Глава 47 — Как. Ужаcно, когда кому-то не xватает Культуpы.
Ма Цзюань сказала с искривлённой улыбкой на лице: “Hичего не имеет здравого смысла, когда дело касалось именно Мастера. Tы когда-нибудь раньше видела, чтобы человек общался с волком?”
У Фан Юньцзин по этому поводу, просто не было слов. Они вдвоём всё обсудили и согласились на том, что покуда они сами никому об этом и не расскажут, то никто и на самом деле об этом и не узнает. Тем не менее, они попытались расследовать метод компрессии данной фотографии. Bедь если они смогут узнать из неё один секрет или два, то этого возможно им хватит, чтобы прожить богатую и счастливую жизнь.
Ну и в тоже время, пока они и пытались разгадать тайны мистической фотографии, Фан Юньцзин очень аккуратно спросила Фанчжэна: “Мастер, а это фото было сделано вашим новым смартфоном?”
Фанчжэн естественно не знал, какими восхитительными были его фотографии, так что он незамедлительно ей и ответил: “Да, всё верно. Эти фотографии были посланы вам этим Нищим Монахом. C ними что-то не так?”
Фан Юньцзин напечатала: “Мастер, чёткость фотографий, которые делал ваш смартфон, была слишком удивительна. Я думаю, что для вас будет лучше, если вы не будете посылать другим людям фотографии, если же конечно, в этом не будет крайней и срочной необходимости и прошу, не высылайте им необработанные фотографии.”
Фанчжэна это всё явно озадачило. Он потыкал по телефону и действительно, когда он приблизил фотографию, то она всё равно оставалась чрезвычайно чёткой. Подобные фотографии были не тем, чего можно было добиться телефоном из текущей технологической эры. Тогда, единственным объяснением этого происшествия мог быть только — Талисман Светового Открытия!
“Неплохо, подумать только, что Талисман Светового Открытия, мог настолько сильно улучшать технологические продукты.” — Пробормотал про себя Фанчжэн.
“Дзинь! Продукты, произведенные посредством точных наук и обычные предметы, были идентичными в глазах Будды. Так почему ты думал, что их нельзя было улучшить?”
Фанчжэн на такую дубовую логику, просто потерял дар речи.
Ну и когда он достиг входных ворот в храм, он был поражён. Ведь там у дверей стоял настоящий живой человек!
“Покровитель Xу Тань, а зачем вы в очередной раз пришли в дом к этому Нищему Монаху?” — Спросил Фанчжэн, явно удивившись его внезапным появлением.
“Мастер, я пришёл к вам специально, чтобы проинформировать о том, что тут в окрестностях бродит подозреваемый в убийстве. Вам нужно быть острожным.” — Сказах Ху Тань.
Фанчжэн посмотрел на абсолютно выдохшегося Ху Таня, который сейчас даже и дыхание всё еще не смог и восстановить, и он понял, что тот был хорошим человеком, который знал как возвращать людям добро за добро. Eсли же нет, то он бы не стал бежать сюда настолько отчаянно и со всех ног. Ну и поэтому, с улыбкой на лице: “Aмитабха. Благодетель, у вас точно в груди бьется сердце Бодхисаттвы. Вы точно в будущем, повстречаетесь с большой удачей. Благодетель, пожалуйста присядьте и отдохните. Ну а этот Нищий Монах пока сходит и принесёт для вас немного воды.”
Ху Таня и действительно жутко мучала жажда. Он выпил две больших чаши с водой подряд, перед тем как вздохнуть полной грудью и сказать: “Ух хорошо! Мастер, почему ваша вода настолько вкусная? Я за сегодня, уже успел выпить пару чашек родниковой воды, у подножия горы. Но по сравнению с вашей, она просто ничто!”
Ху Тань наконец-то понял разницу во вкусе между родниковой водой и водой Фанчжэна. Ну и ощущения того, как будто все его клеточки радовались отличной воде, заставили всё его тело чувствовать расслабление и огромный комфорт.
