Поэтому Жуань Сянхэ посмотрела на Фанчжэн и сказала:
— Ты действительно что-то видел?
У неё были высокомерный тон и надменный взгляд.
Заметив это, монах тут же нахмурился.
Он мог бы понять почему Сянхэ тогда пришла в ярость, ведь это было проявлением заботы о Цзян Тин. Да и те его действия и вправду могли быть неправильно поняты. Поэтому он и не сказал ни слова, позволив ей продолжить… Он продемонстрировал свою отточенную ещё в школе способность, когда учителя часто делали ему выговор. Сколько бы она ни говорила, он не слышал ни единого слова…
Но что же это было теперь? Она вела себя высокомерно и допрашивала его?
Поэтому монах сложил ладони перед Цзян Тин и улыбнулся. Это был жест благодарности за её доброту. Затем не глядя на Жуань Сянхэ, он развернулся и пошёл. Что за прикол. Если бы он не услышал шум во дворе, то не подошёл бы сюда из любопытства. Он не стал бы жертвой всего этого несчастья. Если бы он не вышел, то подготовил бы женьшень чтобы развить своё Искусство Закаливания Тела Слона-Дракона. Время драгоценно, так зачем тратить время на того кто не имел к нему никакого отношения?
Увидев что Фанчжэн уходит, Сянхэ не выдержала. Что больше всего бесит? Это не когда тебя проклинают в лицо, а когда на тебя не обращают внимания!
Будучи директором центральной больницы города Чёрной Реки, Сянхэ всегда была в центре внимания, куда бы она ни пошла. Это как так её вдруг стали игнорировать? Её жгла ярость, но она также знала что если Цзян Тин сказала правду то она неправильно поняла аббата. В таком случае для него было бы вполне нормально проигнорировать её гневные высказывания. Если бы она обрушила на него шквал словесных атак в попытке доказать, что монах не умеет предсказывать судьбу, это поставило бы её в слишком невыгодное положение.
Поэтому Жуань Сянхэ вроде как удалось не дать волю своему гневу, и она почти смогла его подавить. Она глубоко вздохнула и изо всех сил постаралась успокоиться. Она сказала Фанчжэн:
— Молодой монах, если вы сможете доказать что умеете предсказывать судьбу, тогда я неправильно вас поняла и извинюсь перед вами. Но если ты не сможешь и тебе нечего сказать, то не вини меня за то что я снова тебя отругаю за то что ты просто пялишься на Цзян Тин!
Аббат немного замедлил шаг. Он не поворачивая головы сказал: «Покровители, если вы хотите возжечь благовония и выразить своё почтение Будде то вы можете сделать это в храмовом зале. Если больше ничего нет, спускайтесь с горы». Что за прикол. Фанчжэн конечно же не был предсказателем. Однако он мог через своё Небесное Око увидеть какие болезни и беды произойдут с человеком в течение недели. И через то же око он мог видеть будущие радости человека! Разве это даже не лучше чем предсказание? Однако видеть и рассказывать означало бы раскрывать тайны небес.
Но что если его всё ещё будут обвинять в мошенничестве, даже после того как он раскроет кому-то тайны небес? Это не перебор? Аббат не был дураком. Зачем ему нужно было что-то говорить? Он отказался! Он не собирался «проявлять себя»! Делай всё, что тебе нравится… Как монаху ему было всё равно, признает она его или нет. Важнее было чтобы его сердце и разум пребывали в покое.
— Ты! — Услышав это, Жуань Сянхэ чуть не взорвалась от гнева. Ещё до того как она дала волю своему гневу, молодой монах первый выказал ей свою ярость! Почему? Она не имеет права отругать извращенца?
Чжао Юминь посмотрел в спину Фанчжэн и горько улыбнулся:
— Да ладно, хватит. Не сердись из-за этого парня. Возможно здесь действительно какое-то недоразумение. Прощай других, если это возможно. Давайте закончим на этом и спустимся с горы.
Сянхэ пораздумывала и решила что это действительно разумное предложение. Зачем злиться из-за него? Кроме того, она уже сказала всё что хотела. Она решила оставить этот вопрос.
