Западная Пустыня проставляла собою великую как Гоби пустошь, простирающуюся под палящим солнцем.
Обычно всё тут было мёртвым, но сейчас пустыню распирало от жизни.
По пустынной земле были разбросаны большие и малые, сияющие золотистые пагоды. Они были разбросаны в неком странном порядке, как шахматные фигуры на огромной доске, коей была Западная пустошь.
По белой песчаной земле зазывали ветра, вырисовывая узоры, заворачивая песчаные складки. По пустыни шли, покачиваясь, неисчислимые пилигримы.
С ног до головы они были замотаны в белые такни. Время от времени пилигримы кланялись среди песчаной бури, выражая абсолютное благоговение.
Среди всех этих десятков тысяч верующих на коленях, особенно выделялся юноша в лазурной мантии.
Он был высоким, с прямой осанкой. В каждом его движении была аура настоящего мастера, которая выделяла его среди всех остальных людей, придавала ему некую особую важность.
Если присмотреться, становилось видно, что кожа юноши была светлой как нефрит. У него было прекрасное лицо и глаза, яркие как звёзды, сияли Божественным сиянием. В них проглядывался светоч семь огоньков.
Юношей разумеется был Дин Хао.
Тысячи пилигримов шагали по бескрайней пустыни, и даже песчаная буря не могла остановить их уверенный шаг. Они шли к объекту своего поколения, к сияющий вдали золотистой пагодой.
Дин Хао был Высшим существом на Бескрайнем континенте. В этот раз он навестил Западную пустыню по приглашению Цзинь Чаньцзи, чтобы провести Буддистскую проповедь.
У Дин Хао были крайне глубокие познания в Буддизме. Сам он культивировал Боевое Дао, однако у всех законов был один исток. Поэтому юноша был уверен, что его визит будет полезен, как для него самого, так и для Западной Пустыни.
Западная пустыня была огромна, однако Дин Хао мог пересечь её в один шаг и сразу добраться до Великого Громогласного Храма. Тем не менее, воин решил этого не делать, он решил пройтись на своих ногах, чтобы прочувствовать Дао Буддизма Западной Пустыни.
Большие и малые пагоды были разбросаны не только по пустоши, но даже и в городах пустыни.
Города в пустыни строили в основном из лёсса, они были светло-жёлтыми и хорошо сочетались с золотистыми пагодами. Стоять возле такой башенки было всё равно что стоять рядом с Буддой, — казалось, закрой глаза, подними голову, и ты ощутишь на себе его сияние.
Стены у домов были очень плотными, но на окнах у них не было штор, а потому можно было с рассвета до заката смотреть через открытые окна и двери, как большие семьи все собираться в зале возле буддистских статуэток. Ещё можно было заметить, как особенно рьяные верующие читают вслух буддистские книги.
На улицах города тоже всегда было несколько человек, которые либо стоя, либо сидя, либо вместе шагая куда-то обсуждали Буддизм. Стоило встать посреди улицы и расслабиться, закрыть глаза, и сразу же твою голову наводняли звуки чудесны сутр, и настроение само собой становилось умиротворённым.
Смотря на всё это с вышины птичьего полёта, можно было увидеть, как сила веры поднимаются от каждого человека на лице и направляется в сторону Великого Громогласного Храма. Сила эта была удивительно, и даже на своей нынешней стадии Дин Хао всё равно находил её занимательной, отличной от обыкновенной Бессмертной энергии.
Путь Буддизма сильно отличался от пути Даосизма, и Дин Хао не слабо удивился, когда увидел это своими глазами.
Несколько дней спустя юноша прибыл к подножию Духовной горы, где находился Великий Громогласный Храм.
Благодаря Дин Хао, Се Цзеюй и всем остальным Снежная провинция была известная на весь мир как земля «удивительных героев», в то время как Духовная гора Западной пустыни вот уже многие годы называлась «Средоточием духов земли».
Одних только связанных с Буддизмом легенд про Духовную гору наберётся три тысячи книг, не говоря уже о просто народных историях. Если попытаться их всех обсудить, может не хватить даже целого года.
Дин Хао встал у подножия Духовной горы и осмотрел её.
Великая гора возвышалась в незримые выси, до девятого неба, где таинственной тенью возвышались очертания громадного храма.
Дин Хао посмотрел на высокий храм и ощутил зачарованные его красотой. Мгновения спустя воин уже стоял прямо на входе в Великий Громогласный Храм.
Дин Хао взглянул на чудесный сияющий золотистый зал. За ним пылало пурпурное сияние. Его светоч расходился на все четыре стороны, блестя искрами, похожими на звёзды. Даже в свете дня они были прекрасны.
На востоке от великого храма протягивались тысячи бутонов, в то время как на западе распложалась оживлённые и пышные павильоны.
В главном зале словно гром грохотал голос Будды.
Дин Хао понял, что это говорил Цзинь Чаньцзи, и не желая его беспокоить немедленно исчез. Благодаря культивации юноши, если тот хотел себя спрятать, его никто не мог найти.
В главном зале было убрано и чисто. Там сидело несколько сотен монахов.
Все они были могучими воинами, последовали пути Будды. Они были едва ли не живыми воплощениями самого Будды. Монахи были одеты в красные одеяния и держали руки ладонями в месте, с почтением читая восхваление Будде.
