пульсировали, то сужаясь в продольные щелки, то раздаваясь вширь, словно зверь пытался сфокусировать взгляд и рассмотреть, что именно засело на его спине.
Похоже, что и зрение твари досталось от змеи — не очень хорошее, поэтому пока люди оставались неподвижными, она, вероятно, не замечала их.
Неожиданно из ее бездонных ноздрей вырвались две струи водяного пара.
Кленовые листья, плавающие в воде, попали как раз на ее нос, и вероятно, вызвали раздражение, поэтому тварь с шумом выпустила воздух. Вэй У Сянь по-прежнему не шевелился, словно каменное изваяние, но Вэнь Чжао, напротив, смертельно испугался малейшего содрогания зверя.
Он понимал, что тот больше всего на свете жаждал крови и, услышав внезапное фырканье, решил, что тварь вот-вот впадет в ярость. На секунду забыв о мече, впивающемся в его горло, Вэнь Чжао, словно потеряв голову от ужаса, что есть мочи заорал Вэнь Чжу Лю: «Чего ты там стоишь?! Почему не спешишь мне на помощь?! Спасай меня сейчас же!!!»
Цзян Чэн выругался сквозь зубы: «Тупица!»
Перед глазами твари покачивались две расплывчатые фигуры неясного происхождения, но тут вдруг одна из них завихляла, словно уж на раскаленных камнях, и издала пронзительный, режущий слух, вопль. Зверь тотчас же среагировал. Его змееобразная шея дугой оттянулась назад, а через мгновение распрямилась, словно пружина, направив раскрытый рот с выпирающими грязно-желтыми клыками на свою спину!
Вэй У Сянь торопливо отдернул руку, и меч Вэнь Чжао молниеносно ринулся к сердцу твари.
Однако все тело зверя, включая его голову, надежно скрывалось под черной чешуей, крепкой, словно металлические доспехи. В результате вихрь меча со звоном врезался будто в стальной лист и, высекши яркие искры, ушел под воду. Тварь, кажется, несколько озадачилась и заинтересованно перевела глаза на неясный продолговатый предмет, сверкающий даже в черной глуби озера. Вэй У Сянь, не упуская представившейся возможности, мягко оттолкнулся ступнями и, держа в руке Вэнь Чжао, подпрыгнул в воздух, намереваясь перебраться на другой островок. В голове его пронеслась мысль: «О, только не говорите мне, что и это гигантская черепаха!»
Внезапно позади него раздался окрик Цзян Чэна: «Берегись! Прямо за тобой Сжигающий Ядра!»
Вэй У Сянь рывком обернулся и уперся взглядом в пару крупных рук беззвучно, но угрожающе нависших над ним. Он инстинктивно попытался защититься от атаки Вэнь Чжу Лю, но тут вдруг ощутил зловещую и непреодолимую мощь, исходящую от противника, словно вытягивающую нечто из его руки. Вэй У Сянь моментально отнял от него кисть, а, тот, тем временем, воспользовался замешательством и, выхватив Вэнь Чжао, прыжком вернулся на берег. Вэй У Сянь мысленно выругался и последовал за ними. На суше все адепты Ордена Ци Шань Вэнь уже успели достать луки из-за спин и теперь прицеливались в тварь. Стрелы градом посыпались на зверя, со звяканьем ударяясь о черепашью чешую и панцирь. Искры пламенем озаряли сцену ожесточенного сражения, но на самом деле, все усилия воистину пропадали втуне. Ни одна выпущенная стрела не поразила зверя, а, скорее, слегка пощекотала, и тот принялся непонимающе мотать головой из стороны в сторону. Кожные наросты на его ухабистом панцире напоминали неотесанные валуны, и даже если острый наконечник достигал своей цели, он не мог проникнуть глубже.