Хотя они оба больше не планировали поднимать шум, они были полностью разочарованы Монастырём Одного Пальца и его настоятелем. Особенно Чжао Юминь. Он возлагал самые большие надежды, надеясь разрешить своё недоумение. Например, как аббат сделал кого-то беременным кирпичом или комбайном? И как он вылечил неизлечимую болезнь? Но теперь у него полностью испортилось настроение. С его точки зрения, Фанчжэн совсем не соответствовал занимаемой должности! А всё произошедшее скорее всего было просто ошибкой. Проблема кирпича и комбайна видимо не имела ничего общего с горой Одного Пальце, дело в чём-то другом…
Увидев что ситуация так сильно ухудшилась, Цзян Тин почувствовала себя крайне виноватой. С её точки зрения обе стороны были хорошими людьми, но из-за одного недоразумения всё ужасно обернулось. Ей стало немного жаль.
Поэтому Тин стиснув зубы закричала:
— Настоятель Фанчжэн, пожалуйста подождите минутку.
Аббат произвёл не неё хорошее впечатление, поэтому он остановился и мягко сказал:
— Покровитель, этот нищий монах знает о чём бы вы хотели спросить. Я действительно кое-что увидел. Однако бодхисаттва защитит вас от всех бедствий, которые могут с вами случиться. Вы благополучно переживёте их. Будьте спокойны и делайте то что должны. В будущем творите ещё больше добра, ибо это принесёт вам только пользу.
Сказав это, монах развернулся и пошёл к своему огромному женьшень.
Услышав его слова, Цзян Тин вздохнула с облегчением. После случая с обезьянником она действительно боялась, что с ней неожиданно произойдёт несчастный случай. Она была ещё молода и не хотела умирать.
Однако Жуань Сянхэ мягко покачала головой, услышав это. Она не сказала этого вслух, но подумала: ‘Такие смутные глубокие слова будут полезны любому человеку. Этот монах хорош в софистике, но наверное… У него нет никаких сверхъестественных способностей’.
Чжао Юминь думал также. За свою долгую жизнь они много где побывали и видели многих людей, называвших себя экстрасенсами. У всех них без исключения был хорошо подвешен язык. Они говорили смутные глубокие фразы, так что всё произошедшее в значительной степени будет соответствовать их «предсказаниям». Такое гадание было только для чтобы дать людям душевное спокойствие.
Слова Фанчжэн были в том же стиле. В будущем её ждёт несчастье, но её защитит Бодхисаттва. Это также значит что если она и в безопасности, то это только благодаря Бодхисаттве. И если бы с ней всё же что-то действительно случилось, это произошло бы потому что срок защиты истёк… Всё это звучало точно так же как слова тех шарлатанов.
Они оба покачали головами и пошли спускаться.
По дороге вниз они поделились своими мыслями с Цзян Тин. Хотя она кивнула головой, ей всё ещё хотелось чтобы сказанное монахом оказалось правдой. Она подозревала что аббат не лгал…
Вернувшись на кухню, Фанчжэн ножом нарезал женьшень ломтиками. Бледно-белые ломтики женьшень были золотистыми по середине и издавали слабый аромат. Когда аббат их понюхал то у него возникло желание проглотить их целиком. Однако он сдержал своё побуждение, подумав: ‘Когда я обрету больше сверхспособностей, я выращу целую полосу духовного женьшень. Когда придёт время, я смогу просто срывать и есть духовный женьшень. Или даже смогу поджарить несколько ломтиков женьшень, в качестве деликатеса…’.
Фантазируя, он поднёс к медицинскую бутылочку, но был ошарашен…
Посмотрев на бутылочку, а затем на размер и количество женьшень, он трагически понял что в бутылочку всё не поместится!
— Отлично! Возьму что-нибудь побольше! — Сказав это, Фанчжэн отложил медицинскую бутылочку.
Хотя монастырь Одного Пальца был беден, кое-что здесь было в изобилии: глиняные банки. Другого выхода не было. Когда аббат и Дзен Мастер Одного Пальца были бедны, то чуть ли не постоянно питались овощами. Для маринования овощей были необходимы глиняные банки…
Однако когда Дзен Мастер Одного Пальца скончался, Фанчжэн целый год не мариновал никаких овощей. Те запасы давно были съедены, но осталось много пустых банок.
