Титус смотрел на обломки некогда процветающего города Лирии. Крепость Легиона вокруг входа в Подземелье, сравненная с землёй, дала ему прекрасный вид на разруху в тот момент, как он шагнул на поверхность. Гарралош и её монстры как следует здесь поработали. Куда бы он не взглянул, он видел обломки, как будто звери не могли стерпеть, что какой-то камень стоял на другом. Командир Легиона ощутил боль в своём сердце, пока смотрел на руины. Со своего места он мог видеть остатки магазина Пекаря Докерти. Весёлый старик был полон жизни, всегда наготове с улыбкой и самой любимой Титусом глазированной булочкой каждый раз, как он заходил. Столько всего утрачено, так много потеряно. И всё из-за одного глупого монстра.
Он выдохнул, освободившись от скопившегося в его груди напряжения. В чём смысл злиться на мёртвую зверюгу? Королевства больше нет, Гарралош больше нет, долг Легиона в этой отдалённой части мира был завершён. Однако Титус не ощущал удовлетворения. Они не сумели сами победить гигантскую Кроку и его всё ещё переполняло сожаление, что ему не удалось забрать её жизнь, когда они схлестнулись. Его топор откусил её плоть, забрал руку, однако она всё равно уползла, как змея. Возможно, если бы он преследовал её, то он бы не увидел сейчас этой картины, возможно его сын проходил испытания где-то в другом месте и выжил бы. Сожаление скапливалось в нём.
Почувствовав эмоции своего отца, Моррелия вышла вперёд и положила руку ему на плечо.
«Ты идиот,» сказала она.
Титус развернул своё каменное лицо к ней.
«Ты сделал ради этой страны, ради этого города, больше, чем любой десяток других людей вместе взятых. Ты сражался усерднее и дольше, чем от тебя просил Легион. Ты ничего не мог сделать, так что прекрати быть глупым и виноватым. В этом нет твоей вины.»
Легионеры поблизости выглядели довольно огорчёнными, слыша, как с их уважаемым командиром разговаривают таким вот образом, но что они могли сделать? Это была его дочь! Сам Титус похоже никак не возражал. Он лишь кивнул и похлопал грубую мозолистую руку на его плече своей собственной такой же.
«Ты всегда умела выражаться, Морр.»
Моррелия фыркнула.
«Нет, не умела и ты это знаешь. Я просто в уникальном положении, чтобы смотреть на тебя, как на человека, а не легенду.»
«Ты не видишь во мне легенду?»
«В моих воспоминаниях ты учишь меня, как шнуровать ботинки, а не в несчётный раз спасаешь королевство.» Она отошла от своего отца, чтобы снова пройтись взглядом по обломкам. «Я по-прежнему не могу поверить, что это произошло. Когда я и Энтони только пришли сюда, всё это место было переполнено монстрами, почти каждая поверхность была укрыта ими. Как мы сумели убить так много?»
Титус резко взглянул на неё, когда она это сказала. Позади него многих Легионеров, достигших поверхности, переполнили эмоции. Многие из них были рождены здесь, имели родителей, супругов, у некоторых были дети. Моррелия смогла обеспечить списком, именами всех, кто собрался в деревне выживших. Это было слабым утешением. Осталась лишь малая доля людей, живших в королевстве, а больше всех пострадала столица. Слёзы и крики боли жалили. Иногда ему хотелось бы расслабиться на достаточно долгое время, чтобы показать подобные эмоции, однако он никогда этого не делал. Часть его боялась, что если он когда-либо выпустит их, то никогда не сможет затолкать обратно внутрь. Лишь его семья могла действительно видеть, что происходило под внешней оболочкой, лишь его жена и дочь. И он был решительно настроен оберегать их.
«Ты думала о моём предложении, Морр? Я хочу, чтобы, когда мы отправимся, ты пошла с нами.»
Моррелия нахмурилась. Говоря по правде, у неё были противоречивые чувства. Во время путешествия наверх она провела время, общаясь со старыми друзьями, центурионами, кадетами её года, ставшими полноценными легионерами, и другими, кто начал незадолго до её ухода. Глубинный Легион был огромной частью её жизни, воссоединение с ними ощущалось настолько естественным, как будто её вернувшуюся встречали в семье. Легион буквально был для неё семьёй. Это был шанс провести время с её отцом, восстановить связь с её матерью спустя десять лет разлуки. Ей не хотелось бросать людей на юге, выживших, с которыми она сблизилась через отчаянные битвы и борьбу, однако как она могла отвернуть от подобной возможности. Если она так поступит, то как скоро снова увидит своих родителей?
Энид, Бейн, Айзек. Ну, Айзек мог бы гореть в третьем слою, однако остальные, даже Энтони, это загадочное существо, которое переворачивает всё, чему её учили о монстрах, с ног на голову. Там что-то выстраивалось, что-то особенное. Ей хотелось быть частью этого, хотелось помочь это построить. Это было рискованным созданием чего-то совершенно нового из пепла старого.
«Дай мне ещё немного времени подумать,» сказала она своему отцу.
У командира был вид, будто ему хотелось сказать ещё что-то, но он сдержался. Он не будет давить на неё. Его дети никогда не реагировали хорошо, если на них давить. Он никогда даже не упоминал им об идее присоединения к Легиону, пока они росли. Он не был уверен, что хотел для них подобной жизни. Конечно же они бросились в это с головой, как только стали достаточно взрослыми. Моррелия была самой своевольной, было необычно видеть её нерешительность в чём-то. Он даст ей простор, который ей нужен.
Всхлип, почти что приглушённый крик раздался позади них, и они вдвоём обернулись, чтобы увидеть сокрушённого Альбертона, Хранителя Знаний Легиона в Лирии. Старый учёный поднял руку, чтобы прикрыть рот, а его глаза покраснели от зрелища разрухи.
Титус подошёл к своему другу, положив могучую руку на его плечи. Моррелия приблизилась с другой стороны, потянувшись, чтобы взяться за его руку. Альбертон сыграл большую роль её личного роста в Легионе, он был как другом отца, так и учителем, пока она была кадетом.
«Облокотись на меня, старик,» подбодрил своего друга, который выглядел так, будто готов был упасть, Титус. «Не сдерживайся.»
«Целое Королевство? Всё, что моя семья столько лет строила. Всё пропало? Так много людей…» Старый учёный Легиона был сам не свой, открыто рыдая. Вся его жизнь, его семья, его история были стёрты с лица мира. Остался лишь пепел.
«Поэтому мы и называем их монстрами, Моррелия. Посмотри, что они наделали. Взгляни на это! У нас никогда не будет мира, пока они все не будут мертвы. Будто их никогда и не существовало.»
