Самое восточное из хейльтовых деревьев Азурвале, прозванное местными жителями «изгнанником», также было самым удаленным от внутреннего города. Его ветви и территория вокруг него были малонаселенными и почти полностью лишенными зданий. Основной причиной, помимо его относительно отдаленного расположения, было то, что здесь находилось главное кладбище Азурвале. Многие из эльфов, которые жили здесь, считали вполне естественным, чтобы их останки, кремированные или нет, были похоронены там, где их можно было бы использовать в качестве удобрения у корней дерева хейльта. Это был их способ отплатить исполинским растениям, которые защищали и питали их большую часть их жизни.
Однако причины, по которым Бокси оказался здесь, имели гораздо меньше общего с жизненным циклом. Он прибыл на кладбище предков, так как последний час следовал указаниям Тика Таклтона. Они пришли бы раньше, но разумные карманные часы, похоже, испытывали проблемы с навигацией по городу, поскольку его планировка резко изменилась с тех пор, как часы были здесь. Тем не менее ему удалось найти путь сюда, к месту последней встречи с Толь-Сарошем.
Или, более конкретно, последней, прежде чем его заставили превратить в оружие свои творения. По словам Тика, он был заброшен на целых три года до падения Эльфийского Доминиона, и Снэк был первым мимиком, которого он встретил с тех пор. Ну, по крайней мере, первый дружелюбным. Он случайно наткнулся на шкаф, который попытался его съесть, но выплюнул, когда понял, что не может прожевать серебристую оболочку меньшего существа. Этот инцидент стал причиной того, что Тик провел большую часть последних четырех столетий, прячась в канализации и впадая в спячку, слишком боясь выходить в открытый мир в одиночку.
И всё же он мгновенно открылся Кейре. Как и любой другой домашний мимик, с которым он сталкивался. Однако имитатор не был уверен, почему так. Мимики были, за редким исключением, простыми существами с базовыми инстинктами, но они, конечно, не были так привязаны к Бокси, потому что чувствовали, что он один из них. Возможно, он предпоагал нечто такое, когда впервые нашёл Миника, но теперь у него возникли серьезные сомнения в справедливости этой теории. В конце концов, Тик был доволен тем, что находится во владении Каэдэ, несмотря на свою травму, а носферату, несомненно, не была имитатором.
Не то чтобы Бокси жаловался. Его необъяснимая симпатия к домашним мимикам была чрезвычайно полезна, учитывая все обстоятельства. Ему бы никогда даже в голову не пришло проверять наличие секретных лабораторий на кладбище. В конце концов, Толь-Сарош, возможно, и был асоциальным отшельником, но в основе своей он был хорошим человеком с твердой моралью. Или, по крайней мере, такое впечатление сложилось у Бокси, когда он рассматривал наследие, оставленное старым мудрецом. Ну, за исключением странной противоестественной мерзости или сыворотки для уничтожения монстров, но они были разработаны с использованием исследований Толь-Сароша, а не созданы им самим.
Дело в том, что Бокси считал это кладбище маловероятным местом для базы этого человека, но он скорее доверился бы живому компасу, чем своим собственным предположениям. После нескольких минут ходьбы по рядам гниющих деревянных надгробий — еще одна эльфийская погребальная традиция — он добрался до одного из немногих мавзолеев дварфов в этом районе. Каменное здание было старым, грязным и заросло мхом и виноградными лозами. Дварфы обычно ухаживали за местами захоронения своих предков и поддерживали их в порядке в знак уважения к их происхождению, так что это печальное зрелище наводило на мысль, что этот конкретный клан уже вымер.
Либо это, либо это был вход в тайное логово, замаскированное под мавзолей, что, по-видимому, подразумевалось в указаниях Тика. Перемещающаяся стрелка на его серебряной крышке определенно указывала на вход в это место, но с этим была одна небольшая проблема. Бокси всё ещё носил кожу Кейры, и поэтому хотел избежать добавления «грабителя могил» к мельнице слухов, окружающей его Фасад. К счастью, он принял несколько мер предосторожности, чтобы гарантировать, что сможет сохранить всё, что найдет, при себе.
«Когтистая, за нами кто-нибудь следит?»
Главный из них заключается в том, чтобы приказать фамильяру следить за ним.
