“Всё в порядке. Прошло не так уж много времени…”. Ответила Чжан Хуэйхуэй, но вскоре поняла что нужно было как-то по-другому начать разговор и продолжила: “Здесь действительно великолепно. Я даже начинаю восхищаться твоим образом жизни. Не нужно беспокоиться о еде и питье, на этой прекрасной горе есть хорошая вода и красивые пейзажи”.
Фанчжэн знал, что Хуэйхуэй добра в глубине души и поэтому он не придирался к её словам и ответил: “Ага”.
“Этот пруд действительно появился благодаря землетрясению?”. Спросила она, глядя на пруд Небесного Дракона.
Аббат улыбнулся, Чжан Хуэйхуэй сочла это молчаливым признанием. Она удивлённо фыркнула: “Это действительно чудо. Такое землетрясение… Оно не нанесло никакого ущерба, но образовался такой идеальный пруд”.
Аббат продолжал улыбаться. Ему лучше было не рассказывать некоторых вещей.
“Братан, мы с сестрой приехали сюда только чтобы навестить тебя. Кстати, сестра сказала что скоро зима, так что вот кое-что.”. С этими словами Малыш передал ему коробку, которую держал в своей руке.
Фанчжэн удивлённо посмотрел на Хуэйхуэй, которая высоко подняла голову как будто не видела его.
Монах усмехнулся, открыл коробку и с удивлением обнаружил внутри шапочку!
“Э-э…”. На лице аббата тут же появилась странная улыбка.
Чжан Хуэйхуэй тут же пришла в ярость, увидев улыбку Фанчжэн. Она подарила ему что-то по доброй воле, в ответ получила это презрительный взгляд? Она вспылила и почти закричала:
“Что это за реакция? Тебе не нравится? Если не хочешь, верни её мне!”.
Фанчжэн поспешно взял шапку и улыбнулся: “Амитабха, дело не в этом. Просто этот нищий монах никогда раньше не носил ничего подобного”.
Её братик сказал: “Братан, разве твоей лысой голове не будет холодной зимой? Я довольно долго обсуждал это с сестрой и в конце концов мы решили подарить тебе шапочку. Он хорошо тебя согреет. Ты можешь её примерить!”.
С этими словами малыш достала шапочку и помог аббату её примерить.
Когда он её надел, невозмутимая Чжан Хуэйхуэй не смогла удержаться от смеха. Она не могла остановиться и продолжала громко смеяться.
Фанчжэн был озадачен. Это всего лишь шапочка, с чего бы так сильно смеяться? Он посмотрел на малыша, который поначалу был потрясён но вскоре тоже расхохотался.
Монах посмотрел на бельчонка, который уже убегал виляя своей толстой задницей. Судя по всему, он куда-то бежал чтобы посмеяться…
Аббат поспешил к краю пруда Небесного Дракона и посмотрел на себя в отражении. Он тут же помрачнел. Это не обычная шапочка. На ней было два заячьих уха! Ладно бы это просто заячьи уши, но самое интересное… Всё это так сочеталось с лицом Фанчжэн, что он мгновенно стал похож на очаровательного зайчонка. Он выглядел так очаровательно, насколько это возможно и совершенно не соответствовал своему обычному образу! Это неправильно. Почему шапка такая большая?
“Монах, ты перепутал. Тут две шапочки. Та которую ты надел — для Одинокого Волка.”. Сказала Чжан Хуэйхуэй, сдерживая смех.
Услышав это, Фанчжэн тут же покраснел. В самом деле, как шапка может быть такой огромной? Кроме того, у него есть несколько учеников. Зачем ему понадобилось бы носить такую шапку? Разве это не было бы неловко? Поэтому он быстро снял её и убрал коробку сверху. И действительно под первой была ещё одна коробка, а когда он открыл её чтобы взглянуть то внутри оказалась крошечная круглая шапочка. Она белоснежно белая, с древней аурой. Когда аббат достал её и надел, малыш захлопал в ладоши и воскликнул: “Братан, тебе очень идёт!”.
У Хуэйхуэй тоже загорелись глаза.
“Конечно. Этот Нищий монах родился безупречным, так что для меня естественно хорошо выглядеть в чём угодно”. Говоря это Фанчжэн смотрел на своё отражение в Пруду Небесного Дракона. Шапочка действительно идеально сочеталась с его одеждой, всё было очень красиво! Однако было довольно странно видеть монаха в шапке. Но поскольку это был добрый жест их обоих, аббат не отказался от подарка.
