Часть 1
Когда Сората отправился мыться, перевалило за полночь.
«Походу, завтра за ней приедут».
Парень помыл лицо, погрузившись в ванну. Много-много раз... Не смыть этим прошлое, не обратить произошедшее в сон.
Сората бездумно уставился в потолок. Капли падали на лоб. Обдавало приятным холодком, от которого прояснялись глаза.
Некоторое время он так и сидел, пока не приоткрылась дверь из душевой, служившей и раздевалкой. На дверь повесили надпись «В ванне парень», потому Сората подумал о Дзине.
— Сората.
Послышался девичий голос. На секунду почудилась Масиро, но Сората ошибся. Пришла Рита.
— Ч-что?
— Можно ненадолго?
— Если ты не против увидеть меня в чём мать родила.
— Открою дверь?
— Прошу, не надо.
— Тогда послушай меня так, пожалуйста.
Голос Риты растерял немного энергетики. Становилось понятно, что девушка приуныла.
— Ладно.
Рита села перед матовым стеклом спиной к Сорате.
— Давным-давно, жила-была умелая художница.
Замерев, парень навострил уши.
— Её картины потрясали людей, поражали их до глубины души.
Сората ничего не уточнял, но всё равно понимал.
— Потому вокруг её картин всегда собиралось множество зрителей, поток которых никак не иссякал.
История повествовала о Масиро.
— В народе девочку называли гениальной. Девочку называли талантливой. Девочку называли баловнем искусства. Сколько слов ни подбирай, суть не менялась, люди хвалили её.
Сората прикрыл глаза и попытался представить себе картину.
— Однако девочка не выглядела счастливой.
Перед глазами возникло бесстрастное лицо Масиро.
— Никакая похвала не трогала её душу.
Тогда что могло тронуть Масиро?
— Однажды подруга позвала её на выставку, где показывали её собственные картины. В тот же день туда пришло множество других людей, дабы посмотреть на её работы. Недолгое время девочка наблюдала за ними чуть поодаль. Всего лишь по мимолётному капризу.
Куда она вообще вела рассказ?
— Затем её внимание привлёк мальчик. Он рассматривал картину девочки, но совсем без интереса. «Тупая картина!» — сказал он и принялся листать книжку в углу галереи. С настоящим воодушевлением... Мальчик строил серьёзную мину, улыбался, показывал самые разные эмоции. Взволнованная девочка обратилась к мальчику: «Что читаешь?». Тот повернулся к девочке и с улыбкой до ушей показал ей книгу: «Вот что».
— Вон оно как...
— То оказалась манга, нарисованная в далёкой островной стране. И тогда девочка решила отправиться в эту далёкую островную страну... Конец.
Когда Сората спрашивал у Масиро, почему она выбрала мангу, та ответила, что картины ей неинтересны. Должно быть, как раз об этом сейчас говорила Рита.
Если уж Сората не разбирался в мире искусства, заставлять понять маленького ребёнка вовсе бесполезно.
— По правде говоря, и сама не понимаю. Но думаю, это сильно её вдохновило.
— Почему... мне рассказываешь?
— Сама не знаю. Просто захотела.
— Вон что. Спасибо.
— Случайно спинку тебе не надо потереть?
— Э-э-э?!
— Разумеется, я шучу.
Рита поднялась на ноги, и её силуэт быстро растворился. Сората молча посмотрел девушке вслед.
А затем уставился на поверхность воды.
Закончив с ванной, парень вернулся к себе и улёгся на постель, но спать совсем не хотелось. В такое время перед сном он любил играть с кошками, но сейчас ни одной в комнате не было. Наверное, забрались к кому-то другому. В последнее время они часто наведывались к Нанами и Мисаки.
Хотя свет Сората выключил, лампочка продолжала тускло светить. И чего это она такая яркая, подумал он.
Если он не займёт мысли чем-то посторонним, в голове опять прозвучит голос Тихиро.
«Завтра за ней приедут».
Её голос гремел у него в голове, словно барабан.
— А-а-а~ чёрт!
Сората прикрыл рукой лицо.
Непонятно, с чего бы ему так злиться. Он знал, что этот день настанет. Знал, однако всё-таки не смог морально к нему подготовиться.
Что будет с Масиро? Что делать ему самому? До сих пор он не мог ничего поделать, как ничего не мог и теперь. Тогда что, сдаться? Как это, сдаться... В общем, мозги превращались в кашу.
Сората отбросил все мысли. Тут рядом с его ухом затрясся мобильник. Пришло сообщение.
Размышляя, от кого оно, парень взял телефон.
«Сората, не спишь?»
Пришло от Масиро.
Дрожащим пальцем Сората отправил ответ.
«Не сплю.»
Сразу же не ответили. Как-никак, она ещё не наловчилась набирать текст.
«Ясно.»
Пришедший спустя пару минут ответ был коротким. И парень сразу ответил.
«Именно.»
Его опять заставят ждать, как только что? Видимо, да. Но такая задержка сейчас вполне устраивала. Потому что не хотелось торопиться с ответом.
«Я тоже не сплю.»
Как и ожидалось, пришёл ответ примерно через две минуты.
«А если ты на самом деле спишь, то прям фильм ужасов какой-то!»
Отправить сообщение во сне могла разве что Горничная Рюноске.
«Это, Сората.»
«Чего?»
Следующий ответ пришёл минуты через три, когда парень уже начал думать, что не дождётся его.
Уже привычным набором движений парень открыл эсэмэску. И в следующий миг его словно окатило холодной водой.
«Хочу встретиться», — прочёл он в сообщении от Масиро.
Внутри него забушевали эмоции. Он хотел увидеть её лицо, услышать её голос. А если она разрешит, то и обнять.
Сората спрыгнул с кровати. Здравый смысл так и кричал, что сейчас видеть её лицо опасно, но сердце норовило выпрыгнуть из груди.
Он открыл дверь, чтобы выйти из комнаты.
— А.
Держась за дверную ручку, Сората оцепенел с открытым ртом.
Взгляд сосредоточился на одной точке.
Потому что напротив сидела Масиро, навалившись спиной на стену и обхватив перед собой подушку.
В тусклом коридоре одна лишь подсветка телефона освещала Масиро. Хрупкая девушка выглядела как беспомощный, потерянный ребёнок.
— Ты...
Она наконец подняла лицо.
— Сегодня...
— М?
— Хочу заснуть вместе с тобой.
У Сораты буквально перехватило дыхание.
Масиро поднялась на ноги и подошла к нему. Прижимая подушку к груди, девушка склонила голову и прижалась лбом к его плечу.
От её неожиданных действий у Сораты ноги вросли в пол, но он воспользовался паузой, чтобы успокоить мысли. Опасно. Если он сейчас прикоснётся к ней хотя бы пальцем, то уже не сможет её отпустить.
Он был готов убежать прочь, лишь бы избавиться от тягостных мыслей.
Но он не мог позволить своему эгоизму обидеть других. Рита объясняла: порой невольно ранишь даже дорогих тебе людей.
Потому если решил действовать, то необходимо быть готовым идти до конца. А если силы позволяли пройти по выбранному пути лишь наполовину, то стоило спросить себя. Действительно ли он готов не отпускать руку Масиро до самого конца...
Впрочем, убегать им оставалось всего несколько дней. Всю жизнь бегать не получится. Не обладал Сората никакой решимостью. Он немного представлял себе масштаб всего общества, как и прекрасно понимал, насколько маленькое место он в обществе занимает.
— Не говори, что нельзя.
Глаза Масиро, поднявшей лицо, пылали решимостью.
Ни пошутить, ни сказать что-то легкомысленное Сората не мог. Желая хотя бы немного сбросить напряжение, он отвёл от девушки взгляд и неосознанно почесал голову.
— Только сегодня. Если Нанами узнает, разозлится.
— На нас обоих.
— Да ты поди убежишь, — сказал Сората и зашёл в комнату. Там он взял свою подушку и предоставил кровать Масиро.
— Сората?
— Посплю на полу.
— Ладно...
Масиро положила подушку на простынь.