Фанчжэн слегка улыбнулся и сказал: “Это просто обычная чаша с водой. Благодетель, вы наверное просто ошиблись.”
Ху Тань считал точно так же. Скорее всего именно его жуткая усталость и его жуткое обезвоживание и заставили его организм воспринять данную воду, как очень вкусную. Он сказал: “Мастер, для вас будет лучше всего закрыть ваш храм на пару дней. Мы уже сообщили о преступнике в полицию. Они вскоре прибудут в деревню и начнут всё проверять. Ведь нет ничего плохого в том, если вы закроете двери на ночь, пока преступника и не поймают.”
Фанчжэн усмехнулся и сказал: “Амитабха. Храм этого Нищего Монаха бедный и непритязательный. У нас тут нет ничего ценного. Даже если преступник сюда и придёт, то, что он может тут и забрать? Ну а что до вас, то вам лучше бы спуститься с этой горы, да побыстрее.”
“Да мне и вправду нужно идти, но Мастер, пожалуйста послушайтесь меня. Вам нужно быть осторожнее. Я вам позвоню, когда вернусь в свой офис! Ах, дурья башка, почему же я настолько туп. У меня же есть телефонный номер Мастера. Так зачем я вообще бежал сюда наверх? Ох-ох-ох...” — Ху Тань шлепнул себя по голове, перед тем как направиться вниз с горы.
Ну и когда Ху Тань наконец-то ушёл, выражение на лице Фанчжэна тут же сменилось на полную серьёзность. Он повернулся и сказал: “Прихожанин, прошу вылезайте.”
Ну и после того, как Фанчжэн это и сказал, он услышал шаркающие шаги внутри храмового зала, что и располагался у него позади.
Фанчжэн был тут же ошеломлён. Преступник оказался довольно-таки крепким и властным под его взором Небесных Глаз. Так почему он сейчас стал такой жалкой дриснёй?
Ну и когда он повернулся, Фанчжэн реально удивился: “Дядя Сун?”
Человеком, который вышел сейчас из храма, был Псина Сун! Псина Сун уже убежал из деревни. Ну и в своей жуткой панике, он не имел ни малейшего понятия куда ему и направиться, ну и поэтому он и пробежал по всему горному пути на вершину горы Одного Пальца. Наконец-то он вбежал в знакомый ему храм и тупо там спрятался. Псина Сун с жуткой горечью в глазах, посмотрел на Фанчжэна и сказал: “Фанчжэн, это я... Насчет... того разговора, что у вас произошёл чуть ранее, я слышал его от начала до конца. Тем не менее, голос этого человека показался мне незнакомым. Он же не из нашей деревни, верно?”
Фанчжэн очень хорошо понимал характер Псины Суна. Его настоящим именем было Сун Бэньцин, а именно очень культурное имя, но вот его характер был как у облезлой псины. Он совершал всевозможные нелегальные действия и часто говорил плохо о людях, у них за спинами. Бездельничанье было его торговой маркой, поэтому все люди в деревне и выдали ему прозвище — Псина Сун или Сун Эргоу.
Псина Сун по своему естеству не был плохим человеком. Он просто любил получать маленькие и быстрые заработки от всякой постыдной деятельности, и так же он любил балаболить как базарная бабка, понося всех людей, что родных, что чужих. Теперь, когда ему пришлась забежать в его храм и тут начать прятаться, Фанчжэн наконец-то смог соединить воедино все те детали, что он и увидел в видении Небесными Глазами. Он моментально понял, что тем человеком, который и остановил фургон курьера, был скорее всего именно Псина Сун! Ну а что до того, почему он прибежал на эту гору, то у Фанчжэна по этому поводу было пару мыслей. Тем не менее, ему нужно было их сначала подтвердить.
Ну и продумав всё, Фанчжэн обратился к Псине Суну: “Это был друг с подножия горы. Похоже, что там произошло что-то значительное. Им даже пришлось вызвать полицию. Поэтому он через все невзгоды прибежал к этому Нищему Монаху, ради его предупреждения, и он сказал ему, прошу будь осторожнее. Ну а что до вас? Почему вы прибежали на эту всеми позабытую гору? Если этот Нищий Монах правильно помнит, то вы не являлись приверженцем Буддизма.”
