В радиусе трёх километров сила Ошейника Раба оставалась стабильной. Каким бы мощным он ни был против одной цели, ошейник всё же имел свои ограничения. Если дракон улетит дальше этого расстояния, Клаудия потеряет контроль.
Клауд Хок и его союзники медитировали у костра, чтобы восстановить свои ментальные силы и выносливость.
— Эй, посмотри, что я принесла, — Шип появилась на поляне, таща за собой двух маленьких оленей. — Этот лес просто битком набит. Фрукты, мясо и рыба повсюду. Даже Элизийские земли не могут сравниться с такой щедростью природы. Учитывая всё, что происходит, по крайней мере, мы не останемся голодными.
Лицо Мясника было мрачнее тучи. Он изо всех сил пытался представить, как бог, предавший пантеон, мог править такой великой землёй. Мужчина не мог придумать ни одной причины, почему должно было быть так.
Элизийские земли были созданы богами, как и Лесная Долина. Наделив людей силой и знаниями, их великие благодетели не предъявляли никаких требований к тому, кому они должны поклоняться. Хотя Отэм была жительницей Долины, её мало что отличало от любой другой элизийки.
Впервые в убеждениях Мясника возникло странное чувство противоречия. Он поклонялся богам, потому что ненавидел людей — и действительно, Мясник ненавидел свою собственную расу. Люди наполнены уродством и предательством, неотъемлемым грехом, которого никто не мог избежать.
Воин же должен поклоняться силе, авторитету и бескорыстию богов. Мужчина обожал их за их величие, мудрость и праведность. Но всё, что творилось вокруг… Неужели это доказательство того, что боги не совершенны? Не безгрешны? Он отбросил эту мысль в тот самый момент, когда она пришла ему в голову. Боги должны быть совершенными, и сама мысль о том, что могло быть по-другому — грешна и постыдна!
Братья Сазерленд уже пускали слюни при виде дичи:
— Быстрее, давайте приготовим их! Умираем с голоду! Мы же не можем сейчас драться на пустой желудок, правда ведь?
Белинда развела огонь и принялась готовить еду, не теряя времени даром. Отблески огня плясали на её нетерпеливом лице. Когда сладкий аромат готовящегося мяса наполнил воздух, она обратилась к остальным:
— Бродяги постоянно называют нас «мучителями». Какая честь сражаться во славу наших богов, заставляя их дрожать от страха перед нашей мощью, одновременно доказывая наше превосходство! Я уверена, что наши семьи будут гордиться, когда узнают о наших достижениях!
Молодые и неопытные всегда готовы кипятить свою кровь. Им не терпелось ввязаться в драку.
Куски оленины получились совершенными. Даже без специй и гарнира мясо всё равно было восхитительным. Вкус и приятная тяжесть в желудке, как от любой еды, но чувство совершенно иное, чем от поглощения мутировавшей плоти монстров пустоши. Небольшая команда ела с жадностью, потому что от голода уже урчало в животах.
Клаудия оглядела свою команду, качая головой. Они так напоминали ей её саму, когда она была моложе. Все, что они знали — это двигаться вперёд, нисколько не зная о мире и о том, что их ждёт.
Со временем она устала бороться за честь. Если бы это зависело от неё, она не позволила бы этим новичкам сражаться на передовой, не пройдя хотя бы десяток-другой не таких опасных сражений. Это была причина, по которой она вмешалась, когда Клауд Хок попытался завербовать Рэй.
Как только ты ввязался в драку, трудно выбраться обратно. Если Рэй примет предложение Стража, она будет следовать за Когтями от миссии к миссии, пока не погибнет.
Новички ещё так молоды, полны надежд… У каждого из них намного больше перспектив и возможностей, чем у Клаудии в их возрасте. Но они так мало знали об этом мире. Понимали ли они на самом деле, за что готовы отдать свои жизни? Действительно ли это того стоило, как они думали?
Какой позор, если у них отнимут жизнь до того, как они смогут найти ответ на эти вопросы.
Когда Клаудия прислонилась к ближайшему дереву и обдумала эти печальные обстоятельства, она почувствовала, как её охватывает глубокая усталость. Девушка просто хотела, чтобы всё это поскорее закончилось. Она хотела вернуться в Небесное Облако и работать инструктором в университете охотников на демонов. Это была та жизнь, которую она полюбила. Что касается сражений — по прошествии трёх лет Клаудия насытилась ими.
