Лу Юаньфань был не самым лучшим отцом, и особо не заботился о своих дочерях во внутреннем дворе.
Как глава семьи и мужчина, а мужчины всегда считают себя выше женщин, он не хотел зря тратить своё время на дочерей.
Нин Шу жалобно уставилась на Лу Юаньфаня.
Лу Юаньфань был сейчас в расстроенных чувствах и, при виде Нин Шу, с её умирающим видом, он почувствовал себя ещё хуже.
— Я же сказал тебе возвращаться в свой двор. Сейчас происходит слишком много всего, не докучай мне.
Лу Юаньфань потёр брови.
Нин Шу: →_→
Нин Шу сделала реверанс и поклонилась, после чего развернулась и ушла, мысленно злорадствуя над его неудачей и желая ему сдохнуть от волнения.
Ещё немного погуляв по саду, Нин Шу вернулась в свой двор и продолжила вышивать. Всё равно книга уже была уничтожена, так что она могла на некоторое время вздохнуть с облегчением.
— Мисс, уже почти конец месяца. С после того происшествия неизвестно, позовёт ли господин старшую мисс на обед, — сказала Юань Сюан, наливая чая для Нин Шу.
В конце каждого месяца семья Лу собиралась вместе, что считалось семейным обедом.
Нельзя же круглый год прожить и не есть вместе. Они ведь семья.
По сути, в этом не было ничего особенного. Разве что это была единственная возможность поговорить с Лу Юаньфанем раз в месяц.
Нин Шу не переживала из-за этого обеда.
Однако, когда подходило время обеда, пришла служанка, чтобы сообщить Нин Шу, чтобы в полдень она пошла в главный зал на обед.
У Лу Юаньфаня всё ещё хватило духу, чтобы собрать семью вместе? Разве он не будет от этого настолько раздражён, что перевернёт стол?
Раз отец позвал, то надо идти.
Когда наступило время обеда, Нин Шу немного привела себя в порядок и пошла в главный зал.
Когда она вошла в дом, она застыла на мгновение, потому что Лу Минсюань и тётушка Юнь тоже были тут.
Нин Шу воскликнула:
— Старшая сестра.
Лу Минсюань хмыкнула и проигнорировала Нин Шу.
Похоже, Лу Минсюань догадалась, когда она сможет выйти из своего двора.
Нин Шу села рядом с тётушкой Лю и стала молча пить чай.
Затем пришли Лу Цзюньнин и Шэнь Ичэнь.
Если честно, то как ни посмотри, но эти двое, не считая имени, были словно муж и жена. Они жили под одной крышей и всё делали вместе.
Единственное, что было неизвестно, это вламывался ли Шэнь Ичэнь в спальню Лу Цзюньнин по ночам, чтобы разделить с ней постель.
Нин Шу считала, что это вполне возможно. Всё же, они уже переспали, одним разом больше, какая разница?
Когда Лу Цзюньнин увидела Лу Минсюань, она тоже застыла, а потом сказала:
— Старшая сестра, ты вышла?
Лу Минсюань даже улыбнулась Лу Цзюньнин.
— Да, мне было скучно сидеть дома, вот я и вышла прогуляться.
Лу Цзюньнин кивнула.
— Это хорошо, иногда нужно выходить прогуляться. Сидеть всё время в комнате вредно.
Нин Шу с недоверием смотрела на этих двоих сестёр. Они так спокойно разговаривали друг с другом, словно любили друг друга сестринской любовью.
Нин Шу держала чашку чая и пила чай, не вмешиваясь в разговор между ними.
Вскоре пришли служанки, несущие блюда.
Лу Юаньфань вошёл в зал, просканировал взглядом собравшихся и сел.
— Давайте поедим.
Все остальные расселись за столом.
Лу Минсюань заговорила первой:
— Отец, эта дочь виновата. Эта дочь понимает, что она была неправа.
Лу Юаньфань кивнул.
— Хорошо, что ты понимаешь, что неправа. Веди себя хорошо, и больше ничего такого не делай.
— Угу, — Лу Минсюань задыхалась от слёз, которые тут же потекли по её щекам. — Спасибо, отец.
Лу Минсюань села, продолжив вытирать слёзы, отчего тётушка Юнь тоже начала вытирать ей слёзы.
Тётушка Юнь тоже поблагодарила Лу Юаньфаня:
— Спасибо, господин.
На лице Лу Цзюньнин появилось загадочное выражение, после чего оно стало только холоднее.
Нин Шу проглотила еду, которую жевала, и посмотрела на картину любящего отца и почтительной дочери. Это выглядело так странно.
Лу Юаньфань посмотрел на Лу Цзюньнин и сказал:
— Можешь больше не заниматься семейными делами.
