Глава 1514 (Изнасилованная 4)
Когда мать Ван Ин услышала, что Нин Шу потратила все деньги, её начало трясти от сожаления.
Она вышла во двор, взяла ветку и направилась к Нин Шу.
Нин Шу: …
Дерьмо, этоткажется очень мрачным.
Мать Ван Ин подняла ветку и замахнулась ею на Нин Шу.
Нин Шу увернулась, шагнула в сторону, выхватила ветку из её руки, а потом усмехнулась и посмотрела на Ван Чао.
Нин Шу замахнулась веткой на Ван Чао. Родители семьи Ван почувствовали раздражение и затруднение.
Нин Шу стала бить не старших, а бесцеремонно пошла на Ван Чао.
Нин Шу хлестнула по Ван Чао. На его теле появилась красная отметина.
Ван Чао тут же закричал от боли. Ему было так больно, что его лицо исказилось.
— Что ты творишь, ты…
Прежде чем Ван Чао успел договорить, Нин Шу снова взмахнула веткой, хлестнув по лицу Ван Чао. Ван Чао тут же закрыл руками своё лицо.
Нин Шу хлестнула по телу Ван Чао. Он закричал от боли, подскочил и убежал во двор.
Нин Шу гонялась за ним и лупила веткой. Ван Чао поспешно спрятался за своей матерью.
— Мам, спаси меня. Сестра сошла с ума.
Лицо Ван Чао было перекошено. Он явно был выше своей матери, но скрючился и спрятался за матерью Ван Ин.
Уголки рта Нин Шу дёрнулись, что за мусор.
На каждые 100 рождённых девочек приходится 113 мальчиков для пары. А значит, оставшимся 13 мальчикам не остаётся девочки для пары и им суждено умереть в одиночестве.
Нин Шу мысленно аплодировала. Раз вы такие предвзятые, то вы заслуживаете того, чтобы такому мусору не досталось жены.
— Ах ты, дрянь! Как ты смеешь бить своего брата? — зарычала мать Ван на Нин Шу, пряча сына за своей спиной.
Нин Шу взяла ветку и постучала ею по своей ладони.
— Если ты ещё хоть раз меня ударишь, я ударю его.
С самого детства Ван Ин били столько раз, что она уже сбилась со счёта. И, в большинстве случаев, её била мать.
И, обычно, больше всего мать заботилась о Ван Чао и давала ему всё, чего он хотел.
Если в семье появлялась хорошая еда, то в первую очередь она доставалась Ван Чао.
Нин Шу считала это бессмысленным. Почему женщины так относятся к своим дочерям?
Неужели сражения между представительницами одного пола отражаются и на отношениях матери и дочери?
— Ты с ума сошла! — Ван Чао высунул голову из-за спины матери Ван. — Тебя изнасиловали, поэтому у тебя сорвало крышу, и ты решила отыграться на мне?
Нин Шу усмехнулась.
— Тебе лучше не спать сегодня ночью, а не то я тебе язык отрежу.
Нин Шу ничего не делала старшим из семьи Ван, но вот Ван Чао?
Если она будет бить Ван Чао, то это непременно отзовётся душевной болью в сердцах старших.
А такой мусор, как Ван Чао, нужно бить почаще, чтобы он не вредил обществу.
Если рассчитывать на такого сына, как Ван Чао, что он будет помогать, когда они выйдут на пенсию, это всё равно, что раньше лечь в гроб.
— Бессовестная дрянь!
Отец Ван Ин схватил чайную чашку со стола и швырнул её в сторону Нин Шу.
Нин Шу тут же увернулась и чашка разбилась об пол, разливая горячую воду, от которой пошёл белый пар.
— Я опозорена, но посмеешь ли ты пойти к Ли Бину? — равнодушно спросила Нин Шу.
— Мало того, что ты опозорена, так ещё и устроила сцену, чтобы все об этом узнали. И как я только родила такую дрянную дочь-обузу? — тут же резко воскликнул мать Ван Ин, похлопывая себя по лицу. — Может, тебе твоё лицо не нужно, но мне ещё нужно моё старое лицо.
Нин Шу:
— Ссыкло. Только и можете, что орать на меня.
Нин Шу ушла в свою комнату и закрыла дверь.
В любом случае, она не ждала, что её семья будет пытаться добиться справедливости ради неё.
Они просто не считали поручителя частью семьи.
