— Извини, что заставил тебя ждать. Я съел слишком много на обед, теперь мне немного не по себе. Я думал сесть на диету до этого, но похоже у меня не получилось. — подошёл ко мне Сотомура, поглаживая свой вздувшийся живот.
Его образ совсем не был похож на человека, решившего сесть на диету. Мы ждали его вместе с Юкимурой.
— Плохо, что экзамен уже начался, ведь я практически не ел.
— Хочешь сказать, что сейчас твоя сила на исходе и ты не сможешь её использовать? — спросил Сотомура.
— Я хотел сказать это уже довольно давно, но не мог бы ты прекратить разговаривать таким странным способом? — возразил Юкимура.
Разумеется, с точки зрения человека, который совсем не понимает Сотомуру, его слова могли казаться чем-то вроде черной магии. Но, по-моему, нужно просто к этому привыкнуть. Напротив, иногда может быть даже интересно говорить таким необычным образом. Но если сейчас я выскажу своё мнение, то возможно навлеку на себя гнев Юкимуры, поэтому я просто позволил ему продолжить свою тираду[1].
[1] Длинная фраза, отрывок речи, произносимые обычно в приподнятом тоне.
— Тебе не понравилась моя манера речи? Тогда как мне стоит разговаривать, Юкимура-доно?
— Просто говори нормально. — ответил Юкимура.
— Хорошо, с этого момента я буду изображать одновременно слабейшего и сильнейшего героя! Обычно у меня не будет мотивации что-либо делать, но по правде говоря, я буду обладать великой силой, способной разрушить весь этот мир, так что называй меня Чит-кун. Всё по нынешним тенденциям.
Юкимура, отказавшись от убеждения Сотомуры, просто начинает уходить от нас. Поскольку мы немного опаздывали, нам пришлось поторопиться к месту назначения.
— Аянокоджи, мне нужно спросить тебя кое о чём, ответь мне. — он говорил в манере героического типа персонажей.
— Что бы ты хотел спросить?
— Мне было интересно, какой вид диалектов тебе нравится. На каком диалекте должна говорить милая героиня, чтобы ты был абсолютно счастливым?
То, как он это сказал, звучало очень круто, но содержание вопроса оставляет желать лучшего, нечего сказать, с ним всегда так.
— Нет… Нет конкретного диалекта, который бы мне нравился. Поскольку я родился и вырос в Токио, я не знаю о таких диалектах.
— Значит у тебя еще не было возможности испытать диалект «Моэ»? — спросил он.
Интересно, сколько учеников этой школы, по его мнению, обладают таким диалектом? Сейчас я мог бы просто заткнуть его, но пока мы не дошли до места назначения, я решил, что смогу убить какое-то время, поговорив с ним.
— А у тебя есть любимый диалект? — спросил я.
— Разумеется, я расскажу тебе о своей личной рейтинговой системе диалектов.
— На третьем месте должно быть диалект Кансай. Он более мелодичный, но всё же жёсткий. На втором месте вишенка на торте, диалект Хоккайдо. Использование этого диалекта распространено также и в 2D мире, так что это безусловно диалект «моэ».
Хоть я и сказал, что хотел убить время, поговорив с ним, но ничего из этого не имело для меня никакого значения. Но прежде, чем я смог что-либо ответить, Сотомура начал насвистывать и издавать странное звукоподражание, чем-то напоминающее барабанную дробь.
— Номер один в моём рейтинге — диалект с которым лоли самыми различными способами обращаются к своим братикам, диалект Хаката. Стоит отметить, что это высший диалект с широким разнообразием сленгов. Эти три диалекта — мои любимые. — продолжает он.
К сожалению, я не смог понять, что он хотел мне сказать, хоть и догадался, что он очень увлечён всем этим. Но, похоже, что по крайней мере мне удалось убить время, поскольку к концу разговора мы уже подходили к месту назначенного собрания, к комнате на втором этаже, перед которой было написано название группы «Кролик». Поскольку экзамен уже начался, в коридоре было слишком многолюдно, что выразилось в проявлении чувства клаустрофобии.
— Шутки в сторону. Начиная с этого момента, готовьтесь сражаться ради себя и своего класса. — Юкимура в основном предназначал эти слова Сотомуре, но я также кивнул ему в знак признательности.
— Хааа… Не важно сколько раз я буду смотреть на вас, какая же жалкая у меня команда. — это заявление пришло от девушки, которая зашла в комнату, посмотрела на нас и вздохнула.
Это была одна из самых симпатичных девушек класса D (хоть и немного показушной). Каруизава Кей. Включая неё, 11 человек уже сидели в нашей комнате на стульях, расположенных по кругу. Учитывая, что свободных стульев больше не осталось, кажется, мы были последними, кто придёт. Я бы не смог узнать каждого только по именам из списка, но здесь было несколько студентов кроме Ичиносе и Ибуки, которых я знал. Был парень из класса А, который подошёл ко мне во время испытания на острове, чтобы предложить альянс для саботирования класса D. Но я все равно не узнаю большинство других учеников в этой комнате. Похоже, что вчерашние соперники были вынуждены сотрудничать на этом экзамене.
Разумеется, что не только наш класс испытывал неудобство и замешательство от такого стечения обстоятельств. Мы предпочли сесть на стулья, ибо стояние по среди класса просто заставило бы нас выделяться еще больше. Студенты, практически инстинктивно сели по группам из своих классов, но Каруизава и Ибуки сидели подальше от круга учеников, как если бы они были изолированы от группы.
