Это мгновение, кажется, длилось тысячу лет.
Клауд Хоку удалось вытащить себя из миазмов бессознательного состояния, но потребовалось некоторое время, чтобы все его чувства вернулись. Последовавшая боль захлестнула парня, как прилив. В попытке наверстать упущенное время он почувствовал себя в два раза сильнее, чем до того, как упал в обморок. Но сейчас это служило больше во вред: сила практически разрывала все его мышцы. Парень предпочёл бы снова погрузиться во тьму.
Где он?
Усилием воли Клауд Хок открыл глаза. Сначала всё было расплывчато. Он мог различать только очертания. Парень лежал плашмя — это он мог сказать наверняка. Когда он попытался пошевелиться, осознал, что всё его тело покрыто странными инструментами. Повсюду стояли бутылки разных размеров с различными жидкостями. Коричневая, зелёная, прозрачная — все они капля по капле попадали в длинные трубки, которые были вставлены в его вены.
Несколько теней возились неподалёку.
— Ужасные повреждения, как внутри, так и снаружи. Насколько я могу судить, у него вообще ничего целого не осталось. Если он выкарабкается, это будет чудо. Его проще добить, чтобы не мучался.
— Тише, говори тише! Если Хеллфлауэр услышит, что ты говоришь, она бросит тебя в биохимическую печь в качестве своего следующего эксперимента. Разве ты не знаешь о её планах на этого парня?
— Странно. Что такая женщина, как она, делает с таким парнем, как этот?
— Эй, смотри. Он приходит в себя!
— Быстро, сообщи остальным!
Клауд Хок распознал жужжание в своих ушах как голоса, но не мог понять их значения. Четыре или пять минут спустя ещё один знакомый образ заполнил его затуманенное зрение. Дьявольски соблазнительная фигура, едва скрытая под белым лабораторным халатом. Очаровательное лицо стало видно, когда женщина наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе.
Она выглядела удивлённой, затем вздохнула с облегчением.
— Он очнулся!
Хэллфлауэр? Имя пробилось сквозь туман, застилавший его мозг. Только он не мог пошевелиться или отреагировать. Как будто его тело ему не принадлежало. Парень не мог поднять голову, не говоря уже о том, чтобы встать и поздороваться.
Женщина сказала ещё что-то, но голова парня была словно набита ватой. Всё казалось сюрреалистичным и далёким. Хэллфлауэр, казалось, поняла, какую боль он испытывал, и её лицо смягчилось, как у матери, смотрящей на своего ребёнка.
— Отдохни, скоро тебе станет лучше.
Парень смутно почувствовал, как игла пронзила его кожу.
Через мгновение жгучая боль утихла. Сон снова пришёл к нему, на этот раз более продолжительный. Он потерялся в мире грёз, время от времени просыпаясь только для того, чтобы через несколько мгновений снова впасть в бессознательное состояние.
В конце концов он почувствовал себя намного лучше. По крайней мере, парень мог немного двигаться.
Клауд Хок устал лежать неподвижно, поэтому вытащил трубки из своих рук и ног и перекатился на землю. Шатаясь, он поднялся на ноги и попытался идти.
Странно… когда его чувство равновесия стало таким плохим? Ноги не слушаются, и будто набиты ватой. Парень изо всех сил старался ставить одну ногу перед другой, как младенец.
Заметив перед собой зеркало, он поднял глаза. Отражение, которое встретило его, назвать можно было только «гротескным».
Обмотан бинтами с головы до ног. Единственное, что можно узнать — глаза. В болезненном восхищении парень распутал бинты и резко вдохнул от того, что обнаружил.
Каждый дюйм его кожи был ярко-алым, полным ямочек и бугорков. «Уродливый» — это, пожалуй, самое подходящее выражение. Как кожа жабы. Когда парень снял бинты, он почувствовал сочетание покалывания и жгучей боли. Клауд Хоку не нужно было снимать все свои бинты, чтобы понять, что остальная часть его тела была в таком же состоянии. Его превратили в какого-то отвратительного урода.
Но… зачем?
Последнее, что он помнил — схватка с Арктуром. Чтобы защитить пьяницу, он бросился на атаку Губернатора. Эта авантюра окупилась, потому что Арктур прервал свою атаку, но урон, который он нанёс всего за одно мгновение, оказался очень серьёзным. В то время он был так сильно обожжён, что даже не мог сказал, насколько серьёзны повреждения. Теперь стало ясно, что лучше, вероятно, было бы просто умереть.