Все их молитвы были направлены вперёд, где сиял яркий золотистый свет.
Внутри этого золотистого света сидел мужчина в робе с лицом ясным как нефрит. Это был молодой монах. Перед ним сиял иероглиф, Буддистская печать: [], разливая священное красное сияние.
Это был никто иной как Властитель Будда Великого Громогласного Храма, Цзиь Чаньцзи.
Каждый раз, когда Цзинь Чаньцзи открывал рот, гремел грохот и вокруг него возникали всевозможные иллюзии, — расцветали чудесные белые лотосы на всё неба, по всему храму проносился грохочущий голос Будды, но при этом он совершенно не бил в уши, не было неприятным.
После каждого движения губ Цинь Чаньцзи случалась некая чудесная трансформация законов, являлся священный дух или возникали письмена на Санскрите. Цветки лотоса вокруг главного зала сверкали б еле сиянием.
У Дин Хао были довольно глубокие познания в Буддизме. Он слушал мужчину и время от времени кивал.
У Буддизма и Даосизма были свои собственные законы и правды. У юноши даже белое некоторое предчувствие, что кое-где Буддизм превосходил Бессмертное Дао.
Когда пошла проповедь про доктрину Хинаяна, Властитель Будда вдруг замолчал и тихо улыбнулся.
Все собравшиеся монахи растерялись.
Цзинь Чаньцзи медленно поднялся на ноги и прокричал ясный и звенящим голосом:
— Высший Дин пришёл!
Все сразу же посмотрела куда смотрел Властитель Будда.
— Ваша проповедь расширила мой кругозор.
Мелькнул свет, и вдруг посреди зала появился юноша в лазурной мантии.
— Вы делаете мне много чести, Властитель Дин. Наша большая удача что первый воин Бескрайнего континента решил посетить Западную Пустыню.
— Мы меня сильно хвалите!
Дин Хао и Цзинь Чаньцзи перекинулись приветливыми, и сразу же монах пригласил юношу в зал. Все остальные собравшиеся в зале живые Будды немедленно поклонились. Они были Бессмертными, но Божественный Властитель Меча и Сабли занимал особое положение в мире. К тому же Дин Хао совершил множество благородных поступках, и если мерять только доброй кармой, то Дин Хао был намного выше даже самого Властителя Будды.
Когда Властитель Будда заявил, что Дин Хао сам прочитает проповедь, все собравшиеся наполнились чувство предвкушения.
Что же такое этот благородный человек расскажет жителям Западной Пустыни?
……
Меж тем Дин Хао и Цзинь Чаньцзи прошли в зал. С ними ещё была Лэй Тянчань. Она была одета в простую белую мантию и в лазурную шапочку. В левой руке у неё парил белые нефрит, в правой — буддистские чётки цвета белого нефрита.
Всегда сдержанная девушка улыбнулась, когда увидела Дин Хао. Очевидно его визит её сильно обрадовал.
— Амита—гу—бха, донор Дин. Почему вы мне не предупредили и спрятались в нашем главном зале?
— Когда я пришёл вы, Властитель Будда, читали проповедь. Я не хотел вас беспокоить и решил тайно послушать, — рассказал Дин Хао.
— Хорошо, что я вас нашёл, Высший Дин. А то вы ведь могли разочароваться, махнуть головой и вернуться в Снежную Провинцию, и тогда это была бы великая потеря для всего Буддизма! — сказал Цзинь Чаньцзи.
— Вам уже несколько сотен лет, зачем вести себя как дети. Сто лет вы друг друга не видели, и вдруг помолодели? Лэй Тянчань не выдержала смотреть на эту клоунаду.
— Амитабха, ты права, младшая Тянчань, — снова сложил ладони и сказал Цзинь Чаньцзи.
То, как быстро он менял свой характер, и вёл себя то как мальчишка, то как возвышенный Властитель Будда правда поражало.
— Старший Дин, рада вас видеть. Как дела в Снежной провинции? — спросила Лэй Тянчань.
— Всё хорошо, и с делами, с людьми. После подписания Ковенанта Пытливой Войны на континенте стало спокойно, люди и демоны больше не враждуют, но все мирно культивируют, — ответил юноша, смотря на Лэй Тянчань.
— Я слышал во Дворце Бессмертного Феникса происходят чудесные вещи, вы что-нибудь об этом знаете, донор Дин? — спросил Цзинь Чаньцзи.
— Ха, я решил попробовать совместить две цивилизации, и посмотреть, как они сойдутся вместе, — с гордостью в голосе ответил Дин Хао.
— Амитабха, донор Дин. Эта ваша «Демократия», которые вы создали на Востоке, удивительна! — сказал Цзинь Чаньцзи.
— Это так, небольшие задумки. Им далеко до того единства между людьми демонами, которое теперь существует в Западной Пустыни. Я пришёл, в том числе чтобы у вас поучиться.
— В таком случае давайте говорить, давайте говорить всю ночь, — ответил Цзинь Чаньцзи.
— Сперва у меня есть одна просьба, — вдруг высказался Дин Хао.
— Говорите, что такое? — сказал Цзинь Чаньцзи.
— Я… Хочу видеть Мьяо Инь, — с улыбкой ответил Дин Хао.