— Хмм… что-то не так?
— Ты что-то заметил, Аянокоджи?
— …Нет. Ничего такого.
Я думал, что Каруизава будет противодействовать Ибуки в тот момент, когда увидит её. В конце концов именно Ибуки Мио была ответственна за кражу её нижнего белья в испытании на острове. Я думал, что она отомстит немедленно, но, похоже, что Каруизава была более зрелой, чем я предполагал, или быть может она уже отомстила ей? В любом случае, факт того, что Каруизава даже не казалась расстроенной, был неестественным. Но прежде чем я смог озвучить эти вопросы, разнеслось объявление из динамиков, установленных в комнатах корабля:
«С этого момента, мы начинаем первую групповую дискуссию»
Только это. Короткое объявление, но поскольку никто в группе хорошо не знает учеников других классов, здесь не было никого, кто бы захотел проявить инициативу в начинании обсуждений.
Таким образом, в комнате повисло неловкое молчание. Затем, убедившись, что никто больше не хочет проявлять инициативу, девушка по имени Хонами Ичиносе встала, показывая нам свою сияющую улыбку. Хорошо.
— Я знаю большинство из вас, но, полагаю, что в соответствии с инструкциями школы мы должны сначала представиться. Поскольку здесь также есть люди, которые еще не знают друг друга. — сказала она группе.
Определенно не легко вести за со собой группу, нужно быть способным вдохновить учеников, некоторые из которых могут быть даже из противоположных классов, и особенно тяжело объединить их всех вместе, чтобы пройти экзамен. Но, не похоже, чтобы Ичиносе это не нравилось, видимо, она развлекалась, возглавляя группу. Некоторые ученики А класса даже не смогли скрыть своего удивления, когда она внезапно решила взять всё в свои руки.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, всё-таки школа говорила об этом, просто как о формальности. Только те, кто хочет представиться, должны сделать это. — тем, кто сказал это Ичиносе, был Машида.
— Если Машида-кун не желает делать этого, я не буду его заставлять. Но в этой комнате может быть спрятано какое-нибудь записывающее устройство. Если мы просто проигнорируем инструкции от школы, не только ты, но и вся группа может понести наказание, не так ли? — быстро ответила она.
По сути, такие эгоистичные действия действительно отразятся на всей группе целиком. Таким образом, она сделала так, что даже парень по имени Машида из класса А не смог бы ничего ей противопоставить, ему не остаётся ничего, кроме как согласиться с её рассуждениями.
Затем она первой начала представляться. Сразу вспомнился первый день старшей школы и то, как я тогда испортил своё представление. Но когда пришла моя очередь представиться перед группой, оно оказалось, как и тогда, скучным и монотонным.
— Яя~хуу, Аянокоджи-кун. Видимо мы с тобой в одной группе, так что давай постараемся. — по-дружески сказала мне Ичиносе утешающим голосом, когда я садился обратно на стул.
После того, как все представились, Ичиносе снова встала, чтобы говорить.
— Итак, школьные инструкции соблюдены, так что давайте определимся, как мы хотим продолжать дискуссию. Если кто-то из вас возражает против того, чтобы я была лидером группы, пожалуйста скажите об этом. — Ичиносе говорила так, словно спрашивая, не хочет ли кто-нибудь взять на себя руководство группой.
Разумеется, сказав это таким образом, никто не мог вырвать у неё место лидера. Среди нас могли быть и те, кто не очень удовлетворён тем, как Ичиносе ведёт дела, но опасаясь возможности, что ответственность руководства будет навязана им, никто бы не стал говорить сейчас.
— Поскольку никто не хочет занять место лидера, я продолжу. Во-первых, я считаю, что нужно обсудить некоторые аспекты данного экзамена, некоторые из которых вы могли не понять, а также любые другие вопросы и проблемы, связанные с этим. В противном случае эта неоднозначная ситуация будет продолжаться и впредь. — сказала Ичиносе, предложив первую тему обсуждения.
Со стороны группы не было никакого сопротивления касательно её предложения. Подобные вещи часто случаются, когда незнакомцы собираются вместе в качестве группы, и факт того, что кто-то может действовать без страха перед такой оппозицией — признак истинного лидера. После этого Ичиносе положила свои руки на бедра и решительно улыбнулась.
— Я хотела бы задать каждому несколько вопросов, а также на время попрошу всех предположить, что никто здесь не является «целью». Мне нужно удостовериться, готовы ли все здесь присутствующие работать вместе, чтобы закончить экзамен первым исходом? Я хотела бы узнать ваше мнение, не считаете ли вы это лучшим направлением действий? — спросила она.
— Хах? Что ты имеешь в виду? Разве не очевидно? — Каруизава была первой, кто ответил на этот вопрос.
Она действовала так, будто понимала происходящее, но более вероятно, что она еще не совсем всё осознала. В подобной ситуации, первый кто излагает свои мысли может определить себе место в иерархии группы. Юкимура и девушка из класса С по имени Манабе тоже, казалось, поняли это, отвечая в той же манере, как если бы они ответили одновременно с Каруизавой. Очевидно, что при всех возможностях, для каждого из нас имеет смысл стремиться к первому результату.