Азура съела немного мяса и фруктов, затем свернулась калачиком рядом с Клауд Хоком и заснула. Посмотрев на неё, мирно отдыхающую, парень почувствовал стыд за те трудности, через которые она прошла.
Страж осторожно поднял её и завернул в свой изодранный плащ, чтобы развеять ночной холод. Вздохнув, он осторожно уложил её поудобнее:
— Долина — действительно нечто. Сколько Бродяг сделали бы всё, чтобы прожить здесь свою жизнь? А Старейшина по собственной воле хочет сбежать отсюда. Я действительно не понимаю, что не так с головой этого придурка…
— Да что вы, молокососы, знаете? — старый пьяница взял бутылку вина, предложенную Клауд Хоком. Алкаш уже был полон решимости напиться до беспамятства, поскольку дни здесь, в лесу, без выпивки, тянулись как годы. Каждый глоток для привыкшего к ежедневным возлияниям человека подобен освобождению. Одним махом высосав почти треть бутылки, пьяница отрыгнул и продолжил: — Не имеет значения, насколько хорошо место, но через некоторое время оно тебе надоест. Начинаешь сосредотачиваться на том, что делает его плохим. Например, когда у тебя красивая жена, с годами тебе становится скучно спать с ней в постели…
Отэм тут же вскинулась:
— Вы не могли бы придумать пример получше?
— Не имеет значения, какое оправдание придумать, это место определённо лучше, чем Пустоши, — Клауд Хок не согласился со словами старика. — Неисчерпаемые сокровища, еда, вода. Там нет ничего, что могло бы сравниться с этим.
Старик рассмеялся:
— И какое «неисчерпаемое сокровище», по-твоему, у них есть?
— Очевидно, те тысячи плодов эбонкриса! — Клауд Хок закатил глаза.
— Ты всё ещё не понимаешь. В этом мире нет ни одной вещи, у которой нет цены. Всё, что имеет цену, должно иметь привязанную к нему ценность. Конечно, эти фрукты бесценны в Небесном Облаке. Одного из них достаточно, чтобы нормальный человек мог безбедно прожить всю оставшуюся жизнь. Но здесь? Эти плоды — не более, чем бесполезное украшение. Это изменяющее мир «сокровище» им здесь не нужно. Ты понимаешь?
Клауд Хок задумался, озарённый словами старика. Щедрость плодов эбонкриса была бесценна только для посторонних. Если бы Долина распорядилась ими с умом, она могла бы приобрести мощнейшее оружие, создать самую могучую армию, построить свою собственную страну…
А если оставить их здесь, расти на деревьях… Они даже не стоили обычных фруктов. По крайней мере, дикие фрукты можно есть и давать организму хоть какую-то пищу, а плоды эбонкриса просто… висят там. Вероятно, именно об этом и думал Старейшина — он мог бы использовать эти «бесполезные» вещи, чтобы купить своему племени больше власти и прибыли.
Люди! Такова их природа. Они могут иметь достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно, и всё же желать накопить больше. Они могут обладать всем богатством, но будут жаждать власти. Они могут обладать полнейшей властью, но тосковать по свободе, здоровью, красоте…
Люди — существа безграничной алчности.
Старейшина, очевидно, убеждён, что с богатством Лесной Долины займёт видное место. Скорее всего, он полагает, что сможет превратить их скромное племя в глобальную «электростанцию». Королевство с бесчисленными солдатами, которые сражаются во славу своего народа и приносят всё больше богатств в казну.
Люди Лесной Долины будут свободны; свободны стремиться к собственному достоинству и власти; свободны покинуть «зелёную клетку», в которой они заперты. Если это его цель, то действительно ли Старейшина был таким злым, каким его изображали? Не обязательно!
Как бы то ни было, теперь он стал проблемой — проблемой, которую они должны решить.
Клауд Хок вспомнил, что это — тот самый Старейшина, который убил родителей Отэм. Предосудительный поступок, конечно. Но парень не мог лгать себе и говорить, что убийство Старейшины стало благородным поступком. Ведь он и сам готов убить человека по тем же причинам. В чём тогда между ними разница?
С тех пор как Отэм вернулась в Долину, девушка погрузилась в странную тишину. Она всегда была из тех, кто спокойно обдумывает всё, что творится в голове. Клауд Хок знал, что всё это должно давить на неё, тем более что Старейшина когда-то был тем, кому она глубоко доверяла. Как она могла подумать, что однажды её жизнь дойдёт до такого? Человеческое сердце слишком сложное, чтобы можно было предсказать, что почувствуешь от того или иного поступка.