Вэй У Сянь заметил, как один из адептов Ордена Ци Шань Вэнь, тяжело и часто дыша, вложил стрелу в лук и теперь силился натянуть тетиву, но никак не мог раскрыть его даже наполовину. Терпение Вэй У Сяня наконец-то лопнуло, и он, пнув адепта ногой, отобрал у него оружие с тремя стрелами в колчане. Вэй У Сянь вложил все три разом, натянул до конца тетиву и прицелился. Тонкая струна жалобно пискнула под его ухом, готовясь расслабиться, но тут неожиданно послышался душераздирающий вопль.
Отчаянный крик издавал человек, пребывающий явно в паническом ужасе. Обернувшись, Вэй У Сянь увидел, как Ван Лин Цзяо раздавала приказы трем слугам. Двое из них грубо вцепились в Мянь-Мянь, крепко удерживая ее голову на месте, а третий, занеся над девушкой тавро, приближал клеймо прямо к ее лицу!
Резной конец железного прута раскалился докрасна, шипя скворчащим звуком. Вэй У Сянь находился довольно далеко от них, поэтому, оценив ситуацию, перекинул лук в сторону происходящего и отпустил тетиву.
Три стрелы разом пронзили трех человек, неслышно повалившихся навзничь. Но не успело в воздухе отзвенеть чистое эхо дрожащей тетивы, как Ван Лин Цзяо уже подняла тавро, также упавшее на землю, и, схватив Мянь-Мянь за волосы, вновь направила клеймо ей в лицо!
Ван Лин Цзяо не была искусной заклинательницей, но, тем не менее, двигалась проворно и смертоносно. Если ее попытка и впрямь увенчается успехом, то в лучшем случае Мянь-Мянь сохранит глаз, но внешность ее при любом исходе будет обезображена на всю жизнь. Женщина, подобная Ван Лин Цзяо, даже в столь опасный момент, когда все оставались начеку, готовые моментально прекратить все свои действия и спасаться бегством, по-прежнему упорно вынашивала в душе злокозненные планы, ни на секунду не забывая о своей страсти к причинению боли другим людям!
Прочие адепты сосредоточенно орудовали луками, обращая внимание лишь на зверя. Рядом с девушками никто не стоял, а в колчане Вэй У Сяня закончились стрелы, и отобрать их у кого-нибудь еще не хватило бы времени. В результате, ему пришлось ринуться вперед и одной рукой отодрать Ван Лин Цзяо от волос Мянь-Мянь, а второй — с силой толкнуть ее в грудь.
От его удара Ван Лин Цзяо, поперхнувшись, фонтаном выплюнула кровь и отлетела назад.
Однако раскаленный конец железного прута уже прижался к груди Вэй У Сяня.
Нос его уловил жуткий запах сгоревшей одежды и обугленной плоти — аромат состряпанного на огне мяса. Под ключицей, возле сердца, вспыхнула боль, затмившая все остальное.
Вэй У Сянь стиснул зубы, но не сумел подавить рвущийся наружу рык боли, выпустив его из своей глотки.
Он отнюдь не легко толкнул Ван Лин Цзяо, отбросив ту на достаточное расстояние, поэтому она забрызгала кровью все вокруг и громко завыла, едва коснувшись земли. Цзян Чэн занес руку, приготовившись добить ее, но Вэнь Чжао пронзительно заверещал: «Цзяо-Цзяо! Цзяо-Цзяо! Скорее верни мне мою Цзяо-Цзяо!»
Вэнь Чжу Лю немного нахмурился, но, не сказав ни слова, подскочил к Цзян Чэну, отпихнул его в сторону и, притащив Ван Лин Цзяо назад, швырнул ее к ногам Вэнь Чжао. Та спешно кинулась в его объятия, заливаясь горькими слезами и не переставая захлебываться и срыгивать кровь. Цзян Чэн молча поднялся и метнулся к Вэнь Чжу Лю с намерением завязать драку. Вэнь Чжао разглядел красные прожилки в его белках и внушающее ужас выражение лица; вдобавок остальные адепты Ордена Ци Шань Вэнь пребывали в сильнейшем смятении и, не говоря уже о гигантской твари, выходящей из озера, ступив на берег левой передней лапой. Вэнь Чжао наконец-то по-настоящему испугался: «Уходим! Уходим сейчас же!»