Словно, соглашаясь с заявлением Ичиносе, один из парней класса В поднял руку. Если я правильно помню, во время своего выступления он представился, как Хамагучи Тетсуя.
— Я согласен с ней, разумеется, что сотрудничать друг с другом в качестве единой группы — самый очевидный курс действий. — сказал он.
Я должен заметить, что это был не плохой вопрос, чтобы начать дискуссию. Видимо, только несколько учеников еще не осознали, но, задавая, казалось бы, такой случайный и очевидной вопрос подобно этому, можно было выявить тех, кто не являлся «целью», в тоже время поддерживая позитивное отношение членов группы. Если сделать всё как надо, они смогут даже сузить список подозреваемых «целей» на этом этапе. Однако, его по-прежнему будет трудно вычислить наверняка одним таким вопросом. Ичиносе, та, кто задала этот вопрос, и Каруизава, та, кто первая ответила на него. Затем и Юкимура с Манабе, которые последовали за ответом Каруизавы. И Хамагучи из класса В. Не удивительно, если бы «цель» была среди них, ведь она могла смело отвечать на вопросы, не пропуская ни единого удара.
Я согласился с ними, чтобы не испортить текущую атмосферу.
— В конце концов, мы — группа, и наши приватные баллы всё равно на нуле, так что я хотел бы сотрудничать, если возможно. Что насчёт тебя, Сотомура? — спросил я.
Сотомура, чей желудок видимо испытывал боль от всей той съеденной пищи, поглаживал живот, когда я спросил его. Он даже удивлённо дернулся на мгновение от внезапного вопроса.
— Разумеется, я также буду сотрудничать, ведь за это положены баллы. — ответил он.
Кажется, он пытается сохранить своего классного, таинственного персонажа. И таким образом, остался только А класс, состоявший только из парней, наблюдавший все это время за нами.
Они спокойно наблюдали за нами, чтобы посмотреть в каком направлении пойдет дискуссия группы.
— Ичиносе, этот вопрос несправедлив, ты так не считаешь? Если ты не являешься «целью», то сказав это, ты принуждаешь всю группу целиком объединиться против «цели», ведь здесь нет никого, кто бы так просто возразил тебе, тем самым объявляя себя предателем. Это больше похоже на то, что ты называешь «цель» плохой, за то, что она до сих пор не разоблачила себя. Я считаю заданный тобой вопрос совсем неуместным. — сказал Машида суровым голосом.
Кажется, он явно отличается от учеников D и С класса, которые просто поплыли по течению и согласились с Ичиносе. Это было чем-то похоже на допрос, так что он сердито смотрел на Ичиносе и критиковал её слова. Хамагучи, услышав жалобы Машиды, спокойно ему ответил:
— Разве это не разумный вопрос для такого рода экзамена? Ичиносе-сан не использовала никакой угрозы, чтобы заставить нас сотрудничать или разглашать хоть какую-нибудь информацию, если тебе это не по нраву, то всё что нужно сделать — промолчать. — Хамагучи быстро остановил критику А класса на счёт Ичиносе.
Кажется, война уже грянула среди нашей группы, Машида не был удивлён словам Хамагучи, будто бы он и вовсе ожидал их.
— В самом деле, раз мы имеем право молчать, то это и будет тем, чем я и остальная часть А класса будем заниматься, сохранять наше молчание. — Машида категорически отверг предложение Ичиносе сотрудничать.
Оставшиеся студенты А класса последовали его руководству. И, следуя их примеру, оставшиеся ученики, которые еще не отвечали, также предпочли молчать.
— Возможно, я слишком перегнула палку этим вопросом? — в ответ на этот неожиданный отказ, Ичиносе горько улыбнулась.
— Нет, Ичиносе-сан. Твой вопрос был вполне оправданным. Но я полагаю, что их настороженность была немного сильнее, чем мы ожидали. Скажи мне, тогда, Машида-кун. Какие вопросы ты хотел бы здесь рассматривать? Мы могли говорить о наших любимых блюдах и увлечениях, но я сомневаюсь, что всё это как-нибудь касалось бы экзамена. Это означает, что тебе нечего предложить группе, кроме своего молчания. — сказал Хамагучи.
— Нечего предложить? Ничего подобного. — Машида пытается ответить.
— Я и сам не знаю, чего хотела добиться Ичиносе-сан этим вопросом, но на этом экзамене дискуссии между учениками очень важны. В случае, если вы по-прежнему собираетесь хранить своё молчание, у нас не будет другого выбора, кроме как продолжить наше обсуждение без участия А класса. По крайней мере, вы могли бы помочь нам решить, какую тему следует обсуждать. — возразил Хамагучи.
Хамагучи прав, точно так же, как он и сказал, просто сохраняя молчание, мы не сможем найти «цель» и пройти экзамен. Машида тоже должен осознавать это, но несмотря ни на что, он просто скрестил руки и молчал. Видя, как ворота замка захлопнулись, Ичиносе попробовала пробиться через них:
— В таком случае, хоть и вынужденно, я полагаю, что нам стоит выбрать лидера путём большинства голосов. Несомненно, будут подозрения, направленные на тех, кто отказывается отвечать на вопросы, также мы можем назвать «цель» позже. Будут ли все тогда довольны? — этими словами Ичиносе прорвалась через замок, известный как класс А.
