Призвав Вэнь Нина, Вэй У Сянь погрузился в свои мысли и слегка потерял бдительность. К тому же, для Лань Ван Цзи никогда не составляло особого труда скрыть свое приближение, вот почему, когда Вэй У Сянь обернулся и увидел лицо, лишенное и малой толики эмоций, в лунном свете казавшееся еще холоднее, сердце его на миг замерло.
Он не знал, как долго Лань Ван Цзи стоял здесь и видел ли он или слышал, чем занимался Вэй У Сянь. Кроме того, возможно, на самом деле он вовсе и не захмелел и всю дорогу следовал за Вэй Ином. Тогда дело принимало совсем скверный оборот, особенно если учесть, что Вэй У Сянь ничего не сказал Лань Ван Цзи и дождался, пока тот уснет, чтобы тайком улизнуть и призвать Вэнь Нина.
Лань Ван Цзи двумя руками держал Би Чэнь, сложив их перед собой в замок, хотя лицо его казалось максимально равнодушным. Вэй У Сянь впервые видел его в подобном явно раздраженном расположении духа и почувствовал, что стоит разрядить обстановку, найти подходящие слова и объясниться: «Кхе-кхе… Хань Гуан Цзюнь».
Лань Ван Цзи не проронил ни слова.
Вэй У Сянь по-прежнему стоял подле Вэнь Нина, во все глаза уставившись на Лань Ван Цзи, а тот на него. Он коснулся рукой подбородка и почему-то вдруг ощутил весьма сильный укол совести.
Лань Ван Цзи, наконец, опустил руки, держащие Би Чэнь, и сделал несколько шагов вперед. Вэй У Сянь вдруг понял, что он направляется прямо к Вэнь Нину, крепко сжимая меч, и подумал, что Лань Ван Цзи намеревается разрубить Призрачного Генерала пополам: «О нет… Неужели Лань Чжань и вправду притворился хмельным, чтобы дождаться, пока я призову Вэнь Нина, а затем уничтожить его?.. Ну разумеется! Никто на самом деле не напивается с одной чаши».
Он затараторил: «Хань Гуан Цзюнь, послушай меня…»
Неожиданно Лань Ван Цзи звонко шлепнул Вэнь Нина ладонью.
Несмотря на то, что звук вышел весьма громким, реальной силы удар не имел: Вэнь Нин лишь покачнулся, немного просеменил назад и, еще пару раз шатнувшись, восстановил равновесие и вновь встал прямо, сохраняя все то же бездумное лицо.
К счастью, сейчас Вэнь Нин был уже не таким вспыльчивым, в отличие от прошлых лет, когда он с легкостью впадал в бешенство, но все же нраву по-прежнему оставался крутого. Той ночью, на горе Дафань, ни одна атака на него не увенчалась успехом — Призрачный Генерал разнес всех в пух и прах, а кое-кого даже приподнял за шею в воздух, и не вмешайся Вэй У Сянь вовремя, Вэнь Нинь наверняка передавил бы, как насекомых, всех присутствующих заклинателей, одного за другим. Однако, невзирая на то, что Лань Ван Цзи секунду назад ударил его, Вэнь Нин не поднял головы, словно не осмеливаясь сопротивляться. Вэй У Сянь нашел это немного необычным, но все же почувствовал огромное облегчение. Если бы Вэнь Нин ответил на агрессию, эти двое, безусловно, затеяли бы драку, и разнять их было бы отнюдь нетривиальной задачкой.
И тут вдруг Лань Ван Цзи, будто усомнившись, что одного удара достаточно для выражения всей мощи его негодования, отпихнул Вэнь Нина на несколько метров назад.
Он досадливо проворчал, обращаясь к Призрачному Генералу: «Ступай прочь».
Тут Вэй У Сянь, наконец, сообразил, что дело нечисто.
И шлепок, и толчок, и речь, и действия Лань Ван Цзи удивительным образом напоминали поведение… ребенка.