Его слуги напрягали все силы, едва-едва сдерживая зверя и с нетерпением ожидая приказа своего господина на отступление. Едва заслышав его голос, они тотчас же взобрались на мечи и поднялись в воздух. Ранее Вэй У Сянь уронил меч Вэнь Чжао в воду, поэтому тот отнял у кого-то оружие, вскочил на него с Ван Лин Цзяо в руках и в мгновение ока умчался прочь. Слуги и прочие адепты Ордена Ци Шань Вэнь вплотную последовали за ним. Цзинь Цзы Сюань выкрикнул: «Хватит сражаться! Бежим!»
Впрочем, молодые люди и так не горели желанием продолжать битву, особенно против твари, больше похожей на гору камней, чем на зверя, но, примчавшись к отверстию, они обнаружили, что лозы, спустившие их сюда, лежали на земле, свернувшись кольцами, словно мертвые змеи.
Цзинь Цзы Сюань вскипел: «Бессовестные воровские псы! Обрубили лозы!»
Без вьющихся растений им придется ползти вверх по отвесной глиняной стене. К счастью, над головами учеников, на высоте примерно тридцати метров, по-прежнему виднелась дыра, испускающая слепящий глаза свет. Но тут вдруг сияние ее поблекло, словно тяньгоу все-таки откусил кусок от солнца.
Кто-то выкрикнул: «Они заваливают вход!»
Вслед за его голосом крошечное белое пятнышко совсем исчезло.
Под толщей земли осталось только несколько горящих факелов, освещающих юные, растерянные лица. Все потрясенно молчали.
Тишину нарушил Цзинь Цзы Сюань, яростно выругавшись: «Лишь парочка этих шелудивых псов могла сотворить подобное!»
Один из юношей нерешительно промямлил: «Ничего страшного, если нам не выбраться отсюда самостоятельно… Мои отец и мать наверняка придут за мной. Едва узнав о случившемся, они тут же отправятся на поиски».
Несколько человек подхватили его мысль, однако кто-то еще дрожащим голосом возразил: «Но ведь они думают, что мы находимся в Ци Шане на перевоспитании. С чего им вдруг отправляться на поиски… К тому же, адепты Ордена Ци Шань Вэнь позорно сбежали, а, значит, ни за что не расскажут правду и сочинят кучу отговорок… А мы будем вынуждены сидеть здесь, внизу…»
«Внизу, в пещере… Без еды… Запертыми со зверем…»
В этот момент к ним медленно подошел Цзян Чэн с Вэй У Сянем, висящим на его плече. Юноши как раз услышали фразу «без еды», и Вэй У Сянь предложил: «Цзян Чэн, у меня как раз есть кусочек поджаренного мяса. Не хочешь попробовать?»
Цзян Чэн ответил: «Иди ты! Тебя и раскаленное железо не берет! Как всегда, нашел время болтать. Знал бы ты, как сильно я хочу зашить тебе рот».
Светлые глаза Лань Ван Цзи на миг остановились на юношах, затем сразу же посмотрели на Мянь-Мянь, удрученно и беспомощно следовавшую за ними. Она в замешательстве теребила платье, порой всхлипывала, сверкая слезами, и без устали повторяла: «Простите, простите, простите». Вэй У Сянь тотчас же заткнул уши руками: «Эй, прекращай плакать, хорошо? Это же меня обожгло, а не тебя. Неужели мне придется тебя веселить? Может быть, лучше ты меня развеселишь? Ладно, Цзян Чэн, отпусти меня. У меня же не нога сломана».
Остальные девушки окружили Мянь-Мянь и в унисон захлюпали носами.
Лань Ван Цзи отвел от них взгляд и повернулся назад.
Цзян Чэн поинтересовался: «Второй молодой господин Лань, куда ты направляешься? Зверь до сих пор поджидает нас в озере».
Лань Ван Цзи ответил: «Возвращаемся. Там есть выход наружу».
Услышав о выходе, молодые люди замерли, и даже плач девушек затих. Вэй У Сянь спросил: «О чем ты говоришь?»
