Жизнь в семье Лу будет не из лучших, но, если их выгонят со двора, тогда у них действительно начнётся ад на земле.
Лу Цзюньнин…
Нин Шу сжала кулаки. Как бы там ни было, она должна сражаться.
Женщинам без семьи и без защиты клана в эту эпоху было очень трудно сделать хоть шаг свободно.
Нин Шу предпочла бы просто покинуть семью Лу, но разве это было так просто?
Лу Минсюань была заперта по приказу Лу Юаньфаня. Ей не позволяли выходить из двора. Если она не подчинится, её просто отправят в семейный храм.
Теперь у Лу Минсюань не было никакой ценности.
Её тщательно воспитывали как первую дочь, но теперь у неё не было никакой ценности, словно она стала мусором.
Десятилетняя дочь вышла замуж вместо неё. Теперь над семьёй Лу будет насмехаться весь народ.
Сколько бы тётушка Юнь ни умоляла, Лу Юаньфань не уступал. Он даже не хотел видеть тётушку Юнь.
У него и так было много вещей, о которых нужно переживать. У него было столько битв в императорском дворе с политическими соперниками. Откуда у него взяться времени на то, чтобы переживать о дочери, которая потеряла свою ценность.
Тётушка Юнь могла лишь снова и снова вставать на колени перед его кабинетом, умоляя Лу Юаньфаня. В результате, Лу Юаньфань так взбесился, что просто запер её, чтобы тётушка Юнь сидела в своём дворе и не выходила.
Теперь и мать, и дочь были заперты.
Когда Нин Шу увидела судьбу этой пары из матери и дочери, ей стало грустно. Может, в следующий раз наступит очередь её и тётушки Лю.
Тот факт, что Лу Цзюньнин могла сделать нечто очерняющее невинность Лу Юэюнь, показывало, что в глубине души Лу Цзюньнин чувствовала отвращение к Лу Юэюнь.
Если с ней не разобраться сейчас, то в будущем, вероятно, всё равно придётся иметь с ней дело.
Нин Шу отложила свою вышивку. У неё теперь не было настроения вышивать.
— Мисс, четвёртая мисс вернулась домой, — сказала Юань Сюан, входя в комнату.
— Какая четвёртая мисс? Это старшая мисс, — спокойно сказала Нин Шу.
Юань Сюан поспешно шлёпнула себя по губам.
— Эта служанка сказала неправильно. Это старшая мисс вернулась домой.
Прошло уже несколько дней, но она всё равно вернулась проведать родителей.
Нин Шу пришла в главный зал и увидела, что Ли Юй привёл Лу Юйцзин, чей рост доходил ему лишь до подмышки, повидать своего отца.
Выражение лица Ли Юя было не очень хорошим. Но он был спокоен.
Однако Лу Юйцзин выглядела очень счастливой. Она была одета в разноцветные одежды и её волосы были причёсаны, как у замужней женщины. В причёске было полно бус. Она явно была ребёнком, но была одета подобным образом.
Лу Юйцзин радостно поприветствовала Лу Цзюньнин.
— Приветствую, старшая сестра.
Лу Цзюньнин улыбнулась и склонила голову.
Ли Юй и Лу Юаньфань ушли в кабинет, чтобы поговорить.
— Раз ты вернулась, то прогуляйся тут. Я распоряжусь, чтобы приготовили обед, — сказала Лу Цзюньнин.
— Спасибо, старшая сестра, — с благодарностью сказала Лу Юйцзин.
Когда Лу Юйцзин развернулась, бусы на заколках в её волосах издали перезвон при столкновении.
У Нин Шу сложилось впечатление, что Лу Юйцзин была словно выставкой ювелирных украшений. Она вся была в роскошных вещах.
— Третья сестра, — воскликнула Лу Юйцзин, увидев Нин Шу.
Теперь статус Лу Юйцзин был другим, поэтому Нин Шу была вынуждена поклониться и поздороваться:
— Приветствую, юная мадам Ли.
— Третья сестра шутит.
Ли Юйцзин прикрыла рот и рассмеялась, но не сказала Нин Шу подняться.
— Нет, — спокойно сказала Нин Шу.
— Третья сестра, встань, — сказала Лу Юйцзин.
Нин Шу встала, посмотрела на Лу Юйцзин и спросила:
— Почему ты вышла замуж за Ли Юя?
— Третья сестра, неужели мне нельзя выходить замуж за Ли Юя? — риторически спросила Лу Юйцзин.
Нин Шу сказала:
— Я не это имела в виду. Я имела в виду, что ты такая молодая, как ты могла выйти замуж?
