В первой декаде февраля, не прошло и десяти дней со дня опубликования приказа, как множество крупных и мелких владельцев земли обратили свои взоры на столицу, ожидая реакции «восстанавливающего здоровье» Герцога Тюльпана.
Двэйн по–прежнему никого не принимал.
И даже в один прекрасный день, а именно четырнадцатого февраля, со спокойным сердцем послал своего слугу по магазинам, который за день умудрился скупить все свежие цветы в столице, не оставив ни одного!
Этот странный поступок привлек к себе внимание общественности. Предполагали, что Герцог Тюльпан собирается праздновать «День всех влюбленных», а потому послал слугу скупить все цветы в столице, чтобы порадовать двух своих жен.
В такое время, при таких обстоятельствах, у юного герцога есть настроение праздновать?
Многие в душе вздыхали, не зная, то ли восхищаться его смелостью, то ли презирать его за столь скандальное поведение.
Результатом эксцентричного поступка Двэйна стало то, что в течение довольно долгого времени в столице нельзя было достать ни одного цветочка! Аристократы лишились возможности порадовать своих жен или невест букетом свежих цветов, а те магазины, у которых все же еще они оставались, ужасно взвинтили цены.
Через много лет появилась новость о том, что один аристократ сказал своей жене и детям:
— В ту зиму я не смог купить цветы, но чтобы порадовать вас, отправил слуг в лес собирать щетинник… И вовсе не потому, что я скряга! Просто тогда один цветок стоил около ста золотых монет, да еще и не во всех магазинах можно было его найти!
Семнадцатое февраля — третий день после того, как герцог скупил все цветы в столице.
И это же был десятый день со дня опубликования указа о мобилизации.
Группа степных гонцов прибыла в столицу. Они торжественно въехали на лодке с поднятыми знаменами и под стук барабанов торжественно вручили главному министру церемоний «верительную грамоту».
Это было официальное заявление, сделанное Владыкой Степей Саладином, который объявил, что он вот уже два месяца носит этот почетный титул, став признанными и почитаемым государем степной зоны и управляя всеми ее территориями.
В письме Саладин просил Империю подтвердить законность его пребывания на троне в качестве Владыки Степей, а также потребовал изменить мирный договор, заключенный между Империей и степным народом при посредничестве Двэйна, и разрешить свободную добычу руды, торговлю изделиями из железа и провиантом. Саладин также потребовал признать северо-западный коридор сферой влияния обоих сторон на равных правах, что автоматически означало, что Империя уберет оттуда свои войска и признает мирное сотрудничество с народами степей.
Кроме того, в конце обращения Саладин прямо заявил: он слышал о том, что Лоулань на севере воюет с другими народами, и, так как его племя тоже относится к людской расе, готов благосклонно предоставить пятьсот тысяч всадников тяжелой конницы на помощь Империи.
Угроза!
Неприкрытая угроза!
Прочитав это обращение, министр церемоний так рассердился, что едва не съел его.
Если разрешить свободную торговлю углем, оружием, продовольствием и другим товарами, в которых нуждается степь, то это то же самое, если открыть пасть льву. А если уступить коридор и вывести войска, то следующим требованием Саладина наверняка станет открытие границ!
А насчет поддержки пятисот тысяч всадников… Это уже была откровенная угроза!
Позволить пятистам тысячам солдат пересечь границу Империи? Что за шутка!
Но злость злостью, а дело не терпит отлагательств. Прочитав обращение, министр церемоний тут же отправился во дворец просить аудиенции у принца-регента.
Увидев безграмотно написанное «заявление», он как будто и не удивился, и даже не рассердился.
Принц лишь коротко кивнул и небрежно бросил «заявление» на стол.
— Понял, — равнодушно произнес он. — Возвращайся к работе.
И… и все?
Не созовем собрание первых лиц?
Не обсудим план противодействия?
Не подтянем войска к границе?
Даже если не устраивать собрание, то надо хотя бы в ответном письме как следует проучить этих наглецов степняков!
Так и не дождавшись ответа, министр церемоний в удрученном настроении покинул дворец.
Как только он ушел, принц Чэнь снова прочитал «заявление», и на лице его появилась легкая усмешка.
В хвастливой лексике Саладина не было ничего определенного. Предыдущий Владыка Степей еще оказывает сопротивление на севере, а этот юный полководец еще не объединил народы степей, контролируя лишь половину всей территорий. Пятьсот тысяч всадников? Хм… Чтобы подчинить восставшие племена, Саладину непременно требуются войска, и какой ему прок отправлять такое количество солдат на помощь Империи?
Принц Чэнь тяжело вздохнул и, подумав немного, пробормотал:
— Эх, Двэйн… Ты специально науськал Саладина, а я не могу мобилизовать твои войска… Что же ты предпримешь дальше?
Двэйн сидел в саду, наслаждаясь только что выпавшим снегом. На ветвях большого дерева висели большие сверкающие сосульки. Маг сидел в коляске и довольно улыбался, глядя на своих гостей.
Госпожа Лист сидела напротив него. Она была не такой закаленной, как Двэйна, а потому дрожала от холода.
— Господин герцог, теперь такая ситуация… Неужели Вы намереваетесь спокойно отсиживаться в столице? — беспокойно спросила она.
Клан ее был тесно связан с кланом Тюльпанов, и даже если бы она хотела отступить, то все равно не могла.
По мнению госпожи Лист, в последнее время поступки Двэйна были до странности неразумными!
Да, ты, Двэйн, действительно очень влиятельный чиновник Империи. У тебя есть деньги, армия, есть сила и влияние.
Но все же лбом стены не прошибешь!
Госпожа Лист вовсе не хотела, чтобы Двэйна открыто признали изменником! Обстановка в стране была относительно стабильной, власть в руках держит просвещенный монарх принц-регент, и в такое время, будь Двэйн трижды силен, он не мог открыто противостоять императорской династии.
— Мой следующий ход — это я сам!
Двэйн был совершенно спокоен. Он слегка улыбнулся, в глазах его читалась усталость. Маг сказал это как бы невзначай, но на самом деле каждое слово шло из глубины его души.
— Я в столице, в своем собственном имении! Чэнь знает, что как бы ни был силен клан, но я пока нахожусь в столице, и как бы ни повернулась ситуация, я по-прежнему здесь… Если бы я в самом деле хотел бунтовать, то я бы непременно втайне сбежал на северо-запад. Но теперь… Рядом с моим имением нет ни одного солдата, только слуги. Я сам себя запер в столице… Если бы я в самом деле хотел бунтовать, то первым делом выставил бы охрану.
Сказав это, маг вздохнул.
— Но я не уехал. Я здесь. Я и мои жены — все мы живем здесь! Как же поступит принц Чэнь?
Это и в самом деле был серьезный вопрос.
Этот вопрос он постоянно задавал сам себе, мысленно обращаясь к принцу-регенту!
Рыба на столе. Возьмешься ли ты за нож? Или нет? Обычно император и министр рассуждают так — ты меня не трогаешь, и я тебя не трогаю.
Двэйн слегка взмахнул рукой и сорвал с ветки листок. Он сжал его пальцами, и сухой лист в ту же секунду рассыпался в пыль.
— Если он начнет действовать… то… мне только останется действовать в ответ.
Он сказал это несколько отстраненно. Да. Разрыв неизбежен. И все же, ситуация дошла до такого состояния, что вскоре непременно все решится! Ничего не вернуть назад…
Я создатель этой истории, и все персонажи этой книги вышли из-под моего пера. И все же я больше не властен над ними. У каждого героя — своя судьба, и я не в состоянии изменить ее…