Лань Ван Цзи добавил: «В воде плавают кленовые листья».
Фраза его звучала весьма странно, однако Вэй У Сянь мгновенно все понял.
На поверхности черного водоема, служащего пристанищем твари, и впрямь плавало несколько опавших листьев, но в пещере не росло никаких деревьев и явно давно не бывали люди, а у входа стоял лишь одинокий баньян. Тем не менее, кленовые листья, ярко-красные, словно бушующий огонь, казались совсем свежими и ничуть не пожухлыми. По дороге к пещере, ученики уже встречали подобную листву, кувыркающуюся в потоке горного ручья.
Цзян Чэн также сообразил, о чем речь: «Похоже, что на дне озера есть проход, соединяющий его с внешними водами. Скорее всего, листья попали в пещеру именно оттуда».
Кто-то робко пробормотал: «Но… вдруг тот проход слишком маленький, и нам не протиснуться внутрь? Может быть, это и не проход вовсе, а щель?»
Цзинь Цзы Сюань нахмурился: «К тому же, зверь по-прежнему охраняет свои владения».
Вэй У Сянь приподнял отворот своих одежд и принялся махать рукой на рану: «Если есть хоть небольшая надежда, то давайте выдвигаться назад. Все лучше, чем сидеть без дела, выжидая, пока придут родители и спасут нас. Ну и пусть тварь охраняет свои владения. Мы просто отвлечем ее».
Посовещавшись немного, молодые люди все же решили вернуться обратно тем же путем, что и пришли.
Спрятавшись за камнем на подступах к озеру, ученики принялись украдкой следить за зверем.
Большая часть тела твари находилась под водой, и лишь длинная змеиная шея высовывалась из черепашьего панциря. Голова ее направилась к берегу, разинула пасть с торчащими в разные стороны клыками и аккуратно сомкнула челюсти на одном из трупов. Затем шея втянулась назад в черный, непреступный, словно крепость, панцирь, прихватив добычу в свои недра, вероятно, чтобы насладиться лакомством без спешки.
Вэй У Сянь швырнул вперед факел, приземлившийся в угол пещеры.
Звук получился исключительно громким и звенящим в тиши подземного грота, и голова твари тут же вылезла из своего убежища. В ее узких зрачках заплясало отражение весело горящего факела. Свет и тепло явно вызывали у зверя интерес, и змеиная шея медленно потянулась в их направлении.
Цзян Чэн позади нее бесшумно скользнул под воду.
Орден Юнь Мэн Цзян проживал в окружении озер, поэтому все его адепты являлись крайне искусными пловцами. Едва Цзян Чэн скрылся в глуби, рябь над ним мгновенно рассеялась, и ни одной волны не всколыхнуло поверхность. Молодые люди в мучительном томлении уставились на воду, время от времени поглядывая на тварь. Та неуверенно нарезала круги вокруг факела, словно размышляя, стоит ли приближаться поближе, и каждое ее движение до предела натягивало нервы юношей.
Неожиданно, будто все же решившись отведать на вкус непонятный предмет, тварь поднесла нос к факелу. Его огонь тотчас же слегка подпалил ее морду.
Зверь отдернул шею и яростно фыркнул, выпустив из ноздрей две струи водяного пара, потушивших факел.
Как раз в этот момент над водой показался Цзян Чэн, делающий глубокий вдох. Тварь, заметив, что в ее владения вторгся чужак, выгнула шею дугой, а затем резко спружинила к Цзян Чэну.
Поняв, что дело принимало совсем дурной оборот, Вэй У Сянь прокусил палец, торопливо намалевал что-то на своей ладони, затем выскочил из укрытия и ударил рукой о землю. Едва он убрал кисть, как на этом месте вспыхнуло яркое пламя, высотой с человеческий рост!
Тварь изумленно обернулась и посмотрела в его сторону. Цзян Чэн воспользовался случаем и вылез на берег, прокричав остальным: «На дне есть проход, довольно большой!»
Вэй У Сянь спросил: «Довольно — это насколько?»