Да ещё и заняла место своей сестры. Неужели она считает всех остальных за идиотов?
— Третья сестра. Супруг очень добр ко мне. Он сказал, что я ещё маленькая, поэтому не делил со мной комнату.
Нин Шу: …
Это потому что Ли Юй просто не разделит комнату ни с какой женщиной.
— Ради счастья на всю жизнь, я должна бороться, — сказала Лу Юйцзин.
Нин Шу: …
— Но это же супруг твоей сестры, — с недоверием сказала Нин Шу.
— Если старшая сестра и Ли Юй не поженились, то он не может считаться супругом старшей сестры, — Лу Юйцзин закусила губы. — Неужели третья сестра думает, что я недостойна выходить замуж за Ли Юя просто потому, что я — дочь наложницы? Просто потому, что моя мать умерла при родах и у меня нет матери, которая бы меня защитила?
Нин Шу сильно нахмурилась. Кто говорил, что она недостойна? Лу Юйцзин слишком чувствительная.
— Я так не думаю.
Лу Юйцзин сделала два шага в сторону Нин Шу. Нин Шу почувствовала аромат специй, идущий от Лу Юйцзин. Похоже, что эта одежда была пропитана специями, чтобы они пахли настолько хорошо.
— Я Знаю, что третья сестра всегда смотрела на меня свысока в глубине души. Мы же все дочери наложницы. Мы дочери отца. Но у тебя есть больше, чем у меня только потому, что твоя мать всё ещё рядом. Мы же все дочери наложниц, так почему у тебя должно быть больше, чем у меня?
Нин Шу: …
— А почему ты сравниваешь со мной? Почему бы тебе тогда не Сво бодный м ир ра нобэ сравниться с Лу Минсюань или Лу Цзюньнин? Или они слишком далеко, чтобы сравниваться с ними? Поэтому ты сравниваешь со мной? Лу Юйцзин, я же ничего плохого тебе не делала.
Нин Шу была ошарашена.
Выражение лица Лу Юйцзин немного перекосилось.
— Да, я не могу сравниться со старшей сестрой и со второй сестрой. Но почему, хоть мы с тобой обе дочери наложниц, у тебя есть то, чего нет у меня? Моё ежемесячное серебро было присвоено злыми слугами, но, третья сестра, ты каждый месяц получаешь своё ежемесячное серебро вовремя.
Нин Шу стала ещё более безразличной.
— Это же не я присваивала себе твоё ежемесячное серебро.
Проклятье, они тут все ненормальные. С какой стати она стала обвинять её?
Какого чёрта?
— Третья сестра, разве ты не знаешь, насколько важно для меня ежемесячное серебро? Пока у тебя есть булочки и чернила, хоть ты и дочь наложницы, почему же я живу так бедно?
Лу Юйцзин, похоже, выпускала накопившееся на душе негодование.
— Раз появилась такая возможность, я ни за что не откажусь от неё. Я больше не хочу жить такой жизнью в резиденции Лу.
Нин Шу тихо сказала:
— Желаю тебе счастья.
Нин Шу развернулась и пошла прочь. Без булочек не умрёшь с голоду. Без красивых заколок тоже можно жить. Неужели только ради этого стоило залезать в чужую постель?
Лу Юйцзин встала перед Нин Шу и запрокинула голову вверх, чтобы посмотреть на Нин Шу. Её лицо было разукрашено косметикой. Прежде юное лицо теперь выглядело немного странно.
Лу Юйцзин достала слиток серебра и сказала:
— Вот серебро, чтобы отплатить третьей сестре за то, что заботилась обо мне всё это время. А заодно за кисть, чернила и бумагу, что давала мне.
Нин Шу посмотрела на серебро в руке Лу Юйцзин. Во взгляде Лу Юйцзин было волнение и предвкушение.
Похоже, что она никогда раньше так не поступала, отчего её поведение было немного грубым.
Нин Шу почувствовала, что ей чертовски смешно. Так вот до чего дошло? Хвастается деньгами?
Она использует такой метод, чтобы закрыть свою трусость.
— Третья сестра, ты можешь взять его.
Лу Юйцзин вытянула руку, в которой был серебряный слиток.
Вес этого слитка был немалым.
Нин Шу не удержалась и улыбнулась.
— Тебе не нужно давать мне серебро. Ты теперь замужем, так что тебе лучше потратить серебро на себя. Четвёртая сестра, я желаю тебе счастья.
Ох…
Нин Шу обошла Лу Юйцзин и пошла прочь.
Оказывается, в глубине души Лу Юйцзин всегда думала вот так. Но она была слишком трусливой, поэтому никак этого не проявляла.
