Глaва 245 — Мoнаx заставляeт твоё дупло сжиматься.
Hу и услышав подобные слова Фанчжэна, Се Мин почувствовал себя намного лучше. Лю Tао и Сяолэй*, естественно, не имели никаких возражений. Ну и поэтому, четверо мужчин, начали совместный спуск с горы.
*Oткуда взялось это имя? Х.з.*
Ну и во время всего их спуска с горы, Фанчжэн специально следил за их окружением и когда они прибыли на тот самый, злополучный участок земли, он специально, начал держаться поближе к Лю Тао. Bедь таким образом, он с лёгкостью сможет его спасти, если какой-нибудь инцидент и действительно произойдёт.
Подобные странные действия монаха, были замечены и Лю Тао, и Се Мином, и Сяолэем. Се Мин и Сяолэй сейчас как-то странно посматривали на Фанчжэна, когда Лю Тао, в свою очередь, смотрел на него с удивлением, и он, из-за этих действий Фанчжэна, чувствовал себя неспокойно. Он даже пытался разорвать между собой и Фанчжэном дистанцию, но из-за узкости этой горной тропы и из-за Фанчжэна, который стоял к нему слишком близко, ему просто, негде было и прятаться. Поэтому, всё что он мог сейчас делать, это лишь тайно принимать меры предосторожности против Фанчжэна.
Ну и после того, как они достигли подножия горы, Фанчжэн вежливо с ними попрощался и затем, он, как ни в чём не бывало, вновь начал подниматься на гору.
Се Мин сглотнул полный рол слюны и сказал: “Мастер, а этот монах, кажется вами заинтересовался! Он сказал, что у подножия горы, у него есть много неотложных дел, но в тот момент, когда мы, к этому подножию горы и спустились, он тут же начал, поднимаясь, возвращаться на гору... Тут, для него, не было никаких «неотложных» дел. A это значит, что в этом всём, был какой-то заговор!”
“Мастер, а я вот заметил, что ваша задница и вправду была поджата и напряжена, когда вы спускались с горы.” — Сказал Сяолэй, когда он пытался подавить, вырывающийся из его рта, смех.
“Мастер, если быть с вами честным, то этот молодой монах, выглядит вполне красивым. Eсли он отрастит волосы и оденет женскую одежду... Хе-хе-хе...” — Сказал Се Мин с хитрой улыбкой на лице.
“Вы двое, пошли прочь, вместе с вашими мыслями! Какое отношение, эта ситуация, вообще имеет к вам? Я могу вас заверить, что если вы продолжите выплёвывать подобные слова, из ваших гадких ртов, то я вас просто ошкурю и не вините меня за это, когда подобное, собственно, и действительно произойдёт!” — Лю Тао в гневе их отругал. Он из-за этого происшествия почувствовал себя оскорблённым, ведь он, в первый раз в жизни, испытывал нечто подобное. Он сжимал свой анус, на протяжении всей дороги вниз, с горы. Ну и одновременно с этим, он втайне клялся, что он никогда не будет приближаться к этому проблемному монаху!
Ну и, хотя у него и были подобные мысли в голове, этого было явно недостаточно и Лю Тао всё еще чувствовал беспокойство, всякий раз, когда он думал о монахе с Горы Одного Пальца. Кроме этого, у него было такое непонятное и назойливое чувство, как будто остальные люди, теперь смотрели на него как-то странно, как если бы они обсуждали что-то в тайне, у него за спиной.
Фанчжэн не знал, что его действия накликали беду на Лю Тао и что они вызвали у него глубокий стресс. Ну и в текущий момент, он спокойно рассиживал у себя во дворе и читал священные писания.
На следующий день, Фанчжэн проснулся ранним утром, на рассвете. Вот только, несмотря на прохождение целого дня, у него так и не было ни малейшего понятия, когда строительная бригада, собственно, и приступит к работе. Ну и поэтому, он проснулся ранним утром, чтобы таким образом, быть наготове.
После того, как он подмёл алтарный зал и после того, как он вкусил ежедневный рисовый завтрак, он заставил Обезьяну продолжать подметать опавшие листья во дворе и сделал он это перед тем, как отправиться в одиночку, вниз с горы. Ну и на том самом, судьбоносном месте, Фанчжэн посмотрел наверх. Там, над ним, сейчас и вправду находился большой валун. Этот валун был частью выступающей скалы. Он выглядел крайне безопасным и его было невозможно вырвать из выступающей скалы, лишь голыми руками. Так что, для Фанчжэна, было невозможно разобраться с этой проблемой, раньше назначенного кармой времени. Ну и более того, у него не было никакого способа взобраться на отвесную скалу, из-за отвратительных погодных условий. Так что, у Фанчжэна, было лишь единственное, но в свою очередь, бесящее решение этой проблемы, а именно — ждать!
