Часть 2
— Эти поезда сли-и-и-ишком быстрые-е-е-е! Во-о-о-оу!
— Эмер, постарайся не кричать и прилично вести себя в поезде, хорошо?
— Не могу-у-у-у! У-у-у-у!
Этой необычной настороженности Эмеральда слегка улыбнулась, продолжая стоять на коленях на своем сиденье, прислонившись лицом к стеклу и всматриваясь в проплывающий пейзаж.
— Ты можешь винить ее за это? — задумчиво спросила Судзуно. — Когда я впервые ехала на поезде, меня, в том числе, удивила скорость.
— Простите, что доставляю вам хлопот из-за Асиет, — отозвался Нордо, сидевший рядом с Судзуно.
Чтобы добраться до станции, около которой жили Нордо и Асиет, им нужно было ехать от Сасадзука примерно минут двадцать, выйти на станции Чофу, сесть на автобус, и еще минут двадцать ехать до остановки «Главная астрономическая обсерватория Токио». Если им повезет с автобусом, то поездка туда займет около часа, и пускай они уже вернулись с Энте Исла, Нордо всегда брал с собой Судзуно. Шансы на реальную опасность невелики, но они не могли быть слишком беспечны.
Поскольку Эмеральда нанесла довольно редкий визит в Японию, а Эми желала посмотреть путь ее отца по большому Токио, они решили отправиться за забытыми вещами Асиет довольно большой компанией.
— Ох, — отозвалась Эмеральда, все еще прилипшая к окну, — но почему ты жил та-а-а-ам, Нордо? Ты же прибыл в Японию намного раньше Эмилии, верно?
— Оу, так вы еще не слышали об этом, Эмеральда? — спросила Судзуно, поворачиваясь к ней.
— Нет. Я надеялась, что шанс мне выпадет вчера-а-а, но… не могла бы ты мне рассказать?
— Ты могла бы спросить в любое время. Я не против. Хотя это заставляет меня задуматься, что мы с отцом могли ходить по Токио друг рядом с другом и даже этого не замечали.
Эми посмотрела на Нордо, а тот поморщился, словно разболелась старая военная рана.
— Вообще-то, — сказал он, меня это тоже заставляет задуматься, почему Сатана и все эти высокоуровневые демоны обосновались именно в Сасадзука? Но, также, это имеет какое-то отношение к причине, по которой Эмилия не позволяет мне помочь ей вернуть долг Королю демонов.
Эми нахмурилась, когда Нордо немного сфокусировал взгляд и начал рассказывать свою историю.
— В общем, впервые я в Японию прибыл не так уж и давно. Думаю, что несколькими месяцами спустя, после прибытия Эмилии и Короля демонов.
… С тех пор, как я отдал юную Эмилию тому отряду церковников, я пытался бок о бок с королевскими войсками и другими жителями деревни защитить наш дом от армии Люцифера. К тому моменту жена уже передала мне фрагмент Есода, и хотя я еще не умел управляться с ним, воплощать в меч научился. Я был простым фермером без какой-либо магической подготовки, поэтому едва мог извлечь из него много сил. Но это все же давало мне решимость, необходимую чтобы рисковать жизнью и здоровьем, чтобы уберечь деревню и мои поля от беды. Я обещал Эмилии и моей жене, что мы снова будем жить вместе.
Но, как вы знаете, такой, наспех подготовленный святой меч, не мог сравниться ни с одним из демонов в Армии короля демонов. Меня изгнали из деревни вместе со многими моими односельчанами. Хотя мне и неприятно это признавать, но я сомневаюсь, что среди посланных Люцифером войск, для победы над нами, насчитывалось хотя бы с десяток демонов.
Следующие два года я провел в скитаниях по стране в качестве беженца войны. Думаю, тебе об этом известно, Эмеральда, но связь на большей части континента практически разрушилась. Я понимал, что нет никакого смысла посылать сообщение в Санкт Айле или Церкви, поскольку оно практически гарантировано никогда не достигло бы цели.
После изгнания из нашей деревни, мне зачастую попросту не хватало денег на перо и бумагу. Я даже не мог сообщить Эмилии, которая, предположительно, находилась в Санкт Игнорейдо, что жив и здоров. И даже потом, когда я посылал письмо раз в несколько месяцев, оно не достигало цели — либо терялось в пути, либо Церковь намеренно скрывала их от нее. В этом есть смысл. Получи она хоть одно тогда, то уже давно знала бы, что я жив.