Хорикита и Ичиносе думают одинаково, но разница между ними в том, что Ичиносе с легкостью может сплотить людей вокруг себя. Вести бой, получая одобрения окружающих людей, вот что обеспечивает её очень сильной позицией в данной ситуации. Честно говоря, Ичиносе получила большинство голосов уже тогда, когда проявила инициативу в начале дискуссии. Насколько я могу судить, никто в школе больше не способен делать тоже самое, что и она. Катсураги и Рьюен не смогли бы этого сделать. Тоже самое касается Хираты и Кушиды.
— … Ты мне угрожаешь?
— Не пойми неправильно, мы просто хотим вести дискуссию вместе со всеми вами. Вы можете сами решать, что вы хотите и что вы не хотите обсуждать. Но я хотела бы, чтобы люди участвовали в дискуссии на этом этапе, поскольку это необходимое условие на этом экзамене. — Машида, кажется, не понимает её слов и начинает странно ворчать.
— Вы действительно думаете, что мы найдём «цель», просто поговорив друг с другом? Или вы собираетесь склонить голову и попросить их вот так просто раскрыть себя? — сказал он наконец.
Теперь я понимаю, видимо, подход класса А к этому экзамену был решен заранее, но не похоже, что этот подход придумал Машида. Я думаю, что начинаю видеть человека, действующего за ним.
— Так есть другой способ? — с полной уверенностью в своём подходе, сказала Ичиносе.
Но, конечно же, это то, что класс А ожидал от неё услышать.
— …Да. Есть способ легко и непринуждённо пройти данный экзамен. — сказал внезапно один из учеников А класса.
Ичиносе и Хамагучи не могли скрыть своего удивления.
— …не могли бы вы объяснить нам свою стратегию? — спросила она.
— Конечно. Всё-таки мы «группа», поэтому естественно делиться такой информацией.
Машида, нет, весь А класс придумал чрезвычайно простую стратегию.
— Стратегия, которая пришла к нам в голову, состоит в том, чтобы… вообще не разговаривать с самого начала экзамена, вплоть до его завершения. — сказал он.
Он сказал это достаточно громко, чтобы все здесь сидящие услышали. Казалось, что Каруизава и Сотомура также поняли, что он хотел этим сказать.
— Теперь это довольно уникальное предложение, но как вы предлагаете пройти экзамен без каких-либо обсуждений? Или вы хотите, чтобы мы позволили личности «цели» остаться невыявленной до конца экзамена? — вместо Ичиносе, это сказал Хамагучи.
— Возможно, самый рациональный способ пройти данный экзамен настолько эффективно, насколько это возможно, заключается в том, чтобы вообще не разговаривать друг с другом. — ответил Машида.
— Я не могу в это поверить. Это заставляет меня думать, что «цель» находится среди учеников А класса и это действие предпринимается в попытке защиты его личности при совместном использовании информации только среди ваших одноклассников.
Естественно, если «цель» уже находится в твоём классе, то нет никакой необходимости с кем-либо разговаривать или участвовать в каких-либо дискуссиях. Ничего не поделаешь с тем, что Хамагучи будет подозревать их после этого. И это касается не только Хамагучи, но и всех остальных.
— Нет. Не имеет значения, в каком классе находится «цель», это не повлияет на исход. Если мы просто не будем говорить с друг другом, мы можем победить, это та стратегия, которую разработал для нас Катсураги-сан.
— Катсураги-кун?.. Теперь я понимаю.
Видимо, Ичиносе что-то поняла после того, как услышала имя Катсураги. Затем Машида повернулся к Юкимуре, который, казалось, не понял его объяснений, и начал объяснять свою стратегию.
— На этом экзамене может быть всего четыре возможных исхода. Я считаю, что вы уже ознакомились с каждым из них. Как ты думаешь, какой исход мы все должны стремиться избежать на данном экзамене? — Машида внезапно повернулся к Каруизаве и задал ей вопрос.
— Эммм… Исход, когда кто-то определяет личность «цели» и предаёт группу? — ответила она.
— Именно в тот момент, когда появляется предатель, мы проигрываем как группа. Независимо от того, отвечает предатель правильно или нет, оба пути ведут к поражению. Но, думая наоборот, как насчёт других возможных исходов? — Машида с нетерпением ожидает ответа от Юкимуры.
— Другие возможные исходы? Может те, при которых не возникает отрицательных результатов?
— В самом деле, нет недостатков ни в одном из двух оставшихся возможных исходов. Классные очки не будут ни подниматься, ни падать, кроме того, мы также получим огромное число приватных баллов. Единственным проигравшим в данном случае будет школа. Нет необходимости искать «цель». Беседуя между собой, мы закончим тем, что будем подозревать друг друга в покрывании «цели», в конечном итоге где-нибудь ошибившись.
— Таким образом, мы признаем надёжность этой стратегии до тех пор, пока кто-нибудь не узнает, к какому классу принадлежит «цель». Всегда существует вероятность того, что разрыв в очках между классами увеличиться еще больше. Если все «цели» принадлежат к определенному классу и в конечном итоге они поддержат его, тогда этот класс сможет получить миллионы приватных баллов. Хотя классные очки и не будут затронуты, я уверен, что все понимают, какое влияние может оказать разница в приватных баллах. — противопоставил Хамагучи.
