— Хм? Его приготовила Таня?
— Не могу поверить, что ты смог определить это, только попробовав.
Он скромно улыбнулся.
— Я лишь предположил. В любом случае, зачем вы позвали меня?
— Мне нужно тебе кое-что сказать.
Я допила чай и поставила чашку. Когда я оглянулась на Дида, он сидел на краю стула.
— Не напрягайся так.
— Это стоит сказать вам самой.
— А...
Я рассмеялась над словами Дида, указывающего на мои недостатки.
Будто подтверждая его слова, я по привычке напряглась еще сильнее.
— Прости. То, что я собиралась тебе сказать, это — Дорсен покинул рыцарский орден.
Дид, кажется, встречался с Дорсеном много раз, когда он был с моим дедушкой. Во время инцидента с Балтик его также поймали вместе с ним.
— ...Ясно.
Дид отреагировал гораздо спокойнее чем я предполагала.
Как будто действия Дорсена были очевидны.
— Ты спокойнее, чем я ожидала. Ты... Уже знал?
— Нет. Но я догадывался.
— Почему?
— Прежде чем покинуть дом, он спросил меня: "Кто такой в действительности рыцарь?"
— Он, рыцарь, спросил об этом тебя, не бывшего никогда рыцарем?
— Он сказал: "Вы с Райлом гораздо больше подходите под описание рыцаря чем я." Так что я не особо понял что он имеет ввиду и ответил, что понятия не имею.
— А...
— Он сказал, что, сосредоточившись на репутации и гордости, он в конечном итоге отошел от того самообладания, которым должен обладать рыцарь.
— Как ты на это ответил?
— Какое же самообладание должно быть у рыцаря? Это то, что я спросил. Потому что как бы он ни работал, он может стать только собой. Я думаю, что лучший вопрос: «Чтобы достичь своей цели, что я должен делать, над чем я должен усердно работать?» От него я не чувствовал, что он пытается что-то сделать для себя или что он пытается стать сильной версией самого себя. На самом деле у меня было ощущение, что он преследует идеализм, даже не понимая своей собственной позиции. Вот почему он был так одержим титулом рыцаря и гордился своим собственным классом. Но это то, чем большинство дворянских детей похожи.
— Сурово. И ты сказал ему все это?
— В общих чертах. После этого он сказал: «Придя сюда, я подумал обо всем. Я совершил тяжкие грехи. Поскольку я не могу вернуться во времени, мои грехи будут простираться в будущее до бесконечности. Если бы это был только я, мне было бы все равно, но я испортил даже саму идею рыцарства. Вот почему я должен искупить это. Когда я, наконец, закончу это делать, я вспомню свои собственные надежды о том самообладании, и намереваюсь найти его снова.
— О... Звучит замечательно.
— Миледи, вы совершенно спокойны. Я думаю, что для него это было довольно серьезное решение.
— Это от того, что меня это не особо заботит.
— Как холодно.
— Я думаю так. Единственный способ, которым я могу выразить это. Услышав, что он выразил свои идеалы... Ну и что? Пока он ничего не делает мне или этой территории, мне все равно, что он делает. Потому что, по правде говоря, я думаю, что все, что было в прошлом, больше не имеет значения.
— Так вы простили его?
— …Я не могу притворяться, что тогда ничего не произошло. Я тоже изменилась из-за всего этого, как в позитивном, так и в негативном смысле. Но это тоже в прошлом. Вместо того, чтобы ограничивать себя этим, у меня есть более важные дела.
В каждый напряженный день все это казалось бесконечно далеким прошлым. Казалось, что это случилось с кем-то другим.
По сравнению с чувством ограниченности чем-то подобным, в будущем меня ждало нечто гораздо более важное.
...Но весь этот инцидент все равно оставил глубокий след в моем сердце.
Хотя я уже исцелена, рана все еще осталась, какая-то психологическая травма.
