Вполне уместно будет сказать, что правила приличия и дворцового этикета в этой ситуации были дружно забыты всеми, включая принцессу Луизу, ведь так пристально всматриваться в собеседника было ну уж крайне неэтично и безнравственно. Принцесса Луиза даже позабыла, о чем ее спросил ее прекрасный собеседник. К счастью, сидящая позади Дайли не была подвержена столь сильному гипнозу и вовремя схватила свою нерадивую спутницу за плечо, спустив ту на землю. Принцесса Луиза внезапно пришла в себя, но, услышав вопрос от преградивших ей дорогу господ, перепугалась еще больше. Этот парень… его слуга? Но то, что привело Луизу в ужас — так это тот факт, что парень оказался слугой. Такой красивый и величественный, и всего лишь чей-то слуга? На вид этот парень смотрелся таким гордым и властным… Даже принцесса Луиза при всей ее дворцовой надменности и любви к неподчинению почувствовала себя некомфортно, глядя на него, ведь та энергетика, что исходила от него ну уж никак не вселяла мыслей о том, что парень мог быть чьим-то слугой. А вопрос, который задавал этот красивый человек (так Луиза нарекла юношу, ведь до конца не была уверенна, мужчина это или женщина). Был произнесен настолько правильно и благозвучно, что этого человека ну уж никак нельзя было назвать слугой, просто язык не поворачивался. Луиза была изумлена, ведь если он слуга, где же небрежность, неопрятность, невежественность, в конце концов? Как высоко бы не был горный пик, до неба ему не достать!
— …Эээ… — Луиза, наконец, заговорила, сделав глубокий вдох.
В конце концов, уроки дворцового этикета в детстве не прошли даром, она сперва немного смутилась, затем, широко улыбнувшись и усмехнувшись, сказала:
— Ну… Вы правы, нам действительно необходимо попасть в Лоулань, позвольте поинтересоваться, по какой причине нам преградили дорогу?
В глазах собеседника промелькнул смех.
— Что ж, прекрасно, я задам несколько дерзостный вопрос. Я и мой слуга — иноземцы, мы пришли издалека, планируем как следует исходить северо-западную землю, жаль, что пришлось прервать ваше следование. Этот Герцог Тюльпан издал странный приказ. Говорят, причина в том, что Лоулань в последнее время стала чрезмерно богатой провинцией. Каждый день сюда стали съезжаться купцы, посему Герцог Тюльпан распорядился не пускать в город Лоулань слишком много купцов. Проходят лишь те, кто готов заплатить таможенную пошлину. Только получив официальной разрешение, можно посетить Лоулань. К несчастью, сейчас как раз пик купеческого засилия. В это время все постоялые дворы и гостиницы, вероятно, забиты до отказа. Так что даже официальное разрешение не даст вам гарантии, что Вам будет, где укрыться на ночь… Госпожа, не смотрите Вы так смущенно, мы всего-лишь путешественники, вовсе не торговцы. Более того, мы пришли из столь далекого края, что совершенно незнакомы с местным законодательством. Увидев вас, мы решили, что вы купеческий обоз и непременно имеете разрешение на въезд в Лоулань… Поэтому, Вы уж простите нас за такую дерзость, мы встали у вас на пути. Хотелось бы узнать, нельзя ли вместе с вашим обозом добраться до Лоулани?
Луиза не сколько смутилась. Какое еще разрешение на въезд? Очередная выдумка этого Двэйна? С позапрошлого года данный приказ был введен, дабы не допускать проникновения в Лоулань лазутчиков из степи или из северо-западной мятежной армии. Двэйн поступил мудро, расположив заставы по всей границе Лоулани. Каждый проходящий караван мог быть проверен, и с него взималась денежная пошлина. Принцесса Луиза же в глубине души надеялась, что все произойдет, как и всегда: благодаря ее положению и известности, она будет пропущена. Но как будут развиваться события, если с ней будут следовать эта подозрительная парочка.
Увы, красота юноши и любопытство молодой девушки возобладали над осторожностью. Ведь, как я уже упоминал, парень запал ей в душу так крепко, что никто из мужчин, встречавшихся ей ранее, не сравнился бы с тем, кто стоял в эту минуту перед ней. Исподлобья смотря на симпатичного юношу, принцесса еще гадала, какие тайны может скрывать эта маска. Его внешность говорила о молодости, если не сказать юности, но чистый Роландовский диалект говорил об образованности и, вероятно, благородном происхождении.