Оттолкнув Вэнь Нина на приличное расстояние, и, похоже, оставшись полностью удовлетворенным, Лань Ван Цзи развернулся и вернулся к Вэй У Сяню.
Вэй У Сянь окинул его внимательным взглядом.
Выражение лица Лань Ван Цзи не выдавало ничего странного. Напротив, он выглядел даже более серьезным, строгим и безукоризненным, чем обычно: лобная лента не съехала ни на миллиметр, щеки не раскраснелись, дыхание не прерывалось, шаг ровный, твердый и уверенный. Лань Ван Цзи представлялся все тем же невозмутимым и праведным, прославленным заклинателем Хань Гуан Цзюнем.
Однако, посмотрев вниз, Вэй У Сянь заметил, что Лань Ван Цзи неправильно надел сапоги.
Перед уходом он снял с Лань Ван Цзи обувь и как попало поставил у кровати. И вот теперь правый сапог красовался на левой ноге, а левый — на правой.
Хань Гуан Цзюнь, происходящий из именитого клана, широко известный за прекрасное поведение в обществе и превосходные манеры, ни за что бы не вышел в люди в таком виде.
Вэй У Сянь осторожно прощупал почву: «Хань Гуан Цзюнь, какое это число?»
Он показал два пальца. Лань Ван Цзи ничего не сказал в ответ, но протянул руки и благоговейно обхватил пальцы Вэй У Сяня, по одному в каждом кулаке.
Би Чэнь, по недосмотру своего владельца, со звоном упал на землю.
Вэй У Сянь: «…»
Перед ним стоял отнюдь не привычный Лань Ван Цзи!
Вэй У Сянь спросил: «Хань Гуан Цзюнь, ты пьян?»
Лань Ван Цзи ответил: «Нет».
Что ж, захмелевшие люди обычно и не признают, что напились. Вэй У Сянь вытащил свои пальцы из хватки Лань Ван Цзи, однако тот продолжил сжимать уже пустые кулаки, всецело поглощенный этим занятием. От подобного зрелища Вэй У Сянь потерял дар речи и, обдуваемый прохладным ночным ветерком, отвел взгляд от Лань Ван Цзи, посмотрев на полную луну.
Большинство людей хмелеют, прежде чем уснуть, но Лань Ван Цзи сначала поспал, а потом уже опьянел. К тому же, хмельной Лань Чжань ничем не отличался от своего обычного состояния, поэтому заметить изменения в его манере держаться было крайне трудно.
В прошлом Вэй У Сянь никогда не жаловался на количество собутыльников, и потому имел возможность наблюдать сотни и тысячи способов мерзкого поведения выпивших. Кто-то горько рыдал и стенал, кто-то глупо хихикал без причины, кто-то хулиганил и грубил всем подряд, кто-то задавал храпака прямо на месте, кто-то рьяно искал собственной смерти, а кто-то хныкал и требовал не оставлять его. Однако сейчас Вэй У Сянь впервые видел человека, подобного Лань Ван Цзи, который не галдел, не скандалил и выглядел благопристойно, но при этом все же творил несвойственные ему вещи.
Уголки губ Вэй У Сяня дрогнули. Изо всех сил стараясь не разразиться хохотом, он подобрал с земли Би Чэнь, повесил себе за спину и сказал: «Ладно, давай вернемся на постоялый двор».
Вэй У Сянь определенно не мог допустить, чтобы Лань Чжань шатался по улицам в таком виде. В конце концов, кто знает, что еще он способен учудить.
Благо, Лань Ван Цзи обнаружил небывалую для хмельного человека сговорчивость — он утонченно и с достоинством кивнул головой, и мужчины двинулись в путь. Любой случайный прохожий принял бы их за двух добрых друзей, прогуливающихся под луной и ведущих приятные беседы, и глубоко восхитился бы столь изысканным действом.
Вэнь Нин молча следовал за ними, и едва Вэй У Сянь собрался обратиться к Лань Ван Цзи, как тот вдруг, резко развернувшись, вновь гневно шлепнул Призрачного Генерала пятерней, на этот раз по голове.