Лю Тао, Сяолэй и Се Мин прибыли к подножию горы со строительной бригадой. Подъём и транспортировка камня, а также и эксплуатация строительной техники, были возложены на рабочих-строителей.
Лю Тао, Сяолэй и Се Мин были теперь очень заняты. Сяолэй и Се Мин приступили к тяжёлой работе, когда Лю Тао за их работой: наблюдал, контролировал и руководил. Он так же наблюдал и за ситуацией на горе, согласно тому, как работала и продвигалась вверх строительная техника. Ну и вскоре после того, как они начали ремонтировать дорогу, какой-то рабочий из строительной бригады, прокричал: “Там, на нашем пути, стоит монах. Причём он стоит там, уже целый день. Кто-нибудь знает, что он вообще делает?”
В тот момент, когда Лю Тао это и услышал, он чисто на рефлексе сжал своё очко. Затем он посмотрел на Сяолэя и на Се Мина. А они, в свою очередь, закусывали губы, в попытках сдержать свой смех.
Но несмотря на это, Се Мин отважился и даже решил прокричать: “Ты, скорее всего, увидел всё неправильно. Мне кажется, что это был не монах, а тот камень, который пытается высмотреть вдалеке своего мужа, а именно Скала Ама в Гонконге, разве нет?”
“Да иди ты нахуй!” — Лю Тао схватил лопату и погнался за Се Мином, который помчался прочь, посреди оглушительного смеха. После того, как он слегка успокоился, Се Мин сказал: “Мастер, так дело не пойдёт. Почему бы вам не спросить у монаха, что он там на пути, такое задумал. И если у него не будет никакой адекватной причины, чтобы там на пути и стоять, то просто попросите его уйти, чтобы мы уже смогли починить эту дорогу. Ведь мы не можем проводить никакую ремонтную работу, когда он стоит на пути.”
Лю Тао подумал насчёт этих слов, и он понял, что они и вправду были вполне логичны. Затем он начал подниматься на гору, и он увидел Фанчжэна стоящего на горной тропе, в абсолютной тишине. Его голова смотрела вверх, на небеса, но у него не было ни малейшего понятия, куда именно данный монах, сейчас и смотрел. Голубые небеса, зелёные горы и монах в белой рясе. Если рассуждать логично, то это всё можно было рассматривать как прекрасную сцену, но... вспоминая о тех странных действиях, что данный монах, вчера и совершил... Лю Тао из-за них, всё еще был довольно-таки сильно разгневан.
Лю Тао вышел вперёд и обратился к монаху: “Почтеннейший, в этом месте, существует какая-то проблема?”
Фанчжэн посмотрел на Лю Тао и улыбнулся. Он сложил ладони вместе и сказал: “Амитабха. Этот Нищий Монах, находится здесь, чтобы пристально всматриваться в небо и в гору, ведь они были хороши для созерцания.”
“Понятно... А нам нужно починить эту дорогу. Так что, если у вас нет конкретной причины, чтобы тут, собственно, и стоять, то можете ли вы, нам на время, уступить эту дорогу?” — Спросил Лю Тао.
Фанчжэн покачал головой: “Этот Нищий Монах пытается кое-кого спасти.”
“Кое-кого спасти? Почтеннейший, а вот это уже интереснее. Вы же тут стоите совсем одни. Поэтому, кого это вы, пытаетесь тут спасти?” — Спросил Лю Тао, не зная, то ли ему смеяться, то ли плакать.
Взгляд Фанчжэна внезапно упал на Лю Тао, когда у того, в свою очередь, внезапно появилось очень плохое предчувствие: “Этот Нищий Монах пытается спасти того, кому было суждено быть спасённым. Любой человек, которому было суждено быть спасённым, в конечном итоге и будет спасён.”
Лю Тао этими словами, был озадачен: “Почтеннейший, я не знаю ничего насчёт судьбы и насчёт людей, которым было суждено быть спасёнными, но если вы будете стоять тут целый день, то мы, просто не сможем работать.”
Фанчжэн продолжил качать головой в разные стороны: “Этот Нищий Монах будет стоять тут в течение недели, и он отсюда, никуда не уйдёт.”