Шло время, и войска Люцифера заняли столицу империи Санкт Айле. Я прожил два года под оккупацией его армии — другими словами, пока город находился под властью демонов, я скрывался в том или ином уголке, влача жалкое существование… Все изменилось после того, как пал Люцифер, а Санкт Айле был освобожден, но даже после, потребовалось немало времени, чтобы имя Эмилии распространилось среди беженцев и простых людей. Примерно в то время, как был освобожден замок Эрением, по улицам поползли слухи, что архиепископ Церкви и его элитный рыцарь победили Люцифера — имя Эмилии начало распространяться лишь спустя несколько месяцев, когда был освобожден Северный континент.
Эти вести шокировали меня до глубины души: Эмилия выросла, стала отличным воином — той самой силой, которая, по словам моей жены, должна была победить зло. Но как обычному беженцу войны, мне было не по силам добраться до Эмилии, которая пронеслась по континентам, освобождая их от Армии короля демонов. Я несколько раз пытался связаться с ней через Церковь, но вы и сами должны понимать, что она стала надеждой целого народа. Надежды и чаяния, возлагаемы на Героя и ее команду, должны были быть в десятки, если не в сотни раз больше, чем, скажем, среднестатистический японец испытывает к звезде спорта или идолу.
Миллионы людей по всему миру обращали свои молитвы этой маленькой группе воинов. Несомненно, что многие выдавали себя за друзей или родственников Эмилии. Они отнеслись ко мне как к очередному мошеннику. Упоминание о нашей родной древне Слоун не возымело никакого эффекта. Но даже узнай они во мне отца Эмилии, при той скорости, с которой она прокладывала себе дорогу через всю страну, надеяться получить от нее письмо было бы глупо.
И вот, пока я коротал время в Санкт Айле, пришли вести о том, что Малакода на Южном континенте потерпел поражение. Должен признать, что после этого все начало постепенно меняться. Местные власти сняли ограничения на поездки и торговлю, которые существовали до этого момента. По всему континенту люди прикладывали силы, чтобы восстановить экономику и нанести ответный удар по Армии короля демонов. Можно было даже рассчитывать на выплаты беженцам войны, которые наконец-то начали выплачивать.
И это заставило меня призадуматься: если догнать Эмилию мне не по силам, то почему бы не подождать ее там, где она непременно появится? К счастью, после получения компенсации, у меня было разрешение вернуться в Слоун, в свой дом. Деревня лежала в руинах, но фундаменты домов все еще были достаточно целы, чтобы я предположил, что у нас есть шанс на восстановление деревни, если мы хорошенько поработаем в полях.
… Присоединился ли ко мне кто-нибудь еще? К сожалению, нет. Я был один. Выживших, честно говоря, было немного, и после всего того времени, что мы провели как беженцы, большинство уже обустроило свою жизнь на новом месте. Некоторые попросту отказались возвращаться домой, другие же погибли под оккупацией Люцифера. Историй много, и они разнятся. И даже если у некоторых и было желание вернуться, сперва следовало восстановить соседний город-крепость Кассий.
Оглядываясь в прошлое, я понимаю, что все это было частью плана архиепископа Олбы, чтобы привести как можно больше людей в Кассий. Но в тот момент, я был практически уверен, что Эмилия вскоре поставит Короля демонов на колени. Я подумал, что как только она это сделает, то непременно вернется в деревню.
Но человек, который спустя несколько дней прибыл в деревню, был вне всяких моих ожиданий. Скажем, что ее прибытие потрясло меня больше возвращения Эмилии. Это была она… Лэйла, женщина, подарившая мне малышку Эмилию и в один день исчезнувшая без следа.
Когда поезд прибыл на платформу Чофу, вся четверка вышла. Спустившись вниз по длинному эскалатору, они увидели справа большую автостанцию.
— Когда я впервые прибыл сюда, — подметил Нордо, — главное здание автовокзала Чофу еще располагалось на поверхности. Многое изменилось за столь короткий промежуток времени. Нам на этот, — беря инициативу в свои руки, он стал в очередь на определенной платформе. На карте БУ-91, среди множества остановок, была и обсерватория.
— На этом автобусе можно добраться до обсерватории, но на обратном пути нам лучше выйти в Гинзе, на одну остановку раньше, и пройтись пешком. На последующем перекрестке можно застрять надолго.
Довольно странно, что гость из иного мира проводил экскурсию по западному пригороду Токио Чофу — а ирония судьбы заключалась в том, что все члены этой группы не были уроженцами этого мира.
— Впервые прибыв в Японию, я некоторое время жил в Синдзюку.
— Ты был так близко к нам?..
Судзуно уже слышала об этом, но даже сейчас была готова расплакаться. Нордо и Эми жили не более чем в двадцати минутах езды на поезде друг от друга, хотя почти год вели уединенную жизнь в Токио.
— Воистину. А спустя какое-то время себя показала Асиет. Она не была ребенком, как Алас Рамус; она с самого начала выглядела, как и сейчас. Она постоянно ныла, что хочет жить там, где будут видны звезды. Поэтому я спросил у человека, который помог нам встать на ноги в Японии, и он предложил пригород с обсерваторией.
