Генерал Скай несколько раз внушал Рассвет необходимость того, чтобы она осталась и присматривала за Клауд Хоком, прежде чем уехал. Генерал сказал ей, чтобы она не дала ему снова сбежать, как любому обычному солдату. На данный момент армии не находились в открытой конфронтации, так что ему не было необходимости выходить на поле боя.
Страж «Когтей Бога», по сути, служил магнитом ненависти. Слишком много людей очень хотели заставить парня заплатить за его действия.
— Все роты собраны и экипированы, сэр, — специальный посланник экспедиционных сил Рок передал доклад генералу Скаю. — Губернатор Арктур и Верховный Жрец также прислали подкрепления. Мороз Зимы присоединится к нам с десятью лучшими солдатами семьи Клауд и тремя тысячами Рыцарей Великолепия. Апостол Селена Клауд и Великий Приор прибыли с отрядом тамплиеров. Каковы будут ваши приказы?
Это была значительная демонстрация силы. Очевидно, у Небесного Облака не хватило духу на затяжную войну с Пустошами. С такими массивными силами намерение явно состояло в том, чтобы разбить оппозицию на куски как можно быстрее и решительнее.
— Бессмысленное позерство! Моих экспедиционных сил более чем достаточно, чтобы справиться с этим сбродом! — Скай явно остался недоволен этим посягательством на его авторитет. Но, несмотря на недовольство, он отдал Року нужные ему приказы. — Если они хотят участвовать в сражении, то пусть идут с нами, но пока не мешают нам. Если они встанут у меня на пути, то ни Верховный Жрец, ни губернатор не смогут обвинить меня в том, что я немного поколотил их представителей!
Рок почтительно склонил голову и ушёл.
Армада двинулась вперёд.
Скай стоял на носу флагманского корабля. Его дородная фигура была твёрдой, как гора. Даже массивный галеон с десятью энергетическими пилонами содрогнулся бы от гнетущего воздуха, который мог создать только Бог Войны.
Бесплодный жёлтый ландшафт простирался до самого горизонта. Десятки кораблей поднялись в небо и понеслись по ветру навстречу далёкому врагу. Там, где они проходили, небо наполнялось божественным светом и благочестивым пением.
Скай спокойно наблюдал за всем этим с носа своего корабля. Затем, неожиданно, его лицо напряглось. Разрывающая боль пронзила его грудь, а из уголка рта потекла тонкая струйка крови. Вдруг его тело замерцало неестественным металлическим оттенком.
Он действительно стал больше, чем человеком.
Скай вытер рот и увидел кровавое пятно на рукаве. Его густые белые брови медленно сошлись вместе.
— Генерал, — за ним всегда следовал человек в маске. Всегда сдержанный, но никогда не теряющий бдительности. Спустя двадцать лет служения мистер Инк был как его тень и видел всё. — Ваше тело не может продолжать в том же духе.
Скай, конечно, знал, в каком состоянии находится его тело. Рождение, старость, болезни и смерть — от этого никуда не деться. Даже ему. В конце концов, ему уже восемьдесят лет! Не имело значения, насколько сильным человек был в молодости, старость лишала всех сил.
Закаливая своё тело, генерал сумел замедлить последствия старения на клеточном уровне. Это позволило ему сохранить мощное телосложение даже в столь почтенном возрасте. Однако за это пришлось заплатить свою цену. Ценой поддержания себя в наилучшей форме было сокращение продолжительности жизни.
Скай Поларис был живой легендой. Он начал участвовать в боях в шестнадцать лет. В первый раз, когда он сражался с демоном, ему было около тридцати.
Целая жизнь сражений неизбежно оставляла ветерана с ранами, которые не заживали. Для такого человека, как он, эти хронические проблемы сами по себе не были поводом для беспокойства. Тем не менее, они увеличивали нагрузку по поддержанию его здоровья и жизненной силы.
— Всё в порядке. Я знаю. Я легко протяну ещё десять лет, — Скай посмотрел, как мимо проплывают облака, окрашенные в красный цвет резким солнечным светом. — Десяти лет достаточно.
Десять лет… ему стукнет девяносто.
Для нормального человека прожить так долго и сохранить физические черты своего расцвета — это выдавать желаемого за действительное. Сохранение такой силы в столь позднем возрасте было ни чем иным, как чудом, но ничто не давалось даром.
Другого выбора не было! Он должен был, у него осталось так мало времени, и слишком много ещё нужно было сделать.