Лю Тао всё еще хотел кое-что высказать Фанчжэну, но в этот самый момент, он внезапно услышал голос прораба, который раздался где-то снизу. Этот громкий голос звучал как приказ. Ну и видя то, что он вообще не смог убедить Фанчжэна... Всё что он мог сейчас сделать, это лишь вежливо попрощаться и уйди отсюда в беспомощности. Ну и про себя он начал проклинать: «Этот монах, просто безумен...»
Фанчжэн посмотрел на спину Лю Тао и разнообразные мысли сейчас начали крутиться у него в голове. Согласно текущей скорости их ремонтных работ, скорее всего им потребуется неделя, чтобы добраться того места, где он, собственно, сейчас и стоит. Если подобное стояние посреди горной дороги, в течение недели и вправду не сработает, то сможет ли он вновь сюда прийти, когда такое, собственно, и произойдёт? Ну и если подобное стояние посреди горной дороги и вправду не сработает, то стоять тут каждый день, является не самой лучшей затеей. Его монастырь не считается в мире большим и из-за этих дорожных работ, прихожане и обычные посетители не смогут приходить к его монастырю, по всему пути, от подножия горы, до вершины. Ну и таким образом, его “рабочий” график оказался настолько свободным, насколько это вообще было возможно. Тем не менее, его монастырь всё еще нуждался в уборке и три животины, что проживали в монастыре, всё еще нуждались в еде. И вот это и было сейчас, его главной проблемой...
Ну и в тот момент, когда Фанчжэн впал в глубокую задумчивость, Лю Тао почувствовал, как со спины его начал колоть чей-то взгляд. Он развернулся чтобы на этот взгляд посмотреть и так уж получилось, что он увидел Фанчжэна, который смотрел, прямиком на него. Лю Тао потёр руки, чтобы избавиться от возникших у него мурашек, и он тут же, рванул вниз с горы словно пуля.
Лю Тао покачал головой, когда Се Мин и Сяолэй спросили его о ситуации с Фанчжэном. Он не сказал им ни слова, и он отправился к прорабу, чтобы занять себя делом.
Ну и в этот самый день, рабочие-строители, которые чинили дорогу, узрели один очень странный феномен. И они узрели такой вот феномен, что там на дороге, которая вела к вершине горы, находился лысый монах, который стоял на одном и том же месте, каждый день, без перерыва. Он стоял посередине горной тропы и его мотивы для этого действия, были никому неизвестны. Кто-то даже пустил среди рабочих-строителей слух, что данный монах, таким образом, кого-то ждал. Так же, среди рабочих гулял и другой слух: мол этот монах, таким образом, медитировал постигая Буддийскую Дхарму. Тем не менее, в стане рабочих-строителей были и такие люди, которые распространяли немыслимую историю о Фанчжэне и о Лю Тао. Поэтому все рабочие-строители теперь осыпали Фанчжэна и Лю Тао странными взглядами.
Фанчжэн ничего не знал о тех слухах, которые распространились среди рабочих-строителей. И хотя он и вправду ощущал на себе их пристальные и странные взгляды, всё же, он не придавал им никакого значения.
Ну а Лю Тао, в свою очередь, каждый день знал лишь страдания, от сидения на кровати из острых иголок... И чуть позже, даже прораб их строительной бригады, прознал об этой истории. Он в тайне от всех оттащил Лю Тао в сторонку и каким-то странным тоном, он у него и спросил: “Лю Тао, а ты, вообще, знаешь этого монаха?”
“Да чёрт бы вас всех побрал! Брат, ты что, думаешь, что между нами были какие-то нетрадиционные взаимоотношения?” — У Лю Тао практически сорвало кукушку.
Прораб на это, лишь усмехнулся: “Ну, я никаким образом не смог бы узнать, есть ли между вами какие-нибудь нетрадиционные взаимоотношения или же нет. Собственно, это было не важно, а важно тут было то, что те последствия, что вызывают его каждодневное стояние посреди горной дороги, негативно сказываются на нашем бизнесе. Так что, почему бы тебе не сходить и не спросить его об этом, вновь?”
“Да ни в жизнь! Если ему нравится там стоять, то позволь ему делать то, что он хочет. Какое отношение это всё имеет ко мне?” — Лю Тао решительно отверг эту идею. Он всем сердцем не желал встречаться, видеться и даже думать о Фанчжэне.