Как он сам выразился, звали этого человека Сато — фамилия, которую позаимствовал Нордо и использовал по мере необходимости. Но все еще стоял вопрос о том, что он делал до того, как появился благодетель Сато. Эми, наряду с Мао и Ашией, пришлось много трудиться, чтобы прижиться в новом мире, но возможность использовать святую или демоническую силу для преодоления языкового барьера оказалось огромной помощью. Нордо, простой фермер, тем временем, должен был самостоятельно преодолеть этот барьер и получить средства к существованию. Как он смог?
— А, это? Все просто, — сказал он, садясь в прибывший автобус, получив проездной билет и направляясь к задним местам. — Моя жена научила меня основам японского языка.
… Пока я трудился в поле, вырубая сорняки в попытке восстановить нашу разрушенную деревню, ко мне спустилась Лэйла. И прежде, чем я успел усомниться в увиденном, она заговорила со мной: «Я не планировала втягивать тебя во все это».
Я понятия не имел, что она имеет в виду, но, прежде чем успел спросить, она продолжила: «Мы должны заставить твой святой меч расти, становиться более зрелым, так, на всякий случай. Нам нужно поспешить в страну наших воспоминаний». Под святым мечом она имел в виду Асиет, такой, какой вы видите ее сейчас, но в тот момент, она была просто странного вида меч, который прежде мне видеть не доводилось.
Там, под заходящими лучами солнца, я, следуя указаниям Лэйлы, показал меч и спросил, что все это значит. Пока мы разговаривали, Эмилия все еще сражалась с Армией короля демонов. Я спросил, могу ли я использовать эту силу, чтобы помочь ей, или же сама Лэйла, воспользуется ангельской силой, чтобы помочь Герою.
Ответ Лэйлы был столь же неожидан, как и всегда.
“Я не знаю, почему это произошло” — сказала она. — “Сатана был кротким ребенком. В своем сердце он знает, что такое испытывать боль”. Для меня же ее слова не имели особого смысла. Сатана — так зовут того самого Короля демонов, который пытался завоевать Энте Исла, а теперь Лэйла говорит так, словно знакома с ним лично.
“Прошу прощения за то, что взвалила на тебя это бремя” — сказала она мне. — “Я сейчас же расскажу тебе все, что смогу, так что прошу, пойдем туда, где остались наши воспоминания”.
Поскольку я так и стоял в ступоре, Лэйла взяла меня за руку и повела прямиком на гору к востоку от Слоуна. В обычных обстоятельствах, потребовалось бы полдня от деревни, чтобы добраться туда; теперь здесь были охотничьи угодья, но, когда здесь жили мы, это была обычная гора, практически не тронутая человеком. Примерно на полпути по южному склону, мы наткнулись на пологий выступ, напоминавший террасу. Когда были моложе, мы с Лэйлой любили проводить там время, а я построил небольшую хижину, чтобы мы могли расслабиться, когда нет никакой работы в поле. Признаться честно, это было нечто вроде нашего тайного горного домика, только для нас двоих. И именно туда, в место, о котором свежи наши воспоминания, Лэйла и привела меня.
… Эмилия, почему ты выглядишь раздраженной, после упоминания подъема на гору? Мы любили назвать это место «террасой звезд» … К чему вся эта суета, Эмеральда? Нежели название настолько странное?
Когда мы прибыли, Лэйла извлекла из меня фрагмент Есода. Им оказался небольшой кусочек, с легкостью помещавшийся в ладони, и затем, она его закопала на террасе, в углу, чтобы каждый день он встречал первые солнечные лучи восходящего солнца. Я до сих пор не знаю, зачем она это сделала… или, говоря точнее, не понимаю до конца, хотя она сама мне все объяснила.
После того, как она закончила, мы с Лэйлой столько всего обсудили. Смысл дарования мне и новорожденной Эмилии фрагментов Есода. Истина, кроющаяся за сефиротами, ангелами и Древом жизни, переплетавшаяся с нашим святым писанием. Историю о Сатане, предводителе Армии короля демонов, угрожавшем всему Энте Исла. Легенду о Великой катастрофе, задуманной другим Сатаной, Владыкой демонов — темы и по ныне запретные среди жителей небесного царства. У меня не было и малейшего шанса понять все сразу.
Сама же Лэйла, сильно паниковала. Я ей верил, но, прежде чем я успел все сказанное ею переварить, она сказала, что у нее есть язык, которому она хочет меня обучить — японский.
… Совершенно верно, Эмеральда. Это означает, что уже к тому моменту Лэйла прекрасно знала об этом мире. Я так думаю, что Лэйла изначально планировала спасти нас здесь от любой угрозы с небес… или, эвакуировать фрагменты Есода, полагаю. Она давно его придумала и придерживалась этого плана.