Сегодняшняя ночь до жути отдавала тишиной.
Улёгшись на пол, парень не смог закрыть глаза и неподвижно уставился в потолок.
Он не видел Масиро. Однако ему казалось, что их сознания как-то связаны.
Потому и понял, почему она его зовёт.
— Сората.
— Чего?
— Я и Сорату ранила?
Вопрос его не удивил. Много чего сегодня приключилось. Но это не значило, что он мог подобрать толковый ответ.
— Я...
Ответом стало его почти бесшумное высказывание.
— Не ври, — пригрозила она, когда он попытался выдавить из себя слова. — Я ведь не пойму, врёшь или нет.
— Ладно.
— Мне лучше вернуться в Англию?
Он только что обещал ей не врать.
— Я... думаю, я бы вернулся.
Короткое время стояла неестественная тишина, а затем Масиро опять спросила:
— Почему?
— Рита же говорила недавно? Тебе под силу нарисовать картину, которая войдёт в историю.
— Угу.
— Я видел на выставке твою картину, Сиина. В искусстве я плохо соображаю, но твоя работа прям выделялась. Я такие эмоции ещё не испытывал.
Словами их не выразить. Но отреагировала каждая клеточка в теле, настолько мощные переживания его тогда захлестнули — при взгляде на картину Масиро.
— Да...
— Думаю, будь у меня крутой талант или возможности, я бы выбрал этот путь. Вот представь. Сколько сотен лет мои творения будут жить в умах людей? Разве не круто? Разве не потрясно? Вполне себе мысль.
— Не понимаю.
— Надо же.
Вот потому-то Масиро и называли гениальной. Потому-то обычные люди ею восхищались. А Масиро страдала, из-за огромной пропасти между ней и другими.
— Не знаю, что будет через сотни лет.
— Так-то оно так.
— Трудно быть нормальным.
— Сиина...
— Все говорят, я ненормальная...
— ...
— По-настоящему трудно.
— Это...
Язык заплетался.
— Лучше бы я была нормальной.
— Не говори так.
— Я бы тогда поняла Риту... поняла бы Сорату...
— Прекрати!
— Сората?..
— Думаю, я решил измениться только благодаря тому, что появилась ты. Если бы не ты, я бы только и думал, как поскорее свалить из Сакурасо. Потому не говори так.
— ...
— Давай уже спать.
— Угу...
Сората перевернулся на бок. Само собой, он не заснул, хотя попытался, спиной чувствуя взгляд Масиро.
«Что будет завтра?»
Как же он жалел, что не задал один этот единственный вопрос.
Часть 2
Наутро, когда Сората продрал глаза, Масиро на кровати не оказалось. Проверил под столом, но и там никого не нашёл: Масиро ушла из комнаты.
Похоже, она вернулась к себе, пока Сората спал. Когда он заглянул в комнату 202, обнаружил её спящей под столом, на котором стоял компьютер для рисования манги.
А не приснилось ли ему, что вчера Масиро наведалась к нему? Размышляя об этом, он разбудил девушку и, следуя привычному сценарию, прибрал её скомканные за ночь волосы, приготовил одежду, накормил завтраком, и Рита с черепаховой Кодамой на руках проводила их в школу.
Похоже, Мисаки отправилась в школу спозаранку, потому что в общежитии Сората её утром не застал. Нанами состояла в комитете, потому ушла раньше, аналогично и Дзин с Тихиро. А Рюноске исчез и вовсе ни свет ни заря.
Сакурасо встречало своё обычное утро, и Сората в каком-то смысле радовался.
Ничего особенного не говоря, они валко шли с Масиро по привычной дороге. Спустившись от Сакурасо, они прошли мимо детской площадки, дошли до развилки около торгового района, где повернули налево, и вскоре миновали школьные ворота.
Вход в школу, как и днём ранее, поглощал толпы учеников. А наружу исторгал учеников в джемперах, занятых утренними клубными делами.
Обычная сцена, повторявшаяся множество раз: казалось, вообще ничего не менялось.
Как и остальные, Сората переобулся в сменку из обувного шкафа. Обувь была изношенная и грязная, и каблук болтался туда-сюда при ходьбе.
— Сиина, поспеши.
Когда он заглянул за шкафчик, не дождавшись Масиро, та как раз наклонилась вперёд, чтобы подобрать снятую обувь. Заметив парня, девушка неспешно повернула к нему лицо. Прежде чем он успел указать ей, она придержала низ юбки.
Застеснявшись, Масиро спрятала от него глаза.
— Я буду поздно сегодня.
Чтобы запутать её, он проговорил быстро.
— Объяснять план буду.
Как раз на сегодня запланировали презентацию «Галактического кота Няборона» для фестиваля.
Переобувшись, Масиро поднялась от входа и замерла перед Соратой.
— Подожду.
— Л-лады. В твоём классе, Сиина?
— Угу.
— Ладно.
— Удачи с Нябороном.
— Положись на меня, — отшутился Сората и разошёлся с Масиро. Классы общего направления и изобразительных искусств располагались в противоположных сторонах.
Но Сората тут же развернулся.
Масиро уходила вдаль. Он пристально смотрел ей в спину, пока девушка не исчезла, не заметив его взгляда.
Эта картина повторялась день изо дня. Всё шло как обычно. Ничего со вчерашнего дня не изменилось. Потому Сората постарался выкинуть из головы. И то, что сегодня в Сакурасо за Масиро приедет отец. И вчерашний звонок. И даже то, что Масиро захотела побыть с ним перед сном... Всё это теперь походило на сон. Может, потому что он желал, чтобы это было сном.
Но в телефоне остались присланные вчера Масиро сообщения... Они бесцеремонно напомнили Сорате, что реальность никуда не отступила.
— Наверное, так оно и лучше.
Не понимая, как можно унять беспокойство, поселившееся в его чреве, Сората поплёлся в свой класс.
Часть 3
После уроков Сората поднялся в комнату студсовета.
Там на стульях, расставленных в форме подковы, сидело семь человек, и все пытливо глазели на Сорату.
Прямо напротив парня сидели трое: председатель исполнительного комитета фестиваля и его ассистенты. А слева и справа — президенты и вице-президенты школьного и студенческого советов соответственно.
Опять он оказался в совершенно чуждой, серьёзной обстановке. Но чувствовал себя на удивление спокойно. Не то чтобы он совсем не вспотел, но это не шло ни в какое сравнение с презентацией игры.
Скорее, это у слушателей лица напряглись.
Сората включил одолженный у Рюноске компьютер, подключил его к проектору и вывел на экран титульную страницу проекта.
— Канда-кун, всё готово? — уточнила Нанами — единственная, кто пришёл из Сакурасо помогать ему. Нервничал он несильно именно благодаря её присутствию.
Проверив по-быстрому системы, Сората кивнул.
— Вы не против, если начнём? — поинтересовалась Нанами у заседающих.
— Прошу, начинайте.
Светлокожий президент студсовета поправил очки в тёмной оправе. Получив ответ, Нанами отошла к стене и глазами пожелала Сорате удачи. Теперь дело оставалось за ним.
— Тогда позвольте представителям Сакурасо показать вам программу выступления «Галактический кот Няборон» для культурного фестиваля.
Сората кликнул мышкой и перелистнул план на одну страницу.
Именно в тот момент дверь в комнату студсовета нагло распахнули...
— Сората! Быстро пошли!
Лицо влетевшего внутрь Дзина растеряло привычное спокойствие. Со лба у него бежал пот, а дыхание полностью сбилось. В глазах бушевало нетерпение.
— Митака, даже в дверь не постучал?! — возмутился президент.
— Дзин-сан, что это значит? Я сейчас...
— Отец приехал, вот что!
Душа ушла в пятки.
— За Масиро-тян!
Хлопнув по столу, президент студсовета вскочил на ноги.
— Значит, можно не допускать Сакурасо к участию в фестивале?
Крик президента смешался с возгласами Дзина, и не получилось расслышать ни то, ни другое.
— Если не будете вести себя серьёзно, разрешения не получите.
От угроз президента Сората окончательно потерял терпение.
