Четыре посоха экзорциста, по два у каждого Клауд Хока, столкнулись с силой, сотрясающей кости.
Страж и его зеркальное отражение имели одинаковые боевые стили. Когда они сталкивались снова и снова, взбивая гравий, было трудно определить, кто выйдет победителем.
Какая невероятная способность. Все было идеальной копией: скорость, сила и стиль боя Клауд Хока, даже его реликвии были имитированы идеально. Это было похоже на то, как будто второй Клауд Хок вышел из эфира.
Клауд Хок знал, что Гадюка опасен, но это было что-то иное! Как мог существовать такой удивительный предмет! С такой реликвией есть ли кто-то, кто мог бы сравниться с ним?
Против Селены он может сделать другую Селену своим союзником. Против Кримсона — то же самое. Сможет ли Арктур выжить в борьбе с самим собой? Если он может обратить любого врага против самого себя, как его можно победить?
Нет! Никто не был непобедим!
Эта сила исходила от реликвии, а реликвии полагались на охотника за демонами в своей силе. Клауд Хок был уверен, что Гадюка не может создать идеальную копию любого человека. Он был убежден, что в этом, казалось бы, совершенном оружии есть хоть один изъян.
Его зеркальное отражение мчалось на него, скользя по земле, как по льду. В каждой руке у него был жезл экзорциста, которым он осыпал настоящего Клауд Хока с двух сторон одновременно. Преимуществом зеркального изображения было в единственной цели — оно не отвлекалось, в отличие от настоящего. Оно так же не было человеком, поэтому один хорошо поставленный удар вряд ли вывел бы его из строя. С безудержной яростью и без страха за свою жизнь, поддельный Клауд Хок был более свирепым и угрожающим, чем оригинал.
Нет времени уворачиваться.
Фаза! [1]
Отражение пронеслось мимо. Огромная сила прорвалась сквозь бесплотную форму Клауд Хока, почти заставив его потерять контроль над пространственным полем. Когда опасность миновала, он рассеял силу камня, повернулся и ударил своим посохом по зеркальному противнику. Он знал свой собственный стиль, и на таком расстоянии отражение Клауд Хока определенно должно было использовать свою пространственную способность, чтобы избежать удара. Он сдерживался в ожидании этого, приберегая немного сил для продолжения.
Однако, к его большому удивлению, удар попал в цель. Его противник пролетел по воздуху и ударился о землю в нескольких метрах от него. Одежда на нем была изорвана, а из трещин в теле просачивались струйки чего-то похожего на пар. Это серьезно ранило его.
Странно… он не фазировался?
Зеркальное отражение было идеальным. Подожди… почти идеально. Там был каждый волосок, каждая пора, каждая реликвия — кроме камня пространства. На шее копии ничего не висело.
Так оно и было. С этим откровением уверенность Клауд Хока была восстановлена. Без возможности перемещаться между измерениями его зеркальное отражение и близко не представляло такой угрозы, как он сам. Его копия не выглядела испуганной или расстроенной, на самом деле на ее лице вообще не было никакого выражения, когда она призвала плащ-невидимку, чтобы вызвать несколько копий. Его целью было сбить врагов с толку, но Клауд Хок знал эту тактику и знал, как ее преодолеть.
«Подделка по определению является фальшивкой — она никогда не будет так же хороша, как оригинал. Умри!»
Сверху спустилась полоса золотого света, и появился Чудак. Он бросился сквозь копии вперед к настоящему экземпляру, и, хотя тот уклонился от удара, это дало Клауд Хоку возможность сократить расстояние между ними. Высоко подняв посохи, он обрушил на отражение все, что у него было.
Копия увидела недостаток в его стремительном рывке и попыталась отбросить его в сторону своими посохами. Но это была уловка, и когда они встретились, Клауд Хок проскользнул сквозь противника и материализовался позади. Он повернулся, влил свою ментальную энергию в оружие и обрушил его на своего врага.
И снова зеркальное отражение было отброшено прочь. Этот удар был судьбоносным.
На теле копии появились трещины, как будто она была сделана из стекла. Из образовавшихся ран повалил дым. Было очевидно, что такая способность потребует от Гадюки много ментальной энергии, достаточной для того, чтобы поддерживать зеркальный образ в мобильном состоянии некоторое время. Однако, чем больше он повреждался, тем больше этой энергии высвобождалось, сокращая время его существования. В этот момент его двойник был на последнем издыхании.
