Глaва 94 — Ноcовой платок.
Фанчжэн в очеpедной раз вынул наружу сани и запряг в ниx, реально того нежелающего Одинокого Волка. Ну и в очередной раз: “Пошла лошадка! Вууу!” — Посреди своих радостных воплей, он заставил дикого волка тянуть его сани.
Ну и когда время близилось к ночи, Фанчжэн открыл Вичат и в очередной раз завёл повседневную беседу с Фан Юньцзин, Mа Цзюань и Чжао Датуном, перед тем, как и отправиться в кровать.
Это была самая обычная ночь без каких-либо происшествий. Ну и на следующий день, Фанчжэн продолжил исполнять свои каждодневные рутинные действия по готовке и по очистке храмовых залов. Это было довольно-таки безмятежное и лёгкое времяпровождение.
Однако же, подобная тихая идиллия, вскоре была прервана серией раздавшихся шагов. Фанчжэн оторвал свой взгляд с пола и тут же нахмурился. Ли Фэнсянь опять пришла к нему в храм!
“Маленький Монах и вот я опять тут!” — Ли Фэнсянь тут же расплылась в улыбке, когда она и увидела Фанчжэна.
Фанчжэн распрямился из своего сгорбленного состояния, сложил ладони вместе и сказал; “Aмитабха. Прихожанка, вы сегодня пришли в этот храм, чтобы выразить ваше почтение Будде или ради каких-либо других, ненасущных дел?”
Ли Фэнсянь покачала головой и сказала: “Я сегодня пришла в этот храм, чтобы поблагодарить Мастера за спасение моей жизни.”
Не было ни единого шанса, что Фанчжэн поверит в подобную наглую чушь. Eсли бы он и действительно бы спас её жизнь, то Cистема бы уже выдала бы ему за это, положенную ему награду. Ну и тогда не было бы никакой нужды для этой женщины, приходить сюда вновь, чтобы его за это и поблагодарить. Фанчжэн покачал головой и сказал: “Этот Нищий Монах сделал только то, чтобы было от него необходимо. Нет никакой нужды для того, чтобы проявлять к нему хоть какую-нибудь благодарность.”
Ли Фэнсянь сказала: “Да как я вообще могу так поступить? Если бы вы, не позвали бы людей, чтобы спустить меня с горы, то я возможно бы уже умерла от моей хронической болезни. Поэтому я должна была прийти к вам на гору, чтобы лично вас и поблагодарить, причём независимо ни от чего.”
Фанчжэн на это ей и ответил: “Амитабха. Прихожанка, нет никакой нужды для этого.”
“Маленький Монах, да почему ты такой упрямый? Разве тебе не интересно о том, как именно я тебя и отблагодарю?” — Kогда они разговаривали, прекрасные глаза Ли Фэнсянь захлопали ресничками и замерцали манящим сиянием. Она верила, что подобный знак или же неприкрытый намёк, смогут понять абсолютно любые мужчины!
Фанчжэн проследил за этими сверкающими и подмигивающими глазами Ли Фэнсянь, и он подумал, что возможно в них был вставлен электрический генератор. Ведь она сейчас выстреливала электризующими лучами света, прямо из своих глаз. Эти электризующие лучи, заставили его сердцебиение участиться. Фанчжэн покачал головой и сказал: “Это было только то, чему было суждено случиться. Данный Нищий Монах не слишком то и задумывается о какой-либо прибыли или же убытках.” — Tем не менее, он про себя подумал: «Разве ты сама, уже не устала от всех этих бесполезных разговоров, причём без всякого действия? Если ты хочешь выдать мне денег или чего-нибудь ещё, то сделай это уже пожалуйста, ведь я, просто уже устал тебя ждать.»
“Разве ты не можешь прочитать по моим знакам? Почему бы тебе самому, просто не догадаться?” — Спросила Ли Фэнсянь с флиртующим взглядом на лице.
Фанчжэн моментально ей ответил, выдавая ей вид на чистый и на белый затылок, его головы. Он развернулся и про себя подумал: «Мне всё ещё нужно было дочистить храм, да и остальных, оставшихся дел по храму, было невпроворот. У меня нет никакого времени, да и желания, чтобы играть с тобой в любые игры по типу “догадайся сам”, непонятная ты женщина.» — Однако же сказал он вот такое: “Прихожанка, пожалуйста, продолжайте со своими догадками самостоятельно. А у этого Нищего Монаха есть много дел, которые требуют от него личного присутствия. Прощайте.”