Хамагучи прав, приватные баллы также чрезвычайно полезны. Например, можно купить тестовые баллы или даже сменить свой класс, всё зависит от того, как ты захочешь их использовать. Хамагучи также прав, полагая, что «цель» может предпочесть пожертвовать свои баллы классу, чтобы использовать их в подобной манере. Но такой довод не сработает против класса А, ведь Катсураги, должно быть, уже понял «трюк», скрытый в этом экзамене. В противном случае они бы так смело не предложили подобную стратегию.
— Тщательно подумайте над этим, школа, безусловно, не даст какому-либо классу несправедливое преимущество в подобном экзамене. Ведь они особо отметили свою беспристрастность перед началом экзамена на объяснении. Конечно, нельзя отрицать тот факт, что в каждой группе всего одна «цель», но это не так важно. Важно то, что у каждого класса «равная» возможность иметь «цель». Таким образом нельзя отрицать тот факт, что на этом экзамене оба класса А и D начинали одинаково, с одной стартовой линии. — сказал Машида.
Те, кто защищает стратегию Катсураги, естественно будут настаивать на том, чтобы здесь не было никакой дискуссии, что позволило бы очкам равным образом распределиться среди классов, независимо от того, к какому классу принадлежит «цель».
Но Хамагучи быстро ответил на неожиданное предложение А класса.
— Я признаю, что школа позаботилась о том, что каждый класс стартовал в равной степени справедливо. И если взять эти слова за основу, то определенно, ход ваших мыслей правильный. Но мы не можем быть уверены в этом факте. — это была суровая правда, но Хамагучи сделал всё возможное, чтобы озвучить её. Школа, безусловно, попытается избежать предвзятости, не назначая «цель» определенным классам. Любому было бы достаточно просто догадаться до этого.
— Я считаю, что вы тоже понимаете, что, разговаривая друг с другом сейчас, мы только создадим подозрения и сомнения в наших групповых отношениях. В какой-то момент даже они в целом могут развалиться. Действительно, существует вероятность того, что таким образом вы найдёте «цель», но в этот момент также появится риск появления предателя, заставив саму группу при этом страдать. — продолжил Машида.
— Ты прав, будет неплохо, если мы все выиграем, когда только школа понесёт потери. — сказала Ичиносе, будто бы она приняла стратегию Катсураги.
Машида смотрел на нас лицом, которое, казалось, говорило, что именно он был тем, кто предложил логический ход действий, но не похоже, что Ичиносе смиренно приняла их стратегию.
— Но реализовать подобную стратегию будет сложно, возможно, даже сложнее, чем если бы мы просто разговаривали друг с другом. Я не буду говорить, я не буду сомневаться, и я не буду предавать. Если не все студенты будут соблюдать эти правила, ваша стратегия бессмысленна. Поскольку школа уже гарантирует анонимность для студентов, доверие между всеми также становиться под вопросом. Было бы замечательно, если б баллы распределились одинаково между всеми нами в конце, но не может ли здесь быть также и риска того, что кто-то нарушит это доверие и возьмет баллы себе?
В таком случае один студент получит для себя баллы и скроет это от своего класса. Это действительно повлечёт за собой неловкую атмосферу.
Похоже, что план Катсураги заключается в том, чтобы придерживаться обороны, как бы создавая барьер для группы. Это его стратегия. Добиться сотрудничества со всеми в группе было бы, конечно, непросто, но сама стратегия всего лишь требует, чтобы человек вообще не разговаривал, простое правило, которое смог бы соблюдать каждый. Можно сказать, что эта стратегия отменяет планы школы и в первую очередь ставит под сомнение данный экзамен.
— Разве это не прекрасно? Я не вижу в этом никаких проблем. Как только экзамен закончится, мы можем просто поговорить друг с другом в наших классах и поделиться приватными баллами между собой. — мнение Сотомуры, по-видимому, разделяют и ученики класса С, так как девушка по имени Манабе также согласилась с ним.
— Я тоже согласен, если мы сможем поделиться своими баллами после окончания экзамена меня всё устроит. Лучше так, чем рисковать появлением предателя, по-моему, не слишком реалистично пытаться найти «цель» просто разговаривая друг с другом. — сказав это, Юкимура глубоко задумался, но даже он не выдвинул никаких возражений против этой стратегии.
Чувствуя, что оппозиция утихла, Машида слегка усмехнулся.
— Понятно, возможно, как Машида-кун и говорит, проблема может быть решена после экзамена в каждом классе, хмм? — сказала Ичиносе, скрестив руки, глядя сначала на свой класс, затем на класс D и класс С.
— Я хотела бы прийти к консенсусу всей группой, вы же не против? Если вы согласны с этой стратегией, пожалуйста, поднимите руки. — продолжила она.
Юкимура и Сотомура из класса D, а также некоторые ученики класса С колебались при этом, но через некоторое время, хоть и разрозненно, они таки подняли руки.
— Ибуки-сан, что насчёт тебя? Можем ли мы услышать также и твоё мнение? — спросила она Ибуки.
— У меня нет конкретного мнения, в любом случае всё равно ничего не изменится, так что продолжайте, как хотите. — кажется, что Ибуки не хотела ничего говорить на этом этапе. Она явно отличается от трех других учеников класса С.
Поскольку Манабе и другие девушки совсем не удивились, похоже это обычное поведение Ибуки.
