Было ли это действительно хорошо?
Пуританский Монтон избегал показных и вульгарных проявлений, порицал праздность, вознаграждал усердие и трудолюбие.
То, что сделал Клаус, было восстанием против самой истории. Нет необходимости в таких вещах, как фестиваль. Просто потому, что он проводился якобы для того, чтобы "отпраздновать назначение Клауса наследником", вряд ли было бы достаточно уважительной причиной для получения разрешения.
По крайней мере, ни один из лидеров дома Леррих, начиная с самого его основания, никогда не проводил такого фестиваля. Хотя культура Блюма действительно была несколько менее строгой, чем в других городах, он все еще был частью Монтона.
И только одним безрассудным представлением Клаус разрушил истинные традиции этого города.
Из всех людей это был Клаус. Из всех людей…
Это был его сын.
— Выбор Клауса может оказаться ошибкой в конце концов.
Рудольф схватился за голову, дрожа при мысли о том, что он сделал.
Подумать только, что традиции, которые его предки дома Леррих считали священными, полностью уничтожены, и он ничего не может с этим поделать... Он никогда не думал, что решение о том, кто будет держать власть после его ухода, будет иметь такие последствия.
И более того... Он сам решил не вмешиваться в планы Клауса.
— Он умный мальчик, но я слишком его избаловал. Он слишком эгоистичен, и более того, я не думаю, что могу пойти против него сейчас…
Рудольф беспокойно заерзал на стуле.
Что теперь подумают о нем другие семьи? Падет ли Леррих, как это случилось с семьей Брандт? Рудольф подумал, что его тоже лишат звания пэра, заставят бродить по Монтону, скрываясь в тени.
Ни Мейерхейм, ни Энде не хотят никаких перемен в Монтоне. Выставят ли они Рудольфа предателем?
— Может, мне следовало выбрать Франца? Ах, но тогда, брат…
Отношения Рудольфа с Лукасом давно испортились. Лукас презирал своего младшего брата, а Рудольф боялся старшего. Причина столь горьких отношений была очевидна: Рудольф стал главой семьи, титул, который, по убеждению Лукаса, принадлежал ему самому.
Только почему Рудольф, явно более слабый из них двоих, унаследовал все вместо него? После того, как Лукас издевался над ним с юных лет, возможно, Рудольф хотел показать, каким ужасным человеком был его брат, разоблачая его? Или, может быть, он действительно просто хотел быть главой семьи?
Или, возможно…
— Сестра…
Позвал ее Рудольф.
— Сестра, что же мне делать? Пожалуйста, скажи мне…
— Ты принял правильное решение, Рудольф. Не волнуйся.
В кабинете Рудольфа они сидели у камина. Солнце уже опускалось за горизонт. Герда взяла младшего брата за руку.
— Если ты сделаешь Франца своим преемником, то в этом доме будет править этот злобный дурак, наш брат Лукас.
Ее руки покрыты тонкой паутиной морщин, но полны определенной силы. Пока Рудольф колебался, ее слова указали ему путь.
— Не волнуйся.
Их отношения не изменились с тех пор, как они были детьми. Она выбрала Рудольфа, а не старшего брата, и помогла ему стать главой семьи.
— Разве я когда-нибудь сбивала тебя с пути истинного?
Встретившись взглядом с Гердой, Рудольф покачал головой. Наконец-то он почувствовал поддержку от ее слов. Чувство облегчения. Она всегда была на стороне Рудольфа.
Этот взгляд, которым она смотрела на брата... Никто, кроме Рудольфа, никогда не видел его.
Это был не тот холодный взгляд, которым она удостаивала лорда Монтчат.
И это были не те острые глаза, которыми она смотрела на таких, как Клаус.
Только он видел этот по-настоящему добрый взгляд Герды, вот во что верил Рудольф.
— ...Ты права, сестра. Все так, как ты говоришь. Я не принял неверного решения.
Он улыбнулся.
— Все будет хорошо. Пока моя старшая сестра со мной.
Бояться было нечего. Беспокоиться было не о чем. Ему не придется терять себя из-за своих тревог.
Он никогда не усомнится в том, что сказала его сестра. С тех пор как они были детьми, так было всегда.
(П/П: Я уже выкладывала перевод этой главы, но, к сожалению, он просто исчез. Все изображения в главах я заменю как только появится свободное время.)