В тот момент меня больше волновала Эмилия, сражавшаяся за Энте Исла, нежели происходящее в ином мире, о котором я никогда раньше не слышал. Но Лэйла сказала мне, что, если потребуется, пожертвует собой ради спасения Эмилии, и я ей поверил. Поэтому я следовал всем ее указаниям.
… Хм? Почему я ей так беспрекословно верил? Ну, и как мне объяснить? Отчасти из-за того, как мы познакомились — я с самого начала знал, что Лэйла — ангел. После, родилась Эмилия, и до того момента, когда она меня оставила, между нами многое произошло.
К примеру, мне было известно, что Лэйла, как ангел, обладает неизмеримой силой, но я не припоминаю, чтобы когда-нибудь видел, как она ее использовала, вне зависимости от причин. Однажды у нас было очень холодное лето, и мы осознавали, что наш урожай пропал. Вот я и спросил ее: может ли она использовать свою силу, чтобы спасти урожай в деревне? На что она мне ответила: “если я изменю цикл, по которому идет в этом году природа, она непременно отомстит нам потом. Ты хочешь сделать из меня настоящего ангела?”. И такое было не единожды. То, как Лэйла себя вела, часто заставляло меня задуматься, не испытывает ли она отвращения к тому, кем на самом деле является.
После этого я твердо решил больше никогда не полагаться на скрытые способности Лэйлы. И все было прекрасно. Она всегда улыбалась, глядя на подержанную одежду, которую я покупал у проходящих мимо торговцев. Она любила менять ее цвет красками, полученными от жен других фермеров. Ее прекрасная кожа трескалась от зимнего холода, покрывалась синяками от работы на поле, пачкалась, когда она возилась с навозом. И все же, она никогда не сдавалась.
Но не всегда было так радужно. Не раз у нас случались ссоры, из-за которых большинство пар просто разбежалось бы. Но я никогда в жизни не сомневался в том, что таится в ее сердце. Да и не было в этом никакого смысла, или логики. Я просто верил ей.
Позвольте мне рассказать о дне, когда родилась Эмилия. Роды были невероятно трудными. Я даже представить себе не мог, что Лэйла, с ее-то хрупким телом, способна издавать такие истошные крики. Все, что я мог для нее сделать, значило не больше, чем стебель пшеницы.
Она, наверное, жутко рассердится, если узнает, что я тебе все рассказал, и поклянется, что никогда такого не говорила, но мы-то с повитухой все слышали. В родовых муках, ни с того, ни с сего, Лэйла крикнула: “Я ненавижу этих морских птиц настолько, что готова умереть! Летают себе в небе, и по сторонам не смотрят!”. Бессмыслица, правда? Я никогда не бывал на море, и мало что мог сказать в ответ на такое. Но, я все равно рассмеялся, и Лэйла тут же вышвырнула меня прочь из комнаты.
Спустя некоторое время я услышал крики новорожденного. Я побежал обратно в дом, и, когда оказался внутри, Лэйла уже держала Эмилию на руках. Я не знал, что и сказать — готов был разрыдаться, как и Эмилия. Но Лэйла повернулась ко мне с заплаканным лицом. “Спасибо” — сказала она мне. — “Что я наконец стала человеком в этом мире”.
Той ночью, на террасе звезд, пятнадцать лет спустя, я начал понимать, что именно она имела в виду. Она говорила, что ни она, ни другие обитатели небес, не являются теми ангелами, которое описывает наше святое писание. Мы называем их ангелами для удобства, но для нее они были шайкой воров, которые пытались отнять у нас божество, которое должно было родиться. Преступники, которые пытались отнять у жителей Энте Исла их будущее и их божество, ради собственной выгоды.
Она верила, что ее происхождение ангела, как и то, что совершается ее сородичами, подобно преступлениям, заслуживающим лишь презрения, а не поклонения. Она верила, что жизнь по-настоящему прожита тогда, когда упокоеваешься в земле, отжив отведенное тебе время. Но если ангелы продолжат существовать, то рано или поздно произойдет нечто, что принесет человечеству лишь огромные страдания. И, как она сама выразилась, ей дóлжно сделать все возможное, чтобы предотвратить это.
Но те, кто держал Лэйлу на коротком поводке, уже забирали ее у нас в прошлом. Это произошло первой осенью, после рождения Эмилии. Той ночью Лэйла была в своем ангельском обличии — в том самом облике, в котором мы впервые встретились. Она старалась не смотреть на меня, а у меня было недостаточно времени, чтобы спросить, что она делает. Вместо этого она дала нам с Эмилией два осколка пурпурного кристалла — фрагменты Есода.