— Понятно, вот в чём заключается твой план. Что насчёт Каруизавы-сан? — спрашивает её Ичиносе.
— На самом деле… Меня всё это раздражает. Всё меняется в зависимости от того, все мы получим баллы или только я получу их. Не похоже на то, что мы гарантированно получим баллы, просто разговаривая друг с другом, верно?.. Я бы просто хотела, чтобы этот экзамен наконец закончился, чтобы я смогла снова веселиться. — ответила она.
Несмотря на то, что Каруизава просто высказала своё мнение, кажется, что её слова резонировали с довольно многими другими учениками.
— Тогда что насчёт Хамагучи-куна?
— Мы оставим наше решение на усмотрение Ичиносе-сан. — быстро он ответил.
Похоже, что доверие к Ичиносе в её классе непоколебимо, поскольку двое других учеников класса В также кивнули в знак согласия.
— Спасибо вам, и напоследок, что насчёт Аянокоджи-куна? — спросила Ичиносе, повернувшись ко мне, ведь я был последним, кто еще не высказывал своего мнения.
— Я думаю, что их стратегия просто превосходна, кроме того, большинство уже согласились с ней. И, в любом случае, я совсем плох в общении.
Я сказал это в пользу стратегии Катсураги. Но… не похоже, что Ичиносе согласится с этим.
Вернее будет сказать, что, если они так просто смирятся с ходом развития событий, будущее класса В будет действительно мрачным. Потому что в стратегии Катсураги есть условие, с которым трудно смириться.
— Тогда решено — сказал Машида.
— Подожди. Стратегия Машиды-куна… нет Катсураги-куна безусловно не так плоха, никому не нужно ни в ком сомневаться, охотиться на кого-то или причинять кому-либо боль. Я могу понять, почему все хотели бы следовать этому плану. Трудно увидеть какие-то недостатки в этой стратегии, но если вы тщательно подумаете об этом, то поймете. Это не потому ли, что вы принадлежите к классу А, вы можете предлагать подобную стратегию? Существует недостаток, скрытый в этой стратегии, который мы не смогли увидеть. — продолжила Ичиносе.
Ичиносе вернула свои позиции, что выглядело также, будто бы затонувшая подводная лодка внезапно появилась со всплеском из моря.
— Скрытый недостаток? Чтобы это могло быть? — спросил Юкимура с голосом, звучавшим так, будто он не задумывался об этом настолько глубоко.
— Действительно, предполагая, что каждый класс имеет одинаковые шансы на назначение «цели» именно их классу, лучшим способом заработать большое количество очков для всех нас было бы вообще не разговаривать друг с другом. От этой стратегии в данном случае будут сплошные преимущества. Однако, это будет несправедливо по отношению к низшим классам, что их шанс пропадёт впустую. — объясняет она.
— Это!..
— Мы до сих пор не знаем, сколько специальных экзаменов произойдет до нашего выпуска. И текущий разрыв класса А от остальных классов также следует учитывать. Стратегия совместной работы с другими классами была предложена еще во время теста на острове. Другими словами, каждый раз, когда у нас будет экзамен, классу А всего лишь то нужно использовать эту стратегию, в результате чего окончательная позиция классов будет сохранена до выпуска. — продолжила Ичиносе.
Лицо Юкимуры сразу же исказилось от этого объяснения, как будто задаваясь вопросом, как он не заметил такой простой вещи. Машида хитро сформулировал свое предложение, ведь внимание каждого было сосредоточено только на том, чтобы избежать «потери», не учитывая ничего другого кроме этого. Вот почему даже Юкимура быстро согласился с ним, не учитывая, как это отразится в дальнейшем.
— Даже если мы непременно получим баллы подобным образом, я не могу упустить такой ценный шанс. — завершила Ичиносе.
— Похоже, что Ичиносе-сан приняла своё решение, мы последуем её примеру. — сказал после её слов Хамагучи.
— Погоди, Ичиносе. Я понимаю, что ты пытаешься сказать, но если мы будем действовать согласно твоему предложению, будет только один возможный результат. Но даже если мы все будем сотрудничать, все классы получат одинаковое количество очков. Результат, которого ты желаешь, не произойдёт. Или ты пытаешься выявить «цель» через обсуждения, чтобы В класс в конце концов предал нас и получил одним махом все очки? Ты преднамеренно спросила всех, желают ли они первого исхода. Но я не думаю, что ты заслуживаешь доверия. — противопоставил Машида.
— Ты говоришь, что разрыв между классами все равно не изменится. Но это ложь. Посмотри на количество учеников из каждого класса. По четыре студента из классов D и С, а также по три из А и В. В любом случае количество баллов для каждого класса будет различаться, так что разрыв тоже изменится, верно?
— Возможно, но устроит ли тебя и класс В, в данном случае с меньшим количеством учеников, такой исход? Достаточно ли ты свята, чтобы пожертвовать позицией своего класса, чтобы помочь более низшим классам вырасти? — спросил он Ичиносе.
— Если нет, класс А безусловно будет в выигрыше от текущей стратегии. В конце концов было бы особенно проблемно, если бы «цель» оказалась в классе А.
Конечно, если «цель» не принадлежит классу А, тогда не было бы никакой необходимости Ичиносе быть такой агрессивной. Однако, пока такая возможность существует, она будет настаивать на необходимости дискуссии.