— Заткнись! Замолчи уже! — почти неосознанно рыкнул он.
Президент совета перепугался и грозно посмотрел на Сорату. Обстановка накалилась, и все оказались в полной прострации.
Заметив это, Сората поубавил пыл.
— Нет, это... Помолчите, пожалуйста.
Никто ничего не говорил. Никто не пытался совладать с разбушевавшимся Соратой. Даже подорвавшийся с места президент уселся обратно на стул. Народ запоздало принялся ругаться на тему «чего ожидать от Сакурасо», но ушей Сораты их жалобы не достигали. Вернее, он всё слышал, но не придавал никакого значения.
Парень молча повернулся к Дзину.
— Похоже, он забрал её и Риту-сан во время пятого урока, и они отправились в аэропорт.
В голове у него воцарилась полная неразбериха.
— Услышал от Тихиро-тян. Никакой ошибки, — решил окончательно убедить его Дзин, и Сората потерял остаток надежды. То, что он секунду назад ясно себе представлял, теперь заволокло дымкой, и взор застелила пелена.
— Это... неправда… — процедил он.
Но ведь вчера ясно сказали, что приедут в Сакурасо. Утром ничего не произошло, потому он успокоился и решил, что, пока они не вернутся после уроков, им ничто не грозит.
— Неправда это!
Не в силах унять болезненные эмоции, рвущиеся из глубин его естества, Сората сорвался на бег, отпихнул Дзина в сторону и вылетел из комнаты студсовета.
— Канда-кун!
— Сората!
Голоса Нанами и Дзина не достигли его.
Он изо всех сил нёсся по коридору. И незаметно для себя кричал «Нет!». Выл, словно зверь.
По пути парень налетел на учителя физкультуры и звучно шмякнулся на пол. Коленом проехался по плитке и разодрал его чуть ли не до крови. Обеими руками резво упёрся в пол, чтобы совсем не упасть, и ладони запылали от жара. Но прежде чем боль появилась, Сората поднялся на ноги и снова оттолкнулся от пола.
— Стой, Канда!
Голос физрука быстро затих где-то позади.
Он вбежал вверх по лестнице. Растолкал плечами парней в жакетах, идущих в клуб. Те крикнули ему «Слышь, ты, иди сюда». Школьниц, оставшихся для подготовки к фестивалю, как ветром сдуло с его пути, и они бросили ему вслед «Осторожнее!». Это повторилось ещё много раз, и с большим трудом Сората наконец дорвался до класса искусств.
Грубо распахнув дверь, парень залетел внутрь.
Там никого не было.
Сората сделал глубокий вдох.
— Я же велел тебе подождать! — издал он утробный крик.
Эмоции, норовящие разорвать его изнутри, и не думали утихать. Стиснув зубы, он опять пустился в бег. Пускай он и понимал, что Масиро уже нет в пределах школы, всё равно выискивал её фигуру в толпе.
Сората пробежал длинный проход. Из-за недостатка тренировок мышцы загудели, а дыхание охрипло. Но парень всё равно влетел по лестнице вверх на полной скорости. Оказавшись в другом здании, он яростно распахнул дверь в комнату для рисования.
Дыхание совсем сбилось, и получился режущий по ушам вздох.
В классе, где Сората никого не ожидал найти, оказалась одна фигура.
— Сиина!
На возглас парня, переполненный надеждой, откликнулась Тихиро.
— Если ты за Масиро, её нет.
— Почему вы их не остановили?!
— Если Масиро всё решила, мне незачем вмешиваться.
Голос Тихиро звучал как всегда ясно.
Не в силах ответить что-то на её слова, Сората задрожал всем телом.
— Всё равно это слишком быстро!
— Говорят, она выиграла приз за написанную ею картину. Церемония награждения завтра, так что выбора не было. Ну, типа хороший шанс.
— Почему не остановили их? — задал он тот же вопрос, теперь спокойным тоном.
Тихиро не ответила. Лишь взглядом показала, что ей лень повторяться.
Масиро сама решила. Другие не имели права лезть в её дела.
Именно. Как и сказала Тихиро.
Как будто Сората забыл, что вчера сам говорил.
Будь он на её месте, вернулся бы домой. Если бы обладал талантом уровня Масиро, выбрал бы жизнь в мире искусства. Предельно ясно.
Ведь картины, нарисованные Масиро, обладали такой мощью, что тронули даже такого дилетанта в искусстве, как Сората. Хватило одной единственной её работы... Потому Сората поверил. Потому понял. Понял, где Масиро положено быть.
Он не мог позволить сгинуть таланту, который может оставить след в человеческой истории.
Как и хотел Сората, как и желала Рита, как и мечтали все люди, знавшие картины Масиро, она приняла решение не отбрасывать свой талант и вернуться в мир, именуемый искусством.
Так что придётся принять это как должное. Придётся поддержать Масиро.
Даже при осознании всего сердце не нашло покоя, не воспылало от радости. Наоборот, стало паршиво.
От боли в душе даже дыхание давалось с трудом.
Растеряв силы, чтобы стоять на ногах, Сората упал на колени. Только он подумал, что немного успокоился, как о себе напомнил мобильник в кармане.
Чтобы хоть что-то сделать, Сората вытащил телефон и дрожащими пальцами отыскал номер Масиро.
При первом гудке парень напрягся. Сигнал ещё достигал её телефона.
При втором гудке парень задержал дыхание. И что он вообще будет говорить?
На третьем гудке взяли трубку. Сердце прямо подпрыгнуло в груди.
Когда он уже думал сбросить, послышался голос.
— Кохай-кун? — Голос принадлежал Мисаки.
— Что? — исступлённо произнёс Сората.
— Масирон забыла тел в классе!~ И...
Рука, держащая телефон, лишилась сил. Мисаки что-то ещё сказала, но ум Сораты находился не в том состоянии, чтобы отвечать. Теперь даже последние оставшиеся крупицы мужества покинули его.
Потом трубку перехватили Дзин и Нанами.
— Сората, мы за ней.
— За ней?..
— Аэропорт Нарита.
— Как...
— Я сказал Мисаки готовить машину. Она скоро будет.
А-а-а, вот почему Мисаки ответила на телефон Масиро и убежала, подумал Сората, постепенно улавливая суть.
Но только это он и смог. Не получалось сдвинуться с места, тело не слушалось.
— Я... не могу.
— Канда-кун, не шути так.
— Презентация... ждёт. Если нормально извинюсь, то ещё смогу её закончить.
Каким-то образом он всё же встал. А когда попытался с опущенной головой выйти из класса искусств, его за плечо схватила Нанами. Да так сильно впилась пальцами и ногтями, что аж до боли.
— Ты это серьёзно?
Глаза Нанами были полны решимости.
— Само собой. Ты ведь кое-как выбила нам этот шанс, Аояма.
— Да подумаешь!
— Не сказал бы.
— А Масиро?! Что будешь делать с Масиро?
— А что делать-то, когда Масиро всё решила. Она решила, что ей лучше жить в мире искусства.
Сората попытался стряхнуть руку Нанами, но не смог. Девушка вцепилась в него крепко и не отпускала.
— Ты понимаешь? Она вернётся в Англию.
— Понимаю.
— Ти ничого не розумиеш! Ты ж николи бильше её не побачиш!
От услышанного у него защемило в груди.
— Яка ризныца, для Масиро це, чи ни? Чого ты сам бажаеш?!
Нанами грубо схватила его за воротник, и от её провокационного взгляда у Сораты прилила кровь к голове.
— Как будто я не хочу побежать за ней!
Руки Нанами дрогнули и расслабились. А потом она вся затряслась.
— Но Сиина уже решила вернуться в Англию!
Начав говорить, он уже не смог остановиться.
— Она хотела стать мангакой, но на деле вон как всё!
Эмоции переполняли его.
— А ведь так старалась!
Слова лились из него рекой.
— А ведь добилась сериализации!
Негодование, раздражение, гнев, печаль — всё в нём перемешалось.