“Как неловко”. Малыш сказал: “Мы с сестрой целый день выбирали эту шапочку. Это было трудно”.
“Спасибо вам, за то что прошли через все трудности”. Улыбнулся Фанчжэн.
Чжан Хуэйхуэй сказала: “Она хорошо на тебе смотрится. Иначе я могла бы вернуть её и сэкономить довольно много денег…”. Затем она сменила тему и попросила показать тут всё вокруг.
Монах, естественно, с готовностью согласился. Когда они прошли по мосту через пруд Небесного Дракона, малыш с любопытством спросил: “Братан, как называется этот мост?”.
Аббат давно придумывал название, и он небрежно ответил: “Он называется Мост беспомощности!”.
//п.п. в китайской мифологии перейти через мост беспомощности значит войти в подземный мир (мёртвых), как например в русской мифологии пройти через избушку на курьих ножках//
“Ээ…”
Братик и сестра были ошеломлены. Хуэйхуэй не могла не прокомментировать: “Это ты придумал такое название?”.
Фанчжэн деловито кивнул. Он, очевидно, знал что означает «Мост Беспомощности» среди простого народа. Однако у него была причина дать именно такое название. Как можно быть беспомощным, когда ты пуст? Он безысходно и беспомощно стал монахом, поэтому и дал ему такое название. Это был способ выразить своё недовольство. Да и не только…
“Да, его назвал этот нищий монах”. Ответил он.
“Хе-хе. У тебя как-то не очень с названиями”. Сухо рассмеялась Чжан Хуэйхуэй.
Её братик тоже с любопытством спросил: “Братан, почему ты его так назвал? Разве это не слишком жутко?”.
Аббат расхохотался. “Этот не про Мост Беспомощности ведущий в подземный мир. Это про беспомощность душ. Название моего моста символизирует беспомощность смертных. Что делать, когда сталкиваешься с беспомощностью? Оставаясь на месте ничего не изменишь! Сделав шаг, человек оставит беспомощность позади. Если всё уже в прошлом, разве мост может вызвать уныние и жуть? Это относится ко всем живым существам. Есть вещи которые тебя расстраивают. Перешагни их и обернувшись увидишь что их уже нет”.
“Вполне логично”. Проворчала Хуэйхуэй.
Фанчжэн привёл этого брата и сестру в монастырь Одного Пальца, он позволил им помолиться в зале.
Монах стоял у входа в Зал Десяти Тысяч Будд, он ждал и наблюдал.
Чжан Хуэйхуэй как-то спасла жизнь, так что на ней были заслуги. Аббат не просто так привёл её помолиться.
И действительно, когда Хуэйхуэй опустилась на колени и искренне помолилась, Фанчжэн увидел как с таблички Десяти Тысяч Будд вышла Гуаньинь с Тысячью рук и Тысячью глаз. Её нефритовая рука нежно погладила Хуэйхуэй по голове, и через несколько мгновений Чжан Хуэйхуэй покрылась слоем буддийского сияния, который её защищал! Увидев это, монах улыбнулся. Его Монастырю Одного Пальца было бы трудно не стать популярным!
Хуэйхуэй и её братику всё-таки нужно было спешить возвращаться. Они попрощались с Фанчжэн и пошли.
Отправив этих брата и сестру, монах позвал Одинокого Волка который охранял бамбуковый лес. Вскоре раздался трагический визг, как будто убивали собаку. Затем раздался неистовый смех. Наконец огромный белый волк в шапке с заячьими ушами грустно пошёл к Пруду Небесного Дракона за аббатом вместе с Рыжим Мальчиком, Шимпанзе и Бельчонком. Однако волк продолжал смотреть в небо, не желая смотреть вниз на пруд. Он будто умрёт, если увидит своё отражение.
На следующий день монаху позвонил Ван Юйгуй. Глава округа был готов приехать к нему в гости.
Фанчжэн на некоторое время задумался и попросил Юйгуй извиниться и сказать что он всё ещё медитирует. Не то чтобы аббат пытался важничать, но он всё ещё не был уверен что ему следует делать столкнувшись с таким чиновником. Монах догадывался чего хочет глава округа, но Монастырь Одного Пальца это буддийская земля. Чтобы сделать его туристической достопримечательностью, ему пришлось бы влезть в политику. И в этом Фанчжэн действительно совсем не разбирался.