От удара голова Вэнь Нина еще больше склонилась, и хотя мышцы его лица окостенели и не могли выражать никаких чувств, а белки глаз смотрели с безразличием, все же по какой-то причине он выглядел несправедливо обиженным. Вэй У Сянь, не зная, смеяться ему или хмуриться, схватил Лань Ван Цзи за руку: «За что ты его бьешь?»
Лань Ван Цзи с явной угрозой в голосе обратился к Вэнь Нину — действие, которое он никогда не позволил бы себе, будучи трезвым: «Ступай прочь!»
Вэй У Сянь знал, что не стоит спорить с пьяным, и торопливо заговорил: «Хорошо, хорошо. Как скажешь. Я его прогоню, если тебе так хочется». С этими словами он достал бамбуковую флейту, но не успел он поднести инструмент к губам, как Лань Ван Цзи отобрал его: «Не играй для него».
Вэй У Сянь насмешливо спросил: «Ты чего буянишь?»
Лань Ван Цзи возмущенно повторил: «Не играй для него!»
Вэй У Сянь вдруг понял, что обычно люди во хмелю любят бестолку чесать языками, но никогда не отличавшийся особой любовью к болтовне Лань Ван Цзи, будучи пьяным, принимался по нескольку раз повторять одно и то же. А если учесть, что Лань Ван Цзи никогда, мягко говоря, не приходил в восторг от Пути Тьмы, то, скорее всего, сейчас ему пришлось не по нраву то, что Вэй У Сянь при помощи флейты хотел подчинить Вэнь Нина. Так или иначе, для самого Вэй У Сяня было лучше погладить Лань Ван Цзи по шерстке: «Ладно. Тогда я сыграю для тебя, идет?»
Лань Ван Цзи выразил своего рода согласие коротким «мгм», однако продолжил крутить флейту в руках, не желая ее возвращать.
В конце концов, Вэй У Сяню пришлось просто свистнуть и сказать Вэнь Нину: «Продолжай скрываться. Не дай никому себя отыскать».
Похоже, Вэнь Нин очень хотел последовать за ними, но, получив четкий приказ и опасаясь, что Лань Ван Цзи вновь поколотит его, он медленно развернулся, и, со звоном волоча за собой железные цепи, удрученно пошел прочь.
Вэй У Сянь обратился к Лань Ван Цзи: «Лань Чжань, как так получается, что ты пьян, а твое лицо ни капли не покраснело?»
Поскольку Лань Ван Цзи выглядел совершенно нормальным, едва ли не нормальнее Вэй У Сяня, тот не мог разговаривать с ним, словно с подвыпившим человеком. Однако, услышав его слова, Лань Ван Цзи вдруг протянул руку, схватил Вэй У Сяня за плечо и притянул к себе.
Застигнутый врасплох Вэй У Сянь пребольно врезался головой в его грудь.
Справившись с головокружением, он услышал доносящийся сверху голос Лань Ван Цзи: «Сердце».
«Что?»
Лань Ван Цзи повторил: «Мое лицо ничего не скажет. Слушай сердце».
Грудь Лань Ван Цзи слегка сотрясалась при звуках его глубокого и низкого голоса, а сердце билось гулко и ровно: тум, тум — и немного быстро. Вэй У Сянь задрал голову и посмотрел на него: «Выходит, я ничего не пойму по лицу и должен слушать сердце?»
Лань Ван Цзи с искренностью в голосе ответил: «Мгм».
Вэй У Сянь схватился за живот от смеха.
Значит ли это, что Лань Ван Цзи был до такой степени бесстыж, что даже не способен впасть в краску? Он ведь не относился к подобному типу людей!
Хмельной Лань Чжань оказался на удивление откровенным, а его слова и поступки — такими… смелыми!
Вэй У Сяню выпал редкий случай лицезреть столь честного и открытого Лань Ван Цзи, поэтому он никак не мог отнестись к нему со всей любезностью и отказаться от возможности немного поозорничать.
