Фанчжэн не обратил внимание на удивление своих учеников. В конце концов в Монастыре Одного Пальца последнее слово было за ним. Любые протесты возражения будут отклонены!
Монах вместе с Одиноким Волком спустился с горы и купил немного масла, сахарной пудры, молока и каштановой муки. Он бросил всё в привязанную к волку корзину и они немедленно вернулись на гору.
Рыжий Мальчик уже принёс воду, а шимпанзе вскипятил кастрюлю.
Аббат смешал в миске сахарную пудру и каштановую муку, а затем добавил масло. После этого он поместил всё в воду примерно на десять минут, затем добавил молоко. С молоком лунные пряники стали гладкими и блестящими.
Вода уже закипела. Фанчжэн немедленно высыпал приправы в котелок и равномерно всё перемешал. Затем он осторожно и тщательно перемешал тесто и масло, чтобы всё было однородно и без пузырьков.
Всё это время бельчонок сидел на корточках сбоку и наблюдал с широко раскрытыми глазами. Видя всё это он пускал слюни. Было очевидно, что он хотел первым попробовать когда всё будет готово.
Аббат не обращал на него внимания и насыпал ещё немного сахарной пудры на доску для теста, затем ножом разрезал тесто на крошечные комочки. После этого он размял их и приплющил. В центре они были прочнее чем по бокам. Затем монах взял подготовленные рыжим мальчиком побеги бамбука, измельчил их и смешал с кристаллическим рисом чтобы получилась паста. Наконец он вдавил пасту в будущие лунные пряники, после этого запечатал отверстие снизу вверх. Он придавил их в форме лунного пряника и бросил в кастрюлю чтобы они запекались.
Фанчжэн научился этой технике у Дзен Мастера Одного Пальца. Ему удалось воспроизвести то что выглядело как лунный пряник и хотя он не был очень в этом искусен, всё получилось довольно неплохо.
— «Учитель, это лунные пряники?» — бельчонок уставился на котелок, немного тоскуя что ничего не видит под закрытой крышкой.
— «Именно. Это лунные пряники. Просто подожди. Как только достанем их из кастрюли и они остынут, вы сможете их съесть». — сказав это монах вышел из кухни и сел во дворе. Он наслаждался осенним бризом, пил чай из бамбуковых побегов и читал Священные Писания. Это был спокойный день.
Одинокий Волк, бельчонок, рыжий мальчик и шимпанзе не собирались уходить и оставались на кухне. Они боялись что если отлучатся хоть на минуту, то лунные пряники будут съедены дочиста. Поэтому все они охраняли котелок.
Секунды превратились в минуты и когда ученики уловили слабый аромат, у них чуть не потекли слюнки.
В этот момент снаружи послышались шаги. Фанчжэн был озадачен. Монастырь Одного Пальца сегодня не проводил Собрание Дхармы и не было никаких мероприятий. Так кто же мог сейчас прийти к нему?
В этом также заключалась разница между монастырём Одного Пальца и другими монастырями. В других монастырях во время праздников было бы много людей, но здесь наоборот. В конце концов монастыри Хунянь и Байюнь организовали бы крупномасштабные Собрания Дхармы. Чтобы присоединиться к суете или помолиться, люди сначала выбрали бы большие монастыри. Ну, а Фанчжэн не собирался менять эту ситуацию, да и ему было немного лень это делать!
Теперь у него была еда и вода и поэтому монах не собирался организовывать Собрание Дхармы, которое бы его утомило. Он мог беззаботно и легко проводить своё свободное время. Это потрясающе!
Выйдя со двора он увидел что пришли двое мужчин и женщина. Они удивлённо смотрели на дерево бодхи.
Аббат не знал этих людей, скорее всего они были не из этого района.
По их одежде можно было сказать что они часто путешествовали.
— «Как чудесно. Такое южное дерево бодхи может расти на севере. В этом мире действительно много удивительного». — мужчина продолжал фотографировать.