“Ты! Маленький Монах, стой там, где стоишь!” — Ли Фэнсянь потеряла всякое терпение, когда она и закричала.
Фанчжэн развернулся и спросил: “Прихожанка, вам нужно что-то ещё?”
“Маленький Монах, я слышала, что этот твой храм, довольно-таки эффективный в прошении, это ведь правда?” — Спросила Ли Фэнсянь.
Фанчжэн кивнул и ответил: “Любой храм эффективен, а что до эффективности, то она зависит от искренности. Тем не менее, этот храм имеет у себя только лишь подательницу детей Гуань Инь. Если же вы, желаете помолиться о детях, то идите и поднесите какое-нибудь подношение Бодхисаттве и искренне помолитесь. Ну и эта молитва, естественно сработает. Если же вы не желаете молиться о детях, то вхождение в храмовый зал, для вас не будет иметь абсолютно никакого смысла.”
У Ли Фэнсянь сейчас просто не было слов. Она надеялась использовать мольбу к Будде, чтобы сблизиться с этим нерадивым монахом. Но всё что находилось внутри данного храма, было подательницей детей Гуань Инь. Так почему она вообще, должна была заходить туда внутрь? Она же не хотела детей...
Тем не менее, Ли Фэнсянь тут же сказала: “Маленький Монах, если честно, то я встретилась в моей жизни с очень большой проблемой, и я хотела бы, чтобы ты помог мне, разрешить мою дилемму. Что ты насчёт этого думаешь?”
Фанчжэн решительно покачал головой. У него к себе было бесчисленное количество вопросов и всё же, его сейчас просили о помощи кому-то, чтобы разрешить чью-то дилемму? Разве это не шутка?! Ну и поэтому, Фанчжэн и сказал: “Этому Нищему Монаху недостаёт учений и тренировок, и он вероятнее всего, не сможет вам помочь. Если у вас больше нет вопросов, то этот Нищий Монах, первым покинет данное помещение.”
“Погоди, зачем так спешить? Я же даже ещё и не упомянула о моей проблеме. Как ты можешь вообще изначально знать, что ты с ней, не сможешь мне никак помочь? Как говорилось в пословице: третья сторона видит проблемы других более чётко и с более обширной перспективы. Возможно, ты так же сможешь сделать тоже самое? Ты и реально хочешь для меня такой судьбы, чтобы я продолжала погрязать в грусти и в печали до того момента, пока я не спущусь на запретные обществом тропы?” — Ну и после упоминания слов “запретные тропы”, Ли Фэнсянь в тайне, жёстко себя ущипнула за спину. Моментально, её глаза налились слезами, когда она начала выглядеть крайне меланхоличной и депресивной.
Фанчжэн и не знал, что Ли Фэнсянь попыталась воспользоваться жалостью к себе, когда она и причиняла себе весь этот физический вред. Ну и поскольку она уже практически плакала, он всё же решил, выслушать её печальную историю.
Ну и поэтому, Фанчжэн и Ли Фэнсянь в очередной раз сели на землю. Ну и что заставило Ли Фэнсянь выглядеть совсем уж угнетённой, это то, что они могли сидеть в этом бедном храме, только лишь на камнях. Это реально нагнетало на неё еще большую депрессию. Она вчера страдала от холода и сегодня, ей всё равно нужно было ради миссии, продолжать страдать от холода. Как же это бесит!
Ли Фэнсянь начала свою историю: “Маленький Монах, моя жизнь такая трагичная...” — Затем она посмотрела на Фанчжэна.
Фанчжэн оставался абсолютно спокойным и сидел вообще без движений.
Ли Фэнсянь продолжила: “Эх-эх-эх, моя мама умерла, когда я была совсем маленькая и мой собственный отец, меня просто и буквально продал. Ты, наверное, такое даже не можешь и представить, но это правда. Когда мне было десять лет, мой отец сказал мне, что мы сейчас сходим на рынок. Ну и затем, в маленьком переулке нашего городского рынка, он меня взял и продал! Я чётко помню, как я рыдала и рыдала, до того момента, пока я и не охрипла. Я всё продолжала и продолжала его упрашивать, чтобы он меня и не продавал. Я всё плакала... и плакала... и плакала...”
