Утром Двэйн все еще сидел в комнате. Это был отдельный кабинет в императорском дворце тюльпанов. Двэйн просидел здесь всю ночь после возвращения со встречи Ордена святых рыцарей вчера вечером. Прямо перед ним лежал пистолет Лонгцинуса. Прикоснувшись к нему пальцем, Двэйн почувствовал холодную сталь. Он закрыл глаза и тщательно сосредоточился на своей духовной силе, ему казалось, как будто он мог чувствовать слабое ощущение остаточного колебания пистолета. Казалось, что пробудить собственную духовную силу — пустяк. Внимательно прислушиваясь к своей силе, он мог услышать звук, похожий на свистящий. Но очень-очень слабый.
У него было такое чувство, как будто бы он приложил к уху морскую раковину: такой же тихий и далекий звук. Очень тонкий. К сожалению, хоть Двэйн и потратил ночью много времени, чтобы испробовать это оружие, но результата никакого не было. Двэйн был очень разочарован тем фактом, что хваленый легендарный артефакт на самом деле никакой божественной силы не имеет. Никакого благословения богов или атрибутов наличия божественного дара. Абсолютно ничего!
Даже если бы это и не был могущественный артефакт, то и для обычной винтовки эта вещь была негодна. Слишком много повреждений. Он боялся, что пытаясь использовать его, Двэйн мог его сломать окончательно.
Двэйн попробовал несколько приемов, чтобы заставить артефакт работать: влить в него собственную духовную силу, использовать Кольчугу пяти лучей неполного месяца и Стрелу мгновенного заключения звезды Цзиду…. Однако ни малейшего изменения не было заметно. При размещении всех трех артефактов вместе должно было произойти хоть что-то. Однако пистолет оставался все таким же мертвенно тихим.
— Ничего. Он мертв! — внезапно сердце Двэйна пронзило тонкое чувство, как будто оно умерло!
Потому что артефакты Кольчуга пяти лучей неполного месяца и Стрела мгновенного заключения звезды Цзиду… имеют божественные свойства, также у них есть возможность самовосстановления. Они как живые… А этот пистолет уже мертв: нет ни души, ни божественной силы.
— Как мертвый, — Двэйн вздохнул и посмотрел на небо.
Уже наступило утро.
Он очень напрягся для того, чтобы не спать всю ночь. По мнению мага-наставника, проблема с силой не может быть серьезной, но все же есть некоторые изнуряющие моменты.
Двэйн встал, посмотрел на золотое ружье. Поколебавшись, он вернул его обратно в футляр. В любом случае, у него в руках было уже три артефакта… Тоже неплохо.
На самом деле, Двэйн думал о том, что если надеть Кольчугу пяти лучей неполного месяца, а на спину надеть стрелу мгновенного заключения звезды Цзиду , взять пистолет Лонгцинуса и в это время оседлать огромного золотого дракона… Тогда результат будет великолепным!
К сожалению, об этом он мог только мечтать.
— Лучше подумать сначала о сегодняшнем событии, — Двэйн вздохнул, а затем толкнул дверь кабинета.
Как только он вышел, стоявший всю ночь под дверью старик Смоук сразу же подошел к нему. Глаза Старика Смоука были налиты кровью, но в целом он выглядел бодрым. Он слегка кивнул Двэйну головой:
— Господин, какие будут приказы?
— Готовься, я иду во дворец.
Только старик Смоук хотел уйти, как Двэйн добавил еще одну фразу:
— Не надо брать других людей, просто следуй за мной. Сегодня я хочу сделать одно важное дело. Лишние люди там не нужны.
Перед тем как поехать во дворец, Двэйн намеренно поехал к югу от города, чтобы выйти за пределы Ордена Святых Рыцарей и посмотреть, каков же результат объявления. Результат удивил Двэйна. Сначала он думал, что после объявления о «первом в мире конкурсе» потребуется не менее одного месяца, чтобы новость разлетелась по всему материку и воины со всех его концов съехались в императорскую столицу.
Тем не менее Двэйн упустил из виду тот факт, что это и в императорской столице есть «неограненные алмазы»… Или это не очень подходящее выражение, потому что хоть императорская столица и скрывала в себе много самурайских воинов, но большинство этих людей не могут называться «неограненными алмазами». Из-за упадка рыцарского духа статус военных понизился, и многие военные были удалены из имперской столицы в народ.
И вот не прошло и полдня, как новость объявили, уже вся столица всколыхнулась!