— И что в итоге?! Даже словом не обмолвилась! Это типа шутка такая?! — перешёл он на чистый крик. — Есть же предел всему! Полгода вместе жили, а теперь такой прикол! Чего она так просто от всего отказалась? И от работы мангакой, и от нас!
Неужели она настолько мало ими дорожила? От этой мысли Сората начал выходить из себя, не в силах с ней смириться.
— Чушь какая-то! Вечно выёживаешься! О чём ты вообще думаешь?!
— Если хочешь ей что-то сказать, хватит мяться и бегом за ней!
Тихиро сдержала зевоту.
— Именно, Канда-кун.
Сората поднял лицо и увидел Нанами с Дзином.
— Мы же полгода жили вместе, надо ведь нормально попрощаться?
Дзин приподнял уголок рта, изобразив хитрую ухмылку.
— Если мы, Сакурасо, не проводим её, то кто ещё?
И тут снаружи раздался сигнал автомобиля.
Народ посмотрел из окна вниз.
Мисаки без лишних раздумий проехала прямо по спортивному полю и остановилась у здания школы.
— Кохай-кун! Быстрее! — Мисаки высунулась из окна авто.
— Пошли, — бросил напоследок Дзин и пустился в бег. За ним последовали и Сората с Нанами.
Они спрыгнули с лестницы, поровнялись с Дзином на втором этаже и помчались на первый. Там, через окно в переходе, они выбрались наружу.
— Канда-кун, а обувь?!
— И так сойдёт!
Слишком затратно по времени будет бежать к обувному шкафчику.
Они обогнули поле. Нанами всё ещё колебалась, но продолжала бежать в сменке за Дзином.
Когда они завернули за угол школы, заметили машину.
Сората встретился взглядом с Мисаки на водительском кресле. Та прокрутила баранку и вдавила по газу, заставив задние колёса секунду крутиться на месте, а корпус авто — накрениться.
— Эй, Камигуса! Опять ты!
К машине почесал мускулистый препод.
Не обращая на него внимания, Сората распахнул дверь авто и забрался на заднее сидение. Дзин уселся рядом с водителем, а Нанами рядом с Соратой. Не успел Сората захлопнуть дверь, как Мисаки вдавила педаль газа до упора.
Поднялось облако пыли.
— Чёрт! Вы ещё у меня попляшете!
Крик и жуткий кашель учителя быстро утихли позади.
Обернувшись, Сората обнаружил на третьем ряду сидений здоровенный мешок, похожий на мешок Санта Клауса, и Рюноске рядом. И хотя он нарочно ничего не стал спрашивать, Рюноске объяснил, как ни в чём не бывало:
— Камигуса-сэмпай похитила меня по дороге домой.
Слушая крики идущих домой учеников, они выехали через школьные ворота и поехали по жилой улице.
Нанами рядом тяжело дышала. Пот со лба стекал по щеке и падал каплями. То же касалось и Сораты.
— Аояма.
— Что?
— Я протёр глаза.
— Ага.
— Здоровенное спасибо.
— Потом поблагодаришь.
Возможно, потом он уже не смог бы ей это сказать. Раз оставалось только верить, то он верил. Что они успеют вовремя.
— Большое спасибо и вам, Дзин-сан, Мисаки-сэмпай.
— Не знаю как Сората, а я планировал попрощаться с Масиро.
— А вот я так просто Масирон не отпущу!~ И если Риттан думает, что запросто вернётся в свою страну, она здорово ошибается!
Вполне в духе этих двоих. Сорате уже полегчало на душе. Даже захотелось ехидно посмеяться над собой за то, что надумал себе лишнего.
— Как только приедем в Нариту, бегом на четвёртый этаж к первому терминалу, — пояснил Рюноске. Он что-то выискивал в ноутбуке. — Там холл для международных рейсов.
— Понятно. Первый терминал на четвёртом этаже.
— Если они пройдут проверку, то всё. Дальше уже посадка, куда допускают только пассажиров с билетами.
— Найдём их раньше.
Машина на высокой скорости проскочила через шлагбаум. И тут же ещё больше ускорилась.
Сбившееся дыхание вскоре пришло в норму. И далее в машине повисла отрешённая атмосфера. В голове только и вертелось, что «быстрее, быстрее». От подобных мыслей у Сораты сам по себе открылся рот.
— Скажу как надо. — Но он обращался не к кому-то конкретному. — Пожелаю Сиине удачи.
— Угу, — отозвалась Нанами.
— Хочу нормально до неё это донести.
— Ты сможешь, — поддержал Дзин, глядя вперёд.
— Пожелаю ей удачи, чтобы нарисовала крутую картину.
— Угу.
— И чтоб её имя вошло в историю.
— Уж Масиро-то сможет.
— И тогда я буду перед всеми хвастаться, — выдал Сората и слегка улыбнулся. Нанами, Дзин и Мисаки поддержали его и тоже засмеялись. Даже Рюноске фыркнул.
Если Масиро решила, её нужно поддержать. Раз она обладала талантом, который восхищал людей, то она будет счастлива учиться там, где сможет реализовать максимум своего потенциала. Хочется узнать, скольких ещё людей по всему миру она поразит своим мастерством. И как она пройдёт сквозь поколения...
Картина за окном менялась с умопомрачительной скоростью. Машины тоже сменяли одна другую. Хотя соседние авто неслись под сотню...
— Слышь, Мисаки-сэмпай, ты слишком гонишь!
Спидометр показывал сто пятьдесят. Внутри машины раздался предупреждающий сигнал.
— Ни к чему волноваться, Кохай-кун!
— Да неужели?!
— Можем разогнаться хоть до ста восьмидесяти.
— Чушь не пори! Я не хочу помереть или попасть в кутузку, тормози уже!
— Кохай-кун, ты вообще мужик?! — гавкнула Мисаки, намертво вцепившись в баранку.
— Чего-чего?!
— У мужиков бывают такие моменты, когда они должны действовать, даже если это грозит им смертью!
— Э? Нам всем помирать?!
Они запросто обгоняли соседние машины, которые ехали на скорости сто километров в час. И раздавался не просто шум ветра. Трясся сам корпус авто. Стало по-настоящему страшно.
— Митака-сэмпай, прошу, останови Камигусу-сэмпай! — в панике умоляла Нанами.
— Бесполезно. Молитесь.
— Настолько всё плохо?!
И затем их авто разогналось почти до максимума, двести километров, и вылетело на шоссе.
Летящая на всех парусах машина каким-то образом не угодила в аварию, не попалась полицейским и благополучно добралась до аэропорта Нарита.
После головокружительного путешествия хотелось немного перевести дух, но времени на такую роскошь у приключенцев не было.
Остановившись прямо перед аэропортом, троица, состоящая из Сораты, Нанами и Дзина, тут же пустилась в бег.
— Я тоже иду!
— Мисаки, поставь машину на стоянку! — Дзин остановил Мисаки, намылившуюся со всеми.
— Но!
— Мы точно найдём её! — прокричал Сората, забежал в аэропорт и первым делом осмотрелся вокруг.
Целью был первый терминал на четвёртом этаже.
Решив, что быстрее будет идти по лестнице, а не подниматься на лифте или эскалаторе, парень стал прокладывать себе путь через толпу пассажиров с огромными чемоданами.
Он энергично влетел по ступеням. Лёгкие уже словно горели. Бёдра и икры тоже дали о себе знать. Энергии не хватало, и мышцы твердели. Но Сората не перестал бежать. Просто не мог.
Он хотел встретиться с Масиро и поговорить с ней. Хотел поговорить во что бы то ни стало. Передать ей свои слова, мысли, и если ради этого придётся сжечь собственные лёгкие, не велика потеря.
Уже задыхаясь, он уверенно переступил последнюю ступеньку и оказался на четвёртом этаже.
Здесь находился зал для международных рейсов.
Лишь теперь Сората позволил себе остановиться.
Простором помещение не обделили. И людей было много. В том числе и иностранцев, но не до такой степени, чтобы японцы на их фоне выделялись. Можно тут целый век искать нужного человека.
Голову заполонили мысли о том, что они могли опоздать. По спине тут же пробежал холодок.
