Клауд Хок, всё-таки, сумел догнать две армии.
Хотя Зелёный Альянс не обладал таким объёмом сил, как Небесное Облако или Конклав Суда, он не имел себе равных в своей способности собирать информацию. На юге имелись шпионские подразделения в виде разумных животных, которые внешне выглядели как любое другое безобидное существо. Но на самом деле зверьки были достаточно умны, чтобы понимать и передавать любые важные новости, которые представляли ценность для хозяина.
В целом, это оказался очень гибкий актив, который можно получить практически в любом месте.
После того, как варги распространились по Пустошам, они создали бесценную огромную шпионскую сеть. Звери самых разных форм и размеров: от крыс и пауков до гигантских хищных птиц. Как только они оказывались в дебрях, варга просто невозможно отличить от любого другого местного существа невооружённым глазом. Скрыться от любого животного в округе тоже невозможно, да и кто видел смысл в том, чтобы прятаться от каждого паучка?
Когда Клауд Хок услышал, что Конклав Суда выступил против армии Небесного Облака, он понял, что Арктур совершает свой переворот. Его цель, конечно, не ослабить две его фракции друг против друга, а кастрировать Храм. Верховный Жрец и Селена в серьёзной опасности.
Какой бы быстрой и полной ни была его информация, Клауд Хок знал, что она долгое время находилась в пути, прежде чем дошла до него. Его армии могли быть вдвое быстрее, чем на самом деле, и всё равно у них вряд ли получилось достаточно времени, чтобы что-то изменить, поэтому ему пришлось прийти одному. К тому времени, когда он прибыл, всё было так, как он и опасался. Селена и её союзники уже загнаны в угол. Если бы он задержался хотя бы на полминуты, спасать было бы уже некого.
Арктур же, казалось, нисколько не удивился появлению Клуд Хока. Молодой житель Пустоши теперь стал пугающе силён, и неудивительно, что он может появиться везде, где ему заблагорассудится.
Что действительно показалось Арктуру странным, так это присутствие Селены. Шансы на то, что она сможет избежать ловушки, которую он расставил для неё, были невелики. Очевидно, её способности оказались более сложными, чем он предполагал.
Пришлось отдать девушке должное: Селена обладала амбициями, уверенностью и упорством. Со временем появился хороший шанс, что она сможет сравниться с ним в силе. Но у Арктура не было ни времени, ни желания допускать такое. Апостол Храма — в первую очередь проблема. Поскольку будущее становилось всё более неопределённым, Губернатор не хотел, чтобы усилия, которые он предпринял во имя человечества, развалились из-за её вмешательства.
Селена Клауд тоже должна умереть. Храм должен быть разрушен. Зелёный Альянс должен быть уничтожен, и если Клауд Хок не подчинится, то и его пустить в расход.
Больше не тратя времени на слова, Арктур протянул руки, и разразился бушующий шторм молний. Они распространились по площади, как потрескивающая сеть, запирая всех внутри. Очень похоже на грязную версию чар Богини-Пастушки. Теперь люди оказались заперты от внешнего мира.
В то же время электрические разряды хлестнули врагов Арктура.
В ответ из рук Клауд Хока вырвался шар зелёного пламени, похожий на огромный воздушный шар. Селена и остальные тоже оказались внутри шара, который защищал их от молний. Противоборствующие силы яростно встретились на своей границе, но молния Арктура только погасла, так и не пробив пузырь.
— Если бы ты был сильнее меня, это я бы позорно бежал, поджав хвост, когда мы встречались в последний раз!
В глазах Губернатора вспыхнул холодный огонёк. «Руин» превратился в извивающуюся электрическую змею в его руках, и когда Губернатор взмахнул клинком, сила меча растянулась на километр вокруг. Молнии без усилий пробили панцирь Карающего Огня Клауд Хока. Парень в ответ на это поднял левую руку и призвал отражающий свет.
Когда «Руин» ударил по щиту, последовала буря искр и взрывов. Ужасающий электрический клинок раскололся от одной огромной змеи-молнии до бесчисленных маленьких разрядов электричества. Эти маленькие шарики не целились в парня или его щит, вместо этого они огибали его и неслись ему за спину. Их целью было разнести в клочья остальных.
К тому времени, когда Клауд Хок осознал это, было уже слишком поздно. Снаряды молний двигались с присущей им молниеносной скоростью, да ещё и будто обладающие собственным интеллектом.
