«Он не является злым человеком и всё же, вы решили обмануть его на деньги. Разве это не является чистым злом? Вы хотите спасти свою дочь, но разве ваша смерть, для неё, является хорошей штукой? Это будет дитя, у которого не будет отца, с самого раннего возраста. Вы вообще знаете, какое будущее её ждет? Кто будет её защищать, когда над ней будут издеваться? То же самое касается и вашей жены. Она страдала с вами, на протяжении практически всей своей жизни. И теперь, кто позаботится о ней, в будущем? Ей придётся воспитывать дочь в одиночку. Вы вообще подумали о том, настолько это будет сложно?» — Фанчжэн завалил Цао Цаня вопросами, оставив его абсолютно без слов.
И моментом спустя, Цао Цань наконец-то сказал: «Но… Я уже отправился в путь, из которого нет возврата. Это единственное решение проблемы, которое я смог придумать. С деньгами, возможно, они будут жить, слегка лучшей жизнью. А через некоторое время, они обо мне забудут, и они будут счастливы.»
«Будут ли они жить лучшей и счастливой жизнью, или же нет… Почему вы вам самому это не увидеть.» — Фанчжэн покачал головой, развернулся и начал уходить.
Цао Цань тут же помчался за ним и спросил: «Почтеннейший, насчёт этого… Я-»
«Пока, мы можем слегка отложить твоё перерождение. Пойдём в мир живых и посмотрим.» — Сказал Фанчжэн.
«Спасибо вам, Почтеннейший!» — Цао Цань тут же окатил Фанчжэна похвалой. Он будет рад всему, покуда он сможет увидеть семью.
Но, когда он вернулся домой, то, что ждало его внутри, было двумя людьми, которые были залиты слезами.
Ли Сян выплакала всё сердце наружу и она, в процессе, несколько раз падала в обморок. Цао Сюэкэ лежала, обнимая труп Цао Цаня и она безустанно рыдала, практически не хлюпая носом, и при этом, она продолжала кричать: «Папочка, не спи. Проснись! Ты же говорил, что проведёшь со мной время и что мы накопаем червей, чтобы пойти рыбачить! Хнык…»
Цао Цань зарыдал, когда он увидел плачущих жену и дочь. Он подошёл к ним, в надежде на то, что он сможет их успокоить, но его тело, лишь прошло насквозь их тел. Он хотел кричать, но они не слышали его крика. И в отчаянье, он посмотрел на Фанчжэна: «Почтеннейший, прошу, позвольте нам встретиться, в самый последний раз.» «Амитабха, Покровитель, вы уже мертвы. А смерть отделяет вас от мира живых, навсегда. Нет никакого способа, чтобы вы смогли увидеться с ними вновь. Посмотрите, это именно то счастье, из ваших упоминаний, которое вы обещали им принести?» —
Спросил Фанчжэн.
Цао Цань посмотрел на дочь и жену, и замолчал.
Время быстро пролетело. Владелец шахты и вправду компенсировал семье Цао Цаня, за его «трагическую» смерть. И используя эти деньги, Ли Сян смогла вылечить Цао Сюэкэ от её болезни, и она расплатилась со всеми долгами. Их жизнь и вправду стала лучше, но…
«Сюэкэ, почему твоё лицо настолько красное?» — Ли Сян, с болью на сердце, посмотрела на Цао Сюэкэ, которая только что вернулась из школы.
Цао Сюэкэ опустила голову. Затем она посмотрела на Ли Сян и хотела что-то сказать, но в итоге, она опять опустила голову и пробормотала: «Я упала в школе…»
И высказав это, Цао Сюэкэ убежала в свою маленькую комнату.
Цао Цань тут же последовал за ней.
Он увидел, как Цао Сюэкэ сидела на кровати и как она держала в руках, его фотографию. Слёзы стекали по её щекам, как разбитые бусинки. Она рыдала, не хлюпая носом: «Папочка, Папочка… В школе скоро будут проводить спортивные игры с родителями. У всех остальных детей, есть отцы, которые будут участвовать в соревнованиях. Там будут прыжки в длину, бег и так далее… И только у меня нет отца… Хнык…»
«Они все говорят, что я ребёнок без отца, но я знаю, что у меня есть отец. Просто он такой человек, которого я не могу привести в школу, чтобы им показать.»
«Папочка, они надо мной издеваются. Они говорят, что меня бросили. Я полезла с ними драться и всё моё тело, теперь болит. Хнык. Но, я не могу сказать об этом Мамочке. Она и так очень устала. Папочка, я по тебе так скучаю. И я знаю, что Мамочка по тебе то же скучает.»
Ну и стоя рядом с кроватью, Цао Цань уже был весь в слезах. Однако же, независимо от того, что он сейчас говорил, Цао Сюэкэ не могла его услышать.
И когда Цао Цань вышел из комнаты, он увидел в тайне плачущую Ли Сян, которая сидела перед дверью на корточках. Она прошептала: «Старый Цао, я по тебе скучаю.»
«Почтеннейший, я…» — Цао Цань повернулся и посмотрел на Фанчжэна, что стоял сейчас за дверью. И у Цао Цаня сейчас был молящий взгляд на лице.
«Покровитель, вы всё ещё хотите продолжать наблюдать? У них больше нет долгов, но вот скажите мне, они счастливы?»
Цао Цань замолчал.
Фанчжэн больше не сказал ни слова, и он позволил Цао Цаню продолжить наблюдать.
