Короткая история Шираиши Аски. Эмоции, которые она держит в себе
Шираиши было неспокойно, она пришла в школу раньше всех. Села за свою парту в тихом классе и перевела взгляд на свободный стул слева.
Вчера это место занял один ученик.
С класса 1-D до класса 3-A. Затем из класса 3-A в класс 3-C. Его истинные намерения оставались неясны. Перевелся ли он, чтобы стать спасителем, или у него есть некая невидимая сторона?
В любом случае это превосходило ожидания Шираиши.
— Проблема, однако.Не из-за поражения на специальном экзамене, не из-за стратегии Рьюена, которую Аянокоджи видел насквозь, не из-за того, что ее использовали. Нет, все это тоже раздражало, но кое-что… раздражало ее намного сильнее.
Это Хорикита Сузуне.
Услышав, что Хорикита упала духом после перевода Аянокоджи, Ибуки смеялась от всей души. Радость, однако, быстро сошла на нет, и ей стало не по себе. Хорикита перестала готовить и поддерживать мир и стабильность живота Ибуки, у которой были проблемы с деньгами.
Она ходила к ее комнате или звала, но ответа не получала.
А сегодня класс A проиграл на специальном экзамене.
Для класса Ибуки это была хорошая новость, но она не могла искренне порадоваться этому. Хорикита станет еще более подавленной. И кто знает, когда та снова возьмется за готовку.
— Вот зачем мне это?..
Конец учебного дня. Ибуки бродила туда-сюда возле входа, ее начало бесить, что Хорикита не выходила из здания школы. Когда выйдет, она задаст ей жару и взбодрит. А потом заставит готовить. Другие мысли ей в голову не шли.
Но сколько бы она не ждала, Хорикита не выходила.
Ибуки зашла и проверила шкафчик для обуви — обувь Хорикиты на месте, значит она уходила.
— Ну давай. Сколько еще ты будешь заставлять меня беспокоиться… Не-не, я совсем не беспокоюсь.
Ей пришлось затолкать подальше неожиданные эмоции. Ее посетили дикие мысли, потому что она давно не ела чего-нибудь вкусного. К такому выводу пришла Ибуки.
Следующие, может, минут тридцать она так и бродила взад-вперед.
— А-а… вот и она.
Хорикита наконец-то вышла из здания школы.
Вид безжизненный, не ощущалось ни капли духа или энергии.
«Нельзя ударять кого бы то ни было, но если без этого не обойтись, то найди того, кому понравится быть избитым, либо кому это поможет. Если, конечно, на свете есть такие странные люди». Смотря на ее спину, Ибуки вспомнила слова Кацураги. А вспомнила она их к тому моменту, когда уже бежала.
Это единственное, что она может сейчас сделать — безжалостно пнуть Хорикиту в спину.
Бонусная короткая история Хасебе Харуки. Эмоциональная поддержка
Четверг, поздняя ночь. Почти час утра.
Я, Хасебе Харука, сидела перед компьютером и в тишине ждала наступления определенного момента.
Мои мысли занимал перевод Киё… перевод Аянокоджи-куна в другой класс.
На праздновании в конце весенних каникул он выглядел таким же, как всегда. Но я понятия не имела, что происходило внутри него.
После церемонии начала учебного года прошло уже несколько дней, класс по-прежнему пребывал в смятении, многие до сих пор не могли осознать, что случилось.
Даже Хорикита-сан не знала заранее о переводе.
Возможно…
Это моя вина?.. — невольно задумалась я.
Когда исключили Айри, я обиделась на Аянокоджи-куна. Я думала, он растоптал ее чувства… и заодно прошелся по чувствам нашей группы.
Я не знаю, что на самом деле чувствует Аянокоджи-кун.
Но… мне стало ясно, что иногда жертвы необходимы, чтобы выжить в этой школе. Хотя бы это я уяснила.
Поэтому перевод Аянокоджи-куна не был для меня таким уж сюрпризом.
— Нет, это самомнение, наверное…
Обидеться на Аянокоджи-куна, но вместе с тем хотеть восстановить нашу группу…
Мне не были противны эти мысли.
Аянокоджи-кун ни за что бы не перевелся из-за чего-то подобного.
Уверена, есть нечто такое, что за гранью моего понимания.
У него есть свои мысли, и они принадлежат только ему.
Когда наступил час утра, на экране сменилась заставка. Появилось незамысловатое название, раздались аплодисменты зрителей, и вышли двое ведущих. Это комедийный дуэт, с недавних пор начавший набирать популярность.