Другой мужчина стоял под деревом бодхи и делал селфи. Он сразу же отправил сообщение в свой блог и спросил:
— «Угадайте, я на юге или на севере?».
Только женщина нахмурила брови:
— «Это южное дерево. Мы объехали более половины Китая, но никогда не видели чтобы кому-то удавалось успешно вырастить на севере дерево бодхи. Наверное его сюда пересадили в хорошую летнюю погоду. Оно старое и довольно толстое и у него пышная крона. Наверное ему около ста лет. Как только наступит зима, оно скорее всего погибнет от холода. Этот монастырь слишком безжалостен. Он уничтожит такое хорошее дерево, чтобы на время покрасоваться».
— «Шао Минь, это дело монастыря. Зачем совать в это свой нос? Если у них есть деньги, пусть делают что им заблагорассудится» — безразлично сказал мужчина.
— «Чжао Ган, именно из-за таких людей как ты в этом мире всё меньше хороших вещей. Разве мы не должны всё сохранить для наших будущих поколений? Пойдём. Просто увидев это дерево я понимаю что это за аморальное место. Такой грех… Разве они не боятся оскорбить Будду? Надеюсь что этих проклятых монахов поразит молния». — Минь тараторила как пулемёт, лишив Ган дара речи.
Даже Фанчжэн был ошеломлён. Эта женщина довольно свирепа!
Услышав шум подошли рыжий мальчик, бельчонок, шимпанзе и одинокий волк. Они высунули свои головы из-за двери. Внизу был бельчонок, а над ним мальчик, выше которого волк и наконец вставший на цыпочки шимпанзе.
Аббат обернулся, а его ученики повернули к нему головы. По выражению их лиц было очевидно что они ждали как монах накажет такую проблемную посетительницу.
В этот момент человек с камерой сказал:
— «Я думаю, что Шао Минь права. Кто-то должен действовать и продвигать правильные ценности. Здешний монастырь и монахи это уже слишком. Они утверждают что убивать плохо, но вот-вот убьют это столетнее дерево».
Минь тут же отозвалась:
— «Хорошо сказано! Чжао Ган, тебе следует поучиться у Сюэ Цзун. Вот каким ты должен быть».
Ган закатил глаза:
— «Да ладно тебе. Вам обоим просто не хватает штампа в паспорте, чтобы по-настоящему быть вместе. Ты думаешь он будет с тобой спорить? Если хотите объединиться и запугать меня, просто так и скажи».
— «Ты издеваешься? Это принципиально важно, ясно?» — воскликнула Минь.
Эти двое немедленно начали спорить, но как только Чжао Ган собирался сказать хоть слово, Шао Минь парировала его огромной кучей причин говоря о сохранении окружающей среды Земли ради будущих детей. От этого Ган растерялся и не находил слов. Закончив она не забыла добавить ещё:
— «Я считаю так же как и раньше. Достаточно просто увидеть это дерево, в этом монастыре нет ничего хорошего!».
Фанчжэн действительно потерял дар речи. Это как так они увидели что он совершает убийство? Их «здравый смысл» был действительностью? Смешно!
Наблюдавший за этим зрелищем Сюэ Цзун поднял глаза и с удивлением заметил подошедшего монаха. Поняв что Минь с таким большим удовольствием проклинает аббата, он поспешно толкнул локтем глупую девушку. Однако она этого не поняла и продолжила:
— «Зачем ты меня толкаешь? Я что-то не так сказала? Можно ли назвать монахом, человека безо всякой доброты в сердце?».
— «Амитабха. Если он не монах, то как его следует называть?» — не мог не спросить Фанчжэн.
Шао Минь не останавливалась, она не понимая в чём дело ответила:
— «Он явно демонический монах!».
Аббат: «…»
Чжао Ган посмотрел на аббата, а затем подмигнул Минь.
Но она продолжала бушевать:
— «Ган, если тебе нечего ответить то просто так и скажи. Почему ты все время мигаешь? Тебе песок попал в глаза? Что у тебя в правом глазу? На что ты смотришь… Э-э…».
