Теперь, когда Цин Шуй спас ему жизнь, слез благодарностей было мало, чтобы показать, что чувствовал Цинь Цзунхэн. Обещание быть всегда рядом в самую трудную минуту было искренним, хоть оно и никогда не отплатит сторицей за то, что Цин Шуй сделал для него. Вэн Сюэ смотрела на Цин Шуя со слезами на глазах и искренней улыбкой на лице.
У Цинь Цзунхэн болело все — и плоть, и ум; однако самую невыносимую боль испытывала Вэн Сюэ — боль в сердце. Те страдания, которые камнем лежали у нее на душе, выматывали ее до предела. Из-за этого Цинь Цзунхэн был готов терпеть до последнего вздоха. Какой бы ни была ужасной боль, он был готов ее стойко терпеть.
Спасти жизнь Цинь Цзунхэн было труднее, чем кажется. Цинь Цзунхэн был сыном Лорда всего Небесного Города. А Небесный Город был очень влиятельным, гораздо сильнее Клана Му и могущественного Клана Божественного Меча.
Если Цин Шуй был прав, то в Небесном Городе должны были обитать Боевые Императоры Пятого Уровня! Такие могущественные секты обычно заводили филиалы по всему континенте, расширяя свое влияние и позволяя своим членам вести себя снисходительно и тешить всячески свое самолюбие, основанное на комплексах неполноценности. Большинству людей была не по душе высокомерная эгоистичная натура членов таких сект.
Клан Цинь, конечно же, был самым сильным кланом в Небесном Городе. Они обладали абсолютной властью, никто не смел провоцировать их, вызвав гнев. Никто не пытался бороться с ним за звание самого сильного клана.
Однако их абсолютный авторитет ограничивался лишь Небесным Городом. Центральный Континент был огромным, так что самые могущественные секты старались установить свою власть в рамках определенного региона. Чем сильнее становилась секта, тем больше она открывалась другим регионам, позволяя реализовывать силу и видеть вещи в перспективе. Но, несмотря на это, сект, которым удалось монополизировать несколько регионов, в последние годы почти не встречалось.
Конечно, многие секты были по природе авантюрными, любили конкуренцию, вступали в альянсы для защиты своей позиции, объединяя силы, даже если в начале пути они были совсем слабыми. Они покоряли большие и более влиятельные секты. Соединенными силами было легче бороться с одной, хоть и могущественной сектой в большинстве случаев. Таким образом, кланы обеспечивали себе определенную защиту и уверенность в завтрашнем дне.
Цинь Цзунхэн понял теперь, что этот Цин Шуй был непростым человеком. Врачи в кланах, алхимики и даже могущественные культиваторы из аристократических кланов не могли избавиться от «ядовитого жука», как ни старались, а вот Цин Шуй смог излечить его полностью. Судя по медицинским его способностям, он сможет однажды взойти на вершину мира. Если его медицинские навыки были такими впечатляющими, то не будет лишним предположить, что и его боевая культивация была такой же экстраординарной.
Цинь Цзунхэн повернулся к Вэн Сюэ, любови всей его жизни, спасительнице его жизни. Цин Шуй спас его физически, но именно Вэн Сюэ он обязан был этим знакомством.
— Младший брат, уже поздно. Ты должен остаться переночевать, сказала Вэн Сюэ.
Между ними с Цин Шуем были дружеские отношения и настоящая теплая доброта, словно это была любовь покрепче любви кровных родственников.
Вэн Сюэ поправила воротник его рубашки и продолжила:
— Пора ужинать, тем более. Я не разрешаю тебе уезжать. Ни при каких обстоятельствах. Ты меня слышишь?
Цинь Цзунхэн просто разрывало от счастья, когда он смотрел на Цин Шуя.
— Мы сегодня выпьем, дорогой брат. Я знаю, ты человек занятой, но имей в виду — не надо заставлять свою старшую сестру волноваться!
Хитрый ход, использовал имя Вэн Сюэ, чтобы надавить на любую мозоль. И это возымело эффект!
— Тогда останусь ночевать!
— Пфф, не вини меня за то, что я с тобой плохо обращаюсь. Это твой дом, отныне и навсегда! — тихонько сказала Вэн Сюэ, бросая на Цин Шуя сердитые взгляды.