И чтобы окончательно добить, раздалось объявление о посадке на рейс до Хитроу в Лондоне. Тело покрылось неприятной испариной, и дыхание перехватило. Возможно, уже поздно.
Если Масиро летит этим рейсом, то она уже прошла досмотр.
— Разделимся. Сората в северное крыло, я на юг, Аояма-сан пускай остаётся и высматривает их тут.
Дзин тоже изрядно запыхался и упёрся руками в колени. Потом поднял лицо и осмотрелся.
— Не переживай. Мы вовремя, она ещё отыщется. Я в один миг замечу Мисаки даже на пешеходном переходе в Сибуе, где толкучка похлеще этой, — обнадёжил Дзин и посмеялся будто сам над собой.
— Пошли!
— Да!
Одновременно с ответом Сората рванул к северному крылу. Дыхание сопровождалось болью, но он больше не обращал на него внимание.
Проскальзывая между идущими туда-сюда людьми, он выискивал Масиро, но всё не мог выцепить её из толпы. Попадались лишь похожие на неё. Самой её нигде не было.
Очень быстро Сората достиг самого конца северного крыла.
Как и ожидалось, никого он не нашёл.
Возможно, стоило искать на юге.
Но телефон молчал. Значит, ни Дзин, ни Нанами до сих пор не нашли Масиро. Раз так, может ли такое быть, что они опоздали? И Масиро уже прошла досмотр?.. И зашла на борт объявленного рейса.
В глазах потемнело.
Нет. Он не сдастся. Что угодно, только не это.
Когда он задумался, перед ним вдруг оказалась фигура, вышедшая у него из-за спины, со стройными, элегантными чертами. Тонкая талия. Податливые волосы. Форма Суйко. Из всех людей вокруг этот человек единственный привлекал внимание Сораты своей яркостью. Как будто его освещал прожектор.
— Сиина! — прокричал он, и Масиро обернулась. По ней было видно, что она удивилась.
Как же Сората обрадовался, увидев Масиро, пускай и видел её утром.
Так много он хотел ей сказать.
О том, насколько безрассудно уезжать в Англию, никому ничего не сказав. О её планах на сериализацию манги. Как все в школе удивятся, если её внезапно не станет. И что нужно больше думать о себе. Нельзя беспечно вести себя перед парнями. И лучше бы поменьше воротить носом за тарелкой... Не забывать мобильник в самый ответственный момент. И что он вышлет ей в Англию партию баумкухена.
По большей части, это всё воркотня.
Но также Сората хотел и поблагодарить. От всего сердца...
Благодаря их встрече он смог измениться. Глядя на то, как она занималась мангой, он сам захотел что-то сделать. Поначалу приходилось вертеться, как белка в колесе, и терпеть, но только потому что он с ней встретился, Сората решился пойти на презентацию игры и начать изучать программирование.
Потому хотел сказать напоследок.
«Постарайся».
А ещё.
«Буду за тебя болеть».
Высказать всё лично, глядя Масиро прямо в глаза... Вот так хотелось бы с ней попрощаться.
— Сората.
Ведомый знакомым голосом Сората подбежал к Масиро. Он уже отчётливо видел её лицо перед собой. Но не остановился.
Их силуэты наложились друг на друга.
— ?!
Масиро от удивления вздохнула. Ничего удивительного. Ведь Сората подступил к ней и хорошенько обнял.
— Не уезжай… — прошептал он Масиро в своих объятиях. — Не уезжай.
Слова вырывались из него неосознанно.
— Не уезжай.
А ведь он пришёл сказать совсем иное.
— Не уезжай.
Но смог сказать лишь это.
— Не уезжай.
— Сората, повторяешься.
Он не мог двигать телом, как хотел. Руки отказывались отпускать Масиро.
Хотелось так много сказать, но голова совершенно опустела.
— Никуда не уезжай, — прогундел Сората. Что бы он ни говорил, вряд ли его слова достигнут девушки. Да и чего бы он сейчас добился, находясь во власти эмоций?
— Никуда не уезжай.
Ведь он решил поддержать её. Поддержать на выбранном ею пути. Это желание до сих пор жило в нём, однако душа и тело словно не могли между собой договориться.
— Не уезжай...
— ...
Масиро молчала и слушала.
— Живи в Сакурасо.
— Угу… — едва слышно ответила та.
— ...
— Никуда не уеду.
Парню показалось, что что-то не так.
— ...
— Не уеду.
Но он не ошибся.
— Сиина?
Он неспешно расслабил руки. Посмотрел в лицо Масиро.
— Это правда?
Казалось, он видит сон. Сората и представить не мог, что она может передумать.
— Правда.
Не в силах сдерживаться, он вновь обнял Масиро.
— Сората... Больно.
Чувства всё никак не превращались в слова. Будто, если он скажет хоть что-нибудь, то расплачется.
— Больно.
— Я не специально. Тело не слушается.
Масиро расслабилась и положила голову на плечо Сораты.
А затем послышались аплодисменты. Задавшись вопросом, что вообще происходит, и оглядев толпу вокруг, парень увидел европейца, с улыбкой хлопающего в ладоши. И не только его. Все, кто сидел в зале ожидания, поднялись на ноги и захлопали, поддерживая Сорату и Масиро. Взрослые и дети, мужчины и женщины, люди из разных стран — все радовались.
Сколько же лишнего внимания они к себе привлекли. А парень и не заметил поначалу. Смотрел он ведь только на Масиро.
Постеснявшись, Сората отпустил девушку.
Молодая иностранная парочка засмеялась. Пожилая седовласая пара тепло посмотрела на них, как если бы смотрела на внуков. Мужчина в деловом костюме с кем-то делился увиденным: ведь такое интересное событие произошло в аэропорту.
— Нет, это... простите за шум...
Покрасневший Сората принялся кланяться всем вокруг. Спереди, справа, слева, даже сзади... Тут он подумал, что в толпе заметил знакомые лица.
— Если ты нашёл её, нельзя было дать знать?
Это оказались Дзин, Нанами, Мисаки и даже Рюноске.
— В Кохай-куне бурлит горячая юношеская кровь, я так рада! Закатим вечером тусу! Праздник юности!
— В-вы давно смотрите?
— Думаю, лучше тебе не знать, — сказала Нанами и приуныла.
— «Не уезжай!» Жамк! — провопила Мисаки, обхватывая её.
— А-а-а!!! Да вы почти всё видели!!!
— Нет, я бы сказал, процентов восемьдесят.
Попытка Дзина поддержать его успехом не увенчалась.
— Реально почти всё!
— Сората.
Его за локоть потянула Масиро.
— Э-эй, что? Короче, всё не так... и... Разве можно?
— М?
— Не уезжать в Англию.
— Я не уезжаю.
— Вон как.
— Я только провожаю Риту.
— Э? — от неожиданности булькнул Сората. Нанами и Дзин тоже оторопели и повторили его «э». Мисаки отреагировала в преувеличенной манере, завопив «что-о-о». Молчать не стал даже Рюноске, озадаченно что-то промычав себе под нос.
— Что... ты сказала?
Может, он не расслышал. Он ведь так хотел этого. А если нет, то быть беде. В самом разном смысле...
— Я не уезжаю.
— Следующее!
— Я только провожаю Риту, — не проявляя эмоций, повторила Масиро.
— Э?! Стой, чё?! В смысле?!
— Всё как и сказала Масиро, — послышалось сбоку. Там оказалась Рита. Сколько уже она там стояла? Сората настолько оторопел, что не замечал никого вокруг себя.
— Как и сказала... То есть...
У парня задрожали ноги. Задрожали, потому что он ничего не понимал.
— Сората, что такое?
— Нет, просто... Ты резко пропала... Ну, в общем, я и подумал... Вчера ещё звонок этот... Сэнсэй ещё сказала, что за тобой приедут...
— Имелось в виду, что приедут за мной, — беззаботно пояснила Рита.
— Говорили, что ты едешь в аэропорт, в Нариту...
— Это чтобы проводить меня.
В глазах потемнело. Словно Сората провалился в глубокую дыру.
