Возможно ли, что героическое спасение, которое устроил Фейри, стало началом священной войны? Он просто воспользовался поводом, чтобы уничтожить Орден Егерей Крови.
Чем больше Нин Шу думала об этом, тем больше она считала, что в этот раз действительно пробудился вампир третьего поколения.
Потому что, хоть люди и вампиры перемешались, но это всё было в частном порядке, в общем и целомвыглядел так, словно в нём преобладают люди.
Но у вампиров откуда-то внезапно появилась уверенность, чтобы уничтожить Орден Егерей Крови и нарушить баланс.
Выражение лица Нин Шу не изменилось, когда она доела три огромных бургера и выпила две бутылки йогурта, отчего глаза Кейси округлились.
— Я видел так много женщин, миллион прекрасных цветов, но я никогда не встречал кого-то вроде тебя, — сказал Кейси и подмигнул.
Нин Шу сыто рыгнула.
— Просто эта сестричка необыкновенная.
Поев, Нин Шу пошла в свою комнату, потирая живот. Она чувствовала, как содержимое её желудка переваривается и превращается в энергию, которая растекается по каждой части её тела.
Наконец, она собралась в даньтяне.
Нин Шу открыла дверь комнаты и увидела Мину, сидящую на своей кровати.
Было очевидно, что она пришла снаружи, где было пыльно и ветренно, но её лицо было румяным и полным ****** цвета.
Нин Шу прикинула в уме и поняла, что цветы персика Мины уже были похищены.
Когда Мина увидела Нин Шу, от смущения она какое-то время не знала, что сказать. Но потом увидела, что Нин Шу её игнорирует.
Она даже не поздоровалась, отчего смущение на душе у Мины исчезло и сменилось гневом.
Это всё было из-за Фейри, перед которым Мина чувствовала себя растерянной. Отношения между ней и Фейри явно двигались в странном направлении.
За пределами I_фри_dom отношений между Егерем Крови и вампиром.
Мина была в замешательстве, даже несмотря на то, что Фейри бесчисленное множество раз говорил, что подарит ей первые объятия.
Но Мина твёрдо говорила: “нет, абсолютно нет”.
— Жасмин, в этот раз я выполнила несколько заданий, — сказала Мина.
Нин Шу равнодушно хмыкнула.
Мина: …
Она выполнила столько заданий, потому что хотела впечатлить Нин Шу, но от такого равнодушного отношения Нин Шу Мине хотелось кашлять кровью.
— Жасмин, что, чёрт подери, ты имеешь в виду? Если ты не хочешь быть моей напарницей, то скажи об этом прямо. Не будь такой двусмысленной.
— Я не хочу быть твоей напарницей.
Хоть Мина и догадывалась об этом, но, когда Нин Шу действительно прямо сказала об этом, Мина всё равно почувствовала обиду.
У неё было такое чувство, словно её сердце разбилось на множество лепестков.
Нин Шу прочитала во взгляде Мины фразу: “Как ты можешь быть такой жестокой и делать мне так больно?”.
Нин Шу была очень довольна. Сделав Мине больно, она чувствовала счастье.
— Я знаю, что обошлась с тобой немного плохо в прошлый раз.
— Не немного, а очень плохо.
… Мина чуть не расплакалась.
Она действительно никогда не встречала такого холодного и бессердечного человека.
— Но я теперь могу самостоятельно выполнять задания, — сказала Мина.
Нин Шу подняла брови и с некоторым удивлением спросила:
— Ты охотилась на вампиров?
Мина тут же кивнула.
— Да.
Нин Шу удивилась.
— Ради тебя Фейри даже убивает своих собственных сородичей. Это потрясающе!
Мина: …
Лицо Мины поплыло цветными пятнами. Она не удержалась и сказала:
— Жасмин, тебе что, станет плохо если ты не съехидничаешь над кем-нибудь?
Нин Шу кивнула.
— Мне станет плохо, если не съехидничаю.
Горько разочаровавшись в Нин Шу, Мина больше не хотела с ней разговаривать. Она стала перебирать свои вещи.