Цзян Чэн ответил: «За раз могут протиснуться около полудюжины человек!»
Вэй У Сянь завопил: «Слушайте все! Ныряйте в воду и плывите в дыру вслед за Цзян Чэном. Здоровые, присматривайте за раненными; умеющие плавать — за не умеющими. За раз могут протиснуться около полудюжины человек, так что не спешите. А теперь в воду!»
На его последних словах огонь, рвущийся к потолку пещеры, постепенно затух. Вэй У Сянь отступил на десяток шагов назад и вновь ударил ладонью о землю, призвав еще один костер. Золотисто-желтые глаза зверя заискрились отраженным красным пламенем. Он наконец-то по-настоящему разъярился и, перебирая когтистыми лапами, вынес на берег свое исполинское тело, ползя на свет.
Цзян Чэн гневно выкрикнул: «Ты чем там занимаешься?!»
Вэй У Сянь ответил: «Нет, это ты чем там занимаешься?! Выводи всех сейчас же!»
Ему удалось выманить зверя из озера и привлечь на берег. Настало самое время не стоять на месте, а спасаться бегством! Цзян Чэн стиснул зубы: «Все, спускайтесь в воду. Те, кто умеет плавать, держитесь слева, те, кто нет — справа!»
Вэй У Сянь пятился вдоль стены пещеры, ведя за собой огненную дорожку и попутно обозревая окрестности. Внезапно руку его пронзила острая боль. Опустив взгляд, Вэй У Сянь увидел стрелу, торчащую из своего тела. Оказалось, что ученик ордена Гу Су Лань, тот, на которого негодующе взирал Лань Ван Цзи, подобрал лук и стрелы, брошенные адептами Ордена Ци Шань Вэнь, и выстрелил в зверя. Но, похоже, сообразив, сколь проворной и смертоносной являлась тварь, юноша испугался. Рука его дрогнула, а прицел вышел из фокуса, в итоге стрела попала в Вэй У Сяня. Однако тому было совсем недосуг вынимать ее из руки. Вместо этого Вэй У Сянь продолжил ударять ладонью по земле, забранившись лишь после появления нового столба огня: «Уходи! Не мешай мне!»
Ученик рассчитывал одним выстрелом поразить жизненно важный орган зверя, чтобы несколько восстановить свое доброе имя, но ситуация неожиданно обернулась подобным образом. Юноша с лицом белее бумаги плюхнулся в глубь озера, спасаясь бегством. Цзян Чэн поторопил Вэй У Сяня: «Иди сюда!»
Тот ответил: «Уже иду!»
Подле Цзян Чэна находилось еще трое младших адептов, не умеющих плавать — последняя группа людей, и, понимая, что они никак не могли ждать, он решился нырнуть под воду без Вэй У Сяня. Тот выдернул стрелу из руки, и лишь мгновением спустя запоздало подумал: «Плохо дело!»
Запах крови привлек зверя. Его шея внезапно вытянулась еще сильнее, а пасть свирепо распахнулась, обнажив острые клыки!
Пока Вэй У Сянь лихорадочно соображал, как поступить, тело его вдруг дернулось, словно кто-то отпихнул юношу в сторону.
Лань Ван Цзи оказался на месте Вэй У Сяня.
Тварь не упустила подходящей возможности и сомкнула челюсти на его ноге, вонзив клыки в плоть.
Нога Вэй У Сяня тут же заныла от боли, едва он увидел это. Но Лань Ван Цзи, тем не менее, сохранял прежнее бесстрастное выражение лица, и лишь брови его слегка нахмурились. В следующую секунду тварь поволокла юношу прочь!
Судя по его размерам и предполагаемой мощи укуса, зверь мог бы с легкостью разорвать человека пополам. Но, к счастью, похоже, ему не нравилось жевать мясо с раздробленными костями, и зажав жертву в пасти, мертвую или еще живую, тварь тащила ее в свой панцирь, чтобы спокойно отобедать, а приложи она хоть немного больше силы, нога Лань Ван Цзи с треском сломалась бы в нескольких местах. Жилище черепахи отличалось чрезвычайной прочностью, будучи непроницаемой для любого меча, и, если тварь все-таки унесет туда Лань Ван Цзи, ему ни за что не выбраться наружу!