“Ты обращался со мной как с человеком этого мира” — сказала она, — “и я хочу, чтобы это осталось у тебя”. Я спросил, что все это значит, но она лишь покачала головой. “Этот ребенок и я” — продолжала она, — “обладаем силой, способной остановить зло, которое однажды придет в этот мир. Сейчас же нам нужно убедиться, что эта сила останется в безопасности”.
Если оглянуться в прошлое, то можно сказать, что «злом», о котором говорила она, явно была не Армия короля демонов. Это могло оказаться нечто гораздо большее и куда более страшное зло.
“Я не могу позволить, чтобы меня схватили… ради тебя, и ради будущего Эмилии. Так что, прошу, отпусти меня сейчас”.
Разумеется, мне не хотелось, чтобы она уходила. Но если у Лэйлы была довольно веская причина, чтобы сбежать прочь, я должен был позволить ей так поступить. Я лишь сказал, что хочу, чтобы она однажды вернулась, и что буду ее ждать. Она поклонилась мне, а затем вложила два осколка кристалла в наши тела.
“Я попросила фрагменты защитить тебя”, — сказала она мне. — “Прости, что веду себя как эгоистка, но обещаю, что вернусь”. А потом, она ушла. Все, что мне оставалось — наблюдать, как она взлетает ввысь.
К тому моменту, когда излучаемый ею свет исчез на востоке, я заметил еще один луч света, как у Лэйлы, но с запада, который пронесся мимо меня, словно преследуя ее. Затем, произошло нечто странное — как только свет удалился на восток, в моей руке, без всякого предупреждения, появился этот святой меч. Не сказал бы, что я мог бы сильно на него рассчитывать, но я сразу догадался, что это была сила кристалла, оставленного мне Лэйлой. Он вибрировал, словно предупреждая о свете в небе.
Когда огни погасли, я вернулся домой и обнаружил, что над маленькими ручонками Эмилии что-то парит. В воздухе был крест, словно амулет, которому должно молиться. Полагаю, что это была первоначальная, примитивная форма, которую сперва приняла ее Дражайшая половина. Спустя несколько мгновений, крест, вместе с моим мечом, растворился в рое воздушных частиц, которые исчезли в наших телах.
Я не чувствовал, что мне доверили какую-то великую, тяжелую миссию. Я просто знал — мне нужно защитить мою дочь. Я должен был обеспечить безопасность нашего дома, чтобы мы могли продолжить с того места, на котором остановились, как только Лэйла закончит со своей битвой и вернется. Я поклялся в этом от чистого сердца.
Лэйла так и не вернулась до вторжения к нам Армии короля демонов, но Эмилия ни разу не плакала по своей пропавшей матери. Думаю, это потому, что внутри себя она чувствовала силу кристалла, греющего ее сердце.
— Оу, а вот и обсерватория.
Заметив название следующей остановки на цифровом табло в передней части автобуса, Нордо небрежно нажал кнопку «остановки». Затем, он повернулся к Судзуно, сидевшей рядом с ней.
— Мм? Что такое?
— Н-ничего, — ответила она, больше ничего не сказав и уставившись в пустоту.
— У-угу, — добавила Эми, повесив голову, с напряженным и красным лицом.
Эмеральда, в свою очередь, крутанулась на сиденье, и ехидно улыбаясь прижала обе ладошки к щекам.
— Ну-у-у, — сказала она, — даже не знаю, рассказанная тобой история такая увлекательная, но… эм… не знаю…
Ее прервал остановившийся автобус. Нордо озадаченно посмотрел на троицу и встал, бросив проездной билет и несколько монет в кассу. Судзуно и Эмеральда последовали за ним, неловко переглядываясь, как и Эми, которая отчаянно старалась не пересекаться с ними взглядами.
— Было поистине познавательно, угу…
— Хм? — переспросил Нордо, выходя из автобуса, не совсем понимая, что имела в виду Эмеральда.
Остальная троица понимала, что им придется выслушать эту историю для лучшего понимания происходящего и ситуации, в которой они оказались. Но проблески страстных, ранних лет отношений Нордо и Лэйлы, которые он вплел в повествование, практически затмили все остальное в их памяти.
— Фу-ух, — выдохнула Судзуно и глубоко вдохнула, поднося ладонь к щеке. — Водитель точно включил обогреватель на полную.
— Ну-у, и что привело вас с террасы звезд в Мита-а-а-аку?
— Не думала, то ты так ее назовешь, — пробормотала Эми, все еще краснея, когда Эмеральда все же отважилась задать вопрос.
Нордо кивнул ей:
— Может поговорим об этом во время прогулки? Белл и Эмилия уже бывали тут несколько раз, но… сюда, — он махнул рукой.
… Когда мы встретились снова, впервые за пятнадцать лет, первое, что Лэйла хотела сделать, спрятать меня и кристалл как можно дальше. Ее выбор пал не на Энте Исла, а на Землю.
