Двэйн глубоко вздохнул, подавив в себе некоторое смятение, порожденное сложившейся ситуацией.
— Дрожайшая Дайли! — мягким голосом сказал Двэйн.
Его голос для девушки показался столь прекрасным, будто был способен развеять любой страх и напряжение, что таил этот мир. Но в в этой темнице даже мягкий голос Двэйна все же наполнял сердце Дайли страхом.
— Госпожа Дайли, я — Двэйн. Я полагаю, вы рассчитывали на встречу со мной…
Улыбнувшись, Двэйн сблизился с Дайли еще на два шага. Улыбка Двэйна напоминал улыбку аристократа на роскошном балу.
— Ах, какая жалость, что нам пришлось столкнуться с вами именно в столь неблагоприятной манере… Ваше высочество.
Уважительно обращаясь к Дайли, Двэйн лишь вызывал у нее раздражение!
ДА! Я, черт возьми, королева! Будущая властительница Империи! Одна из самых почетных женщин этой земли! Досадно ему…
Однако же, раздражение и гнев Дайли были вскоре напрочь перебиты Двэйном. Дабы успокоить Дайли, Двэйн сделал лишь одно движение. Одно простое, но изящное и элегантное движение. Вмиг Двэйн оказался возле Дайли. До Дайли оставалось какое-то ничтожное расстояние. Стоило лишь протянуть руку. Вмиг ладонь Двэйна уже тянулась к девушке. Она была ухоженной, элегантной и бледной, как у высочайшего аристократа.
Конечно же, в этой темной сырой темнице для изнеженной девушки эти две ладони предстали сущим кошмаром. Двэйн нежно поглаживал ногу Дайли. Только лишь Двэйн прикоснулся к коже девушки, как та вскрикнула, будто увидела смерть прямо перед собой, в панике отпрянув.
Жаль, что бедная девушка и так сидела в углу, поэтому отступать было некуда. Пальцы Двэйна без малейших усилий, не встречая сопротивления, легли на голень девушки. Затем Двэйн слегка сжал ладонь, заставив Дайли едва ли не упасть в обморок.
Бедная девушка думала, что вот-вот её сердце выпрыгнет из груди, и будущая императрица простится со своей нелегкой жизнью. Этот Герцог Тюльпан! Его рука… его рука движется все выше! Ладонь Двэйна ритмично двигалась вверх, почти достигнув бедер Дайли. Пальцы Двэйна настукивали какую-то мелодию, затем вновь начинали гладить голень Дайли.
Поглаживания заставили Дайли настолько покраснеть в лице, что, казалось, из её лица потоком хлынет кровь. Дыхание девушки сильно участилось, зрачки расширились, но кроме ужаса в глазах Дайли появилось ещё кое-что…
— Смотрите, госпожа Дайли, — рука Двэйна остановилась на коленке Дайли, а взгляд Двэйна нацелился прямо в глаза девушки.
Дайли почувствовала, что вот-вот сгорит от стыда, а взгляд Двэйна заставил её сердце еще больше болеть от позора и стыда. Но самое ужасное — Дайли отныне не могла контролировать и свои потаённые желания…
— Госпожа Дайли, я думаю, вы понимаете, как сейчас обстоят ваши дела.
Двэйн усмехнулся, его палец легонько вырисовывал узоры на коленке Дайли. Он хитрым взглядом посмотрел в глаза Дайли.
— Надо же, вы — будущая императрица, но, если я пожелаю, то смогу насладиться вашим телом вдоволь, как мне будет угодно! Поэтому перед началом нашей беседы я хочу, чтобы вы уяснили: ваше королевское достоинство здесь не стоит ни гроша! Стоит мне захотеть, и я сделаю с вами все, что угодно! Вы меня поняли?
Дайли в страхе закивала головой. Двэйн вновь засмеялся. Ему в глаза бросалась грудь Дайли и её изящная поясница.