Дни протекали вперёд и жизнь Ли Сян, в виде одинокого воспитания Цао Сюэкэ, не становилась счастливее, из-за скоропостижной смерти Цао Цаня. Вместо этого, в её жизни было больше слёз, чем улыбок. Цао Сюэкэ очень усердно училась, когда Ли Сян тяжело работала на полях. Из-за тяжёлой работы, её голова скоро покрылась седыми волосами.
Она проживала лишь свой третий десяток и в этом возрасте, женщины всё еще должны выглядеть красивыми, милыми и очаровательными, но из-за переутомлений на работе, ей руки покрылись морщинами, когда её волосы, стали полностью седыми. И сейчас Цао Цань выдал себе очень зычные пощёчины!
Он продолжил наблюдать. Его дочь лишь училась, и она молчала каждый день, да до такой степени, что она практически не разговаривала. И в этот момент, он выдал себе еще две зычных пощёчины.
Однако же, Цао Цань, сам себя заверял: «По крайней мере, она здорова.»
«Временами, разница между горемычным существованием на земле и смертью, была не так уж и велика. Людям нужно жить, а не существовать. Жить полной жизнью, являлось счастьем, а вот существование, является болью, выживанием, борьбой за жизнь и страданиями.» — Внезапно произнёс Фанчжэн.
Эти слова поразили Цао Цаня как молния. Он посмотрел на Фанчжэна и сказал: «Почтеннейший…»
«Покровитель, проблемы, которые можно разрешить смертью, так же могут быть разрешены и живыми людьми.»
Цао Цань ошарашено врос в землю. Он уже размышлял над этой проблемой, но, он так и не смог найти для неё достойного решения. Разве это было возможно? Но теперь, когда он стал призраком, что в этом мире, вообще было невозможно? Этот монах, перед ним, точно был необычным человеком. Он являлся божественным монахом! Ну и придя к подобному умозаключению, Цао Цань рухнул на колени и воскликнул: «Почтеннейший, прошу, помогите мне! Если я смогу изменить то, что я уже сделал, то я знаю, что мне нужно делать.»
«И если бы вы не умерли, то чтобы вы тогда сделали? Разве вы, не стали бы тогда спасать свою дочь?» — Ответил Фанчжэн посредством вопроса.
«Ну, должно же быть какое-нибудь решение, верно?» — Цао Цань внезапно ответил вопросом на вопрос.
И подобный ответ оставил Фанчжэна без слов. И вправду, неважно насколько глупым был дурак, ведь всегда бывали такие моменты, когда он будет умным. Фанчжэн улыбнулся и сложил ладони вместе. А затем он выдал ему Буддийскую прокламацию: «Амитабха.»
В следующий момент, Цао Цань услышал громкое грохотание над ним, как если бы молния ударила в какой-то камень. Он посмотрел наверх и увидел черноту, а затем, он потерял сознание.
И когда Цао Цань в очередной раз открыл глаза, он ошарашено заметил, что он стоял у входа в шахту! Сцена перед ним, была практически идентична той, что отложилась в его памяти. Он посмотрел на всё, что находилось у него впереди, а затем, он обернулся, чтобы осмотреть всё сзади. Ну и вправду, недалеко от него стоял монах. И рядом с монахом стояла обезьяна в монашеской рясе, которая для Цао Цаня выглядела крайне незнакомой.
Фанчжэн кивнул на его взгляд и начал уходить.
«Учитель, а куда мы теперь пойдём?» — Спросила Обезьяна.
«Домой.»
«Учитель, а вы можете спасти этого ребёнка?» — Во время пробежки до шахты, Фанчжэн уже объяснил ситуацию Цао Цаня, Обезьяне. Поэтому, Обезьяна, естественно, знала цель их прибытия к шахте.
Фанчжэн покачал головой: «Этот Нищий Монах, естественно, может её спасти, но в этом мире происходит слишком много трагедий. Как много людей можно спасти, используя ограниченное количество божественной силы этого Нищего Монаха? Добрые дела одного человека, всегда будут в ограниченном количестве и неважно сколько он, там, их сделает, за всю свою жизнь. Только побуждая людей творить добро, вместе, можно распространить добро в массы и это добро, станет великим благом. Болезнь дочери Цао Цаня, не была неизлечимой. Просто, она была слегка сложной и дорогой, в лечении.»
У Обезьяны, на морде, тут же появилось кислое выражение, когда она подумала о деньгах: «Учитель, мы и так, уже, очень и очень бедные…»
Фанчжэн:»…»
Цао Цань нахмурил брови и посмотрел на небо и затем, он пробормотал: «Это всё, что, было сном?»
Цао Цань подошёл к шахте, и он увидел кучу людей, которые стояли снаружи, словно в ошеломлении и замешательстве. Кто-то из них даже громко ругался: «Я и вправду не знаю, какой сукин сын это сделал. Он и вправду перерезал провода!»
Затем, кто-то подбежал к шахтёрам: «Ладно, ладно. Сверху поступил приказ. Нам нужно сделать оценку того, как влияют наши действия, на окружающую среду. Все шахты в области, откуда сейчас идут загрязнения, не будут открыты для работы. Вы все, сегодня, так же получите выходной. К тому же… Ты. Быстро позвони электрику, чтобы починить проводку…»
Цао Цань посмотрел на толпу, которая начала расходиться, кто-куда, и его рот сейчас открылся настолько сильно, что туда можно было засунуть мяч для бейсбола. Он не мог сейчас вымолвить и слова, а его разум был заполнен словами Фанчжэна: «Вода в озере, полностью испарилась…»
