— Ты пил мою кровь, и я тебе непременно отомщу!
Мина подхватила подол платья и убежала.
Нин Шу с опаской уставилась на Фейри, медленно отступая.
Мина могла убежать так, словно ничего не было, но вот Нин Шу так не могла.
Фейри размял шею, поднял руку и на его пальцах выросли длинные и острые ногти.
— Иди сюда. Не уходи, ты же Егерь Крови, да ещё и посмела следить за мной.
В мгновение ока Фейри оказался перед Нин Шу. Его длинные красные ногти, с которых словно стекала кровь, направились к лицу Нин Шу.
Нин Шу наклонила голову, уворачиваясь от ногтей, но они всё равно оцарапали её лицо, оставляя кровавые отметины.
Нин Шу поспешила попятиться. Она подняла свою юбку, достала пистолет, привязанный к ноге и выстрелила в Фейри.
Фейри тут же сместился, уворачиваясь от пули, и при этом мгновенно переместился перед Нин Шу.
Нин Шу выплюнула полный рот чесночной воды в лицо Фейри.
Лицо Фейри было заляпано неприятной чесночной водой, отчего послышалось неприятное шипение, но особого вреда это ему не нанесло.
Однако эта чесночная вода попала в глаза Фейри, отчего они стали ещё краснее.
К тому же, глаза вампиров становятся красными, когда вампиры злятся. Теперь глаза Фейри были такими красными, словно из них сочилась кровь.
Она успешно разозлила Фейри.
Она не могла сбежать, поэтому могла лишь отчаянно сопротивляться. Чесночную и святую воду ещё можно было использовать против обычных вампиров, но вот против Фейри они были бесполезны.
Вампиры, они же почти как зомби, верно?
Нин Шу бросила пистолет, чтобы увернуться от очередной атаки Фейри, но на её лице остался очередной кровавый шрам.
Твою мать. Он царапает её лицо, чтобы испортить её красоту?
Лицо этой старушки раздражает его?
Нин Шу использовала духовную энергию из даньтяня и стала крутить пальцами, складывая магическую формулу. В воздухе постепенно начало появляться заклинание.
Зрачки Фейри сжались.
— Восточная магия?
— Вперёд.
Нин Шу указала талисману направление, и тот, превратившись в луч света, полетел в сторону Фейри.
На теле Фейри появился плащ, и Фейри накрылся им, чтобы заблокировать заклинание.
Заклинание и плащ вошли в контакт и тут же последовал взрыв с белым дымом.
Нин Шу подобрала пистолет с земли и в мгновение сбежала из поля зрения.
В её теле было слишком мало духовной энергии. Она едва смогла сложить заклинание, как духовная энергия в теле закончилась.
Если бы бой затянулся хоть ещё немного, Фейри точно порвал бы её на части.
Фейри увидел дыру в своём плаще и его лицо перекосилось, а глаза стали ещё краснее.
В Ордене Егерей Крови всё ещё есть люди, знающие восточную магию.
Помимо того старого хрыча из Ордена Егерей Крови, который немного знал магию, есть и ещё кто-то, кто знает восточную магию.
Фейри мгновенно исчез.
Нин Шу сбежала из особняка и отправилась в свой отель.
Хорошо, что в этот раз она не умерла. Задание едва было выполнено.
Нин Шу вытерла кровь с лица. На лице осталось два пореза.
Когти Фейри оказались острее ножа. Если бы она не успела увернуться, то его когти пронзили бы её лицо.
Нужно поспешить с культивацией. К тому же, Нин Шу обнаружила, что в этом мире очень удобно использовать заклинания, словно у них нет ограничения.
Это означало, что этотболее-менее магический. Всё же, тут даже были вампиры.
Поэтому ей нужно усердно культивировать.
У неё не было иного выбора, кроме как наращивать свою силу.
Нин Шу зашла в аптеку и купила антисептик, после чего нанесла его на раны.
Может, на ногтях Фейри были какие-нибудь бактерии. Его ногти внезапно выросли длиннее пальцев.
Нин Шу купила штаны и переоделась, после чего вернулась в отель.
