С помощью Чудака он смог разглядеть людей, которые прятались среди деревьев, ожидая своего шанса. Иначе он никогда бы их не заметил, а после драки он был бы открыт для скрытого нападения, от которого не смог бы уйти.
Хлоп... хлоп ... хлоп. Это было первое, что он услышал.
«Ты лучше, чем я думал.»
Из укрытия вышли две фигуры, одна крупная, другая худая. Когда они появились из тумана, Клауд Хок ясно увидел их: более крупный был ужасно уродливым, покрытым шрамами, в то время как худой был его полной противоположностью со светлыми волосами, красивыми чертами лица и зелеными глазами. Говорил тот, что был красив.
Они были одеты в те же грубые одежды, что и он, что выдавало в них стажеров. У них также не было никаких травм, что означало, что они также решили снять всю свою одежду в лагере. Это были те, к кому Клауд Хок не должен относиться легкомысленно.
Пара посмотрела на трупы, разбросанные у них под ногами, и поняла, что их предположения были совершенно ошибочны. Даже без реликвий этот парень дрался сильнее, чем обычный слюнтяй. С такими способностями он должен был быть примерно в середине по силе, среди других учеников.
Клауд Хок посмотрел на них прищуренными глазами, хотя старался сохранить ровные черты лица: «Дайте угадаю. Вы оба воняете, как чьи-то дворняги. Я думаю, что Мороз Зимы нанял вас, чтобы вы заботились обо мне.»
Уродец зарычал, словно зверь, и в его глазах вспыхнул гнев. Слова Клауд Хока были подобны горючему газу рядом с костром. Он почувствовал, как от здоровяка исходит жажда крови: «Слишком много болтаешь, даже когда стоишь лицом к лицу со смертью. Я обязательно переломаю все кости в твоем тощем теле, прежде чем втопчу тебя в грязь.»
Его светловолосый спутник пошел другим путем. Он виновато улыбнулся, как будто его застали за чем-то неподобающим. Хотя его голос был немного хриплым, его не было неприятно слушать. На самом деле он был почти магнетическим: «Откуда ты знаешь? Мы никогда раньше не встречались, неужели это написано у нас на лбу или что-то в этом роде?»
Он говорил легко и серьезно, без тени злобы. Но Клауд Хок чувствовал, что он гораздо опаснее, чем этот покрытый шрамами головорез.
«Думаешь, трудно было догадаться? Вовсе нет. Еще в лагере я почувствовал, что кто-то испытывает ко мне убийственное намерение. Но мы никогда не встречались, лично у вас не было причин желать моей смерти, но возможно вы работаете на кого-то, кого я разозлил. Если бы это был Атлас, он бы сделал это сам, наверное. Мастер Арктур не стал бы влезать во все эти неприятности. Остается Мороз Зимы, единственный, у кого остались средства и мотив.— Пулевое отверстие на груди Клауд Хока перестало кровоточить, и уже новая кожа закрыла рану. Он мягко потянулся, пока проходил процесс исцеления, чтобы как можно быстрее вернуться в свою лучшую форму. Послышался звук лопающихся суставов. — Только Мороз недооценивает меня. Такие шавки, как вы, не смогут довести дело до конца.»
«Уверенность в себе-это хорошо. — Светловолосый мужчина глубокомысленно кивнул головой, совершенно безразличный. Он больше походил на любопытного наблюдателя. — Ты прав — он действительно смотрит на тебя свысока. Но ты не должен делать ту же ошибку с нами. Этого парня зовут Мясник. У него восьмилетний послужной список охотника на демонов. Пятьдесят девять миссий у него за плечами, и ни одна не провалилась. Как по мне результат так себе.»
«Почему мы тратим впустую наше дыхание, блядь?! — Человек со шрамом начал терять терпение. Мяснику было наплевать на все это дерьмо. Да, возможно, парень был сильнее, чем они ожидали, но он все еще не стоил его внимания. Его голос превратился в едва сдерживаемое рычание. — Я убивал и убиваю каждого из этих ничтожных блядей из пустошей, с которыми когда-либо столкнулся. Я бы выжал жизнь из твоего тела, даже если бы никогда не встретил Мороза Зимы! Не вмешивайся. Я собираюсь убить этот кусок дерьма в одиночку.»
Возможно, боясь, что блондин украдет его веселье, Мясник бросился в бой. Клауд Хок почувствовал, как внушительная сила большого человека подавила его.
«Мясник» — не слишком приятное прозвище. Там, в пустошах, это имя могло бы заставить его задуматься, но для благородных и элегантных элизийцев, этот вид титула явно злонамерен и унизителен. Имя, как это было пятно он заработал за проступки. Конечно, он был способным охотником на демонов — но, похоже, именно это и причинило ему столько неприятностей.
Усердие мясника проявилось в том, что он стал беспощадный убийцей пустошников и богохульников. Он жестоко обращался со всеми, кто попадался ему под руку, до такой степени, что даже элизийцы боялись его. Он старался убивать тех, кого считал недостойными, самыми жестокими способами, будь то старики, молодые, женщины или дети. Не было ни одного примера того, чтобы кто-то сбежал от его кровожадности и кого-то пощадили.
Но что действительно связывало его с этим прозвищем, так это последняя миссия мясника. Ему было поручено выследить богохульника, скрывающегося в деревне Элезиума, и в конечном итоге он убил там всех. Кровь деревенских жителей текла реками-сто душ погибло. Его ... пыл вызвал гнев элиты Небесного облака.