Ублюдок! Когда гнев закипел в нём, ещё одна волна боли вызвала у него головокружение. Раны, нанесённые его разуму, всё ещё не зажили.
Кажется, что проблемы валятся, как из рога изобилия. Малейшее эмоциональное обострение, и ему казалось, что сотня ножей вонзается в мозг. От боли в глазах двоилось.
— Я сделала всё, что могла.
Очаровательный и притягательный голос привлёк его внимание. Сказала это красивая женщина, прислонившаяся к дверному косяку. Разумеется, Хэллфлауэр.
Клауд Хок посмотрел на свои руки, обмотанные бинтами, как у мумии:
— Что происходит?
— Ты должен быть счастлив. Тот факт, что ты ещё жив после полученных травм, просто невероятен. К сожалению, я смогла исцелить только твоё тело. Что касается ума… это наука Богов, а я всего лишь новичок. Я не могу тебе в этом помочь, извини.
Парень глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
— Как долго я лежал в отключке? Кстати, где я нахожусь?
— Ты спал не слишком долго, около месяца. Это моя лаборатория в Лесной Долине.
Месяц?
Это слово было подобно тазу ледяной воды, вылитому на голову. До сих пор он мог оправиться практически от любой травмы в течение нескольких часов, в худшем случае дней. Если через месяц он всё ещё был таким слабым, значит, он действительно едва не умер.
Женщина права, удивительно, что он всё ещё дышит. Но неужели этот урон оказался постоянным?
«Чёрт… Я ни за что не превращусь в следующего пьяного мудака!».
Клауд Хок не знал Вулкана до его встречи с Арктуром, но что бы ни случилось, Святой Войны превратился в хромого бродягу, вечно погрязающего в жалости к себе. Видения старика, вонючего пьяницы, засовывающего бутылку между жёлтыми зубами, танцевали в его сознании.
— Не волнуйся, — Хэллфлауэр протянула руку и ободряюще погладила парня по руке. Она улыбнулась, пытаясь утешить его. — Даже если ты будешь изуродован, я не брошу тебя, мой юный друг.
Парень сердито шлёпнул её по руке. Но прежде чем он успел высказать ей часть своего мнения, боль вернулась.
— Хех… то, что ты видишь, пугает тебя. Но ты не думал о последствиях, когда нагло искал смерти от рук Арктура, не так ли? Теперь ты полон сожаления!
Клауд Хок отказывался признавать, что отражение в зеркале принадлежит ему. Нужно ещё так много сделать… И не в последнюю очередь заставить этого ублюдка Арктура заплатить за то, что он сделал! Но как добиться этого сейчас, когда он — всего лишь тень своего прежнего «я»?
Хэллфлауэр усмехнулась, глядя на его ужас. Её фигура приятно изгибалась, но Клауд Хок явно был не в настроении ценить то, что видел. Он задал животрепещущий вопрос:
— Я вообще выздоровею?
— Любому другому я бы сказала, что он мечтает. Но Нарушитель всё ещё течёт в твоих венах, так что наберись терпения, и поправишься. Вопрос в том, сколько времени пройдёт, прежде чем ты вернёшься к прежнему состоянию?
Её слова успокоили его, по крайней мере, немного. Он задал следующий вопрос:
— Как долго, просто предположи?
Женщина покачала головой:
— Год или два, если тело на максимальной мощи. От трёх до пяти — самое большее. Что касается психического ущерба… Это зависит от того, как далеко я продвинулась…
Его сердце упало.
— Слишком долго. Неужели нет никакого способа ускорить это?
— Ты не должен жаловаться. Ты хоть представляешь, в каком был состоянии, когда тебя привезли? Если бы они задержались или привезли не сюда, в Долину, со всеми её богатыми ресурсами… Ты, вероятно, никогда бы больше не проснулся.
Дерьмо! Несколько лет — это неприемлемо! Клауд Хок не мог терять так много времени. Он должен найти какой-то способ ускорить своё физическое и психическое выздоровление.
— В честь твоего возвращения к нам я приготовила для тебя подарок. Подожди минутку.
Хэллфлауэр вышла из комнаты. Через минуту она вернулась с инвалидным креслом. Но вместо того, чтобы обидеться на суровое выражение лица Клауд Хока, она одарила его самодовольной улыбкой:
— Что думаешь? Разве я не тактична? Я попросила своих людей приготовить её для тебя.
Парень проигнорировал её и чёртов стул. Пошатываясь, он сделал несколько шагов вперёд своими силами, прежде чем упасть на колени.