Каждый из них оказался намного сильнее, чем можно было предположить по их скромному виду. Когда они приблизились к своей цели, болты делились на ещё более мелкие усики и обрушивались на жертву подобно водопаду. Янус, почувствовав опасность, вызвал зеркальное отражение и поместил его перед Селеной. Это спасло девушку от основной силы удара. Фэйну, к сожалению, повезло гораздо меньше. Молния Арктура окутала его, и в одно мгновение вся его кожа обгорела дотла, как у переваренной свиньи.
Гнев вспыхнул внутри Клауд Хока, вынуждая того действовать активнее. Мастер-Охотник на Демонов с каждым разом становился только более презренным! Атаковать более слабых, чтобы причинить больше боли? Трус!
— Возможно, у меня нет возможности поймать тебя в одиночку, но твои друзья в плену задержат тебя здесь. Ты всё ещё хочешь сбежать, как в прошлый раз?
Ослепительный электрический свет скопился в ладони Губернатора Небесного Облака. Его сила бурлила, как сердце звезды, излучая интенсивный бело-голубой свет.
Держа в руке шар ослепительной энергии, Арктур обратился к Клауд Хоку:
— С древних времён все великие достижения требуют жертв. Небольшое подношение, чтобы наделить силой целое. Такова естественная реальность, фундаментальная правда жизни. Почему вы все сопротивляетесь тому, что неизбежно?
Арктур оказался настолько предан своей миссии, что уже пожертвовал всем, чем мог. Он оставил всякую надежду на любовь, всякое чувство семейной привязанности. Всё, чего желали нормальные люди, он отбросил в сторону, чтобы освободить место для необходимого, по его мнению. Возвышенная, уважаемая жизнь, которую он вёл, оказалась лишь прикрытием для тьмы, которую он поклялся нести. Всё, что он делал, делалось не для себя, а в отчаянной борьбе за победу в проигранной войне. Чтобы спасти будущее своего вида.
В глубине души он знал, что не делал ничего плохого. Почему так много людей стремились встать у него на пути?
Сила, сосредоточенная в его руке, была ужасающей. Ни одно живое существо просто не могло выжить, если бы снаряд попал в него.
— Ты отказываешься принять правду о том, что ситуация уже вышла из-под твоего контроля, урод! Даже ты не можешь манипулировать всем миром, чтобы он выполнял твои приказы! Как долго мы должны ждать? Пятьдесят лет? Сотню? Как ты думаешь, сколько ещё Балдуров и Стерлингов придёт и уйдёт за это время? Жизнь — это нечто большее, чем просто выживание и размножение. Даже если в конце концов мы потерпим неудачу, по крайней мере, мы умрём на наших условиях! — Клауд Хок продолжал подпитывать сферу Карающего Огня. В его правой руке собирался шар зелёного пламени.
Независимо от аргументов Губернатора, он не согласится с его методами. Возможно, в его мышлении имелась даже какая-то логика, но его действия — непростительны. Он добивается своих целей за счёт своих же братьев, невинных людей, элементарного человеческого достоинства… Клауд Хок просто не мог принять такие жертвы.
Да, и его собственные руки уже по локоть в крови, но он всегда почитал жизнь. Ни одна жизнь, ни одно живое существо не было бесполезным. Ни одна жизнь нельзя признать слишком маленькой, чтобы ею можно было пожертвовать.
Падальщики, выкапывающие объедки в развалинах Пустошей, заслуживали жизни точно так же, как и самый благородный повелитель Небесного Облака. Граждане Небесного Облака и все миллионы жителей Пустошей, «очищенных» элизийцами, столь же ценны! Кримсон, Гадюка, Балдур — каждый заслуживал прожить свою жизнь.
Что дало ему право променять боль Бродяги на элизийское достоинство? Кто он такой, чтобы решать, какие невинные люди погибнут и ради чьей безопасности? Почему кто-то или что-то нужно принести в жертву, потому что Арктур посчитал, что так будет лучше?
Чтобы достичь своих целей, Арктур, не колеблясь, убивал братьев и сестёр, друзей и союзников. Клауд Хок просто не мог представить, что он откажется от Рассвет, Селены, или старого пьяницы… да любого из них, независимо от того, что поставлено на карту. Всё потому, что для него некоторые вещи даже важнее жизни.