— А ещё говорили про церемонию её награждения.
— Это тоже про меня.
— Правда?
— Правда.
Сората лишился сил и уселся на корточки. Нанами тут же подлетела к нему и поддержала, при этом наговаривая:
— Сората, ты заболел?
— С чего бы!
— В какой-то степени ты всё же заболел, правда? Тревогой за Масиро, например, — навеселе сказала Рита.
— Сората, не приближайся, ты заразный.
— Не смеши меня! Вы, я... Дзин-сан, Мисаки-сэмпай, Аояма, даже Акасака, все со мной поехали! Вы тоже волновались!
— Почему?
— Ещё не поняла?! Короче, не смешите меня...
Вроде как успокоившийся, Сората почувствовал изнеможение, какое не описать словами.
— Если настолько беспокоишься о Масиро, почему бы не надеть на неё ошейник с цепью?
— Хочешь?
— Не хочу!
Какое-то время он ещё точно не захочет вставать.
— Ну, раз она не уезжает, то всё отлично, так?
Дзин с измотанным видом положил на плечо Сораты руку. Мисаки, у которой радость пёрла со всех щелей, обхватила Масиро. Нанами сыпала жалобами. Рюноске раскис и глубоко вздохнул. Вот какой настрой царил в их компании.
— Да вы всё не так поняли...
Недавние тревоги в один миг стали казаться Сорате чем-то постыдным. Это надо же было додуматься, орать без передыху «не уезжай»… Будь поблизости яма, он бы с радостью в неё сиганул.
— Но разве отец Масиро не запрещал ей становиться мангакой?
— Почему бы тебе не задать этот вопрос лично?
Взгляд Риты переместился за спину Сораты.
Каким-то образом поднявшись, он развернулся.
Там стоял мужчина в костюме холодного цвета и держал кофе в бумажном стаканчике. На вид ему было лет сорок, а подтянутая фигура завершала образ элегантного, состоятельного мужчины. Строгое лицо, а на лбу прослеживались морщинки.
— Подумать не мог, что мне будет настолько некомфортно видеть дочь в объятиях молодого человека.
— А, это, ну, я... простите.
— Ты же...
— Ме-меня зовут Канда Сората. Мы с Сииной живём в одном общежитии.
— Мой хозяин.
— Слышь, ты!
— Надо же.
— Ничего не надо же, отец!
— Кто тут у тебя отец?
— А, это, простите.
Несмотря на топорное поведение Сораты, отец Масиро не позволил себе усмешек. От острого взгляда мужчины Сората почувствовал себя жалкой букашкой, которую прикололи булавкой.
— Я узнал о ситуации от Тихиро-кун и Риты-кун. Похоже, Масиро обязана всем вам.
Отец Масиро поочерёдно осмотрел всех жителей Сакурасо.
— Благодарю вас. Я беспокоился, сможет ли моя дочь приспособиться к школьной жизни.
— И правда... Э-э-э, это, а разве вы приехали не за Сииной? — нервозно спросил Сората.
— Похоже, тебя дезинформировали. Хотя я сообщил Тихиро-кун предельно ясно.
— Вы же хотите, чтобы Сиина стала художником?
— Я бы сказал, что да.
Сората поперхнулся.
— Однако я понимаю, что никто не станет художником, если его принуждать.
В самом деле, вряд ли картина, написанная через не хочу, останется у кого-то в сердце. Все-таки эмоции художника становятся частью его произведения.
— Но мне казалось, любой скажет, что, если человек рисует, как Сиина, ему лучше стать художником.
— И правда. Любой так подумает. Не стану отрицать, что я один из них.
— Тогда почему?
— Я думал только о картинах Масиро. Жил лишь с той мыслью, что Масиро должна осуществить мою мечту.
— Осуществить мечту...
Сорате, выросшему в семье обычного служащего, было не так-то просто это понять.
— Масиро росла, и однажды я почувствовал, будто задолжал ей. Пока она рисовала, её сверстники играли за окном. Пока она создавала картины, сверстники разговаривали о свиданиях.
— Но...
— Для каждого человека счастье своё.
— Но всё же...
— В молодые годы я тоже стремился стать художником. Однако меня ждал провал. Тем не менее я не считал свою жизнь не сложившейся. Я думаю, так и нужно жить.
— ...
Слов для ответа не нашлось.
— Я изрядно удивился, когда Масиро вдруг заговорила о поездке в Японию. И воспротивился. Даже сейчас я колеблюсь. Настолько важен для меня талант Масиро. И я знал, что её талант поразит многих людей. Как в хорошем смысле, так и плохом.
Отец Масиро тепло посмотрел на Риту.
— Но, по правде говоря, я успокоился.
— Почему же?
— Потому что она нашла то, чем хотела заниматься. В неведомом мне месте.
— Вы же знали о манге?..
— Родители следят за своими детьми больше, чем те могут себе представить.
Сората плохо себе представлял, каково это, быть родителем.
— Но всё же, когда Рита-кун заявила, что вернёт Масиро домой, я не смог её остановить. Я всё-таки хотел, чтобы моя дочь добилась того, чего не добился я.
Отец Масиро повернулся к Рите.
— Прости, Рита-кун. Я ничего не сказал и пытался использовать тебя.
— Вы меня вовсе не использовали. Даже если кто-то попытался бы меня остановить, я бы всё равно поехала в Японию.
— Я отвёл тебе неприятную роль.
Отец поклонился Рите.
— Прошу, прекратите. Это... Я сама её выбрала. К тому же, приехав в Японию, я прозрела.
— Вон как.
— Я снова могу рисовать. Даже без указок дедушки, без нападок папы и мамы.
Отец спокойно кивнул.
— Кажется, я понимаю. Почему дедушка говорил мне «Хватит». До сих пор я зависела от Масиро. Потому мне и говорили «Хватит», раз я не могла стоять на ногах сама. Потому что дальше я должна идти самостоятельно.
Руки Риты нежно обвили Масиро.
— Только у меня один вопрос.
Сората приподнял руку, привлекая внимание всех.
— Что именно ты знала, Рита? Ты знала, что отец разрешил Сиине стать мангакой?
— Доподлинно ничего я не знала. Не думала, что ей разрешат быть кем-то кроме художника. К тому же я изо всех сил скрывала то, что Масиро рисует мангу. Ты не думал, что в противном случае обо всём тут же узнали бы? — сказала Рита и спросила у Масиро глазами, а смогла бы та сохранить это в секрете.
Ага, конечно, смогла бы.
— Но о дебюте Масиро в манге её отцу рассказала я... Потому что накрутила себе невесть что...
Сората уже слышал об этом вчера, под дождём.
— Ну, кажется, вы знали с самого начала.
На заявление Риты отец утвердительно моргнул. Оказывается, пускать на самотёк дела дочери он всё-таки не собирался.
— В общем, если подвести итоги, источник всего зла — наш ленивый учитель?
Кажется, Тихиро прекрасно знала, что отец позволил Масиро стать мангакой. Более того, Тихиро постоянно твердила, будто семья против её выбора. Как же нужно было постараться, чтобы ввести всех в настолько сильное заблуждение. Сората ведь в самом деле поверил, что Масиро уедет...
— За то, что нас водили за нос, хочется воздать по заслугам, — без колебаний заявил Дзин.
— За ошибки нужно платить, — добавил Рюноске.
Обитатели Сакурасо переглянулись и кивнули в знак согласия.
— Подождите секунду, — прервал Сората отца и вытащил мобильник.
Он выбрал номер Тихиро и показал экран, чтобы все видели. Затем, подав знак глазами, он нажал на вызов.
Ответили сразу же.
— Старая карга! — первым делом проорал Сората.
— Просрочка! — продолжил Дзин.
— Поймите, наконец, вам за тридцать, — добавила Нанами.
— Благодаря Тихиро-тян мы успели проводить Риттан! Люблю её! — отличилась Мисаки.
— Сдавайтесь уже, — подвёл итог Рюноске.
Вызов прекратился. Одновременно с этим Сората вырубил мобильник.
— Вот так.