Он поспешил отвести Лань Ван Цзи обратно на постоялый двор. Зайдя в комнату, Вэй У Сянь усадил мужчину на кровать и первым делом стащил с него неправильно надетые сапоги. Затем, заподозрив, что Лань Ван Цзи не способен самостоятельно умыться в подобном состоянии, он снял с него лобную ленту, принес таз с горячей водой и чистое полотенце и, хорошенько его отжав и сложив вчетверо, принялся аккуратно протирать лицо Лань Чжаня.
Во время всего действа Лань Ван Цзи ничуть не роптал, послушно позволяя мять свое лицо во всех направлениях. Он, не моргая, уставился на Вэй У Сяня и лишь изредка щурился, когда полотенце проходило подле его глаз. В голове же того роились сотни и сотни идей для проказ, и, заметив ясный взор Лань Ван Цзи, Вэй У Сянь не удержался и легонько провел пальцем по его подбородку, рассмеявшись: «Почему ты так смотришь на меня? Я хорошо выгляжу?»
Он как раз закончил умывание и, не дав Лань Ван Цзи ответить, бросил полотенце в таз и сказал: «Вот теперь ты чистый. Может быть, хочешь воды?»
Не услышав позади себя ответа, Вэй У Сянь повернулся и увидел, как Лань Ван Цзи держит в руках таз, а лицо его уже погружено в воду.
В ужасе побелев, Вэй У Сянь поспешно вырвал у него таз и отставил в сторону: «Я не про эту воду!»
Лань Ван Цзи бесстрастно поднял голову. Прозрачные капли воды стекали по его нижней челюсти и просачивались сквозь воротник. Глядя на него, Вэй У Сянь испытал такую бурю эмоций, что в двух словах не описать, и подумал: «Все-таки он выпил воды из таза или нет?.. Надеюсь, Лань Чжань ничего не вспомнит наутро, иначе он до конца своих дней не сможет никому смотреть в глаза».
Вэй У Сянь рукавом вытер капли воды с подбородка Лань Ван Цзи и обвил руками его шею: «Хань Гуан Цзюнь, ты ведь сделаешь все, что я скажу?»
Лань Ван Цзи ответил: «Мгм».
Вэй У Сянь: «И ответишь мне, что бы я ни спросил?»
Лань Ван Цзи: «Мгм».
Вэй У Сянь поставил одно колено на кровать, и уголки его губ разъехались в ухмылке: «Ну что ж, приступим. Ты когда-нибудь… тайком пробовал „Улыбку Императора“, спрятанную в твоей комнате?»
Лань Ван Цзи: «Нет».
Вэй У Сянь: «Тебе нравятся кролики?»
Лань Ван Цзи: «Да».
Вэй У Сянь: «Ты раньше уже нарушал правила?»
Лань Ван Цзи: «Да».
Вэй У Сянь: «Тебе когда-нибудь кто-нибудь нравился?»
Лань Ван Цзи: «Да».
Вэй У Сянь остановил свое дознание на этом, ведь он совсем не намеревался подобным подлым образом выведать сокровенные тайны Лань Ван Цзи, а лишь хотел убедиться, что тот действительно ответит на все его вопросы. Он продолжил: «Как тебе Цзян Чэн?»
Насупленность: «Пф».
Вэй У Сянь: «Вэнь Нин?»
Равнодушие: «Хм».
Вэй У Сянь со смехом указал на себя: «А этот?»
Лань Ван Цзи: «Мой».
«…»
Лань Ван
Цзи впился в него глазами и, медленно и отчетливо проговаривая, повторил: «Мой».
Вэй У Сянь внезапно понял, в чем дело.
Он снял Би Чэнь со своей спины, подумав: «Должно быть, когда я указал на себя, Лань Чжань решил, что под словом „этот“ я имею в виду меч».