Уроки сегодня никто не отменял, но у меня была причина засиживаться допоздна. Каждый четверг в это время транслировалось веб-шоу «Вылупление айдола».
В студию приглашались десять многообещающих айдолов, которые справлялись с разными вызовами и соревновались в онлайн-голосовании.
Каждые два месяца участник, занявший по итогу первое место, уходит из шоу, получив шанс на работу. Участник, занявший по итогу последнее место, выбывает, и ему на смену приходит новый.
Как я поняла, это долгоиграющее шоу, у него уже была третья годовщина.
Тем не менее я начала смотреть его лишь несколько месяцев назад. Все из-за… одного участника.
Номера на груди участников показывали, как давно они состязаются, самый маленький номер принадлежал ветерану.
У девушки, за которую я болела, был номер девять.
— Итак, давайте начнем наше первое испытание! Барабанная дробь! «Жаркая битва реакций на одэн»!
Название испытания было написано на карточке, которую перевернули.
В прошлый раз она впервые появилась на веб-шоу и была, можно сказать, никому неизвестна. Но в первом же голосовании популярности она взяла шестое место — отличное начало.
Вести простую беседу у нее не особо получалось, но искренность и подход к каждому испытанию заработали ей фанатов.
Я всматривалась в экран и ждала ее очереди.
Она с волнением наблюдала за реакциями предыдущих участников, выглядела напряженной.
— Можно мне немного поговорить с тобой? — пробормотала я про себя и сразу продолжила: — Да. Он перевелся, представляешь?
Я просто говорила сама с собой. Знала, она не услышит меня, и все же говорила с ней прямо через экран.
Мы уже давно не виделись лицом к лицу. Но ее чувства до сих пор не изменились.
Я вспомнила испытание прошлой недели.
«Признайтесь своей первой любви».
Она изливала подлинные чувства.
Она рассказала, как встретила одного человека на первом году старшей школы. И что по-прежнему его любит.
Встреча на первом году старшей школы, безответные чувства. Для посторонних это могло показаться болезненным опытом, который лучше было бы забыть. Но она не стала топтаться на месте и двигалась дальше.
Вести ее должна была я, держа за руку. Однако не успела опомниться, и я оказалась позади. Теперь она поддерживает меня. Улыбается вдалеке, махает рукой, говорит мне идти вперед.
Значит, придется и мне двигаться дальше. Ей не будет стыдно за свою подругу…
Она постоянно болтает лишнее, заставляя волноваться окружающих. Как же это наивно — айдол, и открыто признается, что любит кое-кого.
Но ничего страшного.
Она еще учится быть айдолом.
Кроме того, возможно, неразделенная любовь прокатит?
— Надо ли мне было раньше показать Аянокоджи-куну эту сторону тебя?..
Ее трудолюбие.
Ее яркую, радостную улыбку.
Если бы он знал, поменял бы мнение насчет своего класса?
— Нет.
Вряд ли.
В сердце Аянокоджи-куна ее… больше нет.
И если какие-то чувства и появятся вновь, то они будут лишь зарождаться.
— Нет…
Вряд ли это возможно.
Аянокоджи-кун уже стер ее из своего сердца.
Если какие-то чувства и появятся вновь, то только после того, как она возродится. Не беспомощной девочкой, какой была в старшей школе. А айдолом, отчаянно борющимся по ту сторону экрана, — нолем, ставшим единицей.
Когда это произойдет, я хочу, чтобы она взяла и высказала ему: «Спасибо тебе, я стала сильной. Но ты мне больше не интересен». Может, эти слова застигнут Аянокоджи-куна врасплох.
— Нет, она такое не скажет…
Скорее всего, она просто искренне поблагодарит его.
Она не из двуличных айдолов. А из тех, кто бьется искренне, полагаясь лишь на то, что видит перед глазами.
Поэтому я болела за нее, находясь по эту сторону экрана.
Я могла смотреть на нее только через экран.
Мы не слышали друг друга.
Но я не перестану.
— Давай!
Снова и снова.
Раз за разом я болела за нее.
— Я тоже буду стараться этот год… чтобы, когда мы снова увидимся, ты не посмеялась надо мной.
Она уже впереди меня. Поэтому мне нельзя и дальше стоять на месте. Я должна побежать и догнать ее. И не позволять переводу Аянокоджи-куна сломить мой дух.
Давай будем стараться вместе.
И через год…
…я обязательно увижусь с тобой.
— Покажи, Айри, на что ты способна, — улыбнулась я ей через экран.