Она обучала меня языку, который мне следовало выучить, но мы не использовали учебников или словесную практику. Большая часть моих знаний была передана Лэйлой по связи разума, после чего я несколько дней попрактиковался. Я до сих пор плохо подбираю слова, когда говорю исключительно на японском, но у меня никогда не было проблем с тем, чтобы правильно донести свою мысль.
Лэйла объяснила свою спешку рассказами о похождениях Эмилии как Героя, и положенем Армии короля демонов. Ее святой меч и Рассеивающий сан были рождены из того же типа фрагментов Есода, что и мой собственный меч, и, как она сказала, раса ангелов уловила их существование.
До этого самого момента она оставляла фрагменты на хранения различным людям по всему миру, и, стоило ангелам приблизиться к ним, она тут же перепрятывала их снова, что увести преследователей прочь. Это, судя по всему, продолжалось столетиями, задолго до моего рождения, что стало для меня шокирующей новостью. Но в этот раз, видимо, мощь Эмилии была слишком велика, слишком огромна, чтобы полностью скрыть ее. Следовательно, чтобы подстраховаться на случай, если кому-то удастся заполучить святой меч Эмилии, она хотела, чтобы я бежал в иной мир. Кажется, именно так она и выразилась.
Я, разумеется, спросил, что будет, если преследователи поймают Эмилию. Она ответила просто — что готова пожертвовать своей жизнью, чтобы защитить нашу дочь.
Для меня Лэйла и Эмилия — самые дорогие люди в жизни. Мне не хотелось, чтобы она подобным образом приносила себя в жертву, но раз уж она решилась использовать свои огромные запасы силы, я был не в том положении, чтобы спорить. Кроме того, я верил в нее. Я хотел уважать ее решение, поэтому согласился.
Конечно, было нелегко. Мне предстояло узнать куда больше, чем изучить язык. На самом деле, проще всего было с деньгами, ну, пока я не увидел банкомат. До этого момента я даже не подозревал, что существует система, с которой к деньгам можно получить доступ в любой точке мира, не используя посредников. Сама идея бумажных денег, векселей, которые не имели ни золота, ни серебра, ни бронзы, и все же представляли ценность, как и монеты с моей родины, была чужда мне. Достаточно сложная концепция, что в пору хвататься руками за голову.
Она уже сделала для меня японский паспорт и открыла для меня счет в банке. Вот после этого я начал нервничать всерьез. Во что я вляпался? — подумал я. Она слишком быстро погружала меня в обиход этого, иного мира, из-за чего мы впервые за пятнадцать лет поссорились. Разумеется, это продолжалось недолго… в некотором плане наши ссоры вызывают ностальгию, да и не могли мы продолжать в том же духе. Почему ты так смотришь на меня, Эмилия? А, ясно.
И вот, несколько дней спустя, Лэйла снова откопала кристалл на террасе и вновь слила его с моим телом. В этот же день Альсиель проиграл Эмилии и отступил с Восточного континента, ну, так мне сказала Лэйла. Она взяла меня за руки и сказала: “Мне бы очень хотелось, чтобы у меня было больше времени, позволить ему родиться здесь… Прости, что делаю все это, но мне очень хочется, чтобы ты поверил в меня”. Я же ответил, что никогда в жизни не сомневался в ней.
Она улыбнулась своей очаровательной улыбкой, которая даже не поблекла за пятнадцать лет, и посмотрела в небо. Я тоже поднял глаза и с удивлением обнаружил там ангела — мальчика с огромной косой. Насколько я понял, он и был тем лучом света, который преследовал Лэйлу пятнадцать лет назад. У него были такие же белоснежные крылья и волосы, как у ангела, которого я знаю, но его глаза были холодным как лед.
И это — последе, что помню — я практически сразу потерял сознание. И, когда я очнулся, то уже лежал на полу квартиры в Синдзюку… или, скорее, в районе Йойоги, но, в общем, я оказался в Токио.
Меня охватила паника. Лэйла предупреждала, чего ждать, но стоило мне выглянуть наружу, как на меня мигом обрушились все эти незнакомые звуки, запахи и виды. Она также говорила мне, что делать по приезду, но мне, если честно, потребовалось целых три дня на то, чтобы выйти из квартиры. Новый мир пугал меня — все эти люди и прочее.
Поэтому, когда у меня закончилась еда, я был вынужден выйти наружу, и я зашел в магазин и сделал свои первые покупки на Земле. Хлеб, который я купил там за стойеновую монету оказался куда вкуснее любого овсяного хлеба, который мне довелось есть на Энте Исла. Я до сих пор помню, что подумал в тот момент, когда мои зубы вонзились в хлеб: “В какой же мир меня закинуло?”.