Луиза все продолжала всматриваться в его безупречную внешность, стремясь найти хоть один изъян. Вполне закономерно принцесса Луиза приняла его за юного представителя какого-то дворянского рода, вероятно, небольшого, проживающего на задворках мира, и потому никому не известного. Можешь быть, одна из северных фамилий? Но интеллигентность этого юноши уж совсем не выдавала в нем северянина. Может быть, все же южанин? Но его белая кожа говорит об абсолютно обратном! Его зрачки, казавшиеся такими светлыми, были совершенно не распространены в южных землях. Но, опять же, самым странным было то, что, по мнению Луизы, все богатейшие семьи континента должны были стягиваться к имперскому двору, как же столь привлекательный молодой человек ни разу не посетил императорского дворца? Луиза и Дайли, переглянувшись, сказали:
— Взять вас с собой для нас совершенно не трудно, мы считаем, нужно помогать нуждающимся, особенно таким достопочтенным господам. Но единственное, что мы хотели бы сперва узнать о вас, так это ваше происхождение и историю.
— Что ж, мое имя Лосюэ. Я родом из северных провинций.
Юноша улыбнулся. Нужно признать, его улыбка вновь заставила Луизу выпасть из реальности.
— Лосюэ, какое замечательное имя! — Луиза потеряла контроль над собой. — У вас на родине, наверное, много таких красавцев, как Вы.
Помедлив немного, Луиза взглянула на «слугу».— А как насчет Вашего… спутника?
Так не хотелось верить, что эти двое намереваются убить принцессу Луизу, но столь подозрительной выглядела вся эта ситуация. Что это за слуга, держащийся наравне с господином, что за неизвестный дворянский род?
— Да это всего-лишь слуга, можете звать его «сяо сань», — равнодушно ответил Лосюэ.
Его голос по-прежнему звучал добро и мягко, но в нем проглядывались нотки невербального морального превосходства, которое так часто демонстрирует благородный дворянин. Все выглядела крайне правдоподобно. Но Сяо сань… это имя было таким странным и так не подходило его владельцу… Так или иначе, но вскоре принцесса приняла решение взять этих двоих с собой. Как ни странно, коней у них при себе не было. Двое кавалеристов отдали им своих скакунов. К слову, воины поначалу чувствовали себя крайне подозрительно при присутствии двоих чужаков, в особенности предоставляя им своих коней. Но приказа принцессы никто не посмел ослушаться. В конце концов, воины проделали долгий путь и очень ценили свою принцессу. Ни одна лошадь не могла везти этих людей, лишь две самых мощных и крепких кобылы, казалось, могли бы стоять под этими до боли подозрительными незнакомцами. Но ведь это были гвардейские лошади, и далеко не каждый мог обуздать такую. Но даже те две наиболее крепких лошади при приближении этих людей начинали гарцевать и нервно бить копытом по земле.
По всей видимости, они боялись своих новых наездников, издавая приглушенное ржание. Тот, чье имя было «СЯОсань», подошел к одной из лошадей, после чего та стала громко ржать и гарцевать, а когда Сяосань подошел вплотную, резко пустилась бежать. Немудрено, ведь даже воины при его взгляде чувствовали себя странно, будто кто-то внушал ужас в их сердца. Но, когда Лосюэ подошел к разбушевавшемуся коню и погладил его по спине, тот успокоился и подался. На глазах у всех боевой конь склонил голову, пригнул копыта и улегся прямо перед Лосюэ, как будто знал его с рождения. Принцессу стало охватывать смятение.
— …должно быть, у вас дома все такие красивые и величественные.
Она помедлила несколько минут и, взглянув на «слугу», сказала:
— Эм, а Ваш спутник?
То, во что Луиза никак не могла поверить, так это то, что этот славный малый мог быть слугой.
— Зовите его просто Сяосань, прошу Вас.
Принцесса Луиза подозревала, что этот юноша неспроста зовет своего слугу так вежливо и мягко, как ни один господин не звал бы своих слуг. Что-то здесь не то, да вот только что… да и имя у этого слуги уж больно странное. Но вскоре принцесса уже нисколько не сомневалась в правильности своего решения взять с собой этих двоих. С большим трудом кони гвардейцев подчинились этой странной парочке, всадники, сопровождавшие принцессу и деву Дайли, не отходили ни на шаг от своих господ, ведь подсознательно беспокоились за них.