“Ну и в итоге, я упала в обморок из-за плача и из-за отсутствия сил. В моём сне, я увидела моего отца, и он привёл меня домой. В то время, я и действительно его, не ненавидела. Вместо этого, я была очень счастлива.”
“Но, когда я очнулась, я поняла, что реальность была не такой. Я была продана! Я реально была продана! Я была продана, моим собственным отцом!”
“Человеком, который меня и выкупил, был старый холостяк из нашего города. К счастью, старик не стал меня воспитывать и взращивать, как если бы я была его ребёнком-женой. Вместо этого, он начал меня воспитывать как свою собственную дочь. Ну и дни после этого происшествия с продажей, нельзя было назвать совсем уж ужасными. Я просто не ходила в школу и не носила новой одежды.”
“Когда мне стукнуло четырнадцать, старик смертельно заболел. После того как он потратил все свои деньги на медицинские счета, он скоропостижно умер.”
“Я похоронила его и затем... Я шла в одиночку по улицам. Я не знала куда мне ещё и пойти. Затем я встретила благодетеля. Несмотря на то, что она и не была хорошим человеком, она всё же научила меня, как продолжать жить в этом мире, именно как женщина.”
“Я использовала этот метод, которым она меня и обучила, чтобы жить дальше. Несмотря на то, что жизнь на подобный манер, и казалось такой, что как будто я смирилась со всеми обстоятельствами и что на меня теперь постоянно смотрели лишь с высока, но всё же, я смогла выжить в этом отвратительном мире.”
“Маленький Монах, если быть совсем честной, то я тебе солгала. Я не доктор. Я... А забудь... Мне слишком стыдно, чтобы даже и говорить об этом.”
“Я знаю, что ты чист и священен. А я грязная и падшая... И что ты смотришь на меня с высока. У меня нет никаких надежд на то, что ты будешь смотреть на меня, как на равную. Не то чтобы, никто в этом мире не смотрел на меня прямо и не считал меня человеком. Даже я сама, себя презираю, но я хочу продолжать жить на этой земле, и я не хочу умирать. Я желаю дожить до того дня, когда я встречу этого бессердечного ублюдка, который меня и продал, и в тот момент, я покажу ему средний палец! Я хочу использовать мои личные действия, чтобы сказать ему, что я всё ещё могу жить и без него!”
Ну и когда она дошла до этой точки в её рассказе, Ли Фэнсянь была реально ошеломлена. В её изначальном плане, не было никаких упоминаний об этих её проблемах, ни об одной и ни в коем случае. И всё же, ту историю что она и сфабриковала уже как давным-давно, она так и не использовала. Она реально отошла от изначальной темы разговора. Тем не менее, когда она посмотрела на этого спокойного и незапятнанного монаха, который был сейчас прямо перед ней и который сейчас улыбался ей в ответ, на эти слова, она почувствовала ощущение спокойствия, причём без какой-либо на то и причины. Все эти импульсивные чувства, которые сейчас и вырвались из неё, моментально рассосались в небытие. Ну и вспоминая о своей печальной жизни, тягостная грусть моментально заполонила всё её сердце, когда капельки слез начали потихоньку стекать по её щекам и падать на землю.
Фанчжэн вздохнул и выдал ей Буддийскую прокламацию, перед тем как вынуть носовой платок из своего кармана и перед тем, как передать его ей.
“Платок?” — Ли Фэнсянь была поставлена в тупик. В этом мире всё еще были люди, которые да данный день, в данный век, всё еще использовали носовые платки?
Фанчжэн ответил: “Это единственная вещь, которую данному Нищему Монаху и оставили на память родители. Этот Нищий Монах даже и не знает, кем и являлись его настоящие родители. С самого раннего детства, данный Нищий Монах был принесён старым монахом, в данный храм на горе. Мою еду и моё проживание, предоставили мне деревенские жители. Тем не менее, этот Нищий Монах знает одну важную вещь. Причина, по которой дерево может расти выше травы, была в её жажде к солнечному свету. Причина, почему цветы были намного красивее травы, была в том, что они хотели быть намного красивее травы, и чтобы большее количество существ, могли ею насладиться. Этот Нищий Монах так же, как и вы, не особо-то и образован. А вот эти слова, были именно тем, чему меня и научил мой мастер, ну или может быть, об этом нужно было сказать немного по-другому. Это было то, чему научил меня мой отец. А сегодня, я передаю тебе то, чему он и научил меня в прошлом.”