— Да, да, я был неправ, — быстро спохватился Цин Шуй.
Цинь Цзунхэн и Вэн Сюэ оказались неожиданно не такими, как он ожидал. У них было большое сердце, но они не из тех, кто открыто и легко показывает эмоции. Но сейчас он видел, их искреннюю радость. Радость была такой огромной, что казалось, течет потоком из глубины души, так искреннее и честно по отношению к человеку, которого они называли своим младшим братом.
— Пойдем, я подниму за тебя бокал. Спасибо тебе за то, что спас меня, брат, — сказал Цинь Цзунхэн.
Он поднялся с места, поднял бокал с вином и с серьёзным лицом сказал тост.
— Брат Цинь слишком добр ко мне. Давай лучше я подниму за тебя бокал!
— Так не пойдет. Я должен сказать тост в твою честь! — сказал Цинь Цзунхэн и еще выше поднял бокал, показывая, как бы, что он в своем намерении тверд, как сталь.
— Младший брат, пусть он скажет. Я конечно тоже должна поднять бокал в честь того, что ты спас моего мужа, — сказала Вэн Сюэ и подняла бокал с блестящей улыбкой.
Подняла и выпила залпом, не пролив не капли.
Цин Шуй смотрел, как Цинь Цзунхэн пьет вино, и решил тоже выпить, потому что впереди была целая ночь, можно было никуда не спешить и наслаждаться приятной компанией.
— Я поднимаю бокал за Старшую Сестру и Брата Цинь. Поздравляю, Брат Цинь, с выздоровлением от яда. Я желаю своей дорогой сестре и брату счастливой жизни и процветания! — сказал он, поднял свой бокал и выпил!
Пара радостно рассмеялись и снова наполнили чаши вином. Вэн Сюэ подняла бокал еще раз и сказала с улыбкой:
— Тебя тоже поздравляю, младший брат, за тебя! За то, чтобы все твои желания исполнялись. Выпьем!
Так они сидели втроем за столом, мило болтали и ужинали. В этот момент Цин Шуй чувствовал, как они становятся еще ближе друг другу, словно они были настоящими братьями и сестрой, настоящей семьей с искренней любовью и нерушимыми связями. Возможно, так оно и было — настоящая дружба рождается именно в бесчисленных несчастьях и трудностях.
— Цин Шуй, скажи мне. Какие у тебя отношения с Юй Хэ? — спросила Вэн Сюэ, глядя Цин Шую в глаза.
Увидев, что молодой человек спокойно воспринял ее вопрос, она продолжила:
— Эта девушка никогда ни о ком слова доброго не сказала, а тут она на тебя нахвалиться не может.
— Врать не стану. Мы с ней, ну, если все пойдет по плану, в будущем собираемся пожениться, — ответил Цин Шуй с неловкой улыбкой.
Вэн Сюэ удивилась услышанным словам, но все уже улыбнулась и сказала:
— Тебе нужно больше прикладывать усилий, если ты хочешь этого. Надеюсь, ваше желание сбудется.
Цинь Цзунхэн услышал о планах Цин Шуя, но ничего не сказал. Его жена тоже была из Долины Сотни Цветов, тоже руководительницей в секте, как и Юй Хэ. Его будущее было ясным и понятным. Постоялый Двор Небесного Облака принадлежал Вэн Сюэ и был ее основным бизнесом.
***
Вэн Сюэ вышла провожать с сыном на руках.
— Цин Шуй, будь осторожнее в дороге. Если вернешься когда-то на Центральный Континент, обязательно заезжай к нам, — сказала она, прощаясь с Цин Шуем.
— Береги себя, если что — сразу свяжись с нами, — сказал Цин Цзунхэн, держа на руках дочку.
— Дядюшка!— радостно кричали малыши.
— Обязательно. Мы еще встретимся! — сказал Цин Шуй, помахал на прощание и запрыгнул на спину Огненной Птицы.
Вэн Сюэ мазнула ему в ответ. Он улетел, а они остались смотреть ему вслед, зная, что они снова встретятся у древних развалин через три года.