— Я согласен с Ичиносе-сан, мы не можем позволить классу А занять лидирующие позиции, используя их стратегию. — подключается и Хамагучи.
Первое время я был удивлён, когда услышал о стратегии фракции Катсураги, но теперь, после того, как Ичиносе и Хамагучи отметили это, их план стал больше похож на блеф, чем на что-либо еще. Он был похож на нечто, что было запланировано еще в день разъяснения сути экзамена.
Я полагаю, что только потому что она знает методы А класса, она смогла противостоять таким аргументам. Даже ученики, которые когда-то выступали за их стратегию, теперь остались бы нейтральными или даже встали бы на сторону Ичиносе. Поле битвы теперь превратилось в класс В во главе с Ичиносе с одной стороны и класс А во главе с Машидой с другой, в то время как классы С и D — это то, ради чего они боролись, переманивая их на любую из двух сторон. И сейчас ход событий повернулся в интересах класса В.
— Понимаю, значит вы приняли своё решение. Просто помните, что класс А уже сделал свой выбор. Впредь мы не будем говорить с вами по какой бы то ни было причине. Вы все можете обсуждать всё, что пожелаете, но только между собой. — наконец сказал Машида и вместе с этим трое учеников класса А молча перешли в угол комнаты.
Похоже, оставшееся время они будут проводить вот так.
Я уверен, что другие ученики А класса сейчас делают тоже самое и в других группах. Делая так, будет чрезвычайно сложно найти «цель», если она принадлежит классу А.
— Что же нам теперь делать? — Ичиносе повернулась к оставшимся трём классам и спросила.
— Я ненавижу быть той, кто исключил вас, ребята, но если это решение вашего класса, то тут уже ничего не поделаешь. Если вы захотите присоединиться к нашей дискуссии, скажите об этом в любое время. — Ичиносе направляла эти слова классу А.
Ичиносе изо всех сил старалась позвать А класс, но, похоже, они уже приняли свое решение. Класс А сохранял молчание и вообще не отвечал на вопросы.
— Разве возможно найти «цель» без сотрудничества класса А? — тем, кто задал этот вопрос, как бы жалуясь на Ичиносе, был Юкимура.
Его отношение теперь было совершенно иным, чем совсем недавно, когда он был готов принять более удобную стратегию класса А, но я полагаю, что Юкимура просто хочет сохранить класс D активным участником дискуссий.
— Да, но если «цель» находится в классе А, будет довольно сложно выявить её личность. Но я бы сказала, что эта вероятность находится на нашей стороне в соотношении 3 к 1. Даже если мы не знаем «кто», если мы узнаем «где», нам будет по крайней мере легче, не так ли? — кажется, Ичиносе не хочет точно узнать, кто является «целью», она скорее хочет узнать к какому именно классу принадлежит «цель», особенно если она находится в классе А.
— Ничего не поделаешь с тем, что они отказываются говорить. И если «цель» находится в одном из оставшихся трёх классов, я буду ужасно к ним относиться. Но даже если «цель» находится в классе А, я бы пока не хотела обсуждать, что мы будем делать в таком случае. — Ичиносе смело нанесла ответный удар стратегии Катсураги, сформировав альянс между тремя оставшимися классами.
— … Я по-прежнему не могу доверять тебе. — выступил Юкимура против Ичиносе.
Видимо, Манабе из класса С также согласилась с Юкимурой.
— Если «цель» находится в А классе, не будет ли слишком сложно выявить её личность?
— Я не думаю, что нам нужно забегать так далеко, сейчас стоит лучше определиться с классом, к которому может принадлежать «цель», этого будет достаточно, не так ли? — ответила Ичиносе.
Если вы посмотрите на это с точки зрения «цели», задумка трёх классов объединить усилия, чтобы найти её, была бы ужасающей.
— Это только моё предложение на начале дискуссии. Если мы продолжим наше обсуждение, наверняка появятся и идеи получше. Я имею ввиду, что экзамен только начался. Мы можем потратить немного времени, чтобы решить, чьи идеи использовать, а чьи нет. — продолжила она.
Начнём с того, что никто не мог спорить ни с планом Машиды, ни с планом Ичиносе, поскольку ни один из нас не может предложить что-либо другое. Как сказал Хамагучи, было бы несправедливо отвергать их предложение, не предлагая чего-нибудь лучшего взамен. На данный момент я не должен торопить события, не выяснив, как будут действовать остальные. В конце концов, люди с низкими коммуникационными навыками, как правило, просто плывут по течению в подобных ситуациях.
— Ты ведь Каруизава-сан, верно? Я хотела бы тебя кое о чём спросить. — девушка из класса С по имени Манабе обратилась к Каруизаве.
Казалось, Каруизава и сама не ожидала услышать своё имя, поэтому она быстро отвернулась от своего телефона.
— Чего?
— Возможно, это просто мое недопонимание, но в течение летнего отдыха, не было ли у тебя ссоры с Рикой? — спросила она.
— Хах? Что это должно означать? Кто такая Рика? — спросила Каруизава.
— Она из нашего класса, носит очки, причёска с двойным пучком, ты не помнишь её?
— Нет, видимо ты обратилась не к тому человеку. — Каруизава отмахнулась от них, как будто они не имели к ней никакого отношения, и снова начала смотреть на свой телефон.