Почти во всех местах в императорской столице можно было наблюдать такую картину: на улицах и аллеях все люди со всех слоев общества, как только услышали эту новость, сразу побросали свою работу и со всех ног бросились в Орден Святых Рыцарей. Среди них была и конная охрана, торговцы, разнорабочие из винных лавок и повара, и даже конюхи! Многие люди бежали домой, чтобы достать пыльные ящики из-под кроватей и очистить ржавые доспехи и оружие, хранящееся в течение многих лет. И во всех рынках и магазинах имперской столицы бизнес обогатился в несколько раз за ночь! Почти все кузнечные лавки полны бесчисленных людей, заказывающих мечи и бронированные доспехи. Готовое оружие в мастерских было сметено с полок, цена выросла вдвое. Низкосортный меч, изначально стоивший десять медных пластин, теперь продавался как минимум за две серебряные монеты. Цена набора светлых кожаных лат выросла в шесть раз!
Как только Двэйн свернул на вторую улицу, он сразу же увидел несколько скачущих лошадей, одну из которых седлал его собственный подчиненный — управитель торговой палаты Зак Младший. Этот похожий на лошадь старик издалека увидел Двэйна, перевернулся и спрыгнул с лошади, даже не подумав об этикете. Первое предложение, которое он сказал — было жалобой:
— Мой господин! Мой хозяин! В следующий раз, как вы придумаете что-то такое гениальное, скажите сначала мне! Посмотрите, это продолжается со вчерашнего вечера. По всей столице во всех кузнечных лавках продается оружие! Это прекрасная возможность для торговли! Такие новости вы мне должны говорить заранее! Я подготовил бы резерв оружия! Это принесло бы большую прибыль! Очень жаль. Это дешевле, чем сделал старика Дорган. Я слышал об этом раньше. Этот человек в одночасье отправил людей на крупные склады за пределами имперской столицы. Бронированные доспехи, несколько старых машин, которых нельзя было продать много лет, сегодня были раскуплены!
Посмотрев на счастливый оскал Зака Младшего, Двэйн улыбнулся и высказал пару фраз:
— Вы так беспокоитесь, прибежали жаловаться мне?
— Конечно же, нет, — Зак Младший покачал головой. — Я искал вас не для того, чтобы жаловаться, а чтобы спросить вас, есть ли у вас другие планы? Это может быть важным делом! Много лет в империи не было так шумно! Это время, по-моему, принесет горы золотых монет! Если я упущу такую возможность, я — Зак Младший, буду просто идиотом!
Двэйн улыбнулся ему и сказал:
— Подойди ближе, скажу тебе на ухо, у меня есть несколько приемов…
Как только Зак Младший услышал эти пару фраз, глаза его загорелись, лицо расцвело как цветок, он кивнул Двэйну и улетел со своими людьми.
Двэйн посмотрел вслед этим удаляющимся людям, вздохнул и сказал:
— Вот, черт! Как же я забыл воспользоваться возможностью и выторговать у него оружие… Уже несколько месяцев на материк один за другим прибывали военные, по меньшей мере, тысяча людей.
Он взял старика Смоука и некоторое время они ехали на юг, но как только они прибыли к улице Ордена Святых Рыцарей, ехать стало невозможно. Улицы были переполнены, море людей заполнили пространство, не было ни одной щели, чтобы протиснуться.
Кипение людских голосов поднималось до самых крыш. Это могло погубить патрульных солдат на близлежащих улицах. Королевское патрулирование было увеличено в несколько раз, но этого было недостаточно.
Двэйн моментально сел, посмотрел на все прибывающих людей, копошащуюся толпу. Он улыбнулся со вздохом и сказал:
— Кажется, нам и не нужно проходить дальше.
В этот момент Орден Святых рыцарей полностью был окружен. Даже Дорган был потрясен утром, когда открыл дверь.
Даже за пределами ордена на улицах было много людей, многочисленные воины прибывали с разным оружием. Все они выстраивались в очередь, конец которой был очень далек от ворот ордена.
Кроме того, было еще огромное количество людей, услышавших новость, которые пришли посмотреть на шумную толпу. Были здесь и воры-карманники, желающие обогатиться.
Даже старый Дорган, стоя на лестнице и наблюдая за этим зрелищем, не мог не удивляться:
— Боже мой! Я всю жизнь прожил на этой улице, но никогда не видел ее такой оживленной!
Дело было в том, что думал он так же, как и Двэйн: первые несколько дней он боялся, что не придет так много людей, сначала он намеревался поставить стол перед главными воротами ордена и неспешно регистрировать тех, кто придет. Но кто мог подумать, что новость вызовет такую реакцию народа? Но как только Дорган поставил стол и уселся в свое кресло, не прошло и получаса, как подготовленные им регистрационные формы уже были разобраны. Но его счастьем было то, что в гарнизоне были солдаты, которые помогли поддерживать порядок, и Дорган объявил, что любой, кто нарушит порядок, будет дисквалифицирован. Это немного остудило толпу. Однако вскоре Дорган был вынужден обратиться к семье Роланд, чтобы те прислали побольше людей в помощь. В противном случае, он бы не справился: одного его не хватило бы, чтобы записать столько добровольцев.