Вэй У Сянь слез с кровати и, сжимая в руке Би Чэнь, туда-сюда зашагал по комнате. И действительно, Лань Ван Цзи неустанно следовал за его перемещениями взглядом: удивительно открытым и искренним, необыкновенно обнаженным и откровенным.
Ноги Вэй У Сяня едва не покосились под разгоряченным взором Лань Ван Цзи. Он поднял Би Чэнь на уровень его глаз и спросил: «Хочешь?»
Лань Ван Цзи ответил: «Хочу».
И будто ощутив, что для выражения его желания недостаточно слов, Лань Ван Цзи вцепился в руку, которой Вэй У Сянь держал Би Чэнь, и, не отводя от него своих светлых глаз, глубоко вдохнул и повторил сказанное, делая ударение на каждом слоге: «Хочу…»
Вэй У Сянь знал, что Лань Ван Цзи был пьянее некуда и что обращался он вовсе не к нему, однако слово это прижало его к стенке, отняло способность твердо держаться на ногах и отдалось слабостью и томлением во всем теле.
Он подумал: «Лань Чжань, каков он все-таки… Если он так же откровенен и пылок с женщинами, то что он, должно быть, за мужчина!..»
Усилием воли приведя в порядок мысли, Вэй У Сянь возобновил расспрос: «Как ты узнал меня? И почему ты мне помог?»
Губы Лань Ван Цзи слегка приоткрылись, и Вэй У Сянь придвинулся ближе, желая услышать ответ. Вдруг выражение лица Лань Ван Цзи резко поменялось, он протянул руку и пихнул Вэй У Сяня на кровать.
От взмаха его руки свечи погасли, а Би Чэнь вновь оказался на полу, забытый своим владельцем.
В глазах Вэй У Сяня заплясали звездочки, и он решил, что Лань Ван Цзи протрезвел: «Лань Чжань?!»
К уже знакомому месту на пояснице слегка прикоснулись, и все тело Вэй У Сяня, с головы до пят, вмиг онемело, как тогда, в первую ночь в Облачных Глубинах. Лань Ван Цзи убрал руку, лег рядом с Вэй У Сянем и накрыл их обоих одеялом, не забыв заботливо подоткнуть уголки с его стороны: «Уже девять. Время отдыхать».
Что ж, выходит, и здесь их настигли кошмарные правила Ордена Гу Су Лань.
Вэй У Сяня прервали на самом интересном месте, и ему пришлось с интересом изучать потолок: «А мы не можем одновременно отдыхать и беседовать?»
Лань Ван Цзи ответил: «Нет».
Ну что ж… Когда-нибудь ему еще выпадет шанс вновь напоить Лань Ван Цзи. И рано или поздно он получит свой ответ.
Он попросил: «Лань Чжань, сними. Я снял две комнаты, так что нам нет нужды тесниться в одной кровати».
Через короткое мгновение рука Лань Ван Цзи приблизилась к нему, покопошилась в одеяле, немного запутавшись, и не спеша принялась развязывать тесемки на одежде Вэй У Сяня. Тот воскликнул: «Ну все! Хватит! Я не это имел в виду, когда просил снять!!! Ладно!!! Как хочешь! Я лежу и сплю!!!»
Комнату заполнила гробовая тишина.
Немного помолчав, Вэй У Сянь вновь заговорил: «Теперь-то я понимаю, почему в твоем Ордене запрещен алкоголь. Вы же падаете замертво после одной лишь чаши и не можете отличить хорошего вина от плохого. Если все в Ордене Гу Су Лань хмелеют так же, как и ты, то и поделом вам. Любой, кто пьет, заслуживает трепки».
Лань Ван Цзи, не открывая глаз, протянул руку и зажал Вэй У Сяню рот.
Он проговорил: «Шшш».
У Вэй У Сяня в буквальном смысле перехватило дух, и поток воздуха застрял между грудью и носом, не находя выхода.
Похоже, что с тех пор как он переродился, любая его попытка подразнить Лань Ван Цзи, как он привык делать в прошлом, всегда оборачивалась против него.
Так не должно быть! В чем же он ошибался?!