Когда Нин Шу открыла дверь, она увидела Мину, сидящую на постели.
Мина фыркнула и повернулась спиной к Нин Шу. Она выглядела рассерженной и обиженной.
Нин Шу отправилась в ванную, чтобы помыться и отвязать вещи с ног.
Мина могла злиться столько, сколько ей захочется.
Помывшись, Нин Шу села на свою постель и начала культивировать.
Она обнаружила, что заклинания более эффективны, чем святая вода.
Против сильных вампиров вроде Фейри обычные методы просто не работают.
Мина повернулась к Нин Шу спиной, потому что хотела, чтобы та извинилась и объяснилась перед ней. Но Нин Шу вернулась и ни слова не сказала.
Это немного огорчило Мину.
Развернувшись, она увидела, что Нин Шу просто сидит на постели и игнорирует её.
Мина не удержалась и спросила:
— Жасмин, ты ничего не хочешь мне сказать?
Ей было очень тяжело на душе, словно одна только она переживала из-за этого, а её напарнице было наплевать.
Нин Шу открыла глаза и посмотрела на Мину.
— И что ты хочешь, чтобы я сказала?
— Это же ты наблюдала за тем, как тот гадкий вампир пил мою кровь! И ты даже не пришла мне на помощь.
Мина была очень обижена и вытянула шею.
— Гляди, у меня на шее две дыры от укуса. Мы же напарники. А ты видела, что я в смертельной опасности и не спасла меня. Это против правил Ордена Егерей Крови, — грустно сказала Мина. — Ты не считаешь меня своей напарницей, с которой нужно жить и умирать вместе.
Нин Шу прямо сказала:
— Я не могла его победить, с какой стати мне было выходить? К тому же, вампир ничего тебе не сделал.
Мина широко распахнула свои блестящие от слёз глаза.
— Что значит “ничего не сделал”?! Посмотри на мою шею.
Нин Шу: …
Наклонив голову, Нин Шу посмотрела на неё.
— Так ты теперь винишь меня?
Сердце Мины дрогнуло от холодного выражения лица Нин Шу. Она надула губы.
— Разве это не твоя вина?
— Мина, я прошу тебя не быть такой сучкой белым лотосом. Разве не ты сбежала, оставив меня наедине с тем вампиром? Как так вышло, что в тот момент ты не подумала о нас, как о напарниках? Разве тебе не приходило в голову, что тот вампир убьёт меня? Разве я жаловалась на тебя?
Нин Шу почувствовала некоторую беспомощность. Такие люди никогда не помнят, что они делают, но, когда это делают другие, они обижаются.
Это уже просто достало.
Сучки Белого Лотоса тоже должны знать меру.
Мина уставилась на неё обиженным и слезливым взглядом. Она была очень обижена.
— Я тогда просто была ошеломлена и забыла.
— О, тогда я тоже была в замешательстве, когда увидела, как у тебя пьют кровь, и не знала, что делать, — небрежно сказала Нин Шу.
Мина закусила губу.
— Жасмин, ты не хочешь быть моей напарницей?
— А ты как думаешь? Конечно же я не хочу быть твоей напарницей, — прямо сказала Нин Шу.
Она же была напарницей, а не слугой. Она не обязана потакать синдрому принцессы.
Мина взвыла, накрыла голову одеялом и стала рыдать под одеялом.
Нин Шу проигнорировала её и начала культивировать.
Какое-то время Мина плакала, но потом увидела, что Нин Шу не утешает её и даже закрыла глаза.
На душе у Мины стало ещё больше обиды. Она села и сказала Нин Шу:
— Я непременно найду и убью того вампира, вот увидишь!
Нин Шу даже бровью не повела. Какое там “найду и ||убью”. Она потом даже не искупит вину за свой поступок.
Она не то, что за одного человека не искупит вину, она и за весь Орден Егерей Крови не искупит вину.
Очевидно же, что она сделала что-то неправильно, так пусть примет наказание. Но она такая обиженная. Я поступила плохо, но вы не можете со мной так поступать. Вы все — плохие люди.
Такие уж эти сучки белого лотоса: остальных оценивают по всей строгости, а к себе относятся снисходительно.