Как только Нин Шу увидела, что Мина ведёт себя таким образом, она сразу поняла, что сказала правду. С такими навыками, как у Мины, убить вампира в одиночку, да ещё и кремировать его потом?
В одиночку она этого сделать не могла.
Скорее всего, Фейри просто взмахнул рукой и вампиры превратились в крошки.
Если бы Мина сама всё это сделала, то она бы сейчас не спорила с ней. Мина не обладала достаточными навыками, даже если и говорила об обратном.
Нин Шу цокнула языком.
Мина сложила вещи и с некоторым негодованием сказала Нин Шу:
— Жасмин, какое право ты имеешь презирать меня?
— А какое право мне нужно, чтобы презирать тебя? У тебя нет ни положения, ни навыков. Я думаю, что ты хочешь стать вампиром, чтобы жить вечно и сохранить своё юное лицо, — небрежно сказала Нин Шу.
Мина встала.
— Жасмин, у тебя спина ещё не заболела вот так стоять и говорить всякое? Я повстречала достойного человека. Просто так уж вышло, что он — вампир. Я не думаю, что ты будешь вести себя так уверенно, когда сама влюбишься.
Нин Шу развела руками:
— Вот почему ты раньше не вела себя так уверенно и смело? Даже если бы я понравилась вампиру, я бы не стала колебаться. Я отчётливо понимаю, что Егеря Крови и вампиры — против друг друга. Хоть я и не хочу говорить, что я такая великая, но Егеря Крови действительно последний барьер обороны для людей.
Мина фыркнула.
— Ты такая двуличная. Делаешь такие серьёзные и праведные заявления.
Нин Шу снисходительно усмехнулась.
— Только не думай использовать свои детские чувства, чтобы измерить моё сёрдце. Я не настолько благородная. А вот ты, будучи в Ордене Егерей Крови, но думая о вампирах, не имея своих собственных принципов и положения, кто ты такая, чтобы насмехаться надо мной за то, что я такая серьёзная и праведная? Выросла в Ордене Егерей Крови, но ради вампира отвернулась от Ордена. Таких как ты нужно сразу бросать в вонючую канаву. Какой смысл тебя выращивать такой большой?
Мина покраснела и с негодованием сказала:
— Ты мыслишь слишком резко. Не делай себя такой великой. Вампиры и люди подписали мирный договор.
— Наивная, все союзные договоры заключаются только между равными и на равных условиях. Кому есть дело до каких-то договоров с теми, кто слаб и кого можно просто уничтожить.
— Ты… ты просто не встретила того, кто тебе понравится, вот почему ты говоришь такие грубости. Однажды, ты поймёшь и захочешь уничтожить небеса и землю, чтобы быть с ним. Но такую как ты, никто не полюбит.
Так вот как атакуют женщины?
“У тебя нет мужчины, который бы тебе нравился, поэтому ты — неудачница”.
Нин Шу ничуть не чувствовала себя жалкой. Молить кого-то другого о любви — вот это жалко. А потом использовать вымоленную любовь, чтобы выпендриваться.
Нин Шу нравился вежливый способ общения между джентльменами.
И Нин Шу прекрасно осознавала, что она — эгоистичный человек. Для неё нет никого важнее, чем она сама.
Нин Шу развела руками.
— У меня нет с этим никаких проблем. И мне не придётся уничтожать небеса и землю только для того, чтобы быть с одним человеком.
— Ты…
Мина не знала, что и сказать. Жасмин её слишком раздражала. Насколько Мина помнила, Жасмин не была такой раздражающей.
Жасмин была понимающей и великодушной.
Но теперь с Жасмин очень трудно иметь дело.
— Знаешь, твой колкий взгляд и острый язык очень раздражают.
Нин Шу беспечно ответила:
— Я просто говорю то, что хочу. Если для тебя это резко, значит, так и есть. Я лишь говорю о том, что ты уже сделала. Своими же действиями ты доказала, какой ты гадкий человек.
Щёки Мины надулись от гнева.
— Жасмин, ты мне просто завидуешь.
Нин Шу: …
— Чего мне завидовать-то? У тебя ничего нет, кроме любви к вампиру.