Следующую неделю я провел, исследуя окрестности своего дома, изучая повседневные навыки, в которых нуждался. Как только я закончил с этим, то преступил к тому, что велела мне Лэйла. Я отправился на прогулку.
В парк Йойоги в нескольких минутах ходьбы от меня. Она велела мне ходить туда каждый день, принюхиваться к цветам и отдыхать на земле. Как она мне сказала, это поможет мне воспитать и вырастить фрагмент внутри меня. Я понял, что она имела в виду, но лишь спустя два месяца, когда одним утром меч внезапно явил себя и принял форму человека. Вот так и родилась Асиет.
Вот это стало для меня сюрпризом. Только родилась и уже подросток. Более того, она прекрасно говорила по-японски. Она знала, что я связан с Лэйлой, так что мы сразу поладили.
Больше всего в те дни мне запомнился ее аппетит. Мы начали тратить оставленные Лэйлой деньги в два раза быстрее, чем до ее рождения. У нас оставалось довольно много, но поскольку я не знал, как долго это может продолжаться, не мог бездумно их тратить. Дождись я, пока мой счет опустится до нуля, было бы уже слишком поздно.
Поэтому я решил поискать работу. Благодаря тому времени, что я в Санкт Айле провел как беженец, уже был уверен, что смогу заняться практически любой работой и здесь. И вот, я решился подвязаться на повседневную работу, и спустя какое-то время повстречал человека по имени Сато. Именно Сато помог мне узнать, что штамп в моем паспорте на самом деле был рабочей визой, а это означало, что, стоит мне пожелать, как я могу устроиться практически на любую работу в Японии.
Сато был обычным японцем, но у него оказалась довольно необычный личный опыт, который давал ему обширные знания. Я многое узнал от него о Японии
Вы, наверное, удивляетесь, почему я взял его фамилию. Это нужно было для того, чтобы не выглядеть странно, ведь я жил с Асиет и относился к ней как к своей дочери. Я, разумеется, использовал свое настоящее имя для рабочих контактов, да и мой банковский счет до сих пор был на настоящее имя. Я просто говорил людям, чтобы они называли меня так, и что это — своеобразное прозвище. Мне и самому было такое не по душе, но учитывая обстоятельства, при который Лэйла забросила меня в этот мир, я, чтобы чувствовать себя в большей безопасности, старался избегать упоминания фамилии Юстина настолько, насколько это возможно.
В добавок к этому факту, между прошлым Сато и моим прошлым в качестве беженца, оказалось немало общего.
Как бы там ни было, а мы с Сато какое-то время работали вместе, и у него я спросил, есть ли поблизости место, откуда можно хорошо рассматривать звезды. Он предложил мне Митаку, где расположена Национальная астрономическая обсерватория Японии. Это место, в некотором плане, можно считать центром астрономии, к тому же, они каждый месяц проводят мероприятия, в которых мог принять участие любой желающий, если зарегистрироваться заблаговременно. Сато также дал мне направление на работу в Митаке — туда, где он и сам работал раньше, с дешевым общежитием, в котором я мог остановиться. Он еще приговаривал, что я — смогу любоваться ночным небом даже во время работы.
Я рассказал об этом Асиет, и она не заставила себя ждать. Я сомневался, что покидать квартиру, приготовленную нам Лэйлой — хорошая идея, но предположил, что если ей понадобиться нас отыскать, то она сможет отследить ауру, которую излучает Асиет.
— Вот так мы и очутились здесь.
Эмеральда посмотрела вверх на вывеску напротив небольшого здания перед ней, с аккуратно припаркованными скутерами пред ним. Она гласила: «Газета Сесами Шинбун — отдел продаж», из-за чего Судзуно пришлось переводить.
— Подождите здесь минутку, — сказал Нордо, небрежно открывая раздвижную дверь и заходя внутрь. — Я попрошу шефа открыть дверь.
— Так вот зачем ему понадобились права на скутер, — подметила Эми. Она знала, что Мао впервые встретил Нордо и Асиет в автобусе по пути к экзаменационному центру выдачи прав, и с тех пор ей было интересно, зачем Нордо права. Вереница скутеров «Honta Super Fawn» перед ней все прояснила. Также, здесь было и несколько велосипедов, но скутер, видимо, значительно облегчал доставку. И, учитывая факт доставки в ранние часы, он, безусловно, смог бы любоваться ночным небом во время работы.
Сама Эми таких людей не встречала, но знала, что некоторым студентам колледжа повезло получить стипендию на работу, где им предоставляли жилье и регулярную стипендию в обмен на доставку газет в утренние и вечерние часы. Работа разносчика газет не самая легкая, но с телом, которое он закалил на ферме, и неукротимым духом, который он оттачивал, будучи военным беженцем, для Нордо это было бы легче легкого.
