Ци Шэн строго сказал:
— Уходи. Нам будет хорошо и без тебя.
Нин Шу продолжила колебаться, поэтому Ци Шэн повторил:
— Уходи. Ты не подчиняешься своему Молодому Мастеру? Хочешь, чтобы я продал тебя?
Нин Шу повернулась и ушла. После этого Ци Шэн сказал Ли Юйфэй:
— Юйфэй, не забивай себе голову. Эта неуклюжая горничная постоянно доставляет неприятности. Как я могу хотеть, чтобы ты ушла? Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
Ли Юйфэй улыбнулась и спросила:
— Старший Брат Шэн, если эта горничная всегда такая неуклюжая, зачем вам держать ее у себя? И от нее всегда странный запах. Как вы можете ее терпеть?
Ци Шэн не знал, что сказать. Причина, по которой он держал эту женщину у себя, заключалась в том, что вполне возможно, что она была красавицей номер один в стране, Му Яньмэн. Он бы никогда не отказался от такого шанса. Даже если он будет ухаживать за Ли Юйфэй, он всегда будет держать путь отступления.
— Старший Брат Шэн, почему вы не отвечаете Юйфэй? — Ли Юйфэй нахмурила брови.
Ци Шэн крепко сжал ее руку и сказал:
— Юйфэй, ты можешь мне сказать, почему ты до сих пор задаешь мне такие вопросы? Ты всегда была единственной в моем сердце. Моей величайшей мечтой всегда было взять тебя в жены.
Ли Юйфэй застенчиво опустила голову, не говоря ни слова. Тело Ци Шэна бросило в жар, и он наклонился и поцеловал ее. После этого сухое дерево загорелось сильным огнем.
На полпути Нин Шу обнаружила, что уронила носовой платок, и пошла назад, чтобы найти его. Этот носовой платок играл одну из самых главных ролей в этой партии, было бы неразумно оставить его так.
В тот момент, когда она достигла двора, она услышала странные звуки, исходящие из дома. Она была ошарашена. Разве они не обедали минуту назад? Как они оказались на кровати? Кроме того, Ли Юйфэй только что прибыла в резиденцию Ци. Как она стала такой раскованной, чтобы уже спать с главным мужчиной?
Как и следовало ожидать, в мире хентая не было логики. Ли Юйфэй приехала сюда только для того, чтобы манипулировать Ци Шэном, чтобы вызволить свою семью из кризиса, но в итоге влюбилась в него.
Это было очевидно работа сюжетной линии, и ее роль была определенно подловить их на этом романе. Нин Шу потерла подбородок. Так как же ей это сделать?
Она тихо на цыпочках кралась, пока не оказалась у кровати. Два человека на кровати были посреди напряженной сцены, поэтому они ее вообще не заметили.
Те уже успели перепробовать множество поз с выражением восторга на лицах.
Затем раздался тихий голос:
— Молодой Мастер, служанка может приготовить вам ванну?
— Аааааа…. — Ли Юйфэй поспешно прикрыла грудь, издав пронзительный вопль, и оттолкнула Ци Шэна. Маленький друг Ци Шэна оказался на свободе, поднялся в воздух и ударил по лицу Ли Юйфэй, заставляя ее снова закричать.
Будучи потрясенным Нин Шу, затем снова потрясенным Ли Юйфэй, маленький друг Ци Шэна сразу же уменьшился и, казалось, больше никогда не мог подняться.
Так-так-так, что это за грязная сцена? Здесь не обойтись без чистящего средства «Серп и Молот».
Ли Юйфэй успокоилась и перестала прикрывать грудь. Ее груди показались в полный рост и немного покачнулись, как будто она целенаправленно выставляла их напоказ Нин Шу.
Нин Шу расправила плечи. Ты думаешь, что у тебя единственной такая большая грудь?
Двое на кровати не собирались надевать одежду. Как бесстыдно!
Ци Шэн крикнул Нин Шу:
— Молодой Мастер велел тебе убраться! Или ты стоишь здесь, потому что хочешь присоединиться?
Нин Шу стало так противно, что ее чуть не стошнило.
— Служанка приготовит ванну для молодого мастера. О, молодой мастер, вы были настолько удивлены криком мисс Юйфэй, что стали бессильны? Вам нужны лекарства? — Нин Шу, изображая беспокойство, задавала вопросы.
[Динь]
— Очки травмы +15. Текущее количество очков травмы — 20. №2333 затем поспешно добавил:
— Нин Шу, вы не можете продолжать смотреть. Ваш разум испачкается, и вы больше не будете чистой.
— Убирайся! — сердито крикнул Ци Шэн в сторону Нин Шу.
Нин Шу поспешно сказала:
— Служанка уберется сразу же! Молодой Мастер, веселитесь. О, и если вам нужно лекарство, служанка принесет его. Служанка сейчас уйдет.
Нин Шу увидела, что выражение Ци Шэна было особенно злым, на нем не было ни следа его обычной мягкости. На этот раз она, вероятно, разозлила его по-настоящему.