Клауд Хок больше не терял времени.
Чудак продолжал порхать вокруг зеркального отражения, чтобы отвлечь его, в то время как Страж бросился вперед со своими посохами. Они прорвались через копию, и в конце концов это было больше, чем она могла вынести. Отражение разлетелось на сотни тысяч осколков, как разбитое зеркало, а затем рассыпалось в ничто.
«Если это все, что у тебя есть, Гадюка, давай посмотрим, как далеко ты сможешь убежать».
Освободившись от своих проблем, Клауд Хок помог Стервятнику быстро расправиться с преследующими его захватчиками в черном одеянии.
В глазах лейтенанта Темного Атома вспыхнул противоречивый огонек. Ему не нравился этот парень, и на самом деле, если бы у него была хоть малейшая возможность, он убил бы Клауд Хока за то, что тот отправил его товарищей-повстанцев на плаху палача. Но теперь Клауд Хок стал сильным, и неожиданно охотник на демонов, виновный в гибели его друзей, стал помогать им в борьбе с элизийцами.
Клауд Хок почувствовал замешательство и неуверенность. Он взглянул на Гринскейла, который посмотрел на него в ответ, настороженно ожидая любого признака угрозы. Его губы сложились в надменную, насмешливую ухмылку, и он с презрительным видом сказал: «Если у вас двоих все еще есть проблемы со мной, то вы вольны начать это дерьмо чуть позднее. А сейчас мне нужно добраться до этого придурка Гадюки. Вы можете либо помочь, либо убраться к чертовой матери с моего пути.»
Какой высокомерный маленький говнюк. Он говорил так, словно уже победил захватчиков. Если бы не агенты Темного Атома, он, вероятно, поджал бы хвост и сбежал.
Стервятник и Гринскейл обменялись молчаливыми взглядами, но это говорило о том, что они твердо намерены довести дело до конца. Они не знали Гадюку или зачем он здесь, но было очевидно, что люди в черном представляли угрозу. Эти люди определенно не были здесь ни для чего хорошего.
Тем временем Гадюка продвигался все глубже в Ядро. Он держал повстанца за горло, которое переломил так же легко, словно в кулаке было полно сухих веток. Он отбросил труп в сторону, как кусок мусора.
Повсюду были разбросаны тела.
Призрак стоял рядом и его мечи были прижаты к горлу единственного выжившего. Он был командиром этого подразделения, единственным, кто мог открыть двери на склад перед ними. Жестокие и безжалостные методы захватчиков изуродовали его до такой степени, что он перестал выглядеть человеком. Моля о пощаде, он выполнил их требования, открыв путь вперед.
Но как только двери были разблокированы, Гадюка остановился. Он что-то почувствовал, что-то, что заставило его нахмуриться: «Этот надоедливый ребенок приближается. Убедись, что он не пройдет.»
Призрак коротко кивнул. Он и группа захватчиков заняли позицию вдоль коридора, готовясь к засаде.
Гадюка забрал оставшихся людей в сверхсекретное хранилище. Командир открыл несколько барьеров, блокирующих проход дальше, пока они не достигли сердца склада. Обычно бесстрастный взгляд Гадюки загорелся энтузиазмом, когда он увидел это.
Два метра длиной, древняя конструкция, но с очевидными современными изменениями. Цилиндрическая структура была заключена в металлическую оболочку, толстую и тяжелую.
Информация Гадюки была верной. Вот оно, древнее оружие, над которым трудились бесчисленные ученые-атомщики, пока его не починили. Признаки этого были очевидны: заплатки из металла и оголенные провода, но все было исправно.
И хотя всегда подозревал, что это правда, но видеть это здесь, перед собой… — пробормотал Гадюка почти про себя: «Это все…?»
К его большому удивлению, кто-то ответил.
