Журнал заплатил не так уж много, всего лишь несколько сотен юаней.
Но Нин Шу не волновали деньги. Она всего лишь воспользовалась каналами этого журнала. Однако она использовала не только бумажный журнал, но ещё и интернет.
Эту статью много кто перепечатал.
Скорость распространения была высокой.
Разобравшись с этим, Нин Шу сделала несколько косметических продуктов, с намерением дать их на пробу другим богатым дамам.
Нин Шу разослала жёнам аристократов несколько питательных паст, которые облегчали симптомы менопаузы.
Эти пасты могли облегчить небольшие боли в животе, учащённое сердцебиение, артритные боли, головные боли, головокружение, бессонницу, обмороки, приступы рассеянности, нестабильное настроение, истерики, паранойю, депрессию и прочие проблемы менопаузы.
Когда Нин Шу разослала их, жёны аристократов отреагировали равнодушно.
Но Нин Шу никуда не спешила. Всё же, эффект подобных вещей сразу не определить. Обычно все считают это нормальным. Даже внезапные боли в животе.
Нин Шу заехала в больницу и увидела Дин Нинде, лежащую на больничной койке.
Они не виделись несколько дней, и при первом же взгляде на Дин Нинде, Нин Шу увидела, что Дин Нинде сильно похудела, а её подбородок заострился.
Её лицо растеряло весь румянец и она выглядела жалкой даже не притворяясь.
От боли Дин Нинде растеряла всю свою энергию.
Она словно умирала.
Бай Ханьмо сторожил больничную койку. Он был словно кипящий вулкан, готовый вот-вот извергнуться.
Когда он посмотрел на Нин Шу, его глаза были красными, а взгляд невероятно холодным.
Нин Шу знала, что если ситуация Дин Нинде продолжится подобным образом, то терпение Бай Ханьмо достигнет предела.
Тогда её саму и мать Дин похоронят вместе с Дин Нинде.
Вот до какой степени замучалась Дин Нинде.
Теперь она больше не посмеет вести себя так, чтобы её снова толкнули.
Нин Шу подошла к кровати и протянула руку, чтобы поправить одеяло для Дин Нинде.
Но Бай Ханьмо тут же взмахнул рукой и с силой отбил её руку.
— Не смей трогать её своими грязными руками, — холодно сказал Бай Ханьмо.
— Да я же просто поправляю ей одеяло, — ошарашенно сказала Нин Шу. — Что я могу ей сделать, пока ты тут?
— Не смей ей ничего делать!
Взгляд Бай Ханьмо был резким. Он пристально уставился на руку Нин Шу. Нин Шу подняла руку и растопырила пальцы.
— У меня в руке ничего нет.
— Чего это ты стала такой доброй, что даже одеяло поправляешь? Чего ты хочешь? Нинде сейчас в таком состоянии только благодаря твоей матери и тебе.
Нин Шу развела руками.
— Изначально мы собирались пожениться, а потом всё развернулось на 180 градусов. И всё благодаря Дин Нинде.
— Я тебя не люблю. Я люблю Дин Нинде.
— Тогда зачем ты обручился со мной?
— Это потому, что я тогда ещё не встретил Дин Нинде.
— Дин Нинде из семьи Дин. Ты слепой, что ли?
Пока Нин Шу спорила с Бай Ханьмо, она положила руку на руку Дин Нинде.
— Это потому, что я даже не знал о существовании Дин Нинде. Если бы я знал о ней, то как бы я мог обручиться с тобой?
— Даже если она и I__-cy незаконнорожденная дочь, по крайней мере, она член семьи Дин. Как ты мог её настолько игнорировать? Её же ни разу не приглашали на банкет.
Бай Ханьмо сильно пожалел, что не узнал Дин Нинде раньше и позволил ей так страдать.
Нин Шу усмехнулась.
— То, что люди, организующие банкет, не пригласили её, это тоже моя вина?
Впрочем, никто не может выбирать, где родиться. И личность человека будет преследовать его до конца жизни.
Рождение — это первородный грех.
Если искать виноватых, то нужно вернуться к источнику проблемы. Разве это не вина Дин Яня и Цзи Лоу?
Одна — жадная до денег, второй — похотлив. А потом всю вину свалили на поручителя и мать Дин.
Долги закрывают не так!
— Кто позволил тебе касаться её, — Бай Ханьмо резко отдёрнул руку Нин Шу. — Если ты ещё раз её коснёшься, я тебе руку отрублю.