Горечь заполонила всё лицо Псины Суна. Он всё еще паниковал и у него не было слов для оправданий. После какого-то времени безмолвно-нервозного бурления, он топнул ногой по земле и развернулся. Затем он пал ниц на землю, прямо перед Бодхисатвой Гуань Инь и начал ей кланяться. Ну и когда он кланялся, он слезно прокричал: “Я грешник! Я убил человека, но... но... это было и правда неумышленно! Всё что я хотел узнать, это что именно курьер-доставщик привёз для монаха Фанчжэна. Хнык...”
Фанчжэн никогда не ожидал, что обычно бесстрашный Псина Сун, внезапно съёжиться до такого плачевного состояния. Тем не менее, он не спешил осуждать Псину Суна. Он не был плохим человеком, но он действительно совершил много плохих поступков, и он реально причинил много проблем их родной деревне. Фанчжэн сейчас начал размышлять над тем, должен ли он использовать подобную возможность чтобы преподать ему урок и изменить его к лучшему, или же нет.
Ну и поэтому Фанчжэн отправился вперед и безмолвно встал прямо позади Псины Суна. Он молча продолжал стоять в таком положении.
Псина Сун всё продолжал и продолжал кланяться статуе, до того момента пока его лоб, полностью не залило кровью и только тогда, почувствовав головокружение, он и решил остановиться. Затем он в очередной раз пал ниц и лукаво посмотрел на Фанчжэна. Ну и после, он и сказал: “Фанчжэн, скажи мне. Что я должен делать? Я забрал человеческую жизнь.”
“Амитабха.” — Фанчжэн выдал ему Буддийскую прокламацию: “Прихожанин Сун, с незапамятных времён, за убийство отплачивали смертью причинившего несчастье.”
“Ах... хнык!” — Когда Псина Сун услышал, что ему нужно будет заплатить за деяние своей жизнью, он незамедлительно заревел, пока практически не остался бездыханным. Он реально почувствовал ужасающий страх.
Фанчжэн не стал останавливать Псину Суна и подождал, пока он выплачет всё слёзы, перед тем как сказать: “Тем не менее, Будда сострадателен, и он всегда дает людям возможность, всё исправить.”
“Ах? Шанс всё исправить? Но... Я... Я же убил человека! Это же не простое преступление, как воровство кур или собак. Это настоящее тяжёлое преступление. Если меня поймают, меня ведь точно казнят!” — После того как Псина Сун уже ощутил настоящее отчаянье, он внезапно почувствовал, как искорки надежды, вновь разгорались, после того как он услышал Фанчжэновы слова. Тем не менее, он продолжил прощупывать почву.
Фанчжэн сказал ему с улыбкой: “Нет в мириадах миров существа, что могло спрятаться от взора Будды. Будда не вмешивается в жизни всех живых существ, но он может показать к тебе истинную справедливость. Говори, как ты убил человека?”
Псина Сун со всей честностью пересказал, что он сделал и что произошло. Ну и после того, как Фанчжэн это и услышал, он про себя начал думать: “И вправду, любопытство этого парня, было большим даже для кошек.”
Ну и поэтому Фанчжэн и сказал: “Прихожанин Сун, ты стал причиной смерти человека из-за несчастливого стечения обстоятельств. Это было неумышленно. Ну и поскольку это не было умышленно, то твой грех был намного меньше.”
“Ах?! Да, Фанчжэн. Ты ведь ходил в школу, и ты намного более начитанный чем я. Разве ты не посещал политические занятия, которые объясняли всякие штуки, связанные с правительством и управлением? Было ли в них ну хоть что-нибудь, что будет полезно в моей печальной ситуации?” — Казалось, что Псина Сун увидел спасительную соломинку и решил за неё ухватиться. Однако он не верил в Будду, а вместо этого верил в закон и порядок.