Лу Цзюньнин нахмурилась и спросила:
— Отец, почему? Неужели эта дочь сделала что-то неправильно?
Лу Цзюньнин никак не могла понять, почему Лу Юаньфань решил лишить её права управления домашним хозяйством.
Лу Юаньфань отложил палочки и равнодушно сказал:
— Ты должна заняться подготовкой приданого. Этот отец решил выдать тебя замуж за Его Высочество императорского дядю.
Шэнь Ичэнь тут же улыбнулся.
— Премного благодарен за ваше решение.
Выражение лица Лу Цзюньнин переменилось и она тяжело положила свои палочки на стол.
— Я не выйду замуж.
Как только Лу Цзюньнин сказала это, выражение лица Шэнь Ичэня перекосилось и застыло.
Лу Юаньфань увидел, что выражение лица Шэнь Ичэня стало нехорошим, и тут же сказал:
— Какая разница, хочешь ты выходить замуж или нет? Императорский дядя уже так долго живёт в резиденции Лу и вы каждый день ходите вместе. Если ты не выйдешь замуж за него, тогда за кого? Назначайте дату.
Лу Цзюньнин упрямо поджала губы. Она не хотела выходить замуж.
Лу Юаньфань сказал тоном, не терпящим возражений:
— Так что, ты тоже будешь готовить своё приданое. Садись.
— Отец, ты просто хочешь использовать меня как инструмент для усиления своей власти. Если ты хочешь использовать императорского дядю, то сперва убедись в том, хочу ли я выйти замуж, — холодно сказала Лу Цзюньнин.
— Родители решают, а сваха знакомит*, хочешь ты этого или нет, — с кислым видом сказал Лу Юаньфань.
Его взгляд метался по лицу Лу Цзюньнин.
В глубине души он был немного шокирован тем, что его дочь такая бунтарка.
— Это же я выхожу замуж. Никто не может заставить меня выйти замуж за кого-либо, — твёрдо сказала Лу Цзюньнин.
— Как хочешь, день всё равно будет назначен, — сказал Лу Юаньфань, с непоколебимым видом.
Отец и дочь спорили, а Шэнь Ичэнь, сидящий рядом, был немного пристыжен.
Перед лицом столь многих людей, Лу Цзюньнин сказала, что не хочет выходить за него замуж.
Лу Юаньфаню стало лень спорить с Лу Цзюньнин.
— А насчёт домашних дел, наложница Лю, теперь ты будешь ими заниматься.
Тётушка Лю, которая сидела, опустив голову и притворяясь, что её тут нет, в шоке подняла голову, услышав эти слова.
Она с недоверием спросила:
— Господин, что вы сказали?
— Домашними делами теперь будешь заниматься ты.
Тётушка Лю чуть не потеряла сознание от внезапно свалившегося с неба пирога. Но, когда на неё уставилось так много людей, она затрепетала от страха.
Тётушка Лю была взволнована и напугана. Она невольно посмотрела на Нин Шу. Нин Шу незаметно покачала головой.
Домашними делами управлять не так уж легко. И не все подчинённые будут её слушаться.
Тётушка Лю увидела, что Нин Шу качает головой и почувствовала лёгкое разочарование. Увидев, что тётушка Юнь и Лу Цзюньнин смотрят на неё очень недобрыми взглядами, она застыла.
Тётушка Лю замахала руками и сказала Лу Юаньфаню:
— Господин, я не смогу. Я никогда раньше не управляла домашним хозяйством. Я ничего об этом не знаю.
— Постепенно научишься, — сказал Лу Юаньфань.
Чем больше Лу Юаньфань говорил это, тем больше тётушка Лю чувствовала, что это неправильно.
— Господин, эта наложница глупая, эта наложница не сможет управлять такой большой семьёй.
Лу Юаньфань сердито глянул на тётушку Лю, а потом посмотрел на тётушку Юнь.
— Значит, ты будешь управлять.
— Спасибо, господин. Я непременно буду хорошо управлять домашним хозяйством, — с радостью сказала тётушка Юнь.
Её лицо покраснело от радости, и она смотрела на Лу Юаньфаня взглядом, полным нежности.
Лу Юаньфань даже не хотел встречаться взглядом с тётушкой Юнь.
Обед закончился безрадостно. Лу Цзюньнин развернулась и ушла, отчего лицо Лу Юаньфаня перекосилось. Он сказал Шэнь Ичэню:
— Ваше Высочество, мне так неловко. Мать этой дочери умерла рано, поэтому она немного своевольная. Я надеюсь, что Ваше Высочество будет снисходительным.
____________________________________________________________
Примечание:
* родители решили, а сваха познакомила — согласно традициям, в древние времена женщины вступали в брак по приказанию родителей и уговорам свахи