Но следующие слова Манабе вызвали изменения в выражении лица Каруизавы.
— Разве это не странно? Мы слышали другую историю. Что Каруизава из класса D обидела нашу Рику. То, что она ждала в очереди в кафе и ты вытолкнула её оттуда. — сказала Манабе.
— … Я понятия не имею, о чём ты говоришь. У тебя ко мне какие-то проблемы? — ответила Каруизава.
— Не совсем, просто проверка. Но если это правда, я хочу, чтобы ты извинилась перед Рикой. Рика такой человек, который будет молчать о подобных инцидентах, так что, как её одноклассники, мы заступимся за неё.
Похоже, что не только в нашем, но и в других классах Каруизава имеет репутацию смутьяна[2]. Я отвернулся от них. В конце концов можно даже пострадать, имея дело с классом С. Каруизава также пытается их игнорировать, но, похоже, этим она только заставила Манабе разозлиться.
[2] Тот, кто вносит смуту, раздоры
Затем Манабе достала свой телефон и направила камеру в сторону Каруизавы.
— Тогда ты не возражаешь, если я проверю это у Рики, не так ли? Если ты ничего не сделала, то и проблем у тебя не будет, верно?
И в этот момент Каруизава неожиданно встала и выхватила телефон из рук Манабе. Она приложила немало сил, так что телефон пролетел немного в воздухе и с треском упал на пол.
— Какого черта ты творишь?! — Манабе крикнула Каруизаве.
— Это мои слова, не делай моё фото без разрешения, я уже сказала тебе, и ты не послушала!
Обе стороны отрицали претензии друг друга, и по мере того, как их ссора раздувалась, Ичиносе смотрела на них, как бы пытаясь понять, кто прав, а кто нет.
— Что ты собираешься делать, если мой телефон сломается?
— Что? Просто скажи школе и купи себе новый! — резко ответила Каруизава.
— … в этом телефоне было несколько ценных для меня фотографий. — сказала Манабе, по мере того, как поднимала телефон с пола и смотрела на Каруизаву, тая на неё злобу.
Две другие ученицы класса С поддержали Манабе и встали перед Каруизавой, как бы запугивая её.
— Что… ты пытаешься сказать, что это я здесь плохая?
— Если ты действительно не виновата, почему ты так защищаешься? Просто позволь мне сделать фото. — сказала Манабе.
— Я… не хочу этого.
Я ожидал, что Каруизава ответит еще с еще большей силой, но она звучала на удивление слабо. Или, точнее сказать, что несмотря на то, что она пыталась казаться сильной, я мог услышать страх в её голосе. Возможно, это было просто моё воображение.
— Разве ты не пытаешься просто скрыть свои действия? — Манабе останавливает камеру на Каруизаве, как будто пытаясь насильно сделать её фото.
Девушки из класса С, глядя на то, как всё разворачивается, жестоко смеются, словно наслаждаясь ситуацией. Только последний ученик класса С, Ибуки, приняла другое решение и не присоединилась. Она с отвращением посмотрела на Манабе, но не остановила её.
— Это глупо. — сказала Ибуки.
— Глупо? Что ты имеешь в виду? Это не имеет к тебе никакого отношения, Ибуки-сан. Ты даже не друг Рики. — Манабе спросила её.
— Правильно, я не заинтересована в этом, поэтому я просто наблюдаю. — сказала Ибуки, скрестив руки и отвернувшись от неё.
Похоже, Манабе не очень понравилось отношение Ибуки, но вместо того, чтобы противостоять ей, она просто начала поднимать свой голос на Каруизаву. Это могло быть потому, что в классе С установилась определенная иерархия, в которой Ибуки находилась над Манабе.
— В любом случае, я делаю это фото. — в конце концов сказала Манабе.
— Нет!.. пожалуйста скажи ей, чтобы она прекратила. — Каруизава посмотрела умоляющим взглядом на Машиду из класса А.
— Манабе, если Каруизава возражает против этого, то прекрати. — высказался Машида.
— Э-это не имеет никакого к тебе отношения, Машида-кун.
— Это не имеет значения, из того, что я услышал, кажется, что это ты не права, Манабе. Если Каруизава не собирается позволять тебе фотографировать, то неправильно делать это против её воли. Было бы гораздо лучше, если бы ты сама поговорила со своей подругой и подтвердила свою историю. — упрекает её Машида.
Если то, что она говорит — правда, то, разумеется, что Машида прав. Но фотографирование кого-либо против его воли — нарушение манер. Видимо Манабе также признает этот факт и отходит от Каруизавы, хотя, не похоже, что она была удовлетворена таким развитием событий.
— П-прекрати так странно обвинять меня, серьезно. И спасибо тебе, Машида-кун. — Каруизава почтительно посмотрела на Машиду и поблагодарила его.
Несмотря на то, что Машида учился в классе А, не похоже, что он был совершенно бессердечным. Хотя Такемото и другие ученики, видимо, вовсе не заинтересовались.
— …Я только совершил правильный поступок. — сказал Машида, слегка улыбаясь Каруизаве.
Возможно, это начало новой любви между Машидой и Каруизавой? Но есть небольшая проблема в виде парня Каруизавы по имени Хирата. Не похоже, что конфликт между классом С и Каруизавой разрешился. Видимо, это обернется проблемой в будущем.