«Несколько любопытных детей следовали за вами по улицам» — сообщила Дрея, — «Но они были слишком напуганы, чтобы войти на кладбище. Ещё тут проходят несколько похорон. Ближайшие находятся примерно в четырехстах метрах отсюда»
«Нормально. Следи за входом в мавзолей и сообщи, как только кто-нибудь приблизится к нему на расстояние ста метров»
«Да, Мастер»
Бокси схватился за старую ржавую решетку, закрывающую вход в предполагаемую гробницу. Затем у него возникло желание сорвать её, скомкать, а затем выбросить на солнце, но он сумел удержаться от того, чтобы не сделать ничего лишнее. Хотя он был к этому близок. Его испорченная психика на мгновение воспламенила его старую ненависть к металлическим решеткам. Контролировать эти приступы ярости становилось всё труднее, поэтому Бокси поспешно проскользнул между вертикальными прутьями и рискнул спуститься по ступенькам за ними.
Мавзолей был примерно таким же тёмным и затхлым, как и следовало ожидать, с многовековым слоем грязи, покрывавшим стены и пол. Спустившись по вызывающей клаустрофобию лестнице, Бокси наткнулся на что-то вроде прямоугольной центральной камеры. Однако, сверившись с установленным на поверхности Тика компасом, он был встречен серией вопросительных знаков, а не стрелкой и цифрой, которые были там до этого.
«Снэк, что с ним?» — спросил имитатор.
«Снэк, снэк, снэк, снэк» — объяснил браслет.
«В смысле он не может видеть в темноте?»
«Снэк-снэк, снэк-сссснэк»
«Ох»
Очевидно, у Тика не было ЖМЛ, и вместо этого он полагался на несколько крошечных, едва заметных глаз, расположенных по бокам. Они хорошо работали в условиях низкой освещенности, но в этом месте было совершенно темно. У Бокси было несколько способов исправить это, хотя он решил, что с таким же успехом может вызвать подкрепление. Просто на случай, если в убежище Толь-Сароша были стражи или ловушки.
«Тьфу. Определенно ужасное место» — пожаловалась Ксера сразу после своего вызова.
«Закуска, дай немного света» — скомандовал имитатор, — «Просто света. Никакого пламени»
«Как пожелаете, Мастер»
Демонесса подчинилась, используя свой Навык Сотворение Миража, чтобы создать миниатюрное иллюзорное солнце, которое залило комнату мягким белым светом. В комнате находилось в общей сложности четырнадцать статуй различных дварфов, каждая из которых была вырезана в каменных стенах. Тик защебетал и защёлкал, направляя Бокси к одному конкретному. Это было с любовью выполненное изображение бородатого воина в тяжелых доспехах и с коротким мечом в каждой руке. Сундуковатый монстр попытался осмотреть предмет с помощью своей ЖМЛ, но обнаружил, что на нём наложено заклинание «против подглядывания», поэтому он не мог «видеть» дальше наружности.
Разумные часы выпрыгнули из руки Кейры и, используя свои крошечные ножки, быстро заползли вверх по каменной резьбе. Имитатор с любопытством наблюдал, как Тик взобрался на лицо статуи и начал тыкаться в его бороду. Должно быть, он нажал на скрытый выключатель или что-то в этом роде, так как рот дварфа со скрежетом открылся. Часы забрались внутрь, раздался второй щелчок, за которым последовал глубокий стон, и статуя медленно погрузилась в землю, открывая потайной проход.
Бокси должен был впечатлён, насколько продвинутым был этот механизм, учитывая, что ему было четыреста лет. И да, это определенно была работающая машина, а не магическое устройство. Монстр был Изобретателем достаточно долго, чтобы распознать знакомое щелканье шестеренок и винтиков, скрытых за каменным фасадом.
Теперь, когда «дверь» была открыта, Бокси снова поднял Тика и заставил Ксеру пройти первой. Суккуба с радостью подчинилась, ожидая, что она будет разорвана какой-нибудь ловушкой. И хотя её ожидал определенный сюрприз, он уж точно был не тем, чего она ожидала.
[Вы вошли в Прощальный Подарок Каменного Клыка.]
«…Мастер» — сказала она после короткой паузы, — «Я уверена, что мы наткнулись на подземелье»
Её реакция показалась Бокси странной. Не должно было быть ничего удивительного в том, что у Толь-Сароша было личное подземелье. Он был одним из ведущих экспертов по ядрам подземелий своей эпохи. Возможно, величайший из всех времен. В книгах по истории говорится, что он лишился жизни из-за взрыва ядра, который он спровоцировал, так что вполне логично, что у него было несколько кристальных шаров в запасе. Тогда почему она казалась такой… нехарактерно настороженной?