«Хе-хе-хе… Конечно, это так». — Смех проскользнул в его уши и обвился вокруг позвоночника, как ледяные пальцы. Казалось, он исходил отовсюду сразу, одновременно издалека и совсем рядом с ним. Другие люди в черном окружили своего лидера и размахивали оружием, вглядываясь в тени в поисках скрытых угроз. Но они ничего не увидели, и голос продолжил: «Древнее наследие ушедшей эпохи — атомное оружие, открытое людьми давно умершей цивилизации. Вот откуда взялось название „Темный Атом“, вот эта металлическая труба. До сих пор это единственное, что им удалось отремонтировать. Два метра в высоту, и достаточно мощный, чтобы стереть миллион душ в одно мгновение.»
Ужас навалился на Гадюку, как смрад смерти, ужас, подобного которому он еще никогда не испытывал. Огромная, почти дикого вида гуманоидная фигура, черная как смоль, появилась перед ним. Его двойные красные глаза горели, как уголь, и само его присутствие наполняло это место ощутимым чувством забвения.
Глаза Гадюки сузились, когда он посмотрел на него. В тот момент, когда их взгляды встретились, сильный и таинственный мужчина почувствовал, как у него сжалось сердце. Существо, стоявшее перед ними, не было обычным человеком. Это была сущность разрушения, воплощение бедствия, и гораздо более могущественная, по сравнению с тем, с чем он мог надеяться бороться.
Демон!
Гадюка был не из тех, с кем можно шутить, но перед демоном он был как ребенок. Идея о том, что в ходе их миссии появится демон, совершенно не соответствовала даже его самым смелым планам.
Он тут же инстинктивно поднял руку, и от этого движения из его рукава появился хрустальный шар. Он пролетел небольшое расстояние, после чего твердый объект сплющился в зеркальную поверхность. Точно так же он преградил путь Клауд Хоку, и от него исходило поле энергии, стремящееся окутать демона.
«Зеркальный Кристалл— прекрасная реликвия. Говорят, что он способен в совершенстве воспроизводить могущественных врагов и их реликвии. Однако…»
Демон не двигался. Вместо этого он снова посмотрел в зеркало, как будто наслаждался произведением изобразительного искусства. Вопреки желаниям Гадюки, зеркальное отражение демона не появилось. Вместо этого демон был тем, кто вошел в него, и заставил зеркало разбиться на куски.
Гадюка в тревоге отшатнулся назад. Со лба у него капал пот.
Странный и зловещий голос демона раздался снова: «Он не может подражать реликвиям, более могущественным, чем он сам. Точно так же вы не можете копировать врага, сила которого намного превосходит вашу собственную. Разве я не прав?»
Загадочный владелец бара нахмурился. Они еще не обменялимь ударами, но он уже знал, что потерпел поражение. Он никак не мог справиться с демоном. Вместо этого он попытался успокоиться, сохранить самообладание: «Кто ты такой?»
«Абаддон — мое истинное имя, но жители пустоши дали мне титул, под которым я более известен… Император Песков».
Говоря это, Абаддон поднял свою скрюченную руку и указал шипастым пальцем на Гадюку. Он почувствовал, как что-то вырвалось из его одежды и улетело, словно обладая собственным разумом. Это была книга в металлическом переплете. Когда она вернулась к Императору Песков, то взорвалась облаком желтого песка, а затем с хриплым шипением исчезла в его теле.
«Не волнуйся. Я здесь не ради тебя. Я пришел только для того, чтобы вернуть то, что принадлежит мне. Что касается атомного оружия, возьми его. Если ты думаешь, что сможешь найти ему хорошее применение.»
Гадюка был уверен, что их миссия провалилась. Краска сошла с его лица, поскольку сама его жизнь была под вопросом. Однако это было не так. По стечению обстоятельств, в которые он не мог поверить, демон по имени Абаддон оказался здесь не для того, чтобы убить его. Произнеся свои последние слова, демон начал рассыпаться, как древняя скульптура. Вокруг него поднялся ветер, создав песчаный вихрь и унося его прочь.
Один из подчиненных Гадюки стоял на нетвердых ногах, но в конце концов обрел дар речи: «Б-босс… Мы забираем его?»
Гадюка стоял в тишине, оглядывая пустой склад: «Да.»
Это было слишком важно, чтобы все бросить.
[1] Фаза — это переход с одной плоскости в другую. И так как пространственный камень является так же и фазирующим, то, когда главный герой говорит фаза, это призыв к силе камня.
