Войдя в дом, Фанчжэн понял что у дома Дэн Сяо был кто-то ещё. Это девочка шести или семи лет. У неё было два пучка волос на голове, и она сидела на диване и смотрела телевизор. Увидев что в её доме появилось так много людей, маленькая девочка с любопытством огляделась. Её глаза были прикованы к аббату. А на свою бабушку Ма Гуйфэнь она даже не взглянула. Словно для неё она была более чужой, чем монах.
“Сяосюэ уже такая большая?”. Гуйфэнь в восторге посмотрела на девочку.
Сяосюэ ошеломлённо посмотрела на Дэн Сяо, а затем спряталась за ней. Она не сказала ни слова и не поздоровалась с ней.
Улыбка Ма Гуйфэнь тут же немного застыла.
Сяо поспешно погладил дочку по голове: “Это бабушка. Поздоровайся с бабушкой!”.
Гуйфэнь тут же с предвкушением посмотрела на Сяосюэ, её глаза были полны бесконечной радости. Она ожидала приветствия.
Девочка нахмурилась и через долгое время наконец опустила голову и сказала: “Мама, я пойду делать домашнее задание”.
Сказав это, она убежала.
Фанчжэн понял что улыбка Ма Гуйфэнь застыла, а её глаза теперь полны печали.
Дэн Сяо также была несколько смущена. Она сказала: “Мама вы обе давно не видели друг друга. Сяосюэ тогда была ещё очень маленькая и похоже тебя на запомнила. А ещё она всегда очень боялась незнакомцев. Всё станет лучше когда вы некоторое время проведёте вместе.”.
“О, всё нормально. Я просто рада видеть, что вы обе в порядке”. Сказала Ма Гуйфэнь.
Дэн Сяо пригласила Гуйфэнь и аббата сесть. Она налила им немного воды и повела Ма Гуйфэнь принять ванну и переодеться.
Теперь монах и мальчик остались в гостиной одни.
Рыжий Мальчик причмокнул губами: “Учитель, почему мне кажется что эти мать и дочь как два незнакомых друг другу человека? Покровительница Сяо совсем не похожа на дочь женщины с ангельским характером, так почему же их отношения… Это так странно, очень странно”.
Фанчжэн взял свою чашку и сделал большой глоток: “Это неизбежно после того, как они так долго и далеко друг от друга”.
“В наши дни легко передвигаться благодаря хорошо развитой транспортной инфраструктуре. Если она захочет, она всегда сможет приехать, разве не так?”. Цзинсинь всё ещё был озадачен.
Аббат вздохнул: “Инфраструктура хорошо развита, но расстояние всё равно остаётся прежним. Поездка туда и обратно может занять от двух до трёх дней. Для городских работников в белых воротничках практически невозможно получить два-три дня отпуска. Это уже довольно неплохо, если они могут посещать дом один или два раза в год. А если наступают праздники, их отмечает вся страна. Значит везде возникают пробки. Одно путешествие может занять более двух-трёх дней. У некоторых людей есть воля, но нет возможности вернуться домой. У некоторых есть возможность, но нет воли. Воспитывать детей так чтобы они заботились о родителях на пенсии… Это работает только когда дети остаются рядом с ними. Сыновнее благочестие детей кoторые живут далеко от родителей часто затрудняется бытовыми проблемами. Всё не так просто”.
“Тогда как насчёт того, чтобы привести сюда бабулю?”. Спросил Рыжий Мальчик.
Монах покачал головой: “Не факт, что бабуля может привыкнуть к жизни в большом городе”.
Мальчик удивлённо пробормотал: “Я действительно не понимаю какой смысл в том чтобы родственники жили раздельно”.
Фанчжэн вздохнул: “У всех разная жизнь. Некоторые люди отказываются от погони за богатством, чтобы остаться дома и быть сыновними по отношению к своим родителям. Некоторые используют время от того что они не были сыновними и усердно работают, чтобы все их потомки могли жить в городе и избежать бедности. Так можно ли сказать кто из них прав, а кто нет?”.
Пока они беседовали, вместе вышли Дэн Сяо и Ма Гуйфэнь. Выйдя Гуйфэнь бросилась проверять свою вязаную сумку и радостно сказала: “К счастью, только овощи немного усохли. Достаточно налить на них немного воды и снять с них кожуру. Внутри они всё ещё свежие.” Говоря это, Ма Гуйфэнь доставала из сумки еду.