И тогда прозвучало объявление о начале посадки на рейс до Лондона.
Отец Масиро поднял багаж, и Рита встала рядом.
— Думаю, впредь моя дочь будет доставлять вам неудобства.
Сората хотел пожаловаться, что она уже хорошо прошлась им по нервам, но придержал язык за зубами. Потому что выражение лица у отца Масиро приняло какой-то совсем уж мистический вид.
— В Японии имя Масиро мало кому что говорит, но в мире художников она широко известна. Найдутся люди, которые не одобрят принятое ею решение. Если СМИ узнают о её дебюте мангаки, возможно, её ждёт порицание. Вас, ребята, это тоже может коснуться.
— Не беспокойтесь за них, — отметила с улыбкой Рита. — Масиро ведь живёт не где-то, а в Сакурасо.
Рита по очереди провела по всем взглядом.
— Точно... Может, и так. Пускай вы неправильно поняли, но примчались сюда, думая, что Масиро возвращается в Англию. Хотелось бы, чтобы вы ладили и впредь.
— Хорошо.
Ответы Сораты и Нанами наложились друг на друга. Мисаки с поднятыми обеими руками выпалила «конечно». Дзин кивнул, а Рюноске опустил глаза.
— Именно как друзья.
Отец Масиро заострил внимание на Сорате.
— А, это, ага.
Снова прозвучало объявление о посадке.
— Похоже, пора. Раз уж ты решила заняться мангой, Масиро, работай усердно.
— Угу.
Родитель и дочь обнялись пусть и ненадолго, но крепко. Затем Масиро вцепилась в Риту. И вот от неё она быстро не отошла.
— Рита, не болей.
— Ты тоже, Масиро.
Дождавшись, когда девушки разойдутся, Мисаки тут же прильнула к груди Риты. Сората встретился с ней глазами.
— Сората, хочешь обняться?
— Сколько уже раз ты меня разводила?
Хватило лишь взгляда в её ехидное лицо, чтобы всё понять. Они ведь достаточно пожили вместе. Потому-то даже жалко было расставаться.
— Какая жалость. Я ведь серьёзно говорила.
— Обойдусь синицей в руке.
Хихикая, Рита подняла свой багаж.
— Погоди, нахлебница, — остановил её Рюноске. Все от неожиданности удивились.
— Жаль, но я больше не нахлебница.
— Бывшая нахлебница.
— Я Рита. Можно же звать по имени?
— Возьми это, бывшая нахлебница.
Рюноске подал ей сложенную бумагу. Рита с недовольным видом взяла её.
— И что это такое?
Она развернула бумагу. И в её глазах проступило изумление.
— Электронная почта? Почему мне?
— Хочу и дальше поддерживать с тобой связь.
— А?
Сората невольно издал удивлённый возглас.
— Неужели... Неужели ты меня...
Щёки Риты слегка побагровели.
— Ты мне нужна.
— Серьёзно?!
— Не может быть! — одновременно воскликнули Сората и Нанами, а Дзин присвистнул.
— Итак, что же ответит Риттан?!
Мисаки подлезла к Рите, словно держа воображаемый микрофон. Не поведя и бровью, та достала из чемодана блокнот, вырвала оттуда страницу, что-то начиркала и передала Рюноске.
— Что за мусор?
— Моя почта. Имей в виду, обычно я не даю её парням, даже если они просят.
Бросив на самоуверенную Риту косой взгляд, Рюноске всучил вырванную страницу Сорате.
— А мне зачем?
— Болтать с ней будешь ты, Канда. Я дал ей как раз твою почту.
— То есть?
О чём это толковал Рюноске? Сората понятия не имел. Рита тоже оторопела.
— Я подниму FTP-сервер для загрузки сырых материалов и потом свяжусь с тобой.
— Да… — безразлично ответила Рита.
— Ты сама сказала, что хочешь участвовать, бывшая нахлебница. Доделай материалы по Няборону до конца. Ладно?
Сората и Нанами на пару обалдели, а Рита невольно заулыбалась.
— Так вот зачем я тебе нужна?
— Естественно. А разве возможна другая причина?
— Раз уж заговорили об том, почему бы тебе не сказать мне свою почту? — не убирая улыбки, ответила Рита. И от её улыбки бросало в дрожь... Очень сильную дрожь...
— У моего ПК идеальная защита. Никакой вирус не пройдёт. А если вдруг кто-то его и отправит, Горничная автоматически вычислит злоумышленника и отправит ему программу-деструктор. Даже не думай устроить какую-то глупость.
— Никакие вирусы я не пошлю. Прошу, не приравнивай меня к кому-то там.
— Тогда зачем тебе понадобилась моя почта?
— Потому что я заинтересована тобой как в представителе другого пола.
— Серьёзно?!
— Не может быть!
И опять Сората и Нанами одновременно воскликнули, а Дзин просвистел.
— И что же ответит Дракон?
Теперь невидимый микрофон Мисаки поднесла к Рюноске.
— Бессмысленные чувства. Выкинь их в мусорку.
— Что же ты думаешь о любви?
— Любовь — не более чем баг в электрической активности мозга.
— Похоже, мне действительно нужно наказать тебя.
Как и ожидалось, терпение могло закончиться даже у Риты: она подошла к Рюноске и подняла правую руку, прямо как в тот день.
— Бесполезно. На меня такая атака не подействует.
Рюноске расплылся в безмятежной улыбке.
Внимание всех присутствующих сосредоточилось на правой руке Риты. Разумеется, Рюноске тоже...
Потому-то никто не заметил. Ведь лицо Риты стало как у ребёнка, задумавшего шалость...
Потому-то Рюноске не успел увернуться. Ведь на самом деле Рита задумала другое...
Не опуская правой руки, она встала на носочки и на глазах у всех чмокнула Рюноске в щёку.
У Сораты отвисла челюсть, а Масиро ахнула. Нанами покраснела, Дзин трижды просвистел.
— Риттан, молоток~ — выстрелила Мисаки и подпрыгнула на месте. Отец Масиро вздохнул, проворчав «Вот молодёжь».
Рита неспешно отошла от парня. После чего Рюноске тут же одеревенел и повалился мёртвым грузом назад.
— Ой! Акасака! Ты в порядке?! — завопил Сората, помчавшись к упавшему. Множество раз позвал его. Но Рюноске не отвечал — полностью потерял сознание. Что же такое происходит с Рюноске, если его касается девушка? Вот он, ответ.
— Это тебе наказание за то, что разозлил меня. Хоть немного одумался?
Рита ликовала.
— С чего ради, Акасака тебя не слышит!
— Какая жалость. Тогда передай ему, когда очнётся. «Продолжим в следующий раз».
Сората растерялся, но решил отделаться ответом «хорошо».
— Ладно, теперь точно всё.
Рита встала рядом с отцом Масиро, отвесила поклон и развернулась. Затем они вдвоём пошли к пропускному пункту и благополучно прошли досмотр. А когда они зашли на эскалатор, идущий вниз, Рита развернулась и помахала рукой.
— Ребята, прощайте!
— Прилетай ещё! — крикнул Сората. Масиро вдогонку изо всех сил замахала рукой.
Пока рука Риты не скрылась из виду, Сората и остальные продолжали провожать девушку глазами.
— Вот и уехала.
В голосе Нанами промелькнуло одиночество. А Сората не смог сказать ничего кроме «ага». Масиро же, как и Дзин, даже не пытались что-то высказать. В груди что-то треснуло. В том месте души, где до сих пор обитала Рита, возникла дыра, которая не позволит так просто о себе забыть.
Не поймала общую волну разве что инопланетянка.
— Так, Кохай-кун, держи!
Мисаки всучила ему мешок Санта Клауса, который привезла на машине. Парень решил заглянуть внутрь. Как оказалось, туда набросали белую одежду и инструменты для рисования.
— Это что?
— Мы с таким трудом сюда добрались, нельзя же так просто уехать! Давай быстрее готовиться, а то не успеем!
Мисаки потянула его за собой, и Сората побежал, совершенно не улавливая сути. Масиро и Нанами последовали за ними. А Дзин принялся возиться с Рюноске.