В любом случае, эта дочь станет частью чужой семьи. И, когда придёт время, за неё ещё можно будет получить свадебный выкуп.
А позволять девушке учиться или что-то подобное — это просто безумие.
За дверью, мать Ван Ин продолжила болтать и ругаться.
Она ругала Нин Шу за то, что она такая бесстыдная. Что мать зря её вырастила. Если бы она знала, что дочь станет падшей женщиной, то убила бы её сразу после рождения.
А теперь она выросла и портит репутацию всей семьи. Да какой мужчина захочет себе такую бессовестную проклятую женщину в жёны?
Ей поддакивал ломающийся голос Ван Чао.
Дым дешёвых сигарет отца Ван Ин наполнил дом.
Нин Шу слушала разглагольствования матери Ван Ин, но в её душе не было никаких колебаний. Она лишь чувствовала лёгкую печаль.
Вот такие женщины и продолжают поддерживать общество, в котором доминируют мужчины.
Их лишают не только собственных прав, но даже базовых человеческих прав, но они всё равно передают эту концепцию из поколения в поколение.
Вы хотите, чтобы она умерла? Но она хочет жить. Жить лучше, чем кто-либо ещё.
Единственный способ быть сильной — это быть сильной внутри. И быть достаточно сильной, чтобы спокойно воспринимать эти вопросы.
Все искажают значение изнасилования. Изнасилование, это всё равно, что ранение и убийство.
Однако, когда дело касается соблазнов, все почему-то косо смотрят на женщин.
Нин Шу культивировала в своей комнате. В нижней половине живота было неприятно и её трусики немного промокли от вытекающей крови.
Нин Шу использовала ту прядь духовной энергии, что она успела накопить, чтобы успокоить дискомфорт в теле.
Когда пришло время есть, никто не позвал Нин Шу.
Нин Шу сама открыла дверь, села на лавочку, взяла парную булочку, несколько кусков мяса с тарелки и съела всё это.
Ван Чао покосился на Нин Шу. Обычно он ел это мясо, потому что его тело ещё росло.
Ван Чао всегда думал, что он недостаточно высокий. В других семьях пили молоко, а в его семье такого не было. Поэтому Ван Чао был очень недоволен.
Вся вкусная еда в семье доставалась Ван Чао. По сути, это было негласное правило. И обычно Ван Ин даже не прикасалась к еде Ван Чао.
А теперь Нин Шу съела мясо, чем очень разозлила Ван Чао.
Нин Шу ела парные булочки, игнорируя сердитый взгляд Ван Чао, а потом изогнула уголки рта и сказала:
— Ты так смотришь на меня. Хочешь, чтобы я снова тебя отлупила?
— Ты…
Сумасшедшая.
Ван Чао с негодованием стал есть свою парную булочку.
*пам*
Отец Ван Ин с силой положил свои палочки на стол. Его лицо было искажено гневом.
— Ты только посмотри на себя! Иди есть на кухню! Обычно я баловал тебя, позволяя есть за одним столом с нами. Где ты видела, чтобы другие женщины могли есть за одним столом с остальными? — сказал отец Ван Ин с горящим от гнева лицом.
О, она и забыла об этом. Женщинам не дозволено есть за столом.
Они должны, съёжившись, сидеть на маленькой табуретке на кухне и есть.
Нин Шу не сдвинулась с места и неискренне сказала:
— Спасибо тебе за такую великую доброту, папочка.
Заставлять людей идти на кухню есть, и даже не прислуживать за столом? Тогда уж лучше перевернуть стол и тогда никто не будет есть.
Если пытаться всем угодить, то какой смысл, если ты не живёшь так, как тебе хочется?
Нин Шу продолжила орудовать палочками, взяв еды с каждой из тарелок.
На столе был даже суп, но он был больше похож на воду, потому что в нём было ни капли жира.
Нин Шу сыто рыгнула и довольно сказала:
— Я впервые так наелась. Раньше я не смела так протягивать палочки.
Раньше, стоило ей только протянуть свои палочки, как мать Ван Ин останавливала её.
— Я наелась. Дальше вы сами.
Нин Шу встала, развернулась и пошла в свою комнату.
Лицо матери Ван Ин было перекошенным.
— Эта дрянная девчонка совсем с ума сошла от шока?
Теперь мать Ван Ин не смела ничего делать своей дочери, опасаясь, что та, в ответ, будет лупить Ван Чао.
