Ветеран в красной мантии рухнул на землю, как падающая звезда. За ним последовал ревущий зимний шторм, покрывший землю инеем.
Вирмсол почувствовал, как его тело напряглось. Даже его кровь, сочившаяся из раны, мгновенно замерзала. Удивление охватило молодого человека, когда тот потерпел поражение. Когда его зрение затуманилось, а мысли стали неясными, Мороз Зимы собрался с силами, чтобы закончить бой.
Длинный, похожий на нефрит меч зловеще зазвенел, когда его извлекли из ножен. Его лезвие мерцало, как чистый лёд. Меч служил воплощением холода, но не такого ледяного, как жажда убийства в глазах ученика Арктура.
Пару мгновений эти холодные глаза — единственное, что мог видеть Вирмсол. Они пронзили его, как стрела, прожигая разум ударом молнии. Воспоминания, которые долго дремали в глубине его сознания, всплыли на поверхность.
Восемнадцать лет назад…
Вирмсол тогда ещё не получил это имя. Тогда он служил лидером Корпуса Охотников на Демонов и личным помощником губернатора.
Тогда он был одним из ближайших доверенных лиц Арктура. Он знал все секреты губернатора и совершал много безобразных поступков для него и по его приказу.
До них дошли слухи о повстанческой организации, пустившей корни в деревне Уайт Пайн.
Так и не было ясно до конца, были ли эти горожане околдованы или им просто солгали, но они начали сомневаться в существовании Богов. По их утверждениями, Богов не было и все якобы оскорбительные вещи, которые им запрещала делать религия, на самом деле ничего не значили. Еретики начали поступать так, как им заблагорассудится, не боясь, что их назовут богохульниками, и их мятеж начал распространяться по всему региону. Поскольку это был открытый акт неповиновения, в то время не было необходимости привлекать Армию Ада.
По приказу губернатора Вирмсол привёл отряд охотников на демонов в город и сравнял его с землёй. Действительно, «сравнять с землёй» — действительно правильный термин, поскольку вызванный им огненный шторм просто разрушил большинство зданий и обратил их обитателей в пепел. После того, как деревня сгорела дотла, остальные солдаты, которые пришли с ним, чтобы убить любого, кто бросил вызов правлению Небесного Облака.
Вирмсол не останавливался до тех пор, пока от деревни Уайт Пайн ничего не осталось. Тысячи женщин и детей были оставлены в живых в качестве заключённых.
В то время Вирмсол сомневался, что вся деревня участвовала в этом восстании. Мужчина собирался доложить своему начальству и отпустить заключённых, только у руководства имелись другие идеи. Его просьба освободить то, что осталось от жителей деревни, была отклонена. Ему сказали только одно:
«Убить их всех».
В тот день все до единого жители деревни были убиты. Их заклеймили еретиками и перебежчиками и сожгли заживо согласно «закону».
У Вирмсола не было другого выбора, кроме как самому совершить эту экзекуцию. Он помнил крики стариков, женщин, детей, когда их тела горели… Это первый раз, когда он усомнился в своей вере. Зачем было приносить в жертву так много невинных жизней? Только для того, чтобы защитить силу и могущество Богов?
Каждая секунда стала пыткой. Он должен был уйти, должен был освободиться! Войскам приказали отступить, и когда Вирмсол готовился к уходу, он кое-что обнаружил.
Солдаты не заметили двух детей, прятавшихся в развалинах. Старшему из них было примерно шесть лет, а другой оказался слишком мал, чтобы даже говорить. Судя по виду, это были братья, и старший мальчик храбро пытался закрыть своего младшего брата от посторонних глаз. Он вспомнил холодные, злые глаза, которые смотрели на него, когда тот проходил мимо.
Он должен был убить этих детей, такой приказ ему спустили сверху. Но мужчина предпочёл этого не делать.
Вирмсол отчётливо помнил старшего мальчика, даже спустя столько лет. Эти глаза отличались от любых других глаз, которые он видел, и были холоднее, чем могли быть глаза любого ребёнка.
Совсем как эти глаза.
Так вот в чем дело! Теперь он понял.