Вот почему Август Клауд рекомендовал его.
Ненависть Мясника к пустошникам и богохульникам превзошла все разумные пределы. Он не лгал, даже без приказа Мороза он бы с радостью убил Клауд Хока просто за то, что тот осмелился вздохнуть. И ему бы очень хотелось сделать это как можно более болезненным способом.
Убийственный! Такая сильная жажда смерти!
Клауд Хок сталкивался со многими сильными противниками, но ни один из них не заставлял его дрожать так, как Мясник. Когда охотник на демонов набросился на него, Клауд Хок почувствовал, что стоит перед приливной волной кровавой бойни, бурным потоком ярости, который грозил смести все прочь. Это казалось непреодолимым.
Такая аура — это не только врожденная враждебность, но и результат убийства тысяч людей, собственными руками.
Как и при встрече двух армий, моральный дух играл важную роль. Когда моральный дух был сломлен, армия была раздавлена, как под оползнем. Если боевой дух был высок, то не было ничего необычного в том, что горстка солдат подавляла сотню солдат, заставляя их спасаться бегством. Это было так же важно для двух войнов, столкнувшихся в бою. Такой человек, как Мясник, мог победить своего противника еще до того, как нанес удар, легко превзойдя кого-то более сильного, чем он.
Когда Мясник бросился на Клауд Хока, как бешеный носорог, пустошник не только не дрогнул, но и тираническая жестокость, которая долго дремала в нем, зашевелилась. Вены в его глазах набухли, прочерчивая сердитые красные линии через его зрение, принося с собой прилив силы. Хотя дикость, которую он источал, не могла сравниться с Мясником, он был не менее вдохновлен причинять боль.
Бум!
Два кулака встретились, один большой, другой маленький.
Два импульсных взрыва встретились, и две пары ног глубоко вонзились в землю. В результате удара туман разлетелся на десять метров в диаметре.
Ветер пронесся мимо светловолосого мужчины, свирепый, как буря. Это удивило его, даже потрясло. Неужели этот парень на такое способен? Сила Мясника не была шоком, он слышал его имя и знал, что боевой стиль охотника на демонов основан на чистой силе. Но Клауд Хок был беспризорником, как он мог призвать такую мощь? Он подумал, что они, возможно, недооценили пустошника, но после этой демонстрации стало ясно, что парень был достойным противником.
Клауд Хок почувствовал, как вся кровь внутри него задрожала. Вся его рука была парализована от боли. Хотя сила берсеркера почти удвоила его мощь, он не мог воспользоваться этим преимуществом.
Люди, которых послал Мороз, очевидно, имели свои собственные силы.
Большой парень был достаточно сложным для Клауд Хока чтобы иметь дело с, но не о нём больше всего беспокоился Клауд Хок, а о блондине, который еще был вступить в борьбу. Краем глаза он заметил мужчину и увидел, что тот все еще не шевелится. Как будто он вообще не собирался драться.
Мясник был восьмилетним ветераном-охотником на демонов, закаленным в боях. Его боевой опыт был гораздо глубже, чем у любого из ребят в тренировочном лагере. Полсекунды отвлечения — вот и все, что ему требовалось, чтобы воспользоваться ошибкой Клауд Хока.
Мясник взмахнул ногой в воздухе так быстро, что засвистел ветер.
Клауд Хок поднял руки, чтобы защититься, и удар отправил его в полет. Он врезался в метровое дерево, толщиной в две толстые миски. Парень не колебался, как только снова встал на ноги. Он пнул ногой ствол дерева, на который налетел, подобрав верхнюю половину, он использовал его как оружие, отправив в Мясника заостренным концом.
Отвратительная ухмылка расползалась по лицу здоровяка. Его темный мозолистый кулак потянулся вперед и встретил ствол в воздухе. Сантиметр за сантиметром окаменевший ствол дерева разлетался на осколки, когда волна энергии пронеслась сквозь него. Во все стороны полетели острые куски дерева.
У светловолосого мужчины не было другого выбора, кроме как признать свое восхищение.
Оба этих человека были охотниками на демонов, но даже без реликвий они устраивали адское шоу. Это было редкое место, чтобы увидеть такие впечатляющие физические проявления. Мясник истерически захохотал. Он был так же силен, как Бешеный Пес, и когда он освободился от всех запретов, он боролся как безумный зверь. Разум был отодвинут на задний план и заменен чистой силой и инстинктом. Жажда крови поглотила его, он был меньше человеком и больше оружием.
Когда Мясник приготовился к новой атаке, то обнаружил, что Клауд Хока нигде не видно среди дождя осколков. Он прищурился в туман как раз вовремя, чтобы увидеть слабую фигуру, исчезающую за горизонтом.
«Ты не сбежишь!»
Мясник бросился в погоню. План Клауд Хока был прост: один на один он никого не боялся, но два на одного ему было не справится. Блондин определенно ждал своего шанса, пока Клауд Хок возился с Мясником, но он был не настолько глуп, чтобы позволить этому случиться. И он устроил побег.
Блондин замешкался, и прежде чем он успел последовать за ним, лес внезапно наполнился криками карликовых чистильщиков. Множество ружей, копий и костяных лезвий были направлены в его сторону.
Звуки их борьбы были громкими — настолько громкими, что их заметили аборигены.
Блондин потер голову, так как из-за раздражающих обстоятельств у него заболела голова. Хотя туземцы, окружавшие его, приближались, он не нервничал. Он просто казался раздраженным.