— Что ты задумала?
— Как всегда, веселуху~ — только лишь и заявила, улыбаясь, Мисаки.
Ровно в полшестого самолёт до Хитроу, Лондон, начал поворот в сторону взлётной полосы.
Севшая у окна Рита Эйнсворт как раз пристёгивала, согласно прозвучавшим инструкциям, ремень.
Она провела в Японии примерно месяц. И сегодня он закончился. Рита закрыла глаза, и перед ней возникли разнообразные пережитые события. Каждое из них сопровождали самые разные, драгоценные эмоции, и все хотелось сохранить глубоко в сердце.
Сакурасо было интересным местом. Она точно не забудет их.
И ей по-настоящему хотелось приехать сюда вновь.
Самолет достиг конца взлётной полосы. Вскоре прозвучало объявление о взлёте.
Заработали реактивные двигатели, и самолёт сильно затрясся. Скорость постепенно нарастала, и изображение за бортом стало размываться. И тогда она увидела.
На обзорной площадке здания аэропорта маячили фигуры.
Шестёрка из парней и девушек размашисто махала руками.
Справа стоял высокорослый Дзин. Рядом с ним прыгала на месте Мисаки. Посередине расположились Масиро и Сората. Нанами махала обеими руками. Слева оказался Рюноске. Пускай Рита не видела выражение его лица, она могла себе представить всю степень его недовольства. Ничего, заслужил.
Именно в тот миг, когда самолёт пролетал мимо обзорной площадки, на ограждении повис плакат.
Кусок материи, повёрнутый горизонтально.
Рита увидела написанное там, и реакция не заставила себя ждать — глаза намокли, а потом потекли слёзы.
«Порхай как бабочка, подруга!»
Сората и остальные что-то кричали. Разумеется, она не слышала. Но ей хватило эмоций, которые достигли её.
Всё больше ускоряясь, самолёт устремился в небеса.
Из глаза Риты упала крупная слезинка. Потом ещё одна, и ещё...
Девушка и не думала вытирать их.
— Ты не можешь проиграть им.
— Да.
Ведь она была рада иметь таких друзей.
Самолёт Риты унёсся вдаль, исторгая рёв.
— Она хоть увидела?
Сората провёл рукавом по исписанной ткани, а потом прищурился и нашёл в небе следы самолёта.
Их плакат получился из трёх простыней. По размерам вышло самое то.
— Маловероятно, что бывшая нахлебница сидела возле окна. Скорее всего, наши усилия оказались напрасны.
Рюноске не обращал внимания на грязную форму: на белую ткань налипла красная и жёлтая краска.
— Акасака-кун, чего ты так?
Нанами разозлилась. Но её лицо с краской на лбу, скорее, пробивало на улыбку, нежели не пугало.
— Оставь его. Когда Рюноске продрал глаза, он ведь помогал нам.
Дзин попытался вытереть рукой краску со штанов. Но лишь этим её всю оттереть не получилось бы. Наоборот, из-за того что краска липла к руке, поражённая зона увеличивалась.
Будто удивившись от неожиданной неудачи, Дзин пожал плечами.
Когда они все переглянулись, прибирая инструменты для рисования, поняли, что печальный вид был у них у всех. Лица, руки, форма — всё измазалось краской, всё приобрело дикий цвет.
Глазея друг на друга, они одновременно взорвались от смеха.
Они не знали, сработает ли задумка, но радовались попытке. Энтузиазм и пыл Мисаки, который проявлялся даже в такое время, по-настоящему удивлял.
Что уж там говорить, самолёт с Ритой на борту уже успел улететь, а Мисаки всё ещё разрисовывала оставшуюся простыню.
— Мисаки-сэмпай, прошу, заканчивай уже.
— Погляди на мои труды! Теперь всяко лучше!
Воодушевлённая Мисаки подняла плакат, и на нём оказалось написано «Ты неуязвима».
— Мы тебе, что ли, болельщики на Интер Хай?! И хватит портить простыни!
— Я их все нахватала из твоей комнаты, Кохай-кун, не бойся!
Покрытая с ног до головы краской инопланетянка ржала как конь.
— Теперь ты будешь спать в обнимку с «неуязвимой», Сората.
— Здорово, правда, Канда-кун?
— Хватит злорадствовать!
Между делом они собрали все инструменты.
— Ладно, кое-как управились, давайте вернёмся и поедим.
Подняв вещи, Дзин пошёл первым.
— Душа сегодня лежит к окономияки~
За ним последовала Мисаки-Санта.
— Поесть — хорошая идея, но давайте обойдёмся без поездок в Хиросиму, — строго сказала Нанами.
— Поняла, Нанамин! Поехали к тебе на родину! Погнали в Осаку~!
— Это тоже нельзя!
Дорога на машине отсюда займёт унылые восемь часов. Или Мисаки задумала махнуть туда на самолёте?
Рюноске молча тоже поплёлся к машине.
— Сиина, пойдём.
Самолёт скрылся из виду, но Масиро продолжала пристально вглядываться в далёкое небо.
— Сиина?
— ...
— Хотела уехать с ней?
Масиро слегка покачала головой.
— Пошли уже, а то оставим.
Сората повернулся к ней спиной и зашагал.
— Сората.
Когда он развернулся, увидел, как свет заходящего солнца окрашивает и без того вымазанное в краске прекрасное личико Масиро.
— Чего? — спросил он, и Масиро сложила руки на груди. А потом…
— Странно тут, — непонятно выразилась она и отвела глаза, чтобы не встретиться взглядом с парнем. — Всё стучит и стучит... Последнее время.
— Последнее время?
Не поднимая от стыда голову, Масиро закатила глаза.
— С тех пор как Сората сказал не уезжать.
— А! Насчёт этого!
— Как Сората крепко прижал к себе.
— А-а-а! Давай-ка забудем это!
Тело медленно, но верно покрылось потом. Не то чтобы он отказывался от своих чувств, вот только всё могли неправильно понять, и потому стало довольно стыдно.
— Честно прошу, забудь! Ну пожалуйста!
Сората повторял одно и то же, отчаянно её умоляя.
Но ответила Масиро следующее:
— Не получится.
— Ну а ты постарайся!
И как теперь, интересно, ему смотреть ей в глаза? Теперь, когда раскрылись его потаённые секреты?
— Всё ещё звучит, — произнесла Масиро и словно в молитве прикрыла глаза.
— Т-ты чего?!
— Голос Сораты возле уха.
Парень не мог и дальше это слушать. Ему захотелось развернуться и убежать куда глаза глядят.
— И ощущение тела Сораты.
— Н-не надо так ярко описывать!
Глядя на дрожащего парня, Масиро с виду немного разволновалась. Даже её глаза, обычно равнодушные, сейчас слегка подрагивали.
— Что же со мной произошло?
— В смысле?..
Масиро с беспомощным видом сцепила на груди руки в замок.
— Слушай, Сората.
— Че-чего ещё?
— Это...
Щёки Масиро, норовящей опустить взгляд, покраснели. И вряд ли из-за одного только закатного солнца.
— Си-Сиина?
Парень планировал сказать что-то иное, но смог лишь назвать девушку по имени, и та пристально на него уставилась.
И опять у Сораты выбили почву из-под ног.
— ...
На миг повисшая тишина породила невыносимое напряжение, и он нервно сглотнул. Вот только пульс от этого не успокоился, а Масиро и не думала останавливаться.
— Это...
— Сиина...
— Возможно...
— ...
Горло настолько просохло, что не получилось выдавить и слова.
В попытке продолжить фразу бледные губы Масиро словно заплясали в танце. Как раз в тот миг со взлётной полосы с ужасным рёвом оторвался самолёт.
Масиро что-то сказала.
— …
Но Сората не услышал её голоса. Судя по движениям губ, она произнесла два слога. Какое бы короткое слово ни прозвучало, гул реактивного двигателя заглушил его.
Тело Сораты охватил жар, мозг закипел, и перед глазами побелело.
Потому что по губам Масиро он прочёл:
«Любовь».