Десятилетия более чем достаточно, чтобы разобраться с одним перебежчиком. Однако, чтобы найти кого-то, кто продолжил бы дело, когда его не станет, Скай заплатил бы вдвое больше, чем уже потратил. Как только он уладит этот вопрос, он сможет в довольстве дожить до хрупкой старости.
Инк спросил:
— Вы действительно так высоко оцениваете Клауд Хока, генерал?
— Этот мальчик — вундеркинд. Я был убеждён в этом ещё до того, как он убил Гадюку. Кроме этого: я не заметил, чтобы мы купались в претендентах.
— Я прошу у вас прощения за неприятное замечание, но… созидание и разрушение, рост и убыль. Таков путь вселенной, и он применим к людям в той же степени, что и к семьям и обществам. Там, где есть свет, есть и тьма. Чтобы изменить волю судьбы, нужно многим пожертвовать, — Инк был почтителен и извинялся, предлагая свою мудрость. Он никогда не был заметной фигурой в Небесном Облаке. За двадцать лет службы семье Поларис он всегда избегал богатства и известности. Совет, который он давал старому ветерану, шёл от его сердца. — Вы сделали достаточно. Почему бы теперь не насладиться плодами своей славы?
Скай Поларис не сердился, лишь усмехнулся.
— Ситуация осложнилась. Я давно знал, что Арктур что-то замышляет, но за все мои годы я так и не смог разглядеть этого человека насквозь. Всё, что я знаю — это то, что он опасен. Рамиэль тоже готовится сделать свой ход. Под спокойной поверхностью Небесного Облака назревает буря, и было бы неприлично покидать его сейчас. Пока я занимаю этот пост, я не оставлю его, — его слова звучали решительно и уверенно. — Когда эта война закончится, я планирую выполнить обещание, которое я дал Рассвет. У меня осталось около десяти лет наставничества. Вполне достаточно времени, чтобы сделать этих двоих великими. Они будут противовесом хаосу в нашем королевстве, и этого достаточно. Возможно, я не оправдал имя своих предков, но если я смогу это сделать, то умру с честью.
Даже пожилые люди могут иметь высокие устремления. Мученик, неустрашимый даже в своих собственных сумерках. Скай Поларис никогда не был человеком, который покорялся капризам судьбы, и пока у него было право голоса, слава семьи Поларис не померкнет. Он поклялся мутить воду до тех пор, пока у него хватит духу. Это было частью клятвы, которую он дал сражаться за своё великое королевство, когда впервые взял в руки меч.
Инк больше ничего не сказал. Двадцать лет, проведённых рядом с этим темпераментным человеком, не были потрачены впустую. Он знал, как ходить по лезвию бритвы. Мужчина высказал свою точку зрения, и дальнейшим давлением ничего нельзя добиться. Скай Поларис ненавидел «чушь собачью», поэтому по возможности избегал её.
Предстоящий им бой был критически важен для экспедиционных сил. Это было критически важно для семьи Поларис.
Генерал Скай не пожалел бы ни сил, ни средств, чтобы одержать победу для обоих.
Не было также никакой неопределённости в отношении исхода этой войны. Ранения Кримсона были очень серьёзными, а его потеря в Лесной Долине тоже дорого ему обошлась. Это повлияло на неоперившийся Альянс Пустошей, мягко говоря, ядовито. Снаряжение, сила, логистика, дисциплина — обе стороны конфликта находились на совершенно разных уровнях по всем этим пунктам.
Как мог Кримсон надеяться на победу? Более того, губернатор Арктур и Верховный Жрец Рамиэль не сидели сложа руки.
Половина всей мощи Небесного Облака уже мобилизована, чтобы обеспечить победу в этой войне ещё до её начала!
Если бы у Пустошей была такая сила, чтобы бороться с ними, они бы не молчали все эти годы.
***
Клауд Хок же понятия не имел, что происходит. Он был слишком занят, лаская свою новую игрушку, как будто только что выиграл в лотерею.
«Гнев Пламени» был впечатляющим оружием. На первый взгляд он выглядел как ещё один сломанный меч, но после активации оружие наполнялось энергией. Ужасающий огонь дополнял недостающую половину лезвия, создавая потрясающий и впечатляющий инструмент разрушения.
Продолжая тестировать его, Клауд Хок наткнулся на интересную особенность.