— Вы и вправду очень красива — пускай это будет вам мой комплимент, как от мужчины красивой женщине!
Дайли, слегка преодолев страх, заговорила:
— Господин Герцог Тюльпан, что же вам нужно от меня?
— О нет, нет, нет… — медленно покачал головой Двэйн. — Вы уже в моих руках, все, чего я не захотел бы от вас — вы предоставите мне без обсуждений! Поэтому ваш вопрос неуместен, это я вынужден спросить вас: госпожа Дайли, чего же ты ищешь здесь, в конце концов?
— Я? Я… просто хочу вернуться домой живой и невредимой.
На глаза Дайли вновь выступили слезы.
— Видят боги, Герцог Тюльпан, я проиграла, отпустите меня, и я клянусь, что ни я, ни мои родители никогда и не вспомнят о произошедшем! Все, что я знаю, я унесу с собой в могилу!
Тон Дайли и вправду был очень искренним. Более того, в глубине души девушка и вправду хотела, чтобы события сложились именно так.
Но Двэйн лишь надменно улыбнулся в ответ. В его взгляде была явная насмешка. Дайли поняла, что перед ней отнюдь не юнец, а опытный и мудрый правитель своей земли. И на Дайли он смотрел, как на маленькую капризную девочку.
— Хах, госпожа Дайли, а вы начинаете мне нравиться!
Двэйн улыбнулся, как улыбаются друзья в своих ежедневных беседах.
— Правда, вы буквально недавно почему-то стали мне очень симпатичны! Вы девственница? Что ж, это, безусловно, похвально, но, к сожалению, мне совершенно не интересны ваши клятвы и обещания!
Двэйн сурово продолжил:
— В нашем мире есть лишь три типа людей, которые не умеют давать клятвы.
Двэйн поднял палец вверх:
— Первый тип — это священнослужители! Вторая — это политики! Я думаю, что клятва, данная блудницей, надежнее той, что дал человек, принадлежащий к трону!
— Третья же группа… это женщины, особенно — красивые!
Глядя на безжизненное от страха лицо Дайли, Двэйн протянул руку и снял слезинку с лица девушки, мягко сказав:
— Дорогая Дайли, я верю, что сейчас вы боитесь меня не на шутку, и действительно сожалеете, но я по-прежнему не могу верить вам, ведь я все больше убеждаюсь в одном — все женщины крайне непостоянные существа. Кто знает, быть может, не пройдет и трех дней, как в вашем сердце разгорится огонь мести, и вы станете моим злейшим врагом.
— Я никогда… я клянусь… — Дайли не успела договорить, как Двэйн положил свой палец на её губы.
— Не беспокойтесь, госпожа Дайли, не беспокойтесь…
Убрав руку, Двэйн стал всматриваться в лицо Дайли. У этой девушки очаровательные глаза, особенно же, в этих глазах красивым смотрится этот искренний неподдельный страх, даже он сводил бы с ума любого мужчину.
— Для начала, я сам представлюсь, — вымолвил Двэйн. — Я отнюдь не славный малый, и отнюдь не благородный муж! Вы можете заклеймить меня мерзавцем и подлецом, но сейчас я даю вам выбор.
Двэйн равнодушно продолжил:
— В первом случае, я воспользуюсь вами вдоволь… никогда не отказывался от таких красоток. Да, к тому же, овладеть будущей императрицей можно весьма не часто. Воспользовавшись вами, я наверняка поделюсь вами и с кем-нибудь еще… дорогая, я достаточно изощренный колдун, у меня под рукой не один десяток столь же изощренных заклинаний! Одно из них заставит вас забеременеть, а когда придет время, я верну вас в имперский дворец! Вы представляете себе свою судьбу в этом случае?
