По полю битвы, окружающему форт Йимин, шел некий эльфийский Друид. Мужчина выглядел на 30 с гаком, у него были тёмно-зелёные глаза и волосы, а одет он был в свободную серую робу и держал корявый деревянный посох, с оголовьем из нефрита. Этот человек был призван в армию Республики вместе со своими товарищами-авантюристам. В своей группе он занимал роль целителя, в то время как остальная её часть состояла из Волшебника, взявшего на себя роль главного атакующего, Разбойницы, отвечающей за разведку, и Паладина, выступающего в качестве авангарда. Это было сбалансированное, гибкое сочетание, когда дело доходило до авантюризма, но, как оказалось, на войне этот принцип был малоприменим.
У Волшебника вечно не хватало маны, чтобы поддерживать атаки длительное время, и поэтому он был причислен к группе прикрытия, что охраняла Друидов и другие силы Республики, расположившиеся неподалеку. Паладин был отделен от своей группы во время всеобщего хаоса, и его товарищи по команде понятия не имели, где он находился. Разбойница и вовсе уже 4 дня не выходила на связь, ровным счетом как и остальная часть её отряда, а это означало, что она была либо мертва, либо захвачена в плен или дезертировала. При любом раскладе, маловероятно, что они увидели бы ее в ближайшее время, если вообще увидели.
Другими словами, команда авантюристов, первоначально состоявшая из четырех членов, была сокращена до двух, и всё, что могли предложить оставшиеся Заклинатели своим товарищам по оружию — незначительная поддержка. Такую роль едва ли можно назвать чем-то героическим, но таково было наиболее эффективное использование их комбинированной магии.
"Элион!" — крикнул Волшебник, стоя почти вплотную к Друиду.
Он был одним из сотен людей, которые были призваны властями Республики на войну. Хотя некоторые из них отклонили запрос и были депортированы в Империю, этот человек решил встать на сторону, противоположную своим бывшим соотечественникам. Он был молодым мужчиной в возрасте 20 лет. Но Х-образный шрам на всю правую щеку и привычка бриться налысо сыграли с ним злую шутку, делалая его для окружающих гораздо старше и угрожающе, чем он был самом деле. Волшебник был одет в такую же робу, как и Элион, но вооружен короткой бронзовой палочкой вместо посоха. В противовес посохам, волшебные палочки являлись своеобразным типом магического снаряжения, которое не повышало силу их владельца, но имело свои преимущества. Направив свою МР в оружие, пользователь мог мгновенно вызвать особую магическую атаку, которая зависела от производителя и материала самой палочки. Потоки огня, осколки льда и брызги кислоты — это всего небольшая часть того, на что способна палочка.
"Исцеляющий Дождь! А?! Что это, Ноттли?!"— закончив свое песнопение, эльф среднего возраста поспешно спросил своего коллегу.
"Это сигнал!"
Тот, кого звали Элион, повернул голову вверх, подтвердив, что в небо взмыли комки ярко-красных вспышек.
"То землетрясение должно быть повредило стены" — тихо пробормотал он. Сейчас ноги сами несли его к заполненному песком зазору в стене.
Он знал, что данное событие не было естественным. Сила, стоявшая за землетрясением, потрясала воображение, и эльф был вполне уверен, что созданные им вибрации распространились на десятки километров. Кроме того, следует заметить, что само землетрясение было столь же мощно и сосредоточенно, сколько же и неестественно. Бедствие природы точно было вызвано одним из врагов Республики, что не могло не угнетать. В то время Друид 42-го Уровня рефлекторно использовал Заклинание Заживление Почвы, что должно было успокоить взбудораженную землю под ногами. Однако это действие ни к чему не привело. Он чувствовал себя ребенком, который с помощью маленькой чашки намеревался осушить море. Этот пробел в силе однозначно доказывал, что тот, кто вызвал эти подземные толчки, имел гораздо более высокий стат БКП, чем он сам.
И виновником бедствия бесспорно был VIP Шаман, о котором упоминалось в ходе брифинга.
В конце концов, Близость к Природе (БКП) был продвинутым атрибутом, который во многом напоминал Веру. Близость к Природе тоже могли получить только определенные Профессии — такие как Друиды, Шаманы и Укротители Монстров. Тем не менее, в отличие от Веры, суть которой сводилась к порождению парочки чудес и последующей популяризации среди общественности какого-то ленивого ублюдка, чешущего свою задницу среди облаков, Близость к Природе задействовалась в службе и защите природного мира в целом. Таким образом, несмотря на огромные различия в целях, но значительной схожести в методе их достижения, эти три Профессии иногда путали с таковыми аналогами у духовенства, что состояли из Паладинов, Монахов и Жрецов. Впрочем, пожалуй, Республика была одним из немногих мест, где таких ссор действительно не было. В отличие от других божеств, учение Нири почти полностью соответствовало интересам так называемых "безбожных язычников". Вот почему Элион и его товарищ-Паладин так хорошо ладили.
Эльф огляделся вокруг, но нигде не увидел этого вдруг вспылившего мужлана. Опять же, назвать отступление Республики упорядоченным язык не поворачивался, так что он вполне мог упустить его из виду. Он и его друг-Волшебник уже были в стене, а если более конкретно, то в одной из расположенных там внутренних комнат и восстанавливали сбившееся дыхание, а сам Друид рассматривал абсолютно разрушенные южные укрепления, что полностью подтверждало его опасения. После землетрясения рухнул не маленький промежуток, а почти вся каменная оборонительная структура: стена между двумя самыми южными деревьями Хейльта превратилась в груды щебня.
"Держи, вот Зелье Ясности" — сказал Ноттли, отдернув задумавшегося Друида за плечо.
"Ммм, спасибо."
Друид принял кристаллический флакон, заполненный беловато-молочной жидкостью, и выпил его за один раз. Это была до жути приторно-сладкая смесь, однако она в четыре раза увеличивала скорость автоматического восстановления MP пользователя. Но эффекты зелья закончатся в тот момент, когда пользователь задействует Заклинание или активирует Навык. Во время боя оно полностью бесполезно, но экономически эффективно во время вот таких передышек.
"Как считаешь, Дуротил выжил?" — спросил эльфа Волшебник.
"... я как раз думал об этом. В обычной ситуации я без промедления ответил бы "да", но ... учитывая как он взбесился… Не знаю".
Для них стало полной неожиданностью, что обычно спокойный и собранный Паладин вдруг стал материться при каждом вдохе и бездумно переть на вражеские линии. Казалось бы, Буря Ярости не только увеличивала урон в ближнем бою, но также негативно повлияла на психику бойцов Республики. Подавляющее большинство республиканских войск могло справиться с нахлынувшим гневом, но некоторые из них, такие как эльф Дуротил, приняли его словно потерянную часть самого себя. Нет, возможно, он просто не смог ничего поделать с навалившейся на него паникой и негодованием, что, наконец, достигли критической отметки. Может Ноттли и не заметил, но Друид был уверен, что Дуротил всем сердцем переживал за пропавшую Разбойницу. Мириа была его сестрой, поэтому вполне естественно, чтобы он был обеспокоен её исчезновением.
