Вступление
Пока я переодевался и проверял новости по телефону, в комнате раздался сигнал, говорящий о том, что рис сварен. Прошлую неделю я покупал готовую еду и ходил в кафе, но с сегодняшнего дня я возвращаюсь в готовке.
Когда я открыл крышку рисоварки, до меня донесся нежный аромат готового риса.
Этот запах пробуждал аппетит из-за карбонильных соединений, образующихся, когда аминокислоты, получающиеся в результате распада белка в рисе, вступают в реакцию с сахаридами, получающимися в результате распада крахмала в рисе.
Я взял миску в левую руку, лопатку — в правую. Положил в миску стандартную порцию риса. Отложил на поднос. Затем невольно потянулся за миской поменьше… и осознал, что рука схватила воздух.
— Больше не нужно…Хорикита наконец-то перешла к сути.
— Я хотела поговорить вот о чем. После исключения Маедзоно-сан на специальном экзамене атмосфера как-то не располагала к искренней радости, согласен? Даже сейчас все еще не отошли.
— Возможно. Мы слишком сосредоточились на том, в каком сложном положении оказались другие классы.
На самом деле эта победа стоит того, чтобы радоваться и ликовать. Но вместо этого все обсуждали ситуацию в нижестоящих классах.
— Да. Поэтому я подумала отметить всем классом наше продвижение перед тем, как перейдем на третий год.
— Отметить продвижение?
— Ничего вычурного, конечно! Соберемся все вместе, поднимем тост, и все.
Она явно хотела узнать мое мнение по этому поводу.
— Не так-то просто заговорить об этом перед учениками, ты об этом?
— Да.
Победа досталась ценой исключения Маедзоно, таков нынешний расклад. До весенних каникул над классом висели тучи. Хорикита думала, что празднование того стоит, если оно поможет хоть немного снять напряженность.
— Идея неплохая… Хорошая, я бы сказал. С местом уже определилась?
— Нас почти сорок, поэтому можем помешать другим, если соберемся где-нибудь в публичном месте. Так что я хотела воспользоваться классом в школе, пока идут каникулы. Потратиться придется только на напитки. Может, в следующую пятницу?
Идеальный день, ведь тогда и клубы будут закрыты. Осталось только получить разрешение от школы.
— Пойдет.
— Ты тоже придешь?
— У меня нет причин не приходить.
— Да? Это хорошо. — Хорикита с облегчением вздохнула, но затем ее лицо омрачилось. — И еще кое-что. Я не только поэтому позвала тебя. Может, это самонадеянно с моей стороны, но… — Она умолкла на несколько секунд, словно бы сомневалась, стоит ли говорить, пока наконец-то не продолжила: — Меня немного волнует, держишься ли ты?
— Держусь?
— Ты ставишь победу для класса превыше всего. Из-за этого была исключена Маедзоно-сан. Это решение потребовало взять на свои плечи большой груз.
— Я сам предложил себя на роль генерала. Тебе, Хорикита, беспокоится не нужно.
— Но это уже не первый раз. То же самое было с Сакурой-сан, ты постоянно берешь на себя роль, которую никто не хочет брать, и помогаешь тем самым классу.
Наши взгляды встретились, и в ее глазах я уловил едва заметный проблеск эмоций.
— Все из-за того, что я так слаба, тебе и приходится брать это бремя…
— Каждое мое решение было моим собственным. У тебя нет причин чувствовать ответственность за них.
— Но я чувствую. Не могу иначе. И я также осознаю, что мне недостает способностей. Поэтому я хочу хотя бы стать тем, кто поддержит тебя эмоционально. Если поймешь, что стало тяжело, пожалуйста, будь честен с собой и позволь мне помочь.
Нет, я понимал, о чем говорила Хорикита. Большинство учеников на моем месте были бы раздавлены под грузом подобных решений.
Жаль только, что у меня нет этих чувств.
Что эффективно, а что — нет? От кого следует избавиться, а кого — оставить? Я принимаю решения как механизм.
Мне не нужно — и я не хочу, — чтобы Хорикита понимала мое эмоциональное состояние. Только смысла говорить правду не было, потому что это может восприниматься как бравада.
— Я понял. Со мной все в порядке. Если станет тяжело, обязательно приду к тебе.
— Не обманываешь?..
— Извини, что заставил тебя волноваться.
— Ты не заставлял… Я лишь… хочу… быть полезной тебе.
— Твои слова могут вызвать недопонимание.
— Какое недопонимание?..
«О чем ты?», — читался вопрос во взгляде Хорикиты.
— Прозвучало почти как признание.
— Признание в чем?..
— Теперь я не в отношениях. Хочешь стать моей потенциальной девушкой?
Когда я сказал прямо, Хорикита вроде поняла, про что я говорил.
— Ничего себе, ты такие глупости начал говорить… — вздохнула она и пристально посмотрела на меня, веля закрыть тему.
— Прости. Я просто так храбрюсь, пытаюсь скрыть душевную боль — не из-за исключений и тому подобном, а потому что меня бросила девушка.
— Знаешь что странно? Это так не выглядит.И мы продолжили болтать, пока не допили кофе из банок.
Часть 2
На обратном пути, разделившись с Аянокоджи, который зашел в книжный магазин, Хорикита в одиночестве возвращалась в общежитие. Дул мягкий весенний ветерок, развевая ее успевшие отрасти волосы.
— Потенциальная девушка…
До чего дурацкая шутка, думала Хорикита, но она вновь оглянулась на прошлое.
Со дня ее знакомства с Аянокоджи прошло уже два года. Ничего удивительного, что за это время они нашли взаимопонимание и могли друг на другом подшучивать. Но кое-что не оставляло ее в покое.
— Он один, с кем я могу так разговаривать.
А именно то, что у Хорикиты в разговорах всегда сохранялась дистанция, будь то с Кушидой, Ибуки или кем-либо еще. Часть ее не могла полностью ослабить бдительность.
Она осознала, в Аянокоджи есть что-то особенное, что выделяет его среди одноклассников и друзей. Он находился к ней ближе, чем остальные, и присматривал. Эти два года постепенно убрали стену между ней и Аянокоджи.
— Но чтобы я, и стала его девушкой?
«Бред», — подумала Хорикита и тут же почувствовала, как сердце застучало чуть быстрее. Этот сигнал тела был настолько еле заметен, что она могла и не обратить на него внимание в более суетной обстановке.
— Что это… сейчас было?..
Незнакомый трепет.
Тревога? Но эту мысль Хорикита сразу отмела.
Почему же ее сердце забилось быстрее?
Она вспомнила браваду Аянокоджи, которого рядом уже не было.
«Хочешь стать моей потенциальной девушкой?»
Как глупо, это же надо — столько о себе возомнить.
И зачем ей даже задумываться над тем, чтобы стать девушкой человека, которого она не любит?
А что вообще значит «любить кого-то»?
А что — «не любить»?
Сможет ли она, никогда не думавшая о противоположном поле, понять это в истинном смысле?
— Нет, он же шутил, без толку думать об этом. Глупость какая! — Она хотела стряхнуть эти мысли, но не сработало. Непередаваемое, туманное чувство осталось. — Ну правда, хватит уже…
Хорикита решила совсем очистить разум. Потому что знала: если продолжит, то ее затянет трясина.