Когда меч активировался, одна четверть его была физической, а три четверти образовывались из чистой энергии. Но энергетическая часть не создавала настоящего, реального клинка. В отличие от Клинка-Креста Селены, который физически пронзал своих врагов, этот как бы излучался сквозь свою цель. Пламя, который меч создавал, было ужасающей температуры, и при нынешнем уровне психической силы Клауд Хока, парень был убеждён, что может испарить металл с помощью этой штуки.
Это точно не обычная выброшенная безделушка.
Поскольку меч был физическим лишь на треть, он был очень лёгок. Клинок мог «прорезать» всё, с чем сталкивался. Предположительно, он мог пройти сквозь броню и испепелить плоть под ней, так что любая физическая защита была совершенно бессмысленной. Этот меч — определённо смертельно опасный союзник на поле боя.
Страж «Когтей Бога» был чертовски доволен этим.
— Клауд Хок.
Рассвет подошла к нему сзади. Что-то изменилось в выражении её лица. Парень, конечно, ничего не знал о «зловещем» разговоре, который она только что имела со своим дедушкой. Однако девушке оказалось трудно скрыть чувство вины, которое она испытывала за свою тёмную сделку.
Клауд Хок сунул «Гнев Пламени» в ножны на поясе и встретил её приветствием.
Девушка с минуту смотрела на него и оказалась озадачена своими чувствами. Не то чтобы парень был особенно красив или героически выглядел, так почему же она не могла перестать представлять его лицо? Когда её мысли обратились к неизбежному будущему браку, её сердцебиение сразу же участилось. Неописуемая нервозность, смешанная с тайной радостью, боролась внутри неё.
— Тебе что-то нужно?
— Твои люди вернулись.
Рассвет избегала смотреть ему в глаза.
Клауд Хок понял, о ком она говорила — охотники на демонов, которые помогли ему в Лесной Долине. Парень тут же встал и направился к двери, чтобы найти их.
— Подожди.
— В чём дело?
Страж остановился на минуту, чтобы оглядеть её:
— Ты ведёшь себя странно.
Что-то промелькнуло на её лице, но она быстро покачала головой и отвела взгляд:
— Идиот, я в порядке!
Он понятия не имел, что происходит. Рассвет Поларис была известна своим непочтительным отношением к правилам, женщиной, которая маршировала в такт своему собственному барабану. И всё же по какой-то причине она была почти… обычной. Она даже говорила мягче. Совершенно необычно.
Но неважно. Клауд Хок больше не обращал на это внимания, и Рассвет привела его в другую комнату.
Клаудия возилась со своими бинтами. Цзинь Бай сидел у ближайшего окна и, по своему обыкновению, что-то вязал. Старый пьяница — по своему обыкновению — пил, и потирал мозолистые ноги. Шип стояла позади него, держа металлический посох, завёрнутый в ткань.
Бродяга был первым, кто заметил, как вошёл Клауд Хок. Он ухмыльнулся, но не перестал потирать свои грязные ноги:
— Мелкий мудень, отличная работа! Каждая новая женщина, с которой я тебя вижу, становится всё красивее. Этот благородный кусочек, должно быть, знаменитая Рассвет Поларис?
Хорошенькое личико девушки помрачнело и нахмурилось.
Ей сразу не понравился этот неуклюжий и непристойный старик. Однако у неё был острый глаз, и она всё ещё хотела играть нежную возлюбленную перед Клауд Хоком. Ей удалось подавить жгучее желание прыгнуть вперёд и свернуть старику шею.
— На остальных мне наплевать, но что здесь делаешь ты, мусор из сточных канав?
Несмотря на то, что Вулкан когда-то был прославлен повсюду, провозглашён Святым Войны и возведён в ранг Великого Приора Храма, эта должность была секретной, и работа бывшего гроссмейстера тамплиеров носила тайный характер. Более того, он выглядел совершенно иначе, чем величественный святой воин древности. Когда Страж Рассвета был туго завёрнут в вонючую тряпку и находился в руках Шип, ничто не указывало на то, что этот старый алкаш был кем-то иным, кроме грязного старикашки.
Рассвет, конечно же, не узнала его.
Это тоже было хорошо. Внезапное появление бывшего Великого Приора среди экспедиционных сил вызвало бы огромный переполох и имело бы далеко идущее влияние.
— Тупая баба, неужели не видишь? Я тут пью. И уже почти напился, — старик непочтительно помахал перед ней пустой бутылкой. — Поскольку мне больше некуда идти, я подумал, что буду тусоваться с вами.