— Давай не выделывайся, ты не сверхчеловек! — Хэллфлауэр пододвинула к нему инвалидное кресло. — Не говори, что я тебя не предупреждала. С этого момента и впредь, пока тебе не станет лучше, ты не должен снова травмироваться. Если ты это сделаешь, последствия будут плохими. Найти тебе гроб будет довольно сложно.
Несколько минут спустя Клауд Хок неохотно уселся в кресло. Хэллфлауэр помыкала им, как хотела.
Окружающая среда Долины оставалась такой же свежей и чистой, какой он её помнил. Послеполуденное солнце было тёплым, и куда бы он ни посмотрел, везде пестрел освежающий оттенок зелени. Парень смотрел на город уникальных зданий, подвешенных на лианах и соединённых мостами. Вся их жизнь проходила под навесом зелёного леса.
Долийцы носили странную одежду. Несколько человек, проходя мимо, срывали чёрные хрустальные плоды с ветвей Древа Бога. Другие ухаживали за посевами, укрытыми между ветвями. Война снаружи не коснулась ни этого места, ни этих людей.
Клауд Хок вдруг вспомнил:
— Что с тем алкоголиком? Лучше бы он не сдох…
— Расслабься. На самом деле ему дико повезло, — ответила женщина. — В бою с Арктуром у него случился прорыв. Да, он был в очень плохом состоянии — ещё месяц, может быть, год, и он стал бы инвалидом. Однако, когда мы привезли его сюда, я убедила Бога-Пастушку дать мне некоторые материалы, которые помогли. Мы думаем, что он проживёт немного дольше.
— Ты спасла его? — глаза Клауд Хока загорелись. Перспектива полного выздоровления старика была приятной. Чёрт, может быть, он даже превзойдёт самого себя!
В расцвете сил старый пьяница, вероятно, был почти равен Скай по силе. Во всём Небесном Облаке не много тех, кто смог бы хотя бы порвать рукав Губернатора Арктура. Что ещё более важно — Клауд Хок поставил себя в такое положение, пытаясь спасти жизнь этому мудаку.
Он должен ответить за то, во что превратился парень!
Когда старик был на пороге смерти, это не имело значения, но теперь-то ему стало лучше! Рано или поздно, к лучшему или к худшему, он встанет под знамёна Клауд Хока. А это означало, что в мире окажется очень мало людей, которые смогут угрожать бывшему Стражу. Хотя сейчас он в очень плохом состоянии, по крайней мере, ему не грозит опасность того, что ему сунут нож в задницу. Можно хоть немного расслабиться…
Клауд Хок решил, что пришло время создать свою собственную группу. Пьяница, Цзинь Бай, все… Когда придёт время, они придут обратно в Небесное Облако и помогут Селене разобраться с Арктуром. Если с ними будет кто-то вроде Вулкана, их шансы значительно возрастут.
Самое главное, что, хотя пьяница выглядел очень старым, ему, вероятно, было всего за пятьдесят.
На целых тридцать лет моложе Скай Поларис. Кто может сказать, сулит ли ему будущее большие достижения? Если что-то в этой Долине могло исцелить его, то это следовало отпраздновать.
Наконец-то настроение Клауд Хока начало меняться к лучшему. По крайней мере, весь этот бардак не просто так.
— Это место хорошо, правда? — Хэллфлауэр наклонилась и проворковала ему на ухо. — Люди добрые, они живут в гармонии со своим окружением. Никогда не испытывают недостатка в еде или одежде. Если тебе больше некуда идти — ты не найдёшь ничего лучше, чем это место.
Альянс Пустошей стал самой могущественной группой Пустошей.
Клауд Хок узнал, что лидер Конклава, Натесса, приказала прочесать все Пустоши. Куда бы он ни пошёл, если бывший Страж найдётся, у него будут неприятности. В настоящее время он явно не в том состоянии, чтобы сражаться, так что это место станет безопасной гаванью во время усиливающегося шторма.
— Ты знаешь, что Арктур силён. Всё это только временно, — Хэллфлауэр продолжала: –Тёмный Атом привнёс много своего влияния в Долину. Даже такому человеку, как Губернатор, будет нелегко пробиться сюда. Тебе следует серьезно подумать о том, чтобы присоединиться к нам. По крайней мере, так мы сможем защитить тебя, пока ты выздоравливаешь.
Намёк в её голосе был ясен. Очевидно, чего хотела Хэллфлауэр.