Мальчику и монаху было любопытно. Почему бабуля проделала весь путь с юго-запада до Дау, пересекая более половины Китая? Ей пришлось приложить все усилия, чтобы просто принести это?
Дэн Сяо тоже озадаченно посмотрела на неё.
Гуйфэнь достала пакетик красного сушёного перца чили и с улыбкой сказала: “Сяо, это дикий перец чили, который ты больше всего любишь. Когда он вырос я поднялась в горы, чтобы сорвать немного. В этом году перец очень хорошо вырос. Посмотри. Разве не аппетитно? В октябре он был высушен на солнце. Я думала что ты приедешь и сможешь немного взять, но в конце концов…”. Когда она это сказала, в её глазах промелькнуло разочарование. Однако она тут же радостно сказала: “Есть ещё вот что. Перец горошком. Они росли у нас во дворе. Ты сама посадили его своими собственными руками. Разве это не твой любимой запах? А, тут есть ещё один ребёнок”. Ма Гуйфэнь достала что-то со дна сумки, как будто предлагала сокровище. Это была сырая курица. Она была не слишком большой, но мясистой. Очевидно, что её тщательно выбрали и хорошо подготовили (выщипали и т.д.).
Фанчжэн был ошеломлён. Блин, эта старушка действительно всю дорогу таскала с собой курицу? Неужели она не боялась, что всё испортится?
Затем он понял в чём дело. Гуйфэнь на самом деле несла несколько больших мешков со льдом! К этому времени лёд уже растаял, но монах всё равно был потрясён. Должно быть, из-за воды сумка весила около десяти килограммов! Вместе со всеми овощами и курицей сумка была совсем не лёгкой.
Ма Гуйфэнь не поднимала глаз. Она просто продолжала говорить и доставать вещи из своей сумки.
Рядом молча стояла и смотрела Дэн Сяо. Её глаза покраснели, по лицу неудержимо текли слёзы, словно разбитые жемчужины.
Когда бабуля закончила всё вынимать, Сяо обняла её и заплакала: “Мама…”.
Она сказало только одно это слово, ничего больше. Но этого было достаточно, чтобы выразить её бесконечную тоску, любовь и эмоции. Гуйфэнь замерла.
От этого крика монаху и Цзинсинь стало немного не по себе. Мальчик неосознанно потянул аббата за рукав и вытер сопли.
Вскоре Ма Гуйфэнь пришла в себя и улыбнулась: “Сяо, почему ты плачешь? Посмотри на себя. Давай я вытру твои слёзы.”.
Говоря это, Гуйфэнь со страдальческим видом вытерла слезы с лица Дэн Сяо. Но от этого та ещё больше расплакалась.
Рыжий Мальчик посмотрел на аббата, а Фанчжэн посмотрел вниз на мальчика. В их глазах была зависть. Как хорошо когда есть мать!
Услышав плач, Сяосюэ вышла. Увидев что Дэн Сяо плачет, она подбежала и обняв её спросила: “Мама, почему ты плачешь?”.
Сяо сказала: “Потому что я счастлива”.
“Сяосюэ, останься здесь с мамой на кухне. Я пойду приготовлю ужин.”. Сказав это, Гуйфэнь отнесла еду на кухню.
Дэн Сяо очевиднo не могла оставить Ма Гуйфэнь одну на кухне. Сказав несколько слов Фанчжэн, она пошла помогать.
Вскоре принесли довольно большой чайничек. Чай было ароматным и пряно-горячим. Хотя аббат и мальчик не могли его пить, только посмотрев на него и почувствовав его запах у них согрелись сердца. Для этих двоих специально приготовили вегетарианскую еду, но Рыжий Мальчик всё время смотрел на еду в горячей кастрюле, пуская слюни от вида еды.
Увидев что Дэн Сяо и её внучка Сяосюэ счастливо едят, Гуйфэнь тоже счастливо ела. Очевидно, она была вне себя от радости.
Сяосюэ с любопытством посмотрела на Цзинсинь и спросила: “А ты почему не ешь? Бабушкина еда восхитительна.”.