Вэй У Сянь неистово ринулся вперед, и как раз в тот момент, когда зверь приготовился втянуть голову в панцирь, набросился на него и вцепился в клык на верхней челюсти.
Само собой разумеется, сила его была пренебрежимо мала по сравнению с силой твари, но в подобных обстоятельствах, когда дело касалось жизни и смерти, внутри Вэй У Сяня неожиданно зародилась нечеловеческая мощь. Ноги его уперлись в черепаший панцирь, а руки словно приклеились к верхней челюсти: Вэй У Сянь, будто шип, встал на пути головы зверя обратно в убежище, не позволяя ему утащить добычу внутрь и с аппетитом сожрать. Лань Ван Цзи никак не думал, что Вэй У Сянь сможет настигнуть тварь даже в такой ситуации, и на время лишился дара речи.
Вэй У Сянь опасался, что зверь вырвется на свободу и либо откусит Лань Ван Цзи ногу, либо живьем проглотит их обоих. Продолжая держаться правой рукой за верхний клык, он схватился левой за нижний, и с силой потянул челюсти твари в противоположные стороны, словно все его существование зависело от этого движения. Выступившие вены на его лбу бешено пульсировали, словно вот-вот лопнут, а лицо окрасилось в кроваво-красный цвет.
Два ряда клыков уже весьма глубоко впивались в тело Лань Ван Цзи, но, тем не менее, челюсти зверя постепенно поддавались!
Через мгновение тварь все-таки упустила свою добычу, и Лань Ван Цзи с плеском упал в воду. Поняв, что тот спасен, Вэй У Сянь тотчас же лишился своей едва ли не богоподобной мощи и, став более неспособным удерживать раскрытую пасть зверя, резко отнял руки. Верхние и нижние клыки твари с лязгом сомкнулись, будто огромный валун треснул на две части!
Вэй У Сянь полетел следом за Лань Ван Цзи, плюхнувшись в воду рядом с ним, затем одним махом перевернулся на спину и, ухватив юношу одной рукой, погреб второй к берегу. Он проплыл несколько метров, подняв высокую, изогнутую волну, выкатился на сушу и, закинув Лань Ван Цзи себе на спину, припустился во всю прыть.
Лань Ван Цзи выпалил: «Ты?»
Вэй У Сянь ответил: «Ага, я! Приятно удивлен, да?»
Болтаясь на его спине в разные стороны, Лань Ван Цзи вдруг ответил, вспыхнув столь редкими для него проявлениями эмоций: «И что тут приятного?! Отпусти меня!»
Рот Вэй У Сяня не затыкался, даже когда его хозяин отчаянно спасал свою жизнь: «Разве я не окажусь в постыдном положении, если отпущу тебя только потому, что ты так сказал?»
Рев зверя за их спинами сотрясал грудные клетки и барабанные перепонки юношей, а к глоткам подступала кровь. Вэй У Сянь поспешил замолчать и сосредоточиться на бегстве. Опасаясь, что разъяренная тварь поползет за ними, он намеренно проскальзывал в самые узкие щели, где не пройдет черепаший панцирь. Вэй У Сянь без устали несся вперед, потеряв счет времени, и замедлил шаг лишь тогда, когда рык твари затих вдалеке.
Вэй У Сянь несколько расслабился и пошел пешком. Внезапно в нос его ударил запах крови. Под рукой, заведенной назад, явственно ощущалось влажное пятно, а ее пальцы испачкались в красном.
Вэй У Сянь подумал: «Плохо дело. Лань Чжаню скоро станет хуже».
Примечания.
В оригинале: «семь цуней ниже шеи» (напомним, цунь — примерно 3,2 см) — китайское образное выражение, означающее место, где находится сердце змеи.
Тяньгоу — китайский вариант волкообразного зверя, пожирающего небесное светило.