Ночь прошла. С приближением рассвета Чудак принёс «послание» своему хозяину.
Клауд Хок поднялся на ноги и объявил остальным о том, что узнал:
— Члены Конклава направляются в нашу сторону. Приготовьтесь, нам придётся встретиться с ними лицом к лицу.
Неужели наконец пришло время? Лица у остальных озарились: у кого-то страхом, у кого-то — возбуждением.
— Цзинь Бай, расставь ловушки. Пьяница, мы с тобой идём в прямой бой. Остальные, помогите Клаудии и Шип со всем, что им нужно, чтобы привлечь драконов на нашу сторону. Как только будете готовы, прикройте Отэм, чтобы она получила возможность добраться до Мавзолея. У нас есть только маленькое окно, так что мы должны действовать быстро. Вероятно, это наш единственный шанс безопасно подобраться поближе. Как только мы окажемся там, сразу же пошлите сигнальную стрелу другим элизийцам.
Клауд Хок быстро поднялся вместе с остальными. К тому времени, как он закончил, все услышали, как зашелестели деревья. Воины приближались.
Элизийцы ждали. Шорох стал громче, а затем, когда враги приблизились к поляне, в воздухе зазвенели крики раненых. Линия фронта оказалась отрезана прежде, чем воины смогли подобраться достаточно близко, чтобы хоть что-то разглядеть.
— Осторожно! Это засада!
Смертоносные нити Цзинь Бая делали своё дело.
Его Поток Теней легко прорезал даже твёрдое железо и был тоньше волоса — нити почти невозможно было разглядеть. Здесь, в этом густом лесу, они были невидимы, так что авангард войска оказался застигнут врасплох и сильно пострадал. Остальные, не понимая, что произошло, остановились, прежде чем тоже оказались в ловушке.
Воздух наполнился рёвом!
Один… два… десять… двадцать! На фоне рассветного неба появились силуэты двадцати разъярённых драконов, вылетевших со стороны Древа Бога.
Драконам всё равно, с кем они столкнулись, они хотели только жрать. Один за другим звери нападали, и жестокость тварей добавила криков боли и страдания в какофонию шума.
От драконов нелегко защититься. У бойцов Конклава не было простого способа убить их.
Клауд Хок остался очень доволен результатом:
— Неплохо, неплохо! Прячьтесь, будьте готовы отступить.
В этот момент несколько тёмных фигур прорвались сквозь деревья. Увидев Клауд Хока, воины на мгновение замерли, пытаясь опознать, друг перед ними или враг. Вспышка серебра — и внезапно из их горла хлынула горячая кровь. Тела безжизненно рухнули на усыпанную листьями землю.
— Погнали!
Клауд Хок и старый пьяница прикрывали отступление, в то время как остальные мчались к Древу Бога.
В ушах Стража защекотало, когда откуда-то из леса донёсся мощный резонанс реликвии. В их сторону вырвался столб огня. Тёмный лес мгновенно стал светлым, как днём.
Огни, казалось, жили своей собственной жизнью, как огненный дракон, прокладывающий себе путь между деревьями. Он с рёвом устремился на Клауд Хока, но ему удалось увернуться. Дерево, в которое он попал, мгновенно превратилось в почерневший уголь за мгновение ока.
Появился босоногий человек, размахивающий развевающимся штандартом.
Вирмсол!
За последние несколько дней ожесточённое лицо старого солдата стало ещё более мрачным. Хотя он не был уверен в том, что только что произошло, он верил, что это дело рук мелкого элизийского засранца. Поэтому, не колеблясь, Вирмсол вызвал сверкающий столб огня и метнул его в Клауд Хока, как копьё.
Старый пьяница обладал средней силой. Он не представлял угрозы для Вирмсола.
Только, к его большому удивлению, железный посох в руках старика резко крутанулся, сбив штандарт с цели. Огненное копьё отлетело в сторону, пронзив пару огромных деревьев насквозь, но не попало в намеченную цель.
Вирмсол посмотрел на дикого старика, который вмешался. Взгляд окинул посох и глаза его вдруг расширились. Он ещё раз посмотрел на его владельца, не веря своим глазам:
— Страж Рассвета. Ты…
Старый пьяница поднял Страж Рассвета и направил его на Клауд Хока. Того мгновенно окутал свет, который увеличил его силу и скорость. Старик говорил ровным, авторитетным тоном:
— Сзади есть ещё одна. Разберись с ней. Этого оставь мне.