Дайли почувствовала, что у неё вспотели ладони. Неужели это конец? Если уж проблема настолько серьезная, безусловно, меня казнят, и наверняка найдут этому благородное обоснование… кто знает, приму ли я яд, или же веревка оборвет мою жизнь, но долго я в этом мире не задержусь… С детства в моем сердце было столько идеалов и принципов… в один миг все превратилось в пепел! Кто знает, какую беду все это может навлечь на мой род…
— Но… — Дайли почувствовала на себе пристальный взгляд Двэйна, и он вызывал у неё ужасные мысли, нагоняя панику.
В конце концов, Дайли вымолвила:
— Но, Герцог Тюльпан, вам это тоже отнюдь не на руку… если вы так поступите со мной, обесчестите королеву, то ваша участь будет не менее незавидной…
— Хаххахха… — Двэйн вновь засмеялся, и этот смех вновь заставил Дайли стать робкой.
— Госпожа Дайли, могу лишь сказать вам: вы, судя по всему, совершенно не понимаете мужчин!
Взглянув в испуганные глаза, Двэйн слегка смягчился, добавив:
— Из-за тебя? Из-за какой-то девчонки развязывать гражданскую войну? По-твоему, принц-регент полный идиот? Поверь, тот, кто сейчас на троне — истинный лгун! Я вполне допускаю, что рано или поздно он сам отдаст приказ разобраться с тобой. Что же до меня… я — самый большой денежный вкладчик всей империи, они не пойдут против меня из-за какой-то девчонки! Перебрасывать войска на северо-запад и вести кровопролитную масштабную войну против меня?
Двэйн с насмешкой посмотрел на Дайли.
— Что-то я очень сомневаюсь в возможности того, что ты говоришь. Неужели ты думаешь, что у твоего жениха мозгов столько же, сколько у свиньи? Или же ты считаешь, что настолько сильно сводишь мужчин с ума?
Несколькими последними фразами Двэйн окончательно убил надежду Дайли на всякий положительный исход.
— Дорогая, ты надеялась, что ты — столь важная штучка?
Эта фраза ударила подобно хлысту. В глубине души она давно лишилась всяких надежд, но теперь её подавленность усиливалась многократно. Если все происходит так, как говорит Двэйн, то судьба Дайли крайне безрадостна. Разве сможет лишенная насильно девственности принцесса стать императрицей? А принц-регент? Он ведь будет вне себя, если узнает о случившемся с будущей императрицей. Но ведь не будет же он вымещать гнев на представителях собственной же фамилии… но и звания императрице Дайли будет не видать!
Ну, надо же, правитель, получая столь неприятный сюрприз, начинает реагировать на это, как на победу! А этот Герцог Тюльпан… поплатится ли он за свои деяния? И вправду неясно! Но, по всей видимости, принц-регент и вправду дорожит им… но этот Двэйн сказал одну крайне мудрую вещь… принц-регент не в силах за два года подготовиться к еще одной масштабной войне!
Этому Герцогу Тюльпану только и нужно, что начать подражать генералу Руугарду, собрать войска на северо-западе, делать принцу-регенту знаки верности, но на самом же деле игнорировать его приказы.
Дайли же полностью поддалась на устрашения Двэйна, и это отняло у нее возможность спокойно рассуждать. Принц-регент не рискнет ссориться с Двэйном, сейчас он нуждается в его помощи. Двэйн и сам наверняка не помышляет о том, чтобы стать очередным северо-западным генералом-мятежником… во всем виновата Дайли. Эта безмозглая дура!
— Я не верю женским клятвам, но верю во многие другие вещи… например, в реальные доказательства, — равнодушно сказал Двэйн.
— Госпожа Дайли, я могу и отпустить вас, но мне нужна гарантия, что я могу быть спокоен за себя, понятно?
Дайли остолбенела. Двэйн пронзал её взглядом, что вызвало у неё крайне нелицеприятные ассоциации. Теперь она была беспомощной пленницей, и противник имел над ней полную власть… неужели он все же намерен воспользоваться моим телом?