Мужчина никогда бы не подумал, что один момент его слабости будет означать его падение, пусть и спустя столько лет.
Мороз Зимы пережил разрушение Уайт Пайн. Неужели он пришёл сюда, чтобы отомстить за то, что случилось много лет назад? Теперь Вирмсол понимал, откуда проистекала ненависть молодого человека. Должно быть, мальчик, спрятавшись, наблюдал, как были убиты его родители, и, разумеется, питал ненависть к тому, кто, по его мнению, был всему виной — Вирмсолу.
Но он понял это слишком поздно!
Вирмсол понял, что его время пришло, но на его лице не было ни следа страха. На смену ему пришли глубокое желание покаяния и тень облегчения:
— Это ты, дитя. Это действительно ты. Кто бы мог подумать, что ты вырастешь таким невероятным. Знаешь… Я прожил последние годы в боли и отвращении к себе. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу огонь. Я слышу крики, когда пытаюсь заснуть. Умереть от твоей руки — это правильно.
Мороз Зимы продолжал надвигаться. Он так и не сказал ни слова.
— Это возмездие за мои грехи. Я совершил много ошибок, и одной смерти недостаточно, чтобы искупить их. Но, по крайней мере, падение от твоей руки очистит меня от какой-то малой доли этого ужасного долга… — грубые черты лица Вирмсола сгладились и он выглядел спокойным. Мужчина посмотрел на человека, который собирался убить его, с жалостью. — Убить меня легко. Но как ты — тот, кто ходит в мире льда и снега, — встретишь судьбу, более мрачную и холодную, чем ты когда-либо знал?
— Моим мечом! — зарычал в ответ Мороз Зимы.
Голова Вирмсола покатилась по земле с расширенными глазами, как будто его убили слова Мороза Зимы, а не удар его оружия.
Ученик Арктура стоял над телом, держа в одной руке окровавленный меч, а в другой — копьё, глубоко пронзившее тело священника. Парень с отвращением вырвал оружие из тела.
Звук, похожий на треск разбившейся люстры, наполнил воздух, когда замёрзший труп Вирмсола ударился о землю и развалился на части. Пока ледяные глыбы катились по полю боя, Мороз Зимы даже не удостоил их второго взгляда. Хотя на его стоическом лице ничего не отразилось, в его сердце бушевал огромный поток эмоций.
Наконец-то! Он наконец-то убил этого дьявольского Змееносца! Но даже этого было недостаточно…
Этот человек, хоть и был виновен, хоть и был еретиком, но в первую очередь он — солдат, выполняющий чужие приказы. Если бы Мороз Зимы действительно хотел отомстить за смерть своих родителей и всех тех жителей деревни, его оружию пришлось бы пролить больше крови. Фигура, которая вырисовывалась в сознании каждого.
Это тот самый человек, даровавший ему новую жизнь и ответственный за изменение его судьбы. Человек, который одарил его силой и мудростью.
Когда объектом твоей ненависти служил весь твой мир, когда это был человек, которым ты восхищался и на которого равнялся, что ты должен сделать? Слова Вирмсола были пророческими; впереди его ждала тёмная и унылая дорога, где холод грозил его задушить. Какое бы решение он в конечном счёте ни принял, оно ввергнет его в пропасть, из которой ему никогда не выбраться.
Вирмсол был мёртв.
Убит от рук более молодого и незрелого человека.
То, что осталось от Альянса Пустошей, смотрело на это в шоке, не веря своим глазам.
Клэй не мог понять, что произошло. Битва была очень жестокой, и из-за ужасающего шторма льда и пламени очень трудно было что-либо разглядеть. Мужчина мог видеть только конечный результат.
— Хорошо! Хорошо, правда отлично! Люди продолжают недооценивать тебя. Ты ни на йоту не уступаешь Селене Клауд! — Клэй подошёл к Морозу Зимы, раздавливая куски Вирмсола под ногами. — Вера и усилия губернатора в твоё воспитание не пропали даром!
Убив Вирмсола, Мороз Зимы быстро взял свои эмоции под контроль. Он вновь обрёл типичный бесстрастный вид, которым был знаменит:
— Их слишком много. Мы должны отступить!