Хотя телевидение и интернет несколько снизили их необходимость, газеты все еще оставались частью японского медиа-ландшафта, и работа на одну из них также дала бы ему более глубокое понимание происходящего в мире. Возможно, это дало бы Нордо больше информации чем Мао и Ашии, учитывая то, что библиотека оставалась их единственным источником информации, пока не появился Урашихара.
Через несколько минут они увидели, как Нордо вышел с мужчиной средних лет и направился за здание. Это был глава отдела продаж; Эми уже знакомилась с ним раньше. За офисом располагалось несколько небольших зданий, похожих на Вилла Роза Сасадзука, и газета использовала одно из них в качестве общежития для сотрудников.
— Кстати говоря-я-я-я, Эмилия, — сказала Эмеральда, разглядывая одинаковые здания, выстроенные друг рядом с другом.
— Мм? Что такое, Эмер?
— Знаю, Нордо рассказал нам столько, но это все еще не объясняет, почему ты не просишь его помощи, чтобы погасить долг пе-е-е-еред Королем демонов.
— Ох, есть такое, — Эми слегка улыбнулась и посмотрела на бигборд перед зданием газеты. — Ну, на самом деле, мне они не нужны. У меня было немного денег на счету, и… ну, можешь называть меня упрямой, но это тоже отчасти вина моей матери.
— Вина Лэ-э-э-эйлы?
— Угу… хм-м… — Эми вздохнула и покачала головой. — Я не думаю, что она плохой человек, но, по меньшей мере, из-за нее я, мой отец и Король демонов оказались там, где находимся сейчас. Именно она дала большую часть денег, которые есть у отца, понимаешь? Я не хочу полагаться на эти деньги. И помимо этого, неправильно просить денег у родителей, чтобы погасить долги, которые заработал самостоятельно, не так ли?
— А-а-а-а…
Такое объяснение для Эмеральды имело смысл. Но, учитывая срочность ситуации, она полагала, что Эми все же напрасно упрямится.
— Ничего не попишешь, леди Эмеральда. Эмилия никогда не изменит своего мнения, когда речь заходит о подобном. Можно сказать, что она предпочитает самостоятельно наводить порядок.
— Думаю, так и есть, — сказала Эмеральда, улыбнувшись Судзуно. — В э-э-э-этом она, конечно, совсем не изменилась.
— Спасибо за комплимент, — ответила Эми.
Спустя десять минут Нордо вернулся с одной единственной папкой с логотипом «Сесами Шинбун», и она была набита листами бумаги.
— Похоже она накопила целый клад!
— Почему Асиет так увлечена звездами?
— Ну, если бы я хотел сделать предположение… — Нордо осмотрел папку и повернулся к Судзуно. — Еще до рождения Асиет, когда Лэйла рассказывала о фрагментах Есода, у нее была привычка так или иначе связывать их со звездами. К примеру, ее наставления направиться на прогулки в парк Йойоги, или то, как она закопала фрагмент на террасе звезд, чтобы на него падали первые лучи восходящего солнца. Для них небо, особенно ночью, должно играть какое-то особое значение. И мне кажется, что…
Он достал из папки тонкий листок бумаги. На нем не было изображения звезд в виде карты, а скорее кусок прозрачного целлофана, помещенного поверх тонкого листа картона.
— Кажется, это мы получили, когда отправились на мероприятие, посвященное наблюдению Луны в обсерватории. Если поместить его на источник света, то он спроецирует карту Луны на стену позади вас. Асиет очень понравилась та пьеса. Большая часть ее коллекции, так или иначе, связана с Луной.
— Луной?..
В священных писаниях Церкви Луна считалась небесным светилом, которым управлял Есод — жемчужина Древа мира. Это дало Судзуно повод для размышления, пока она рассматривала папку.
— И все же хорошо, что вы нашли-и-и-и ее коллекцию.
— Воистину, — кивнул Нордо, — хотя, это заняло не так уж и много времени. Я бы хотел обсудить с вами кое-что еще, но есть некоторые вопросы, о которых мне сперва предстоит поговорить с Эмилией. По возможности, мне бы хотелось, чтобы вы все были вместе, дабы я мог пройти через все это.
— Справедливо, — сказала Эми. — Мне неприятно признавать, но мы тоже хотим, чтобы демоны присутствовали при этом… Как насчет того, чтобы просто вернуть это Асиет? К тому моменту, когда мы вернемся в Сасадзука, придет время для моих вечерних планов.
— Ох, кстати говоря, Эмилия...
Эми уже направилась к автобусной остановке, когда остановилась на вопрос Судзуно.
— О каких планах ты говоришь?
— Ну-у… — она усмехнулась и немного смутилась, после чего обернулась. — Это собеседование на работу.