Нин Шу коснулась своей руки, которая болела и покраснела от удара Бай Ханьмо, и равнодушно глянула на Бай Ханьмо.
После этого она глянула на Дин Нинде, развернулась и ушла.
Она забрала энергию ян из тела Дин Нинде, но немного оставила. Такое количество энергии не будет приносить много боли Дин Нинде, но всё равно будет немного больно.
И всегда будет больно в ветреную и пасмурную погоду. А в дождливую погоду будет ещё больнее.
Хоть боль и будет терпимой, но постоянная боль тоже бывает изнурительной.
Нин Шу не хотела забирать энергию ян, но опасалась, что Бай Ханьмо станет слишком безжалостным по отношению к матери Дин.
И хотя мать Дин тоже скатилась с лестницы, а Бай Ханьмо пообещал, что простит мать Дин, но перед любимым человеком не устоят никакие принципы. К тому же, Бай Ханьмо всегда был высокомерным и самодовольным, и всегда действовал в интересах себя и своей возлюбленной.
Нин Шу протяжно вздохнула. С сильными людьми не так-то просто разобраться.
Ведь при этом ещё и самой нужно остаться в целости и сохранности.
Когда Нин Шу вышла из больницы, ей позвонили с неизвестного номера.
Нин Шу приняла звонок и из телефона прозвучал очень тихий голос.
— Это я, Лянь Минь. Ты где? Давай встретимся.
Нин Шу лишь подняла брови. Она совсем не удивилась. Судя по времени, крем от ожогов, который она дала Лянь Минь, уже закончился.
Нин Шу сказала адрес кафе, после чего Лянь Минь повесила трубку.
Нин Шу посмотрела на выключившийся телефон. А эта девушка очень гордая.
У Нин Шу сложилось такое впечатление, что Лянь Минь была очень агрессивной.
Когда Нин Шу приехала к кафе, она увидела очень заметный роскошный автомобиль, припаркованный перед кафе.
Нин Шу с большим трудом припарковалась, после чего вошла в кафе.
Когда Нин Шу вошла в кафе, она увидела Лянь Минь, сидящую у окна и пьющую кофе.
Нин Шу подошла к ней и отпила воды.
Лянь Минь аккуратно поставила чашку. Чашка не издала ни звука.
Все действия Лянь Минь были элегантными и грациозными.
— Почему ты пришла только сейчас? — спросила Лянь Минь.
— Застряла немного в пробке. Чего ты хотела от меня? — спросила Нин Шу.
Выражение лица Лянь Минь смягчилось.
— У тебя ещё осталось то средство, которое ты мне давала в прошлый раз?
— И как тебе эффект? — спросила Нин Шу.
— Есть небольшой эффект. Я чувствую некоторый зуд.
— Зуд означает, что эффект есть. Это активируются клетки тела, — сказала Нин Шу. — И хотя полностью восстановиться не получится, но определённо станет гораздо лучше.
Лянь Минь слегка наклонилась вперёд и посмотрела на Нин Шу.
— Так у тебя есть ещё?
Нин Шу кивнула.
— Есть ещё.
— Хорошо. Давай мне. Я заплачу, — сказала Лянь Минь.
Нин Шу махнула рукой.
— Зачем говорить о деньгах?
Нин Шу достала ещё несколько баночек из сумочки.
— Это для тебя, а вот это я давала своей тётушке. Это помогает для регуляции эндокринной системы. Если говорить точнее, то помогает облегчить симптомы менопаузы. Для эффективного воздействия эту пасту нужно есть. Помоги мне распространить её, — начала щебетать Нин Шу.
Лянь Минь взяла все баночки и бутылочки.
— Если бы твоё средство не оказалось действенным, то я бы даже не удосужилась с тобой разговаривать.
Нин Шу искренне улыбнулась.
— Можешь показать мне свою рану? Тогда я сделаю тебе лекарство в соответствии с серьёзностью раны.
Выражение лица Лянь Минь стало серьёзнее. Нин Шу увидела её выражение и сказала:
— Если тебе неудобно, тогда ладно.
— Пойдём в машину, — сказала Лянь Минь.
Нин Шу забралась в автомобиль Лянь Минь, и Лянь Минь расстегнула свою одежду.
Нин Шу увидела у неё ожог, который растянулся от груди до живота.
Кожа была неровной, потому что из-за ожога она вся оплавилась. Местами она была розовая.
Но всё это выглядело немного устрашающе.
Лянь Минь поспешно прикрыла рану и застегнулась.
